еще один банк, примерно равный по силам Банку Франции, были беспочвенны,
поскольку Париж к тому времени уже привык к существовавшему обращению банкнот.
Да и вообще, считал Бэйджхот, планы эти должны были восприниматься весьма
скептически, поскольку исходили от тех людей, которые выступали против роста
учетной ставки. Что касается банковского бизнеса во французской провинции, то
было очевидно, что развитие там сети банков было гораздо более скромным,
нежели в Англии и Шотландии.
По мнению Бэйджхота, это было следствием недостатка местных эмиссий во
Франции. Тем не менее он не чувствовал вполне оправданными призывы
возвратиться к некоему подобию прежней системы областных банков, поскольку,
как он замечал с некоторой долей цинизма, "мы можем установить следующий
принцип: всякие кредитные деньги, разрешенные к выпуску во Франции, должны
обладать способностью стать законным средством платежа на следующий же день
после революции [см. The Economist, February 11th, 1865, р. 158].
Однако, абстрагируясь от вопроса целесообразности, Бэйджхот был вполне уверен,
что для страны, начинающей "с чистого листа", лучше принять мультирезервную
систему наподобие нью-йоркской, чем систему привилегированной монополии типа
существовавших в Англии или Франции, в сущности, являвшихся централизованными
резервными системами. [В Германии Прусский Банк еще не являлся банком банков,
хранящим золотые резервы других банков, и в этом смысле отличался от Банков
Англии и Франции. См. Nasse, "Die Preussische Bank, etc.", с. 59.] Еще не
всеми был вполне осознан тот факт, что Банковский Департамент Банка Англии
хранил у себя все резервы наличности для обеспечения банковских обязательств
страны, и важно было понять, как этот факт влияет на положение Банка Англии.
Англия выработала такую систему, при которой единственный институт удерживал в
своих руках не только весь золотой резерв (резерв для обеспечения банкнот), но
и, кроме того, все банковские резервы (резервы для обеспечения депозитов). Эта
ситуация стала результатом того привилегированного положения, в которое Банк
Англии был поставлен благодаря вмешательству государства. "Естественная
система -- то есть та, к которой бы привело развитие событий, если бы
правительство оставило в покое банковскую сферу, -- это система большого числа
банков равного либо не слишком разного размера." ["Lombard Street", p. 66.]
Вместо этого Англия получила центральный банк, и ее централизованная система
приобрела определенные черты, таящие в себе опасность, если к ним не
относиться с должной степенью осторожности. Эти черты и отличало
централизованную систему от децентрализованной мультирезервной системы.
Наиболее ярко отличия централизованной системы проявлялись в двух моментах:
во-первых, в воздействии на совокупную величину золотых резервов банковской
системы в целом и, во-вторых, в опоре на "кредитора в последней инстанции".
При этой системе коммерческие банки, вместо того, чтобы самостоятельно хранить
свои резервы, держали их в банкнотах Банка Англии либо в виде прав на таковые
через свои депозиты в Банк Англии. Каждый из банков при определении
оптимальной пропорции между более ликвидной и менее ликвидной частями своих
активов, чтобы обеспечить необходимый уровень ликвидности активов в целом,
исходил из того, что депонированные в Банк Англии средства "так же хороши, как
и наличные". Поэтому, в соответствии с расчетами коммерческих банков, их
совокупные наличные резервы, кроме тех наличных денег, что хранились в
банковских кассах, включали и всю сумму депозитов коммерческих банков в Банке
Англии. Однако поскольку последний выдавал часть резервов коммерческих банков
в кредит, количество наличных банкнот в Банковском Департаменте, которыми он
реально располагал в какой-либо фиксированный момент времени, составляло лишь
треть или половину суммы его депозитных обязательств. Фактическое объединение
резервов всех банков означало, что в нормальных условиях Банк Англии мог
рассчитывать на компенсацию средств, снятых одним из банков, средствами, тут
же депонированными другим. Сложности, однако, возникали всякий раз, когда
давление на его резервы оказывалось всеми банками сразу. Именно в такие
моменты проявлялись недостатки единой резервной системы. Величина реально
хранящихся в Банке Англии резервов была меньше того уровня, который отдельные
банки считали целесообразным держать в качестве гарантии собственной
устойчивости и, соответственно, ниже той суммы резервов, которая бы реально
хранилась при децентрализованной системе. Таким образом, размер свободной
наличности денежного рынка в условиях централизованной системы меньше, чем при
мультирезервной системе. Мак-Куллох заявлял, что банковские резервы выше при
унитарной системе; Бэйджхот же показал, что, наоборот, они выше в условиях ее
децентрализованной альтернативы. Другой слабостью централизованной системы
является тенденция оказывать экстренную помощь в чрезвычайных ситуациях.
