Открыв глаза, Петяша обнаружил, что лежит на полу, причем голова его
вот-вот брызнет, разлетится на мелкие ошметки, не выдержав нажима
распирающей ее изнутри боли. Перед глазами плыли радужные полупрозрачные
круги, как бывает, если, подняв взгляд к солнцу, поплотнее зажмуриться.
Вдобавок, атмосферу кухни переполняла давно и прочно - с армейской службы
еще - позабытая вонь пороховых газов.
- Как ты? - тревожно спросила, присев подле него на корточки, Катя.
Петяша поморщился.
- П... пациент скорее жив, чем мертв... Что это, вообще, было?
Катя неожиданно всхлипнула; в уголке ее глаза выступила крупная слезища.
- Что значит "что"? Он же хотел тебя убить, он в тебя стрелял!
Петяша резко сел, сморщившись от вызванного толчком всплеска боли.
- Димыч?!
Последовал еще один всхлип. Катя кивнула.
Ни хрена себе - шуточки...
По полу отчетливо тянуло прохладным по ночному времени сквознячком. Петяша
оглянулся. В оконном стекле зияла огромная, крайне неаккуратного из-за
торчащих зубьями осколков вида, дыра.
Нет; Александр Македонский, оно конечно, герой, но стулья-то на фига
ломать?!
- Где этот свинтус? - устало спросил он.
Катя молча кивнула в сторону кухонной двери. Димыч, и правда, был там -
лежал без движения на полу. Видимо, в падении он зацепил ногой батарею
бутылок под раковиной, отчего злосчастная стеклотара раскатилась едва ли
не по всей кухне.
- Что с ним?
- Я его... бутылкой, - прерывисто вздохнув, объяснила Катя. - Вы
разговаривали, мне никак было не уснуть. Я - к вам, открываю дверь, вижу:
он пистолет выхватил. Ну и...
Придвинувшись к Кате поближе, Петяша ласково обнял ее.
- Ну, так что же ты плачешь? Все - хорошо, могло куда хуже кончиться...
Я ведь до последнего был уверен, что это он шутит так! Вот псих; надо же
такого напридумывать...
- Я уже не плачу... почти. Просто... просто мне сначала показалось, что
он попал...
Вот за это, подумал Петяша, псих он там или нет, я из него - точно -
душу выну!
- Есть у нас какой ни то аспирин-анальгин? Дай, а то башка раскалывается.
А я с ним сейчас разберусь...
Боязливо переступив через бесчувственного Димыча, перегородившего проход,
Катя отправилась в комнату. Петяша собрался с силами, встал, подошел к
лежавшему ничком товарищу и бесцеремонно перевернул его на спину, не забыв
отпихнуть ногой подальше оброненный им "макаров".
Несколько хлестких пощечин не оказали на Димыча никакого действия. Тогда
Петяша присел над поверженным на корточки.
- А ведь не дышит, - озадаченно сообщил он появившейся на пороге с
ярко-синей коробочкой в руках Кате. - И пульса вроде как нет... Ой,
блллин, только этого для полного удовольствия не хватало!
Поднявшись на ноги, он осторожно, стараясь больше не задевать тела,
выбрался в прихожую и увлек отступившую с дороги Катю в комнату.
- Делать нечего, - сквозь сжатые зубы процедил он, - не миновать нам
нынче - милицию со "скорой" вызывать. Дело было так: вы сидели за столом,
я варил кофе у плиты, а после пошел в сортир. Возвращаясь, увидел, что он
вытаскивает пистолет, и ударил его бутылкой. Ясно?
Катя кивнула. На глазах ее снова выступили слезы.
- Петь... Что же будет? Тебя заберут?
- Если и заберут, то ненадолго, - еще крепче стиснув зубы, ответил
Петяша. Сам он вовсе не был уверен, что исход обязательно будет для него
шибко благополучным. - А может, вовсе обойдется...
Сняв телефонную трубку, он набрал "ноль-два".
- Дежурный слушает, - отозвались на том конце после второго гудка.
- У нас тут, кажется, труп, - Петяша вдруг обнаружил, что даже не
представляет себе, что и как полагается говорить в подобных случаях.
- "Кажется", или труп?
Дежурному, судя по тону, очень хотелось спать.
- Откуда я знаю, - слегка рассердился Петяша, - я же не врач! Мне
кажется, что труп.
- Адрес, - велел голос в трубке.
Продиктовав адрес и дождавшись утомленного "Ждите", Петяша повесил трубку
постоял в задумчивости посреди комнаты и лег на тахту.
