хранимых резервов ["Essays and Addresses on Economic Questions," 1891; эссе,
озаглавленное "Our Cash Reserves and Central Stock of Gold"].
* * *
Ниже мы приводим список основных участников дискуссии о свободе банковского
бизнеса, сгруппированных по принципу принадлежности к банковской либо денежной
школе.
Свобода Централизация
Банковская Школа
Парнелл Тук
Уилсон Бонами Прайс
Мак-Леод Кэйрнс*
Курсель-Сеней Куйе
Кокелен
Шевалье
Кок
Гарнье
Маннекен
Брассер
Хорн
Вагнер
Ласкер
Денежная Школа
Мак-Куллох
Дж. У. Норман
Лойд
Лонгфилд
Р. Х. Миллс
Цернуччи Лавернь
д"Эйшталь
Воловски
Хюбнер Телькампф
Михаэлис Гайер
Книес
Мизес Найссер
* См. опубликованный им в 1854 г. памфлет "An Examination into the Principles
of Currency involved in the Bank Charter Act of 1844", p. 62 и далее по
тексту.
Глава ХI. Дискуссия в Америке в период до учреждения Федеральной Резервной
Системы
После 1875 г. все страны, уже имевшие к тому времени централизованную систему
банковского бизнеса, сделали выбор в ее пользу, более не дискутируя вопрос о
целесообразности такого шага. Тема практического выбора между этой системой и
ее свободной альтернативой с тех пор уже не затрагивалась. Более того,
декларированное превосходство централизованной системы превратилось в
обыкновенную догму без сколько-нибудь ясного понимания природы ее преимуществ.
Однако, среди крупнейших экономических держав до сих пор оставалась одна, где
все еще не существовало централизованной организации банковского дела, и
державой этой были Соединенные Штаты Америки. Целью настоящей главы является
рассмотрение некоторых из причин, в конце концов, приведших в 1913 г. к
введению и в этой стране централизованной банковской системы.
Итак, мы уже говорили, что банковская структура Соединенных Штатов состояла из
огромного множества мелких независимых банков, сфера деятельности каждого из
которых ограничивалась весьма небольшой территорией. В 1913 г. таких банков
было свыше 20 тысяч: около 7 тысяч из них были эмиссионными национальными
банками, остальные же, действуя в рамках законов тех штатов, где они
располагались, а не общенационального банковского законодательства, не имели
права на эмиссию банкнот.
На эту ситуацию зачастую ссылались как на пример практического воплощения
принципов свободы банковского бизнеса. Действительно, всякий человек либо
группа лиц могли, подчиняясь ряду требований, открыть эмиссионный банк, а
банковский бизнес был открыт для всех на одинаковых условиях. Тем не менее, по
крайней мере, в двух отношениях толкование банковской свободы "по-американски"
отличалось от более общей ее трактовки в континентальной Европе. Во-первых,
американские банки были лишены практически всякой возможности построения
системы отделений: положение большинства банков, действовавших вне крупных
городов, в той или иной степени приблизилось к положению местных монополий.
Во-вторых, общенациональное банковское законодательство, в рамках которого
функционировали "свободные" банки, предписывало конкретную эмиссионную
систему. Мнение о том, что американская банковская организация была лишена
преимуществ как централизованной, так и свободной систем, следует признать, по
меньшей мере, заслуживающим поддержки. Практически любые тенденции развития
системы отделений, ставшие в других странах частью естественной эволюции
банковского бизнеса, были однозначно исключены в Соединенных Штатах. До
принятия общенационального банковского законодательства банки находились под
юрисдикцией соответствующих штатов. Банковская фирма, учрежденная в одном
штате, не обладала какой возможностью распространения своих операций за его
пределы, ни через открытие отделения в другом штате, ни каким-либо другим
способом.
Что же касается возможностей открытия отделений внутри своего штата, то тут
ситуация в разных штатах отличалась. Некоторые штаты, главным образом южные,
допускали создание банковских отделений; в других же были приняты законы,
запрещавшие их создание. Принятие Национального закона о банках не изменило
ситуацию. В нем однозначно заявлялось, что учрежденный в соответствии с ним
банк не имел права вести бизнес где-либо еще, кроме территорий, означенных в
его учредительных документах. Закон сохранил право на деятельность отделений
лишь за теми банками штатов, которые вошли в состав общенациональной
банковской системы, уже имея свои отделения.
Как мы уже начали говорить в предшествующей главе, использование
депонированных облигаций вместо коммерческих активов в качестве обеспечения
эмиссии с самого начала выявило свою несостоятельность. С течением времени
преимущества этого метода обеспечения эмиссии становились все более
сомнительными.
Необходимость "связывать" капитал в активах определенного типа как условие
эмиссии банкнот сделало масштабы эмиссии зависимыми в долгосрочном плане от
доходности этих активов. Помимо структуры банковских активов, влиянию этого
фактора оказались подверженными и обязательства банков. В том случае, когда
эмиссия не должна непременно сопровождаться депонированием облигаций, банк
обладает правом свободного выбора пропорции, в которой его первоочередные
обязательства распределяются на банкноты и кредиты в форме депозитов.
Поскольку и те, и другие возвращались кредитору по первому требованию в форме
законного средства платежа, в основе этого выбора лежали бы исключительно
предпочтения публики в пользу банкнот либо депозитов, являющихся основой
чекового обращения. Банкам было бы безразлично, какую пропорцию между ними
выберет публика.
В ситуации же, когда условием эмиссии банкнот является вложение средств в
государственные облигации, которые к тому же еще и не приносили дохода, банки
заинтересованы в том, чтобы структура их долговых обязательств включала бы как
можно больше кредитных депозитов, а не банкнот. [Иногда говорят, что, по
аналогии с английской банковской системой, контроль над эмиссией в Соединенных
Штатах означал в то же время и контроль над общей суммой банковских кредитов.
