к банкнотам любого из банков. Еще более важным обстоятельством было то, что
банки так и не стали погашать на взаимной основе банкноты друг друга. Вместо
того чтобы отсылать своим конкурентам их векселя банкноты для клиринга, банки,
как правило, платили по ним из собственной кассы. Объяснялось это, во-первых,
хлопотами и дороговизной посылки векселей в агентства по их погашению, которых
в отсутствие системы отделений было очень мало, а существующие находились на
значительном расстоянии. [До 1874 г. векселя могли быть погашены в
банке-эмитенте либо в одном из банков города из списка "городов погашения".
После 1874 г. погашение векселей могло быть произведено кассой выпустившего их
банка либо же Казначейством.] Второй причиной этого было то, что, ввиду
дороговизны эмиссии, у банков отсутствовали прямые мотивы заменять в обращении
чужие векселя своими собственными. Все эти обстоятельства привели к
исчезновению одного из сигналов, способных незамедлительно дать банку знать о
том, что он выпустил слишком много векселей.
Несколько серьезных финансовых кризисов потрясли Америку в течение
относительно короткого промежутка времени -- в 1873, 1884, 1890, 1893 и 1907
гг. В большинстве случаев кризисы в эти годы происходили и в Лондоне, но там
они были значительно менее серьезными. По сравнению с Лондоном ставки в
Нью-Йорке взлетали на фантастическую высоту.
Было и еще одно, еще более бросавшееся в глаза различие. В Америке во время
трех из этих пяти кризисов (в 1873, 1893 и 1907 гг.) имели место значительные
по своим масштабам частичные либо полные приостановки денежных выплат, и
бумажные деньги ценились выше обязательств по банковским счетам. Эти тенденции
достигли своей кульминации во время кризиса 1907 г., когда приостановки
продолжались в течении более чем двух месяцев.
С течением времени росло недовольство самими основами американской системы.
Наиболее очевидной ее отличительной чертой, на которую в первую очередь были
направлены критические стрелы, был, разумеется, сам метод эмиссии банкнот.
Некоторые из критиков полагали, что дефекты этого метода целиком объяснялись
системой обеспечения эмиссии депонированными облигациями, и, будь на их месте
обеспечение обычными активами, недостатков не было бы вовсе.
Суть претензии к американской системе суммировалась в термине
"неэластичность". Этот термин, зачастую содержащий в себе опасную
двусмысленность и использующийся для завуалированной поддержки инфляции, в
данном случае имел все основания быть примененным. Как мы только что сказали,
обвинения американской системы в недостаточной эластичности ее банковской
эмиссии были оправданы. Эта система оказалась неспособной реагировать на
колебания спроса на наличные деньги, как сезонного, так и кризисного
характера. Именно на неспособности удовлетворить кризисные нужды было
сосредоточено наибольшее внимание наблюдателей. Проблемой было обеспечение
экономики "экстренными деньгами".
Уже после 1879 г. [год, когда были возобновлены платежи золотом] было
замечено, что приостановки выплат были спровоцированы вовсе не претензиями
держателей банкнот на получение ими законного средства платежа в обмен на свои
банкноты, а в основном спросом вкладчиков, пытавшихся снять со своих депозитов
наличные деньги. Банки заявляли, и не без оснований, что их
неплатежеспособность стала прямым следствием проблем с выпуском дополнительных
банкнот. Обладай банки такой возможностью, они бы могли предложить вкладчикам,
желающим снять средства со своих депозитов, собственные банкноты. В этой
ситуации спрос банковских клиентов на наличные, как в узком, так и в широком
смысле, (т. е., в смысле выплаты законного средства платежа по своим банкнотам
либо депозитам, когда это необходимо) вполне мог быть удовлетворен.
