Димычу вдруг отчетливо вспомнилась беседа со старым Игоревым знакомым,
Дамиром Султангареевичем.
Личинка, живущая на инстинктах и рефлексах, и те - не до конца
сформированы...
- Как по-твоему, Коля, - сказал, и сам подивился тому, сколь легко
назвал уменьшительным именем человека, которого еще недавно считал главным
своим врагом, - этот Страшный - разумен? Способен, к примеру, питать
личную неприязнь к тебе? Личную, понимаешь?
- Нет, - стылым от страха голосом отвечал Николай. - С ним нельзя
договориться, он не понимает. Он просто хочет есть... Разбудите же меня;
ну, пожалуйста!
- Сейчас, родной, сейчас, - заверил его Игорь. - Только до машины дойди
собственными ножками...
Приобняв Николая за плечи, он повлек его к выходу.
- Последний вопрос, - поспешно сказал Димыч, пристраиваясь им в ногу. -
Отчего ты, в таком случае, решил, будто мы прислуживаем Страшному?
Николай резко, внезапно дернулся на ходу, явно стараясь отстраниться от
Димыча.
- Ты был с ним. Как раз перед тем, как я проснулся...
Не прекращая движения, Игорь сделал в адрес Димыча убийственную гримасу и
кивком велел следовать так, чтобы быть от Николая подальше. Чувствуя, что
главенство роли вновь перешло к Игорю, Димыч повиновался. Чуть приотстав,
он пристроился к своим спутникам с другой стороны.
Игорь немедленно воспользовался этим, чтобы на ходу ткнуть его костылем и
прошипеть:
- Не тревожь его больше, мать твою ети! Хочешь, чтобы заартачился в
последний момент?!
Чувствуя вздымающуюся внутри волну горькой досады, Димыч хотел было
ответить, однако все трое успели уже дойти до выхода из отделения, и ему
снова пришлось приотстать, чтобы пропустить Игоря с добычей вперед.
Затворив за собою дверь, он ускорил шаг.
Ну, Игорь! Нет, надо ему сейчас же сказать...
Поравнявшись с ушедшими вперед Игорем и Николаем, Димыч открыл было рот,
но тут из сгустившихся, запутавшихся в стволах деревьев сумерек полыхнуло
огнем.
Пах! Пах!
Одна пуля свистнула над Димычевым ухом, другая - щелкнула об асфальт
дорожки у самых ног Игоря.
Сразу же вслед за выстрелами из сумрака раздался голос:
- Всем - лечь! Руки - на голову!
Опешив от неожиданно крутого поворота событий, Димыч и не подумал
выполнять команду, однако в ту же секунду костыль Игоря страшно ударил его
в бок, отчего Димыч кубарем полетел в высаженные вдоль дорожки кусты.
Одновременно с его падением затрещали кусты с противоположной стороны
дорожки - туда рухнул, увлекая за собой Николая, Игорь.
Пах! Пах! Пах!
На сей раз противник стрелял наугад - пули просвистели где-то высоко над
головой. Очнувшись от кратковременного ступора, вызванного неожиданностью
нападения, Димыч извлек из кобуры "макарова" и дважды выстрелил на звук.
Однако сии дилетантские потуги ничего хорошего, кроме плохого, не принесли
- несколько пущенных в ответ пуль прошили кустарник совсем рядом.
Инстинктивно вжавшись в землю, Димыч углядел уголком глаза вспышку в
кустах неподалеку.
Игорь, - подумал он.
Старшему товарищу повезло больше - одновременно с грохотом выстрела
оттуда, где должен был находиться враг, послышался сдавленный стон. Тут же
сделалось ясно, что противная сторона обладает солидным численным
перевесом: на незадачливых похитителей обрушился целый град пуль.
Пятеро, не меньше, - мелькнуло в мозгу Димыча. - Хрен знает, что им
надо; добром уйти наверняка не дадут. А сколько у "пэ-эма" патронов в
обойме? И почему Игорь больше не стреляет? Неужели?..
Звериная жажда жить пересилила воспитанную разумом и цивилизацией боязнь
смерти и боли. Тело отключилось от молящего о пощаде мозга, собралось в
тугой комок, мячиком выкатилось на дорожку, несколько раз нажало на спуск
и с треском вломилось в кусты по другую сторону асфальта, где должен был
прятаться Игорь.
