сам понимаю, что мог бы добиться большего, но, когда я убедился, как
трудно раздобыть деньги в этом городе, когда я заметил, что даже такой
человек, как Дуглас Лонгхерст, один из первых калифорнийских пионеров,
который и глазом не моргнув в течение пяти часов отбивался на своем поле
от бандитов, убоялся риска, признаюсь тебе, Лауден, я совсем отчаялся.
Может быть, я наделал много ошибок, и тысячи людей сумели бы добиться на
моем месте большего, но, клянусь, я сделал все, что мог.
- Мой бедный Джим, - сказал я, - ты говоришь так, словно я могу в те-
бе усомниться! Как будто я не знаю, что ты творил чудеса. Весь день я
восхищался твоей энергией и находчивостью. Но что касается этого...
- Нет, Лауден, ни слова более! Я не хочу... - начал Джим.
Но я перебил его:
- По правде говоря, я отказался объяснить тебе, в чем дело, потому
что мне было стыдно.
- Тебе было стыдно, Лауден? О, не говори подобных вещей! Не говори их
даже в шутку! - возмутился Пинкертон.
- А разве ты никогда не совершаешь поступков, которых потом сты-
дишься? - спросил я.
- Нет, - ответил он недоуменно. - И с какой стати? Иногда я жалею,
когда результаты получаются не такие, как я рассчитывал. Но не понимаю,
с какой стати я стал бы стыдиться?
Несколько минут я молчал, восхищаясь простодушием моего друга, потом
вздохнул.
- Знаешь, Джим, о чем я больше всего жалею? - спросил я. - О том, что
теперь я не смогу быть шафером на твоей свадьбе.
- На моей свадьбе? - повторил он, вздыхая, в свою очередь. - Какая
там свадьба! Я сегодня же объяснюсь о Мэйми. Вероятно, это и мучило меня
весь день. Мне кажется теперь, что я не имел права, после того как стал
женихом, идти на подобный риск.
- Но ведь во всем виноват я, Джим! Так и скажи ей, - заметил я.
- Ничего подобного! - вскричал он. - Я увлекся не меньше тебя. Просто
я оказался не таким сообразительным. Нет, это моя вина. И все-таки ужас-
но тяжело на душе.
Когда Джим печально побрел объясняться с Мэйми, я в одиночестве вер-
нулся в контору, зажег газ и принялся размышлять о событиях этого необы-
чайного дня - о странном кораблекрушении, о неизвестно куда исчезнувших
людях, об огромных деньгах, поставленных на карту, и об опасном и труд-
ном предприятии, ожидающем меня в недалеком будущем.
Когда вспоминаешь подобные события, очень трудно задним числом не
приписать себе знание, которым мы обладаем теперь. Но все же я могу ска-
зать, не отступая от истины, что в тот вечер меня снедали подозрения и
лихорадочное любопытство. Истощив свою фантазию в поисках всевозможных
объяснений, которые я одно за другим отбрасывал, так как они не соот-
ветствовали фактам, я, однако, в самой вставшей передо мной тайне нашел
стимул для мужества и усыпляющий бальзам для совести. Однако я вовсе не
хочу сказать, что в противном случае я отступил бы. Контрабанда - одно
из самых подленьких преступлений, потому что таким образом мы грабим все
общество, и в первую очередь беднейшую его часть, а контрабанда опиума,
кроме того, - это контрабанда вреднейшего из наркотиков. Все это было
мне ясно, и совесть моя восставала против моих интересов настолько, что,
если бы дело не касалось Джима, я искренне пожелал бы сам себе неудачи.
Но счастье Джима, все его состояние, его женитьба зависели от того,
удастся ли мне осуществить свою миссию. Я поставил интересы моего друга
выше интересов островитян Южных Морей. Я согласен, что это очень узкая и
эгоистическая точка зрения, но так я чувствовал тогда, и не столько сты-
жусь своего участия в подобном предприятии, сколько горжусь тем, что в
те дни ради своего друга я не покладая рук работал с утра до, ночи, не
дрогнув встречал любую опасность и хоть раз в жизни проявил настоящее
мужество. Но в то же время я был бы счастлив найти своей энергии другое
применение и поэтому радовался тайне, которая в какой-то мере смягчала
неприглядность цели, ради которой я трудился. Не будь этого, я чувство-
вал бы себя гораздо хуже и хотя, вероятно, поступил бы так же, но с нео-
хотой и отвращением. А в этот вечер, помимо, нетерпеливого желания уви-
деть море, остров, потерпевший крушение корабль, меня вдохновляла надеж-
да, что там я найду ответы на сотни вопросов и узнаю, почему капитан
Трент нервно обмахивал свое побагровевшее лицо во время аукциона и поче-
му мистер Диксон после моего телефонного звонка так поспешно покинул
пансион на улице Миссии.
