должны бы тщательно оберегать тайну этого "носителя"; слишком много
найдется охотников до их потенциала. Тот же Николай...
- Кстати, - заинтересовался Димыч, - а отчего это вы нынче у Николая в
такой немилости? Отчего он, по-вашему, перестал вас... поддерживать? И
зачем вообще допустил, чтобы его в "скворешник" упекли?
Флейшман пожал плечами.
- Мало ли... Мне кажется, он очень боялся вашего друга... Может быть, от
замешательства. А потом было уже поздно. К нему, как к буйному, вероятно,
применили уж очень... оглушающую химиотерапию. Пару дней после того, как
это случилось, он еще держался, а потом... - Флейшман тяжко вздохнул. -
Потом у меня возобновились приступы. Знаете, а вот насчет девушки вашего
друга... Она - что, и до сих пор с ним?
Димыч несколько нетерпеливо кивнул.
- Вообще, Николай был способен на изготовление такого вот... зомби. Но,
если она до сих пор... функционирует, он к ее созданию непричастен. Этот
ваш друг - он, по-вашему, вправду так уж ни на что не годен? Подумайте;
Николай очень боялся его. Говорил, будто он - не человек и даже не
демон, а - нечто третье, непонятное, сильное и опасное... Впрочем, это
могло быть сказано просто в помрачении рассудка, с ним такое случалось.
Но, с другой стороны, Николай, подобно всем душевнобольным, доверял только
собственным чувст... ва... а-а...
На последнем слове фраза оборвалась, перейдя в знакомый уже Димычу
негромкий, сдавленный хрип, почти тут же и смолкший. Димыч ощутил легкий
укол досады. Впрочем - ладно, плевать. Флейшман, пожалуй, уже сообщил
все, что мог...
Бросив взгляд на обмякшее под одеялом тело, он секунду поразмыслил, пожал
плечами и двинулся прочь из квартиры.
64.
Вот уж третий день без толку биясь над началом нового романа, Петяша
пребывал в черной, безысходной досаде, усугублявшейся еще пакостным
ощущением того, что и дальше - лучше не будет.
Как же быть?
Если он, Петяша, так и не сможет больше прийти в нормальный рабочий
настрой, то имеющиеся деньги, особенно при Катиных с Елкой аппетитах,
скоро подойдут к логическому завершению, и - что дальше? Несколько
пролистанных во время утренней прогулки газет с объявлениями о найме на
работу ясно показали, что надежды подыскать пристойное место - почти
ноль...
Петяша стиснул зубы. Ладно. В конце концов, все хорошо. Непонятности с
неприятностями, судя по всему, кончились; финансов хватит - должно бы
хватить - минимум месяца на три... Да что ему, свинтусу, еще от жизни
надо?! Любимые женщины - с ним, помогают по мере сил; куда с добром!
Не, решил Петяша, нельзя все-таки расслабляться. А то и вправду ничего
хорошего не предвидится в течение остатка жизни...
Взгляд его упал на принесенную кем-то из дам после очередного shoррing'а
книжку; там, на блестящей картонной обложке, был изображен хлыщеватый
молодой человек в малиновом тюрбане, сидевший верхом на каком-то
устрашающем механизме и размахивающий аляповато-вычурным, с виду весьма
неудобным для пользования мечом. Надпись в правом нижнем углу обложки
заявляла, что автор сей книги является - ни больше ни меньше -
"открытием года".
Хмыкнув, Петяша раскрыл книгу поближе к началу.
"- Не может быть! - воскликнул Тони, шумно отхлёбывая из высокого
стакана шипучий напиток.
- Да-да, это правда, - утвердил печальный собеседник. - Всё, что я
сказал - чистая правда. Я - Прямой Наследный Бродарский Принц,
Повелитель Системы ГорАн. Бывший повелитель, - добавил он очень печальным
голосом.
- Здорово! - тряхнул головой Тони. - А кто там живёт?
- Горанны, конечно. Мои подданные. Они ими и теперь остаются, Мы в этом
уверены. Ах, если б вы знали, как мы их всех любим. Их, конечно,
обманули. Эти мерзавцы... - глаза Принца на мгновенье сверкнули, он сжал
свой стакан, напрягся, затем снова обмяк. - Они воспользовались нашим
гостеприимством и радушием. О-о-о, если б я мог отомстить!..
