она-то от мужа и детей прятала там деньги.
Еще добрый час или два работы - и первый этаж приобрел первозданный
вид.
- Уж не собираешься ли ты мыть сейчас пол?
- Да.
- Чего ради?
- Чтобы завтра утром, когда они спустятся, дом был в обычном состоя-
нии. Может быть, это мания, но я думаю, что это очень важно. Отчасти из
подобных соображений англичане переодеваются к обеду даже в пустыне.
- Откуда ты знаешь?
- Я видела это в Египте. И в Аргентине тоже.
Она произносила эти слова просто, но они не выражали ее к ним отноше-
ния, и Дезире не имела никакого представления о тех образах, которые эти
слова вызывали в сознании Жанны.
Наверху, на лестнице, послышался легкий шум, и обе они отреагировали
на него одинаково, подняв голову к потолку, словно могли сквозь него
что-нибудь разглядеть. Потом они повернулись к двери и убедились в том,
что это спустился Анри - в пижаме и халате, со всклокоченными как у
только что проснувшегося человека, волосами. Но сна в его чрезмерно воз-
бужденном лице не ощущалось.
- Тетя Жанна! Мад собирает свои вещи.
- С чего ты взял?
- Уходя от Алисы, я хотел заглянуть к ней и пожелать спокойной ночи.
Из-под двери был виден свет, но она отказалась мне открыть. Я не придал
этому значения и лег спать. Через стенку я слышал, как она ходит
взад-вперед, и это мешало мне уснуть. Она один за другим открывала шка-
фы, потом проволокла по полу что-то тяжелое, и я догадался, что это до-
рожный сундук, который она, должно быть, отыскала наверху сегодня днем,
когда никто не обращал на нее внимания. Я встал и снова постучался к
ней, а потом сказал, что, если она не разрешит мне войти, я пойду пре-
дупрежу вас. В конце концов она отперла дверь. Она была уже почти гото-
ва. Ее дорожный плащ лежал на кровати. Я спросил, куда она собирается
идти, но она ответила, что это не мое дело.
- Ты пытался уговорить ее остаться?
- Я сказал, что она сошла с ума, что она не имеет права так посту-
пать, что она идет неизвестно куда и к тому же у нее нет денег.
- Что она тебе ответила?
- Что это меня не касается.
- Она никак тебе это не объяснила?
Он покраснел, и Жанна поняла, что нельзя требовать, чтобы он предал
сестру.
- Не нужно, чтобы она уходила, тетя. Есть какие-то вещи, о которых вы
не знаете, но знаю я. Если она уедет, это будет ужасно, а я буду
чувствовать ответственность за это.
- Ты был очень дружен с ней?
- Какое-то время - да.
- Вы бывали вместе на людях?
Он повернул голову, словно пытаясь угадать ее мысли:
- Да.
- Сколько времени прошло с тех пор?
- Два года. Почти два года.
- Пойдем со мной, Анри.
Она отвела его в маленькую гостиную, откуда можно было видеть часть
коридора. Это была гостиная в стиле Людовика XVI, освещенная настенными
лампами в форме свечей. Анри пошел за Жанной неохотно и остался стоять,
держа руки в карманах халата, уставившись взглядом в пол, с побагровев-
шим лицом, словно в преддверии давно ожидаемого неприятного испытания.
- Я хочу всего лишь задать тебе вопрос-другой, с глазу на глаз, пото-
му что, если мы хотим помешать Мад уехать, необходимо, чтобы я во всем
разобралась. Или нет: полагаю, ты предпочел бы, чтобы я тебя ни о чем не
спрашивала. Я тебе лучше сама скажу, что думаю, а если ошибусь, ты поп-
равишь меня.
- Она сейчас спустится.
- Она не сможет уйти из дома, не пройдя через коридор, и мы ее уви-
дим. Когда два года назад Мадлен начала ходить с тобой, тебе было сем-
надцать лет. Ей, стало быть, пятнадцать. Мне кажется, что в то время ты
еще не брал машину своего отца.
- Нет.
- Куда же идете.
- В кино или ездили на машине с моими друзьями.
- Значит, эти друзья старше тебя?
- Да.
- В ту ночь вы ехали вчетвером - двое парней, две девушки. Должно
быть, все происходило почти так же, как и два года назад. Вероятно, твоя
сестра хотела держать себя с парнями свободно, как девушки, которых ты
катаешь, держатся с тобой?