- На вот, выпей, - Катя подала ему стакан с шипящими на поверхности воды
остатками растворимой таблетки.
Приняв посудину, Петяша сел, залпом - ч-черт, гадость-то какая! -
проглотил лекарство и осторожно примостился головой на подушку.
- Катькин... послушай, пока я не забыл. Там, в компьютере, начало нового
романа - "Старая песня" называется. Заканчивать его будешь ты, это
просто. Возьмешь на столе "Испанскую балладу" Фейхтвангера, сравнишь - и
валяй, продолжай. Разберешься, в общем. Это - на случай, если меня...
надолго. А сейчас я лучше посплю, пока дают, хорошо?
Неотрывно глядя на него расширившимися, как-то вдруг потемневшими глазами,
Катя кивнула, но Петяша уже не видел этого - едва выговорив последнее
слово, он мгновенно провалился в сон, успев лишь подумать напоследок:
Ох-х, провались вы все...
Спал он на этот раз без сновидений.
75.
Разбудил Петяшу настойчивый стук в дверь.
Первым, что пришло на ум, оказалось воспоминание о давешней головной боли,
посему поднялся он с величайшей осторожностью и только убедившись, что
боль прошла, открыл глаза.
В окно ярко светило солнце. На тахте, свернувшись калачиком у стенки,
посапывала Катя. Едва Петяша опустил ноги на пол, стук прекратился; из-за
двери послышалась какая-то не шибко внятная возня.
Ломать бы не начали; а то - ремонтируй потом...
Поспешно накинув халат, Петяша ринулся в прихожую:
- Иду, иду!
Приготовившись пережить неизбежное, он отпер замок, распахнул дверь - и
замер от изумления.
На лестничной площадке обнаружилась куча народу. Первым, широко, радостно
улыбаясь, стоял Олег - видимо, он-то и стучал в дверь. Из-за плеча его,
умудряясь не терять при сем достоинства, выглядывал президент клуба "Ом"
Николай Вадимович Большаков при полном параде. Далее следовали две
совершенно незнакомые, однако ж довольно симпатичные девушки того
стандартного облика, какой присущ теперь секретаршам либо бухгалтерам
преуспевающих фирм, а за ними, совсем уж вдалеке, маячила свежестриженая
густо-черная шевелюра Володьки Бабакова.
- Я же говорил - дома! - обрадованно крикнул последний. - Спишь,
морда? А как меня в общаге будил ни свет ни заря?!
- Поздравляю!
Выдернув из-за спины внушительный букет цветов, Олег вручил его Петяше.
- С чем это, позвольте спросить? - малость растерянно осведомился тот.
- По какому, вообще, поводу все это?..
Улыбка Олега сделалась шире прежнего.
- Он еще не знает!
Вперед выступил Большаков. Выражение его лица как нельзя лучше показывало,
что он безмерно рад за Петяшу, а также вполне доволен общим течением и
собственной своей жизни.
- А повод, собственно, у нас с собой!
С этими словами он, не оглядываясь, поднял обе руки на уровень плеч, и
девушки слаженно, с потрясающей воображение синхронностью, вложили в них
два увесистых тома в красочных глянцевых обложках.
- Вот, пожалуйте!
Не сразу разобравшись с букетом, Петяша, наконец, управился зажать его под
мышкой, взял книги и взглянул на обложки.
- "Миры Петра Лукова"... Ё-о... - Только сейчас Петяша вспомнил о том,
что держать на пороге гостей, явившихся с приятными новостями и
поздравлениями, как-то "не тово". - Проходите! - поспешил он исправить
оплошку. - Я сейчас. Только в порядок себя приведу...
- Девочки, давайте-ка с пакетами сразу на кухню! - распорядился,
переступая порог, Большаков.
Эта вскользь брошенная реплика повергла Петяшу в ужас.
Ах ты, голова дырявая! Там ведь...
Петяша раскрыл было рот, но девушки, деловито щебеча промеж собой, уже
внесли в кухню четыре объемистых пакета весом не менее десятка килограммов
каждый, по пути непринужденно освободили Петяшу от букета и прикрыли
дверь. В кухне тут же зашумела вода.
- Кать, ты встала? - в полный голос спросил Петяша, отчаянно стараясь не
выказать беспокойства. - К нам гости!
- Сейчас.
Катя в специально купленном на всякий случай шелковом халатике вышла из
комнаты, окинула взглядом прибывших, с ходу оценила обстановку,
улыбнулась, извинилась и скрылась в ванной.
