адекватно отвечали бы новейшим достижениям физики, математики, логики,
семиотики, антропологии, этнологии, этнографии, культурологии, социологии,
экспериментальной психологии, гештальт-психологии, физиологии высшей нервной
деятельности, общей теории систем, общей теории деятельности, аналитической
философии и других наук, исследующих не столько становление и развитие
исследуемых объектов, сколько их структурно-системную организацию и их
функционирование в определгнной среде.
20 в. выдвинул в центр внимания языковедов другие проблемы. Начал утверждаться
приоритет синхронического подхода к языку (тем более что его современное
состояние носителю языка интересно прежде всего), что явилось результатом
научного подвига, совершгнного И.А. Бодуэном де Куртенэ, Н.В. Крушевским, Ф.Ф.
Фортунатовым, Ф. де Соссюром, Л.В. Щербой, Е.Д. Поливановым, Н.С. Трубецким,
Р.О. Якобсоном, В. Матезиусом, К. Бюлером, Л. Ельмслевом, А. Мартине, Л.
Блумфилдом, Э. Сепиром, Дж. Фгрсом, а также их учениками и многочисленными
продолжателями. Смена синхронизмом диахронизма в роли лидирующего принципа
ознаменовала собой границу между языкознанием 19 в. и языкознанием 20 в.
Наиболее последовательно синхронизм отстаивался в структурном языкознании 20--60
гг. 20 в., широко использовавшем (в целях достижения высокого уровня точности
исследования и обнаружения "жгсткой", инвариантной структуры языка) выработанные
им методы имманентно-формального и структурно-функционального анализа языковых
явлений, а также новые достижения и методы реляционной логики, семиотики,
математики, теории систем и ряда других наук, нашедшим в семиотике инструмент
для синтезирования подходов к языку как естественному явлению и как к продукту
духовной деятельности.
На начальном этапе своего развития это направление сумело заметно потеснить
историко-генетическое языкознание, резко с ним полемизируя, а впоследствии
содействовало ему же в обогащении теоретического и методологического инвентаря,
в совершенствовании пригмов исторического исследования, в появлении на стыке
обоих направлений новых дисциплин (диахроническая фонология).
Структурные методы первоначально разрабатывались в области фонологии и затем
морфологии, позднее синтаксиса. Со временем реляционно-структурный подход был
распространгнн на семантику, что позволило преодолеть асемантизм, который был
особенно силгн в дескриптивной лингвистике. Рядом с фонологией, морфонологией,
структурной морфологией и структурным синтаксисом сформировалась структурная
лексикология (структурная семантика), исследующая системные связи между
лексическими единицами (и значениями) на основе моделирования лексических
(семантических) полей и компонентного (семного) анализа.
Принципы структурализма воздействовали на лингвистическую типологию, на
разработку методов исследования в дисциплинах социолого-антропологического
цикла, на развитие ряда отраслей прикладной лингвистики, включая и те, которые
связаны с совершенствованием линий связи, дешифровкой текстов, автоматическим
переводом, автоматической обработкой текста, конструированием искусственных
языков. Структурализм сыграл большую роль в вооружении других направлений
языкознания многими весьма эффективными и точными методами исследования.
Но к середине 20 в. уже осознагтся ограниченность классического структурализма,
выступавшего (в крайних его разновидностях) в качестве методологии редукционизма
и реляционизма, сводя природу и сущность исследуемых языковых явлений к
совокупности чистых отношений между элементами системы и не интересуясь ни
субстанциальной стороной этих элементов, ни связями языка и мышления, ни
взаимоотношениями языка и общества, ни функционированием языка в процессах
коммуникации. Начались интенсивные поиски новых подходов к языку.
В конце 50-х -- начале 60-х гг классический структурализм, не сходя полностью со
сцены, передагт эстафету генеративному / порождающему языкознанию, которое, не
отказываясь от использования логико-математических методов и идей универсальной
грамматики, вместе с тем обратилось к психологии, прежде всего когнитивной.
Генеративизм внгс в языковедческое исследование моменты динамизма, которого
недоставало классическому структурализму (таксономизму). Он содействовал
формированию ряда новых идей, принципов, методов исследования (особенно в
изучении формальной и в ещг большей степени семантической структуры предложения
и текста). В ходе бурных и длительных дискуссий вокруг генеративизма отмечалась
та же, что и у структурализма, его методологическая ограниченность, а именно
замыкание интересов на изучении внутренней структуры языка в отвлечении от
языковой деятельности говорящего и внеязыковых факторов, т.е. генеративизм тоже
грешил использованием принципа редукционизма, который был внедргн в языкознание
прежде всего Ф. де Соссюром и стал главным методологическим принципом
структурной лингвистики.
В последние десятилетия 20 в., в связи с определгнным разочарованием в
структурализме и генеративизме, на первый план стали выдвигаться отнюдь не новые
концепции, школы и течения, которые развивались одновременно с ними, находясь
как бы в тени и испытывая определгнное их воздействие. Появилось множество новых
концепций и школ, которые условно могут быть объединены под именем
функционально-деятельностного языкознания и которые предполагают широкое
понимание языка, не ограничиваясь только номенклатурой (или инвентаргм)
дискретных языковых единиц и совокупностью структурных отношений между ними (или
связывающих их порождающих операций).