Тони слушал с интересом. Ещё недавно он сидел один, как вдруг оказался в
компании с таким изысканным собеседником. И не удивительно; другие ниши
были заняты почти полностью и личности кутили там весьма неприглядные.
Но драк, почему-то, не затевали. Вообщем, было немного скучно.
И тут присаживается к нему бесконечно усталый путник (нет, сначала вежливо
просит разрешения, затем долго извиняется, а потом присаживается) и,
вот-те раз, оказывается Бродарским Принцем! Если не разгоняет. Да
непохоже, и смысла нет. Пока не наблюдается. О Бродаре Тони знал немного.
А именно: несколько сотен лет назад он был могущественной империей в одном
из районов этого сектора. Его Короли пользовались законно завоёванной
славой и почётом. Что случилось потом? Видимо, род иссяк, власть пропала,
и лишь осколки былой династии и продолжали править в своих исконных
владениях. Жизнь их текла замкнуто. И Тони было вдвойне удивительно
увидеть в подобном заведении такого гостя. Он не торопил события,
пользуясь одним из мудрых правил капитана Ра-ра-ра "слушать больше, чем
говорить, а думать больше, чем слушать", понимая, что раз Принц сам подсел
к нему, то сам и расскажет всё, что нужно, благо сегодня Тони никуда не
торопился. Впрочем, как и вчера..."
Хмыкнув еще раз, Петяша с отвращением захлопнул книгу.
Да уж...
Не только денег коснулась инфляция; книги вот - тоже порядком
обесценились. Раньше новая - купленная втридорога либо выменянная -
книга была событием, предметом нежного и трепетного отношения, черт
побери, была. Единственным достоянием в жизни и чуть ли не членом семьи...
Книги как бы имели вес в обществе, книги ценили - если не за содержащуюся
в них информацию, то хотя бы как престижную, не у всякого имеющуюся
вещь... Теперь же - вон, будьте ласковы, книга превратилась в обычный,
ничем не отличающийся от прочих, предмет потребления: пошел за продуктами,
притормозил у книжного лотка и купил какую ни то ересь, почитать для
поднятия аппетита. Что, понятное дело, немало способствовало девальвации...
Это, значит, у них называется "открытием"... "Из высокого стакана"...
"Вообщем"... И ведь пишет, наверняка, человек с высшим образованием... Ну,
ладно - бог с ним, с образованием, но он - что же, книжек не читает, а
только пишет? В мало-мальски приличном шалмане ни разу не был? И за это,
значит, теперь платят... Ладно. Где-то тут у меня лежало...
Задумчиво оглядев расползшуюся по полу груду старых, добротных томов,
Петяша нагнулся, не вставая со стула, выдернул из середины кучи солидный
коричневый томик Фейхтвангера.
Ага! Что надо...
Раскрыв том на нужной странице, он пристроил его так, чтобы одновременно
заглядывать в книгу и печатать, создал новый файл, на секунду задумался и
отстучал на клавиатуре название:
"СТАРАЯ ПЕСНЯ".
Отступил пару строчек...
Глава первая.
Прошло около девяноста лет со смерти Пророка, и созданное целианами
государство сделалось мировой державой, и земли ее вольготно раскинулись
от рубежей Гинда через Рувию и Калахию вдоль берегов Лазурного моря до
самого Безбрежного океана...
На миг оторвавшись от клавиатуры, Петяша перечел фразу.
Во-о! Вот это - будет читателям "эпическая фэнтези"! Характеры, как все
яркое, просты, размах событий широк, и даже атрибутика вся - подходящая.
Только надо бы глоссарий составить и что-то вроде карты, а то запутаться
недолго, что во что переназвал...
Настроение несколько улучшилось: таким-то образом романы можно печь, как
блины! Правда, неплохо бы - подалее от оригинального текста, иначе
выходит слишком прозрачно. Конечно, за падло как-то чужое переписывать,
хоть и делают это нынче сплошь и рядом, и в плагиате ни одна собака не
уличит... Но - ладно. Для-ради заработать - попробуем.
Тревога отступила, отодвинулась куда-то в глубину сознания, уступив место
на его поверхности легкой прозрачной меланхолии -именно в таком состоянии
Петяше обыкновенно работалось лучше всего. Однако через некоторое время в
голову начали лезть какие-то ненужные, вовсе не относящиеся к работе мысли.
А куда это Елка в последние дни шастает? И молчит целыми днями... Странно;
не водилось за ней такого прежде.