Однако эта аналогия не является полной. В Англии векселя Банка Англии служили
в качестве законного средства платежа для других банков. Что касается банкнот
национальных банков в Америке, то они таковым не являлись. Национальный банк
был обязан выплачивать золотом по своим банкнотам, равно как и по депозитам.
Размер резервов должен был определяться, исходя из суммы тех и других, а
соотношение между ними могло колебаться в довольно значительных пределах.
Опасность заключалась в том, что, заступив за определенную черту, банки могли
обнаружить, что сумма их депозитов создавала гораздо больший спрос на наличные
деньги, чем их было в распоряжении банков.]
Обратимся теперь к конкретным фактам, иллюстрирующим эту мысль на примере
Америки. Государственные облигации, на которые предъявлялся огромный спрос как
на основу для эмиссии банкнот и число которых на рынке отнюдь не прибавлялось,
продавались обычно с надбавкой. Этот обстоятельство в совокупности с правилом,
гласившим, что банк имел право выпустить банкнот лишь на сумму, равную 90%
номинальной стоимости купленных им облигаций, в значительной степени сократило
прибыльность вложений в облигации для эмиссионных целей. В тех случаях, когда
банк обладал возможностью давать кредиты, не прибегая к эмиссии, он,
естественно, предпочитал так и делать. Это породило значительные колебания в
банковской сфере от года к году и в зависимости от региона.
Общей тенденцией стал непропорциональный рост доли кредитных депозитов в
сравнении с объемом эмиссии. Там, где люди все же предпочитали банкноты, банки
взимали более высокий процент, нежели в тех частях страны, где заемщика можно
было вынудить брать кредиты в форме банковских депозитов и где масштабы
чекового обращения превышали спрос на денежные выплаты в форме банкнот при
снятии вкладов.
Внимательный взгляд на долгосрочные изменения в денежном обращении
обнаруживает, что в период, начиная с учреждения Национальной Банковской
Системы (National Banking System) и вплоть до 1900 г., в Америке имела место
тенденция, совершенно специфическая в сравнении с эмиссией в тех странах, где
депонирование облигаций не практиковалось. В начале 80-х годов XIX в.
федеральное правительство приступило к сокращению своего долга через погашение
облигаций. Соответственно возникла нехватка средств обеспечения банкнот, а
торговля теми облигациями, которые еще остались в обращении, осуществлялась со
значительными надбавками. Это сопровождалось соответствующим резким снижением
доходов по облигациям. Обращение банкнот национальных банков стремительно
сокращалось, и в период между 1881 г. и 1890 г. падение его масштабов
составило около 60%. В течение всего времени, пока эмиссия банкнот сокращалась
либо оставалась на прежнем уровне, банки быстрыми темпами наращивали свои
резервы наличности (главным образом, золотые; количество же признанных
законным средством платежа банкнот оставалось достаточно стабильным).
Устойчиво рос и объем депозитов. Эти факты прямо противоречат тому, что было
бы логично ожидать при обеспечении эмиссии обычными банковскими активами. В
последнем случае приток золота из-за границы либо из запасов внутри страны
сопровождался бы ростом эмиссии банкнот. Значительные комментарии вызвала
также неэластичность эмиссии в краткосрочном периоде. Те колебания в
соотношении банкнот и депозитов как составных частей банковских пассивов,
которые происходили в обычной системе, особенно в результате сезонных
изменений в динамике спроса, так и не проявились в Америке. И это несмотря на
ту роль, которую играло в этой стране сельское хозяйство, и тот огромный спрос
на деньги, которым сопровождалась реализация урожая. Неспособность банкнотного
обращения отреагировать на этот спрос еще более усиливала осеннее напряжение
на денежном рынке и в банковской сфере.
Неэластичность обращения банкнот могла быть объяснена неспособностью не только
расширять, но и сокращать эмиссию. Покупка дополнительных облигаций для
выпуска новых банкноту Контроллера, когда спрос на них возрастал, была
хлопотна и обходилась в кругленькую сумму. Положение усугублялось тем фактом,
что после того, как нужда в этих банкнотах проходила, отозвать их из обращения
можно было лишь повторив те же самые формальности и вновь заплатив деньги.
Более того, суммарная стоимость банкнот, которые можно было погасить в течение
одного месяца, также была ограничено по закону [3 млн. долл. до 1908 г. и 9
млн. долл. после 1908 г.]. Однажды выпущенные банкноты использовались банками
по максимуму. У себя банки оставляли лишь малую их часть для осуществления
сделок в периоды чрезвычайно сильного спроса на бумажные деньги. В те моменты,
когда этот спрос действительно возрастал, для его удовлетворения банкам
приходилось брать средства из своих резервов и платить не своими банкнотами, а
законными средствами платежа. Чтобы выполнить свои обязательства, банки должны
были мириться с жесткими ограничениями на величину выдаваемых ими займов.
Отсутствие сколько-нибудь значительных резервов банкнот вело к частым и
сильным колебаниям ставки процента, и каждую осень ее уровень резко
подскакивал вверх.
Широко распространенная иллюзия о том, что обеспечение векселей облигациями
якобы гарантировало полную их оплату, к тому времени испарилась. Более того,
спустя некоторое время наблюдатели даже стали возлагать на эту систему
ответственность за подавление некоторых естественных средств контроля за
сверхэмиссией. Она сделала нормальный процесс возврата банкнот для их
погашения банком-эмитентом весьма редким событием. Единообразие внешнего вида
банкнот различных банков, а также видимость гарантий совершенной безопасности,
которыми они были по закону наделены, заставляли публику относиться одинаково