Потребность населения состояла лишь в желании заменить форму средства платежа
с депозитов на банкноты. Публика всего лишь желала получить средства для
повседневных сделок, и осталась бы точно так же довольна банкнотами, как и
официальными деньгами. Резервы законного средства платежа, таким образом,
могли бы практически оставаться нетронутыми -- ведь на них в этом случае не
претендовали бы новые держатели банкнот. В условиях же невозможности выпуска
банкнот спрос вкладчиков на наличные со своих вкладов мог быть удовлетворен
лишь из резервов законных бумажных денег, которые вскоре оказывались
исчерпанными. Приостановки выплат, в соответствии с этой точкой зрения,
объяснялись неспособностью денег сменить свою форму (с текущих счетов на
банкноты). [Контроллер Денег (Comptroller of the Currency) в своем докладе за
1907 г. заметил следующее: "Единственный способ, посредством которого банки
могут быть надежно защищены от неожиданного и одновременного отзыва средств,
представляет собой систему кредитования путем эмиссии банкнот, которыми можно
немедленно заменить кредитование депозитное. В сущности, и то и другое есть
вещи идентичные, и должны быть в случае необходимости конвертируемы друг в
друга ежедневно и ежечасно по желанию кредитора, который являет собой то
вкладчика, то держателя банкнот. От эмиссионного банка необходимо потребовать,
и сам он должен желать того же из соображений поддержания собственной
устойчивости, хранить равные резервы как для обеспечения депозитов, так и
банкнот. В этом случае за уплатой банкнотой по обязательствам вкладчику не
последует экспансии либо инфляции; и не произойдет никакого сокращения в
случае, когда банкнота возвращена в банк для депонирования. При фиксированных
резервах денежных средств банк может поддерживать в обращении определенный
объем депозитной и эмиссионной массы. Вопрос же о том, остается ли депозит в
банке в качестве обязательства, по которому затем выписывается чек, либо
покидает его в качестве циркулирующей банкноты, уже не должен волновать ни
банк, ни кого-либо еще, за исключением самого клиента, который выбирает между
двумя этими альтернативами."]
Эта логика была использована в ряде попыток исправить сложившуюся ситуацию.
Организаторами так называемого Балтиморского Плана (Baltimore Plan) в 1894 г.
было предложено полностью отказаться от системы депонирования облигаций,
заменив ее на обеспечение бумажных денег обычными активами и добавив страховой
фонд. Предложение это, однако, никакого энтузиазма не вызвало. В 1900 г. был
предпринят ряд мер, направленных на повышение доходности эмиссии банкнот. В
частности, был принят закон, разрешавший банкам выпускать банкноты на сумму,
равную 100% (а не 90%, как ранее) номинальной стоимости депонированных
облигаций. Одновременно с этим налог на эмиссию был снижен с одного до
половины процента. Кроме того, само толкование законодательства Секретарем
Казначейства (Secretary of Treasury) в период после 1900 г. было весьма
либеральным: в качестве обеспечения эмиссии теперь разрешалось использовать не
только ценные бумаги правительства, но также муниципальные и прочие акции.
Сделано это было в попытке расширить обращение в осенний период и тем самым
удовлетворить спрос, созданный реализацией урожая. Эта мера, планировавшаяся
как временная, так и не достигла своей цели, поскольку обращение не
сократилось после спада сезонного спроса на наличные. Таким образом, уже на
следующий год опять ощущалась такая же нехватка специальных мер по
предотвращению осенней утечки наличности. Вообще говоря, все эти меры служили
лишь долгосрочному увеличению масштабов обращения без увеличения его
краткосрочной эластичности. Как и прежде, система не оставляла никаких
послаблений на случай возникновения экстренных ситуаций. Результатом стал
просто поступательный рост обращения, составивший в 1900--1907 гг. более 90% и
породивший инфляционный бум тех лет. События же 1907 г. наглядно
продемонстрировали, что система депонирования облигаций была неспособна к
изменениям, которые могли бы в случае необходимости ввести в обращение более
значительные объемы банковских денег.
