говорит, что о нем и о Жюльене. На самом же деле еще ни одна душа не ре-
шилась намекнуть ему на кое-какие обидные для него подробности городских
сплетен. Все, что передавали г-ну мэру, имело касательство только к од-
ному интересующему всех вопросу: останется ли Жюльен у него на шестистах
франках или уйдет на восемьсот к директору дома призрения.
Сей директор, повстречав г-на де Реналя в обществе, напустил на себя
ледяной вид. Это был прием, не лишенный ловкости: в провинции так редка
опрометчивость, так редки бросающиеся в глаза поступки, что их потом
разбирают, переворачивают и толкуют на все лады.
Господин Вально был то, что за сто лье от Парижа называют пройдохой;
бывают такие натуры - наглые и бесстыжие от природы. Его преуспеяние на-
чиная с 1815 года помогло развернуться этим прекрасным качествам. Он,
можно сказать, прямо царствовал в Верьере под началом г-на де Реналя,
но, будучи намного энергичнее его и ничем не брезгуя, он во все совался,
вечно носился туда-сюда, кому-то писал, с кем-то говорил, не считался ни
с какими унижениями и, отнюдь ни на что не претендуя, ухитрился в конце
концов сильно поколебать авторитет своего мэра в глазах церковных влас-
тей. Г-н Вально действовал так: он обращался к местным лавочникам и го-
ворил. "Выберите мне двух завзятых дураков из вашей среды"; к судейским
людям: "Выберите мне двух первоклассных невежд"; к лекарям: "Укажите мне
двух самых отчаянных шарлатанов". А когда он таким образом собрал самую
шваль от каждого ремесла, он предложил им: "Давайте царствовать вкупе".
Повадки этой компании задевали г-на де Реналя. Хамская натура Вально
переносила все, даже публичные обличения, которыми его угощал аббат Ма-
лой.
Но посреди всего этого благоденствия г-ну Вальио было все же необхо-
димо время от времени ограждать себя кое-какими безобидными щелчками от
тех обидных истин, которые всякий - и он прекрасно знал это - имел право
бросить ему в лицо. Опасения, вызванные приездом г-на Аппера, удвоили
его энергию. Он три раза ездил в Безансон; с каждой почтой отсылал целую
кучу писем, а кое-что отправлял с какими-то неизвестными субъектами, яв-
лявшимися к нему в сумерках Он, пожалуй, несколько ошибся, добившись в
свое время смещения престарелого кюре Шелана, ибо этот акт мести привел
к тому, что многие богомольные дамы из высшей знати стали считать его
форменным негодяем. Кроме того, эта оказанная ему услуга поставила его в
полную зависимость от старшего викария де Фрилера, он стал получать от
него престранные поручения. Вот как обстояли его дела, когда он, поддав-
шись искушению, доставил себе удовольствие сочинить анонимное послание.
А тут еще, в довершение всего, супруга его заявила, что она непременно
желает взять к детям Жюльена. И тщеславие г-на Вально прельстилось этой
затеей.
При таком положении вещей г-н Вально чувствовал, что ему не избежать
решительного объяснения со своим бывшим соратником г-ном де Реналем. Ра-
зумеется, тот наговорит ему всяких неприятностей. Это мало беспокоило
г-на Вально, но г-н де Реналь мог написать в Безансон и даже в Париж.
Того и гляди в Верьер неожиданно нагрянет какой-нибудь племянник минист-
ра и отнимет у него дом призрения.
Господин Вально стал подумывать о том, что недурно было бы сблизиться
с либералами, - вот почему коекто из них получил приглашение на тот
обед, на котором блеснул Жюльен. Они безусловно могли стать для него
мощной опорой против мэра. Ну, а что, если состоятся выборы, - тут уж
было само собой ясно, что сохранить дом призрения и голосовать не за то-
го, за кого следует, - вещи совершенно несовместимые. Г-жа де Реналь
превосходно разбиралась во всей этой хитрой политике, и пока они под ру-
ку с Жюльеном переходили из одной лавки в другую, она все это ему под-
робно рассказала; увлекшись разговором, они незаметно для себя очутились
в Аллее Верности, и там они провели несколько часов почти так же безмя-
тежно, как бывало в Вержи.