Существование подобного выхода из сложных положений становится частью
информации, на базе которой банки формируют свою политику. Это разрушает
некоторые элементы системы ответственности, создавая взамен другие. Такое
положение предопределяет тот факт, что именно созданной при поддержке
государства централизованной банковской системе с большей вероятностью, нежели
системе естественной, понадобится государственная помощь. Тот же, кто знает,
что может на эту помощь рассчитывать, никогда не постесняется ей
воспользоваться. Это обстоятельство, в свою очередь, заставляет публику,
уверенную в том, что центральный банк обязан в трудную минуту помочь рядовым
банкам, требовать от него дополнительных услуг в тяжелые моменты. По словам
Бэйджхота, "серьезной проблемой является то, что банку, который хранит у себя
"неприкасаемые" резервы, одновременно приходится выступать в роли кредитора в
последней инстанции. На практике две эти функции несовместимы: одна
предписывает банку хранить деньги, в то время как другая -- те же деньги
отдавать." [См. The Economist, September 1st, 1866.]
Именно деятельность центрального банка в качестве кредитора в последней
инстанции была названа Хотри (Hawtrey) [см. "The Art of Central Banking",
Chapter IV] основополагающей функцией центрального банка. В системе же,
названной Бэйджхотом "естественной", ни один из банков не обладал бы
какими-либо особыми обязательствами перед другими.
Несмотря на очевидные, с точки зрения Бэйджхота, пороки централизованной
системы, он, тем не менее, не видел никаких шансов отказаться от нее в пользу
мультирезервной системы. Более того, Бэйджхот признавал рею наивность подобных
идей: целые десятилетия ушли бы на построение системы, которой бы все доверяли
так же, как Банку Англии, уже успевшему стать ключевым элементом
существовавшей системы. Таким образом, Бэйджхот отнюдь не призывал к замене ее
на альтернативную; он всего лишь пытался разъяснить основные принципы
политики, способной уменьшить неэффективность уже существующей системы.
Бэйджхот хотел, чтобы Директора Банка Англии осознали то двойное напряжение,
под которым оказывались наличные ресурсы Банка в кризисные периоды вследствие
двойственной природы его положения: как хранителя резервов других банков, с
одной стороны, и как кредитора в последней инстанции -- с другой. Банку Англии
вменялось в обязанность, во-первых, быть готовым к выдаче банкам денег, во
всех отношениях являвшихся их собственностью (а именно средств, депонированных
в Банке Англии в качестве резервов). Во-вторых, он должен был обеспечивать
кредитами те институты, чьи наличные ресурсы оказывались недостаточными. [Тот
факт, что Банк Англии непосредственно кредитует не банки, а денежных брокеров,
не имеет в данном случае особого значения. Действуя таким образом, он всего
лишь обеспечивает брокеров необходимыми средствами для кредитования банков.]
Все это привело Бэйджхота к выводу о том, что Банку Англии следовало
придерживаться более осторожной политики и что банковские резервы в размере
одной трети депозитов недостаточны.