Здесь стало ясно, что худшие опасения Димыча вполне оправдались: Игорь,
прямо на которого он и налетел после последнего своего прыжка, не подавал
никаких признаков жизни. Протянув руку к его голове, Димыч немедленно
вляпался рукой во влажное, теплое и липкое. Отдернув руку, он принялся
судорожно отирать ее о траву, забыв на мгновенье даже о запоздалой
стрельбе, открытой противником в ответ на его маневр.
Где-то совсем рядом раздался треск веток. Только теперь Димыч вспомнил о
Николае. Стараясь производить поменьше шума, он нашарил Игорев пистолет,
сунул его в кобуру, ползком двинулся на шум и успел ухватить беглеца за
ногу прежде, чем нападавшие прекратили стрелять.
- Куда ты? - прошипел Димыч. - Жить надоело? Лежи, не высовывайся!
- Их шестеро, - отрешенно, неторопливо отвечал Николай. - У каждого -
сила. Много еды для Страшного... Отдай ему их, отпусти меня!!!
Сорвавшись на крик, Николай рванулся, освободился от Димычевой хватки и
вскочил на ноги.
Пах! Пах! Пах!
Три пули с противным чавкающим звуком ударили Николая в грудь. Ломая
ветки, он тяжело завалился в кусты.
Конец, - подумал Димыч. - Если убили его, щадить меня им тем более
незачем. A loaded .357 always beat a full house...
"Макаров" в руке вдруг сделался неимоверно тяжел. Разжав разом ослабевшие
пальцы, Димыч уткнулся носом в землю, закрыл голову руками и зажмурился.
- Э-э! Ты что?! Не время раскисать!
Вздрогнув от неожиданности, Димыч открыл глаза. Рядом, жарко дыша в самое
его ухо, лежал Туз Колченогий.
71.
- Ну, хорошо. Вся эта лирика была "во-первых". А "во-вторых"?
Олегу жутко захотелось хряснуть Петяшу по морде - изо всех сил, смять,
расквасить, расплющить, изничтожить на хрен это устало-скучающее
выражение, будто у взрослого дяди, выслушивающего очередной фантастический
прожект своего семилетнего сынишки.
Он - что ж, не понимает, какая возможность сама в руки пришла?! Или -
попросту не верит?
- Во-вторых, - сдержавшись, заговорил он, - подумай сам. В клубе
состоит множество богатых, влиятельных людей. Ты, как я уже объяснял,
имеешь рычаг давления на них. Сам, мать твою туды, являешься этим рычагом!
А я - знаю, как именно этот рычаг продуктивнее всего использовать! Теперь
понятно?
Петяша молчал. Он не знал, что и думать обо всем, вот так
нежданно-негадано свалившемся на голову.
- Нет, непонятно, - упрямо сказал он наконец. - Непонятно, что ты
предлагаешь. Объединиться с вашим клубом и бороться за власть в стране?
Так я как раз сегодня вашему президенту говорил: на хрена мне это надо?
Мне и без власти хорошо живется. Спокойно...
Он сделал паузу. Да, это, пожалуй, правда. Лучшей жизни, чем сейчас, ему,
Петяше, не требуется.
Вот разве что - Елка...
Олег наступившей паузой не воспользовался - чутье подсказывало, что лучше
будет молча подождать продолжения. И продолжение не замедлило
воспоследовать:
- Или тебе желательно, объединясь со мной, шантажировать своих
одноклубников? Знаешь, неудобно как-то. Хорошие, по всему, мужики...
- Да? - напряженно, едва ли не со злорадством спросил Олег. - А ты
знаешь, чем сейчас занимаются семеро из этих хороших мужиков?
Лицо Петяшино отозвалось на реплику столь недоуменным и вместе тревожным
выражением, что Олег, несмотря на бушевавшую внутри злобу, несколько сник.
- Ты - что, в самом деле не знаешь?
- Да - нет же! - Внезапно вскочив, Петяша сгреб Олега за лацканы и
встряхнул. - Говори толком!
В другое время подобная выходка со стороны Петяши разве что повеселила бы
Олега - драка между ними, учитывая его преимущество в росте, весе и общем
мышечном тонусе, неизбежно должна была кончиться не в Петяшину пользу.
Но взгляд...
Впервые, пожалуй, Олег всерьез почувствовал, что испытывали при всяком
воспоминании о Петяше его старшие товарищи по клубу.
- Ты только не дергайся, - проговорил он, сжавшись в комок, невольно
стараясь сделаться как можно меньше и незаметнее. - Словом... Они очень
боятся тебя, понимаешь? Они подумали, что это ты послал Диму вытаскивать
Николая из лечебницы. Ради умножения собственной силы за его счет. И... В
общем, Дима, скорее всего, уже мертв.