- Я этого не хотел.
- Не сомневаюсь. И, поскольку она чувствовала, что тебе это не нра-
вится, она стала выходить из дома без тебя.
- Уже около года.
- Ты знаешь ее друзей?
- Не всех.
- Держу пари, что они не твои ровесники.
- Нет.
Уши его стали пунцовыми, ему предстояло пройти через самый мучи-
тельный в жизни момент; момент, который он часто переживал в кошмарах.
- Они более взрослые мужчины, верно ведь? Может быть, даже женатые? И
безусловно в ящиках шкафа твоей сестры лежат какие-то вещи, которые она
скрывает, подарки, которые ей делали и которые она предпочла бы не пока-
зывать родителям?
- Как вы это узнали?
- Это все, Анри. Ты можешь подняться в свою комнату, Или лучше, если
ты боишься, что Мад станет упрекать тебя за то, что ты предупредил меня,
подожди внизу. Только когда она спустится, оставь нас одних.
- Не знаю, правильно ли я сделал, сказав вам...
- ТЫ сделал правильно.
- Конечно, вы должны так сказать, но...
Она собиралась снова взяться за работу, когда он пришел к ней; теперь
он был лихорадочно возбужден. Словно оттуда, где они находились, их мог-
ли услышать в кухне, он попросил смущенным голосом:
- Можно вас еще на минутку?
Она пошла за ним; он привел ее в самый дальний угол маленькой гости-
ной, где долго сидел молча, не осмеливаясь поднять на нее глаза. Он пы-
тался набраться храбрости, чтобы наконец-то высказать нечто главное, но
это было очень трудно, а Жанна помогать ему не стала. Наконец, переплетя
пальцы, он пробормотал едва слышно:
- Все было не совсем так, как я вам сказал.
- Ты мне ничего не говорил. Эго я все время рассказывала тебе, что
пыталась разгадать.
Он прислушивался, охваченный ужасом от мысли, что его сестра вот-вот
может спуститься и будет общаться с теткой еще до того, как он все расс-
кажет.
- Два года назад я насмехался над ней.
- Почему?
- Потому что она всегда оставалась дома одна или была с какими-то за-
нудными подругами. Когда я возвращался, я нарочно рассказывал ей, как мы
славно развлекались, даже если это было не так.
- Ты ей все рассказывал?
- Не все.
- Понимаю.
- Во всяком случае, не сразу. Я говорил ей, что она недотрога, что
она останется старой девой.
- А ей было пятнадцать лет?
- Я был дураком и еще не понимал, что делаю.
- Согласись, как раз сейчас ты наконец понял, что она просто девушка.
- Примерно так. А тогда она стала спрашивать меня, почему я не беру
ее с собой.
- И что ты ответил?
- Что это не для нее, не для сестры.
- Она поняла?
- Нет. Я объяснил ей, что она никогда даже не обнималась с парнями, а
мы в нашей банде все этим занимаемся. Не знаю, зачем я это сказал. У ме-
ня будто потребность какая-то была говорить эти вещи. Я называл ей имена
моих подружек, которые позволяли делать с собой все что угодно, а она
возмущалась и называла меня вруном. Тогда я рассказал ей все подробно.
- Все детали?
- Почти. Кроме самых грязных. Потом у нее вошло в привычку расспраши-
вать меня. Когда я поздно возвращался, она поджидала меня в моей комна-
те, сидя в темноте. Однажды она заявила:
"Я хочу, чтобы в следующее воскресенье ты взял меня с собой".
Я был сбит с толку и пытался ее отговорить:
"Ты же знаешь, что должна будешь делать все, что делают другие".
"Но ты ведь утверждаешь, что все мои подруги этим занимаются! "
"Не все! "
"Большая часть. Это одно и то же".
Никто, тетя, никогда не узнал об этом; поверьте, мне это часто мешало
заснуть, я чувствовал, что это кончится плохо, а теперь, когда я думаю
об этом, меня охватывает страх. Не знаю, как я мог поступать так. Прав-
да, я тогда был всего лишь мальчишкой.
Она не улыбнулась.
- В конце концов я взял ее с собой. Честное слово, сначала-то я не
предполагал, что она будет вести себя, как другие. Всегда кажется, что с
сестрой будет поиному.