Петяша оглянулся - тахта в комнате была уже застелена.
- Прошу...
- Извините бесцеремонность вторжения, - заговорил Большаков, проходя в
комнату, - но... Только вчера вы у нас были, а сегодня - пожалуйста! -
с утра звонит мне на службу господин Новиков, и сообщает... - Последовал
легкий кивок на книги в руках Петяши. - Ради такого дела не грех и забыть
о бизнесе на денек! Поздравляю вас, Петр Алексеевич!
- Поздравляю, - негромко сказал и Володька, просочившийся, наконец,
вслед за всеми в прихожую.
- А ты-то как с ними? - также негромко спросил Петяша.
- А я не с ними. Я к тебе отдельно по тому же поводу направлялся. -
Аккуратно мазнув ногами о половик, Володька вручил Петяше еще один - в
точности такой же - двухтомник. - Поднимаюсь по лестнице, смотрю - к
тебе тут целая делегация. Не из Нобелевского, случаем, комитета?
- Пока не из Нобелевского, - Петяша нашел в себе силы рассмеяться, и
вышло это, на собственный его взгляд, почти естественно. - Спасибо.
Ужас положения как-то помаленьку улегся, подавленный всеобщей искренней
радостью. На смену ему пришло - к немалому Петяшину удивлению - ощущение
тихого счастья. Стало тепло и уютно, захотелось обнять всех пришедших и
прижать к себе.
Сколько ж это мне не устраивали подобных праздников?
Даже неприятные эмоции, доставленные вчера Олегом, отошли куда-то на
второй план!
- Слушай, - шепнул этому последнему Петяша, - займитесь там пока
светской беседой, что ли; я хоть оденусь...
Не дожидаясь ответа, он прихватил со стула рубашку, брюки и галстук и
поспешил в ванную.
- Катькин, открой!
Изнутри щелкнул шпингалет, в приотворившейся щели показалось Катино лицо в
обрамлении купальной резиновой шапочки. Проскользнув в ванную, Петяша
повесил принесенные одежки на гвоздь в косяке, пустил воду в раковине и
принялся лихорадочно намыливать щеки.
- Слушай, - не прерывая процесса, громким шепотом спросил он, - а
Димыч-то куда делся?
Катя, помотав головой, вырубила душ.
- Что?
- Димыч, говорю, куда делся? Ведь не приезжал никто; я от стука проснулся
- думал, они...
Брови Кати недоуменно вздернулись вверх, взгляд сделался тревожен.
- Какой Димыч? Кто "они"?
Жиллетовский станок, выпав из ослабевших Петяшиных пальцев, с костяным
стуком ударился о кафель пола.
Только без паники... Сомневаться в здравости собственного рассудка лучше
про себя...
- Ты не пугайся, - медленно произнес он. - У меня, видимо, глюки
какие-то... Что здесь вчера вечером было?
- Ничего особенного... - Катя пожала плечами, не сводя с Петяши слегка
испуганного взгляда. - Вы с Олегом приехали из этого клуба, поговорили о
чем-то, потом у тебя голова разболелась, и ты уснул...
- И все?
Катя на секунду задумалась.
- Все, - подтвердила она. - А что вчера должно было быть?
Переведя дух, Петяша поднял с пола свой "сенсор" и подставил его под струю
воды.
Она в самом деле ничего не помнит и не знает...
- Нет, - медленно сказал он, - ничего такого не должно... Просто...
сон, что ли, нехороший...
Улыбнувшись, Катя энергично растерлась полотенцем, накинула халат и
чмокнула Петяшу прямо в намыленную щеку.
- Пускай все нехорошее у нас будет только во сне. Ну, давай, приходи в
себя, я пошла к гостям!
Затворив за ней дверь, Петяша в несколько взмахов снял щетину со щек и
приступил к чистке зубов.
Как же так... - неотвязно вертелось в голове. - Может, я и свихнулся
малость, но ведь не настолько, чтобы не отличить сон от яви! Ничего,
сейчас...
Покончив с утренним туалетом, он оделся, повязал галстук, вышел из ванной
и с замирающим сердцем заглянул в кухню.
Там вовсю кипела работа - на всех четырех конфорках и даже в духовке
доходили до кондиции некие дико вкусно пахнущие блюда.
Батарея бутылок по-прежнему стояла под раковиной в полном порядке.
Оконное стекло было цело и даже словно бы вымыто.
И на полу, конечно же, не наблюдалось ничего необычного...