Между тем г-н Вально, желая как-нибудь увильнуть от решительного
объяснения со своим прежним патроном, принял, встретившись с ним, весьма
заносчивый вид. Этот маневр на сей раз удался, но весьма усилил мрачное
недовольство господина мэра.
Невозможно представить себе более жалкое состояние, чем то, до кото-
рого довела г-на де Реналя эта борьба между тщеславием и самой мелочной,
жадной и ненасытной привязанностью к деньгам. И никогда еще не видел он
своих детей такими веселыми и довольными, как в этот день, когда вошел в
кабачок. Этот контраст совсем обозлил его.
- Я, по-видимому, лишний в семье, - сказал он, стараясь придать вну-
шительность своему голосу.
В ответ на это жена, понизив голос, снова заговорила о том, что необ-
ходимо удалить Жюльена. Счастливые часы, которые она провела с ним,
возвратили ей уверенность и твердость, необходимые для того, чтобы осу-
ществить то, что она задумала уже две недели назад Несчастного мэра, по-
мимо прочего, удручало еще одно обстоятельство: он отлично знал, что в
городе открыто подшучивают над его пристрастием к презренному металлу.
Г-н Вально, щедрый, как все воры, блестяще показал себя во время послед-
них сборов доброхотных даяний в пользу братства св. Иосифа, в пользу
конгрегации Пресвятой девы, конгрегации Святого причастия и т.п., и т.п.
Имя г-на де Реналя в списке местных помещиков, ловко составленном
братьями-сборщиками в порядке размера даяний, не раз значилось на самом
последнем месте Тщетно оправдывался он тем, будто у него нет доходов.
Святые отцы такими вещами не шутят.
XXIII
ОГОРЧЕНИЯ ЧИНОВНИКА
Il piacere di alzar la testa tutto
Tannoe ben pagato dd certi quarti
d'ora che bisogna passar
Castf [14].
Но предоставим этому Человеку возиться с его жалкими опасениями; кто
же виноват, что он взял к себе в дом мужественного, благородного челове-
ка, когда ему требовалась лакейская душонка? Кто виноват, что он не уме-
ет выбирать своих слуг? Так уж оно заведено в XIX веке: если некая могу-
щественная, знатная особа сталкивается с мужественным человеком, она ли-
бо убивает его, либо отправляет в изгнание, в тюрьму, или подвергает та-
ким унижениям, что тот ничего умнее придумать не может, как умереть от
горя. Случайно здесь вышло так, что страдания пока что достаются не на
долю мужественного человека. В том-то и все несчастье маленьких фран-
цузских городков, а также и выборных правительственных органов, как,
например, скажем, в Нью-Йорке, что нет никакой возможности забыть о том,
что в мире существуют личности, подобные г-ну де Реналю. В городке, где
всего двадцать тысяч жителей, именно эти-то люди и создают общественное
мнение, а общественное мнение в стране, которой дана хартия, - это поис-
тине нечто страшное. Человек с благородной, отважной душой, казалось бы,
мог стать вашим другом, но он живет от вас на расстоянии сотни лье и су-
дит о вас по тому, как относится к вам общественное мнение вашего город-
ка, а оно создается глупцами, которым выпало счастье родиться знатными,
богатыми и умеренными. Горе тому, кто от них отличается!
Сразу же после обеда все семейство уехало в Вержи, но уже через два
дня Жюльен снова увидел их всех в Верьере.
Не прошло и часа после их приезда, как он, к своему крайнему удивле-
нию, заметил, что г-жа де Реналь что-то от него скрывает. Едва он входил
в комнату, как она сразу обрывала разговор с мужем и словно дожидалась,
чтобы он ушел Жюльен тотчас же позаботился, чтобы это больше не повторя-
лось. Он сразу стал держаться холодно и сдержанно; г-жа де Реналь заме-
тила это, но не стала доискиваться причины. "Уж не собирается ли она
найти мне преемника? - подумал Жюльен. - А ведь еще только позавчера как
она была нежна со мной! Но, говорят, знатные дамы всегда так поступают.
Это как у королей: никогда они не бывают так милостивы к своему минист-
ру, как в тот день, когда он, вернувшись домой, находит у себя указ о
своей опале".