- Катькин!
Из кухни, еще в самом начале тройственной совместной жизни
переоборудованной дамами под "женскую половину", послышались шаги.
- Чего надумал?
И Катерина последнее время какая-то невеселая...
- Елка утром не говорила, куда отправилась?
Личико Кати сделалось еще мрачнее прежнего.
- Все Елка да Елка... - с наигранной (хотя вернее сказать, пожалуй,
"заряженной некоторой долей наигрыша") сварливостью забрюзжала она. -
Если не работа, так Елка... А вот я сейчас!..
С этими словами она вдруг резко дернула Петяшин стул на середину комнаты
и, прыгнув к Петяше на колени, крепко обняла его.
- Мое! - сообщила она, запуская руку в непомерно растянутый ворот
Петяшиной футболки.
- А кто бы спорил... - не слишком весело усмехнулся Петяша.
- Ну, раз никто не спорит, слушай. Елка, по-моему, уйдет от нас скоро.
Слова Катины звучали как-то так... Точно определить одним словом ее тон
Петяша, пожалуй, не смог бы, однако присутствовала в Катином тоне такая
неслыханная доселе серьезность, такое тонкое, доскональное знание
обстановки, что Петяше сделалось жутковато.
- А что стряслось? Вроде бы - так хорошо все было... -растерянно
пролепетал он.
Катя сморщила носик.
- Хорошо-то - хорошо... Только - как бы это сказать - мироощущение ее
такой ломки не выдерживает.
Ну и новости...
Петяша не знал, что и думать - все вдруг перемешалось в голове. Вдобавок,
и Катерина раньше никогда не говорила в таком серьезном, "взрослом" тоне.
Вообще - никак не выказывала подобной "умудренности жизнью"...
- Это ты - о том, что мы - втроем, вот так?.. - спросил он, от
растерянности утратив солидную толику способности ясно выражать мысли.
- Нет же, - с легкой даже досадой заговорила Катя, все понявшая и без
лишней внятности. - Как тебе объяснить... Мы с ней говорили довольно
много, пока ты работал; она про ваши прежние отношения рассказывала...
Словом, Елка давно привыкла, что ты у нее - неустроенный такой,
неухоженный, неблагополучный. Ты ей был нужен именно таким. И вдруг -
р-раз; Петр Луков в одночасье становится писателем, за которым издатели
сами бегают, состоятельным, уверенным в себе... Понимаешь?
Петяша помотал головой. Понимать-то он, конечно, все понимал, однако
непривычная - даже резковатая, пожалуй - трезвость Катиных рассуждений...
- Ну, понимаю. Да. А - что плохого-то? Наоборот...
- Плохого - ничего. Просто - прежний ты ее вполне устраивал, а к новому
тебе ей не привыкнуть, -разъяснила Катя. - Теперь понятно?
Петяша раздумчиво кивнул.
- Да уж понятно. То есть, уму - понятно, а так... не знаю. Все равно,
как-то это все...
Из прихожей донесся скрежет ключа в замке. Встрепенувшись, Катя легко
спрыгнула с Петяшиных колен, наклонилась, поцеловала его в щеку.
- Пойду кофе сварю. А ты - лучше поговори с ней сейчас. Отвлекись от дел
на время.
Устремившись к дверям, Катя едва не столкнулась с входящей в комнату
Елкой, на ходу - так, словно не было вовсе никакого такого их с Петяшей
разговора "за жизнь" - коснулась губами ее щеки и скрылась.
А Петяша тем временем силился избавиться от растерянности мыслей, но -
безуспешно. Поднялся со стула, привлек к себе Елку, поцеловал.
- Привет. Где гуляешь?
Вздрогнув, Елка сильно прижалась лицом к Петяшину плечу. В таком положении
простояли они несколько минут, затем, все так же не поднимая взгляда, Елка
сказала:
- Петькин... Ты только не обижайся, не сердись на меня... В общем, я -
замуж выхожу.
65.
От визита к Флейшману Димыч отходил целых два дня. Изо всех сил пытался
войти в обычную жизненную колею; утряс бумажные дела насчет "утери" одного
пистолета, избавился от другого, нигде не зарегистрированного, который
теперь не столько обеспечивал безопасность хозяина, сколько этой
безопасности угрожал, разбирался с "хвостами", накопившимися на службе, и
- мало ли что - в очередной раз отправил маму на двухнедельный отдых в