ГЛАВА XI,
В КОТОРОЙ МЫ С ДЖИМОМ РАССТАЕМСЯ
Когда я засыпал, на душе у меня было очень скверно, а проснувшись,
еще хорошенько ничего не сознавая, я сразу ощутил, что вчера произошло
что-то очень неприятное. Я чувствовал себя совсем разбитым и, кажется,
некоторое время лежал в тупом оцепенении, пока не услышал, что в дверь
стучат. И тут мгновенно вспомнил аукцион, "Летящего по ветру", Годдедаа-
ля, Нейрса, Джонсона, Черного Тома - все неприятности вчерашнего дня и
все бесчисленные дела, которые мне предстояло переделать сегодня. Это
подействовало на меня, как звук трубы перед началом атаки: я вскочил с
постели, прошел через контору, где Пинкертон спал глубоким сном на своем
раскладном диване, и открыл дверь, чтобы прямо в халате встретить наших
посетителей. На пороге я увидел расплывшегося в улыбке Джонсона, а поза-
ди него стоял, нахлобучив шляпу на самые глаза и зажав в зубах сигару,
капитан Нейрс, который сухо кивнул мне, очевидно, вспомнив наше первое
знакомство. За ним на лестнице толпились матросы - новая команда "Норы
Крейн". Предоставив последним полировать стены спиной и локтями, я приг-
ласил офицеров пройти в комнату и принялся трясти Джима за плечи, пока
он не очнулся. Наконец он приподнялся на постели и растерянно уставился
на нового капитана.
- Джим, - сказал я, - это капитан Нейрс. Капитан, разрешите предста-
вить вам мистера Пинкертона.
Нейрс снова молча кивнул, и мне показалось, что он рассматривает нас
очень внимательно.
- А, - сказал Джим, - это капитан Нейрс? Доброе утро, капитан Нейрс.
Счастлив познакомиться с вами, сэр. Мне давно уже известна ваша превос-
ходная репутация.
Возможно, что последние слова Джима, принимая во внимание предшеству-
ющие обстоятельства, прозвучали несколько иронически. Во всяком случае,
Нейрс в ответ только что-то угрюмо буркнул.
- Ну, капитан, - продолжал Джим, - вы знаете, что нам требуется? Вы
доведете "Нору Крейн" до острова Мидуэй, снимете с разбитого брига все,
что можно снять, зайдете в Гонолулу и вернетесь в Сан-Франциско. Я пола-
гаю, вы об этом уже осведомлены?
- Что ж, - ответил Нейрс все так же недружелюбно, - по причинам, ко-
торые, я полагаю, вам известны, ваше предложение меня, в общем, устраи-
вает. Однако, мистер Пинкертон, прежде нам надо выяснить несколько дета-
лей. Но соглашусь я или нет, корабль все равно надо готовить к отплытию,
и незачем терять время. Пусть мистер Джонсон с вашей запиской забирает
команду и отправляется на шхуну. Эти ребята, - прибавил он с видом вели-
чайшего отвращения, - как будто совсем трезвы. Так заставьте их рабо-
тать, чтобы они не напились.
На том и порешили. Когда Джонсон ушел в сопровождении матросов, Нейрс
с облегчением вздохнул и сказал:
- Ну, теперь нам никто не мешает, и мы можем по говорить. Что тут
кроется? Ваше предприятие наделало много шуму, и афиша взволновала весь
приморский район - это меня не устраивает, потому что пока я не хочу
привлекать к себе внимание. Ну, и во всяком случае, прежде чем принять
команду, я должен твердо знать, куда и зачем мы плывем.
Тогда Пинкертон рассказал ему всю историю. Начал он деловито и точно,
но под конец снова увлекся. Нейрс, так и не снимая шляпы, задумчиво ку-
рил и хмурым кивком сопровождал каждое новое сообщение. Однако в его
бледно-голубых глазах загорелся предательский огонек жадного интереса.