Разом отпустив Олега, Петяша бессильно осел на стул.
- Ёб вашу мать... - медленно, потрясенно произнес он. - Предупреждать
же надо, когда всерьез несешь подобный бред... Ну, что смотришь? Ты -
сколько раз мне пенял, будто я говорю о чем-то, ориентируясь на свое
понимание твоего образа мыслей, и выходит лажа, так как я "за тебя" думаю
неверно? Так вот, теперь - ситуация обратная. Хрен с вами; может быть, я
и наделен какой-то там особой силой, властью, как оно там... Может быть!
Только вот я сам об этом совершенно ничего не знаю! Не говоря уж о
каком-нибудь сознательном использовании этой силы! И - попробуй только
вякнуть, будто ты мне не веришь!
Олег, на протяжении всей Петяшиной тирады сидевший без движения, перевел
дух.
- Знаешь... верю. - Это была лишь полуправда; раз испытав всепоглощающий
страх перед Петяшей, Олег просто не знал, во что безопаснее верить. -
Сколько общались, не ощущал я тебя чем-то большим и страшным. Вплоть до
той самой минуты, как ты меня - за грудки...
Слишком поздно дошло до него, что последних слов произносить не следовало.
В устремленном на него взгляде Петяши появилось непередаваемое отвращение.
Олег обмер...
- Иди отсюда на фиг, - устало сказал Петяша.
По сути дела, ему безразличны были сейчас притязания клубменов, Олегов
страх и даже возможная гибель Димыча - слишком много обрушилось на него
за один день. Обрушилось, заставив снова забыть о том, что гармония мира
не знает границ, и снова мечтать единственно о покое...
Олег нерешительно двинулся к выходу.
- Стой, - все с тем же усталым отвращением велел Петяша. - Где эта
клиника?
Олег покосился на циферблат своей старенькой "Ракеты".
- Клиника - "Скворцова-Степанова". Но, знаешь, не надо лучше... Ничем не
поможешь. Там уже все кончилось; ментов наверняка полно... Только сам
попадешь под подозрение.
Пожалуй, не врет, - с некоторым облегчением решил Петяша.
Ему очень не хотелось сейчас чего-либо предпринимать, куда-то мчаться...
Хотелось остаться одному и забыть хоть на время обо всех перипетиях
сегодняшнего дня.
- Ладно, иди, - скомандовал он.
Но Олег замялся на пороге.
- А... как же дальше? - жалобно спросил он.
- Дальше - будет видно, - не в силах скрыть раздражения, отвечал
Петяша. - Уберешься ты наконец?
С этими словами он отвернулся к столу и спрятал лицо в ладонях. Секунд
через двадцать в прихожей хлопнула, защелкнувшись за Олегом, дверь.
Вот, значит, как... Эх, Димыч... Вот уж верно - curiosity killed a cat...
Однако Димыч, в отличие от фольклорного кота, пока что был вполне жив.
Перекатившись набок, он взглянул в глаза Колченогого.
- Ты! "Существо из чистой информации"... Ты нарочно все это устроил?
- Нет, - отвечал демон, никак не реагируя на Димычеву злость. - Просто
- пошло все наперекосяк... Сейчас уберемся отсюда, я тебе объясню.
Сумрак вокруг внезапно сделался непроглядно-густым. Димыч инстинктивно
зажмурился.
- Все, - с некоторой насмешливостью в голосе сказал демон. - Можешь
открывать.
Открыв глаза, Димыч обнаружил, что лежит на полу посреди собственной
комнаты. Облегчение от того, что по нему больше никто не стреляет, как-то
притупило изумление, какое должно бы было возникнуть перед лицом события,
столь явно противоречащего и законам физики и собственному мироощущению.
Туз Колченогий, все в той же великолепной "тройке" и при трости,
возвышался над Димычем во весь свой полутораметровый рост. Издевка в его
взгляде точно за шиворот вздернула Димыча на ноги.
- Ты...
- Сядь, - велел Колченогий.
Только повиновавшись приказу, Димыч увидел, что ошибся: издевки во взгляде
демона не было ни грана. Глазки-угольки мерцали злобой и удивлением, и не
в его, Димыча, человеческих силах было бы - вызвать в таком существе
подобные чувства. От такого недвусмысленного свидетельства собственной
незначительности на душе сделалось еще гадостнее.
- Игорь убит, - зачем-то сообщил он.
- Велика важность, - отстраненно проговорил Колченогий, - меня самого