Их представители стремятся исследовать языковую деятельность индивида и социума,
лингвистически значимые (т.е. имеющие свои корреляты в внутренней структуре
языка) компоненты актов языкового общения, "работу" языка, обеспечивающего
порождение высказываний и их восприятие и понимание. Для осмысления этих
процессов привлекаются как достижения традиционной, структурной и генеративной
лингвистики, так и данные многих и очень многих смежных наук и используемые в
них пригмы и процедуры исследования.
К числу функционально-деятельностных лингвистических дисциплин можно отнести
психолингвистику, нейролингвистику, этнолингвистику, социолингвистику,
стилистику, новую риторику, лингвистику текста, теорию речевых актов,
лингвистику динамически развивающегося дискурса (в том числе и диалогического),
прагмалингвистику, функциональную семантику, этнографию речи, конверсационный
анализ, когнитивную лингвистику, коммуникативную грамматику и ряд других
дисциплин, не всегда обладающих чгтко определгнным лингвистическим статусом. Они
строятся преимущественно на основе принципа синхронизма, некоторые из них имеют
двухчастное строение (и синхронический, и диахронический разделы).
Что касается понятия научной парадигмы (в трактовке Томаса Сэмюэла Куна), то
следует отметить его неадекватность применительно к истории языкознания. Смена
лидера в науке не всегда означает смену научных парадигм, предполагающую
революционную ломку взглядов и всеобщую переориентацию исследований на новые
принципы. Такие течения в языкознаниии, как структурализм, генеративизм и
функционализм (по преимуществу синхронистские течения лингвистической мысли),
совместно противостоят историко-генетическому языкознанию, но, тем не менее, не
могут и сегодня взять полностью на себя ни его проблем, ни его целей и задач,
т.е. заменить его.
В современном языкознании наблюдается сосуществование формировавшихся в разное
время исторического и синхронического, внутриструктурного и
деятельностно-функционального подходов и т.п. как взаимодополнительных по
отношению друг к другу. Обычное для того или иного течения на первоначальной
стадии его развития резкое противостояние обычно постепенно уступает место
своего рода взаимообмену идеями, понятиями, а также исследовательскими пригмами
и процедурами. В настоящее время рядом с друг с другом мирно сосуществуют
ориентированные на познание разных сторон языка направления
историко-генетическое, системно-структурное, генеративное,
деятельностно-функциональное, которые так или иначе соотносят себя не только
друг с другом, но и с языкознанием "традиционным", принципы которого сегодня
трактует каждый как ему угодно.
Отсюда вытекает сложность проблемы адекватного описания какой-либо
индивидуальной лингвистической концепции, научной школы, течения или
направления. Приходится принимать во внимание множество признаков.
Одни признаки основаны на противопоставлении подходов глобального (или
целостного) и редуцированного (неполного). Друг другу противостоят:
а) стремление лингвиста охватить в свогм исследовании все аспекты языкового
феномена, т.е. языка в широком смысле (единство языкового общения, актов
порождения и актов понимания высказываний, фиксирующих их в письменной или в
иной форме текстов, лежащей в основе языковой деятельности организованной
совокупности языковых единиц (или схем языковой деятельности), а также связей
языка с другими явлениями действительности (мышлением, культурой, обществом) --
ограничение (в соответствии с принципом имманентизма) только языком самим по
себе (понимаемым как система воспроизводимых инвариантных единиц или как система
схем языковых действий);
б) ориентация при этом на выявление всех свойств элементов языковой системы (и
реляционных, и субстанциальных) -- сосредоточение интереса (в соответствии с
принципом реляционизма) только на внутриструктурных отношениях и зависимостях
между языковыми элементами;
в) описание единиц языковой системы в целом как двусторонних сущностей,
обладающих и планом выражения (означающим, формой), и планом содержания
(означаемым, значением) и, соответственно, языка как нерасторжимого единства
выражения и содержания -- представление языка (в соответствии с принципом
формализма или механицизма) как одностороннего, асемантического феномена, как
системы выражения внеязыкового содержания.
Для характеристики той или иной лингвистической концепции также важны признаки
антонимического характера:
г) интерпретация языка как системы динамической, действующей, работающей,
функционирующей (лат. functio Сисполнение, совершение; (служебная) обязанность')
или же как статической, пребывающей в состоянии покоя;
д) акцентирование исторической изменчивости языка, его эволюции во времени или
же исключение фактора времени (ахронический либо панхронический подход к языку);
е) акцентирование определяющей роли в функционировании и развитии языка
внутрисистемных отношений или же внеязыковых факторов (биологические,
психические, этнологические, этнографические, социальные, эстетические);
ж) определение языка как явления материальной или же идеальной (духовной,
психической) природы.
Далее, для характеристики определгнной лингвистической концепции существенны ег
сугубо диахроническая или сугубо синхроническая направленность, признание или
непризнание ею динамических моментов в состоянии языка в какой-то отрезок
времени.
Важны для исчерпывающей характеристики лингвистической концепции указания на
область явлений, данные которой привлекаются для объяснения закономерностей
развития и функционирования языка (мифологические и религиозные системы,
антропология и проблемы антропогенеза, становление сознания и языка, особенности
логического мышления и иных типов мышления, отношение языка и мозга, отношение
сферы подсознания и языка, строение и функционирование биологических организмов
на различных уровнях, процессы передачи информации в природе, обмен информацией
в животном мире и в человеческом обществе, психические процессы в индивиде и
обществе, поэтическое творчество, явления культуры, этнографические особенности,
социальная структура общества, процессы человеко-компьютерного общения и т.п.).
Нельзя не отметить взаимодействие во многих индивидуальных лингвистических