- Ну и, как вы сами понимаете, - закончил Пинкертон, - Трент скорее
всего отправился в Гонолулу, где ему потребуется гораздо меньше пятиде-
сяти тысяч долларов, чтобы зафрахтовать какое-нибудь подходящее судно и
добраться до Мидуэя. Поэтому-то мне и нужен хороший капитан! Этот бриг
мой, я заплатил наличными, и если за него придется драться, то надо
драться как следует. Я скажу вам откровенно: если вы не вернетесь через
три месяца, то меня ожидает неслыханное банкротство. Для мистера Додда и
для меня речь идет о жизни и смерти, Весьма возможно, что на острове де-
ло дойдет до рукопашной. Так что, когда я услышал вчера ваше имя, и тем
более сегодня, когда я увидел вас самого, я сказал себе: "Нейрс! Вот кто
мне нужен!"
- Насколько я понимаю, - заметил Нейрс, разглядывая пепел своей сига-
ры, - чем раньше я выведу эту шхуну в открытое море, тем приятнее вам
будет.
- Вы тот, о ком я мечтал! - воскликнул Джим, подпрыгивая на постели.
- На все сто процентов!
- Минуточку, - оказал Нейрс, - еще не все" Я слышал, что на шхуне бу-
дет суперкарго.
- Да, мистер Додд, мой компаньон, - ответил Джим.
- Это как-то странно, - сухо заметил капитан. - Мне еще не приходи-
лось плавать на корабле, где было бы два капитана.
- Не разочаровывайте меня, - возразил Пинкертон. - Вы же говорите не
подумав. Ведь вы не претендуете на то, чтобы распоряжаться нашей фирмой,
не так ли? А это не просто рейс, это деловая операция, которой занимает-
ся мой компаньон. Вы будете вести корабль, наблюдать за разгрузкой бри-
га, следить за командой - словом, у вас забот хватит. Но одно поймите
ясно с самого начала: все это должно быть сделано так, чтобы мистер Додд
был доволен, потому что платит за все мистер Додд.
- Я привык, чтобы мною были довольны, - сказал мистер Нейрс, густо
краснея.
- В этом никто не сомневается! - вскричал Пинкертон. - Я хорошо вас
понимаю. Вы любите все делать по-своему, но вы человек честный, и на вас
можно положиться.
- Однако нам следует уточнить положение, - ответил Нейрс, немного
смягчаясь. - Я имею в виду мое положение. Я не собираюсь плавать в ка-
честве шкипера. Хватит и того, что я соглашаюсь командовать этой крохот-
ной шхуной.
- Ну, вот что, - заметил Джим, весело подмигивая. - Вы только не
спорьте со мной насчет балласта, и мы сделаем ее баркентиной.
Нейрс усмехнулся. Отсутствие такта снова помогло Пинкертону одержать
победу.
- Теперь еще одно, - продолжал капитан, очевидно, считая предыдущий
вопрос решенным. - Как насчет ее владельцев?
- О, это вы предоставьте мне. Я ведь из компании Лонгхерста, как, мо-
жет быть, вам известно, - ответил Джим с неописуемым тщеславием. - Тот,
кто подойдет мне, подойдет и им.
- А кто они? - спросил Нейрс.
- Макинтайр и Спитл, - ответил Джим.
- Ну, в таком случае просто дайте мне вашу визитную карточку, - отве-
тил капитан, - и писать ничего не надо. С Макинтайром и Спитлом я всегда
договорюсь.
Похвальба на похвальбу: это было привычкой и Нейрса и Пинкертона,
двух самых тщеславных людей, каких я когда-либо встречал. Восстановив
таким образом свое достоинство в собственных Глазах, капитан встал и,
сухо поклонившись мне и Джиму, удалился.
- Джим, - сказал я, когда дверь за ним закрылась, - этот человек мне
не нравится.
- Придется тебе перебороть себя, Лауден, - ответил Джим. - Это типич-
ный американский моряк: храбрый, как лев, умеющий всегда найти выход из
самого трудного положения и высоко ценимый судовладельцами. Это человек
с репутацией.
- С репутацией зверя, - заметил я.
- Говори что хочешь, - возразил Пинкертон, - а нам повезло, что мы
сумели его заполучить, - я хоть завтра доверю ему жизнь Мэйми.
- Да, кстати, как у тебя с Мэйми? - спросил я.
Джим перестал одеваться.
- До чего эта малютка мужественна и благородна! - воскликнул он. -
Лауден, я собирался разбудить тебя вчера, когда вернулся, и не сочти за