По тому влиянию, которое оказал Бэйджхот на формирование политики центрального
банка, ему, вероятно, не было равных ни в Англии, ни в континентальной Европе.
Именно во многом благодаря его настойчивости свободное кредитование под
высокий процент стало считаться верной политикой центрального банка в
кризисные периоды.
Он приложил огромные усилия к тому, чтобы в обществе была признана особая
ответственность центрального банка. Его тезис являлся опровержением одного из
важнейших принципов Закона 1844г. Принцип этот гласил, что Банк Англии при
формировании своей политики освобождался от всяких обязательств
ориентироваться на общественные интересы и был свободен действовать только на
благо своих акционеров. В соответствии с этим, принципы управления Банковским
Департаментом становились идентичными принципам любого крупного депозитного
банка. Дж. С. Милль предполагал, что этот принцип был отвергнут еще в 1857 г.
[cм. Select Committee on the Banks Acts, 1857, Q. 2032].
Однако получить единодушие всех Директоров Банка по этому вопросу оказалось
делом сложным. Сразу же вслед за кризисом 1866г. Управляющий Банка Англии
сделал публичное заявление для своих акционеров о том, что Банк принял
возложенную на него обязанность поддерживать банковское сообщество, и, в
соответствии с этим, во время кризиса активно выдавал кредиты за счет
существенного сокращения собственных резервов [которые упали с 5,800 тыс.
фунтов до 1,200 тыс. фунтов в течение одной недели].
Бэйджхот посчитал это признанием со стороны Банка Англии того факта, что тот
хранил не только денежный резерв страны (золото), но также и банковские
резервы и что во время кризиса в обязанности Банка входило использование
подконтрольных ему средств для оказания помощи банковскому сообществу [см. The
Economist, September 22nd, 1866]. В ответ на это один из Директоров Банка и
его бывший Управляющий Томсон Хэнки (Thomson Hankey) решительно заявил, что
такой ответственности Банк за собой не признавал [См. его "Principles of
Banking, Its Utility and Economy; with Remarks on the Working and Management
of the Bank of England" (2nd Edition, 1867), с. 1--39]. Он охарактеризовал как
чрезвычайно вредную идею ожидание того, что Банк будет делать то, что
несопоставимо с обычной деятельностью депозитного банка, а именно -- выдавать
почти ничем не ограниченные кредиты всякий раз, когда в них возникает
необходимость. Хэнки считал, что банковское сообщество надо учить не
рассчитывать на помощь Банка Англии в случае, когда собственные средства
банков оказывались недостаточными. В этих условиях банковские резервы в
размере одной трети депозитов становились более чем достаточными. Мнение Хэнки
было поддержано и Дж. У. Норманом [см. The Economist, December 22nd, 1866, р.
1488].
В ответ на это Бэйджхот заявил, что вне зависимости от одобрения Директорами
Банка, Банк Англии уже создал прецедент, когда выдавал неограниченные кредиты
во время паники в 1857 и 1866 гг.) и такие его действия стали теперь законными
ожиданиями участников денежного рынка. Если же Директорат Банка хотел
избавиться от таких обязательств, ему следовало бы сделать на этот счет
официальное и недвусмысленное заявление [там же, December 8th, p. 1418--1419].
Книга Бэйджхота "Lombard Street" поистине стала завершением противоречивой
дискуссии о преимуществах и недостатках свободной и централизованной
банковских систем. Темой книги стало осознание того, что мы находимся в плену
у существующей банковской системы. Разумеется, обладай общество возможностью
сделать свой выбор заново, оно бы не выбрало эту систему. Но поскольку такая
система уже сложилась, мы должны использовать ее наилучшим образом, четко
осознавая ее слабые стороны, неукоснительно выполняя порожденные ею
обязанности и храня необходимые для этой цели средства.
Почти двадцать лет спустя, в связи с разразившимся в 1890 г. кризисом Бэринга,
Гошен в точности повторил предостережения Бэйджхота о недостаточных масштабах