В других объяснениях причин возникших проблем меньше внимания уделялось
эмиссии банкнот, и акцент делался на прочих отличительных чертах американской
системы. Одной из таких черт были нормативы обязательных резервов. [Вплоть до
1874 г. национальные банки Нью-Йорка должны были хранить в своих сейфах 25% от
суммы депозитов и банкнот в форме законных денежных средств. Банки других
городов, названных "городами погашения", или "резервными городами", должны
были также хранить 25% в виде резерва, но половина этой суммы могла храниться
на депозите в Нью-Йорке. Все прочие банки были обязаны хранить 15% резерва, и
три пятых этой суммы могли быть депонированы в уполномоченных банках
"резервных городов". После 1874 г. резервные требования были пересмотрены и
стали относиться лишь к депозитам. После 1887 г. Чикаго и Сент-Луис вместе с
Нью-Йорком получили статус "центральных резервных городов".] В той мере, в
какой речь шла о возможностях кредитной экспансии, требование о минимальной
доле резервов вряд ли вынудило банки ограничить масштабы этой экспансии.
Официальный минимум был намного ниже того уровня резервов, который сами банки
в нормальных условиях считали целесообразным хранить. Однако если бы вдруг
случилось то, ради чего резервы собственно и хранились, а именно --
чрезвычайный рост спроса на наличные деньги, банки смогли бы использовать
резервы лишь недолго, пока их уровень не сравнялся бы с разрешенным минимумом.
Так что, если банкам не разрешалось снижать свои резервы ниже указанного
законом минимума, они не могли эффективно реагировать на кризисные ситуации.
Более интенсивное, нежели обычно, снятие средств с депозитов могло быть
осуществлено лишь при помощи немедленного возврата кредитов, которое позволило
бы сократить сумму депозитов и, следовательно, требуемых резервов. Число
ликвидированных банков при этом оказалось бы столь же значительным, как и в
ситуации, когда те не хранили бы денежных резервов. Если же этот процесс
оказался бы всеобщим, затронув при этом значительное число банков, ликвидность
индивидуального банка не играла бы роли в ликвидности всей системы в целом.
Банки стояли перед следующей дилеммой: либо приостановить наличные выплаты
немедленно, либо, насколько это возможно задействовать собственные резервы для
удовлетворения текущего спроса, рассчитывая на то, что спрос этот спадет и
приостановка выплат не потребуется. По американским законам банк, уровень
резервов которого оказывался ниже разрешенной отметки, был обязан прекратить
кредитные операции до тех пор, пока дефицит не был ликвидирован. Это вынудило
банки, стремившиеся во время кризисов поддерживать наличные выплаты, прибегать
к политике немедленного сокращения кредитов. Банки, таким образом, должны были
выбрать между опасностью перешагнуть границу дозволенных резервов и
немедленной приостановкой выплат. Гораздо более легким выходом из этого
положения оказалась приостановка выплат. Эта процедура лишала действенности
претензии вкладчиков на депозиты, тем самым, давая банку отсрочку для возврата
ранее выданных клиентам займов. Более того, это позволяло банку даже выдавать
новые кредиты, если публика была готова принимать платежи чеками, по которым
пока что было невозможно получить наличные. Либо же, в случае, когда выплаты
все же производились, но в размере определенного процента от суммы депозита,
чеки эти могли быть частично конвертируемыми в наличность. Банки вполне могли
считать, что проведение подобной политики способствовало возврату ранее
выданных кредитов в гораздо большей степени, нежели требования к клиентам
немедленно возвратить долги, которые могли прямо привести к ликвидации.
Похоже, что, приближаясь к минимальной границе резервов, а значит, все еще
обладая весьма значительными резервами, банки всегда спешили приостановить
выплаты. Те данные об уровне резервов, которые приведены в годовых докладах
Контроллера Денег (Annual Report of the Comptroller of the Currency),
представляют собой средние по всем банкам для каждого из штатов и резервных