Жюльен заметил, что в этих разговорах, которые так резко обрывались
при его появлении, постоянно упоминалось об одном большом доме, принад-
лежащем городу Верьеру; это был старый, но удобный и просторный дом, ко-
торый стоял как раз напротив церкви, на самом бойком торговом месте. "Но
какая может быть связь, - размышлял Жюльен, - между этим домом и новым
любовником?" И он в огорчении повторял про себя прелестную песенку Фран-
циска I, которая для него была новинкой, ибо не прошло еще месяца, как
он узнал ее от г-жи де Реналь. А какими клятвами, какими ласками опро-
вергалась тогда каждая строчка этой песенки:
Красотки лицемерят.
Безумен, кто им верит.
Господин де Реналь отправился на почтовых в Безансон. Поездка эта,
по-видимому, была решена в каких-нибудь два часа; у мэра был чрезвычайно
озабоченный вид. Вернувшись, он швырнул на стол толстый сверток в серой
бумажной обертке.
- Вот она, эта дурацкая история, - пробурчал он жене.
Через час Жюльен увидал, как человек, расклеивавший объявления, при-
шел и унес с собой этот огромный сверток; он тотчас же бросился за этим
человеком. "Вот я сейчас узнаю, в чем секрет, на первом же углу".
Он стоял и с нетерпением ждал, пока наклейщик намазывал своей толстой
кистью оборотную сторону объявления. Едва только он наклеил его на сте-
ну, как Жюльен, сгоравший от любопытства, увидел чрезвычайно подробное
объявление в" сдаче внаем с публичных тортов того самого старого дома, о
кагором так часто упоминалось в разговорах г-на де Реналя с женой.
Торги были назначены на завтра в два часа, в зале городской ратуши.
Присуждение объявлялось действительным с тог" момента, когда погаснет
третья свечка. Жюльен был ужасно разочарован, но все же ему показалось
странным, что объявление вывешивают накануне торгов. Как же об этом ус-
пеют узнать все желающие принять в них участке? А впрочем, это объявле-
ние, помеченное истекшим числом двухнедельной давности, хоть он и прочел
его от первого до последнего слова трижды, в разных местах, ровно ничего
ему не объяснило.
Он отправился взглянуть, что это за дом. Привратник, не заметив его,
с таинственным видом пояснял соседу.
- Э, что там! Напрасно стараться... Господин Малон обещал ему, что он
получит его за триста франков. Мэр вздумал было артачиться, - так его
сейчас же в епископат вытребовали, к старшему викарию де Фрилеру.
Появление Жюльена, по-видимому, сильно смутило друзей, они больше не
промолвили ни слова.
Жюльен не преминул отправиться на торги. В еле освещенном зале толпи-
лась масса народу, но все както странно приглядывались друг к дружке.
Затем все взоры устремились к столу, где на оловянном блюде Жюльен уви-
дел три маленьких зажженных огарка. Судебный пристав крикнул: "Триста
франков, господа!"
- Триста франков! Совсем одурели, - тихонько сказал какой-то человек
своему соседу. Жюльен случайно оказался между ними.
- Да ведь ему больше восьмисот цена. Ну-ка я дерну надбавку.
- Ну, что тебе за радость, скажи? Охота тебе злить господина Малона,
господина Вально, епископа да еще этого старшего викария де Фрилера и
всю эту шайку.
- Триста двадцать! - крикнул другой.
- Дурень! - выругался сосед. - А вот тут шпион мэра, гляди-ка, - до-
бавил он, кивая на Жюльена.
Жюльен мигом обернулся, чтобы расправиться с обидчиком, но два прия-
теля франшконтейца уже не обращали на него ни малейшего внимания. Их
хладнокровие передалось и ему. В этот момент последний огарок вспыхнул и
потух, и тягучий голос судебного пристава объявил во всеуслышание, что
дом передается на девять лет г-ну де Сен-Жиро, начальнику канцелярии
префектуры, за триста тридцать франков.
Как только мэр вышел из зала, начались пересуды.
- Вот вам лишних тридцать франков в городскую казну, доход с глупости
Грожо, - говорил один.