- А по-иному не получилось, - медленно произнесла Жанна.
- Нет. Мне было очень стыдно. Кое с кем из моих друзей я перестал
встречаться из-за этого. Ей тоже, я думаю, было стыдно, и она предпочи-
тала гулять без меня. Через год я уже не мог сказать, чем она занимает-
ся. Когда она приходила домой, она смотрела на меня с насмешкой. Иногда,
особенно по утрам, у меня возникало ощущение, что она меня ненавидит.
Вот почему нельзя допустить, чтобы она ушла. Я во всем виноват. Если она
уйдет, я, может быть, поступлю как папа.
- Скажи Анри, а знал ли твой отец...
- О Мадлен?
Он опять смешался.
- Однажды в воскресенье утром, когда я не пошел к мессе, а Мад вышла
из дома, я, спускаясь за чашкой кофе, увидел, что дверь в ее комнату
открыта. Там был отец, и, услышав мои шаги, он быстро закрыл шкаф, прит-
ворившись, будто ищет какую-то вещь, а мне со смущенным видом сказал не
помню уж что. Я хорошо разглядел, какой ящик шкафа он закрыл, и чуть
позднее открыл его сам. Внизу, под бельем, я нашел такую штуку, которую
женщины используют для интимного туалета.
Он боялся встретиться с ней глазами.
- Отец не говорил с ней?
- Не знаю. Не думаю. Она продолжала уходить из дома.
- С тобой он тоже не говорил?
- О Мад?
- О тебе.
- Попытался было в самом начале.
- А потом?
- Вероятно, он понял, что толку не будет. Может быть...
- Что "может быть"?
Слезы наконец брызнули у него из глаз; он даже не стал их утирать, и
они продолжали литься, облегчая его душу.
- Сам не знаю. Я только об этом и думал последние дни. Я часто спра-
шивал себя, почему он не был более строгим с нами. Я хвастался перед
своими товарищами, какой у меня шикарный папаша. Может, он боялся, что
мы навсегда уйдем из дома - Мад и я?.. Или даже... что мы его больше не
любим?
Он в первый раз посмотрел Жанне прямо в глаза сквозь свои горячие
слезы, и казалось, он готов броситься ей на грудь. Что промелькнуло в ее
зрачках - просто отражение или совсем маленькая искорка радости?
Боясь совсем пасть духом он, разумеется, стал подшучивать.
- Вот и я, - сказал он, - испугался теперь, что Мад уйдет! Из-за это-
го я спустился сюда и раскрыл вам наши секреты. Не очень-то это хорошо,
верно? Если бы вы знали, как я сам себе противен! Вы все еще думаете,
что ее удастся задержать?
- Тихо.
На втором этаже не таясь открыли двери. Скорее, наоборот, шума произ-
водилось много, потому что было слышно, как волокут дорожный чемодан по
ковру, а потом спускают по ступенькам.
Жанна оставила племянника, закрыла за собой дверь и встала у подножия
лестницы, глядя, как Мадлен в клетчатом плаще одной рукой держит сундук,
а другой - держится сама за перила, чтобы не дать сундуку скатиться
вниз, и с короткими передышками преодолевает ступеньку за ступенькой.
Мад тоже видела тетку, но на лице ее не отразилось ни удивления, ни
досады оттого, что Жанна стоит у нее на пути; Мад продолжала спускаться.
Она не торопилась и, высунув кончик языка, старалась изо всех сил.
Скоро должен был наступить момент, когда они окажутся рядом и одна из
них должна будет уступить; Жанна закрыла дверь в кухню, как бы давая по-
нять, что во всем доме только им двоим придется мериться силой.
Еще восемь, еще семь ступеней... Еще три, еще две... Наконец сундук
добрался до соломенного половика, и Мадлен, с усилием уперевшись в сте-
ну, установила его внизу; тетка не сделала ни малейшего движения, чтобы
ей помочь.
Когда Мад оказалась рядом с Жанной, губы ее чутьчуть дрожали, но
взгляд оставался твердым. Жанна же самым естественным голосом спросила:
- Ты заказала такси по телефону?
- В этом нет необходимости. Я возьму такси перед отелем.
- Верно, сейчас его там можно найти.
Она позволила ей пройти, сняла передник и пошла вслед за ней; Мад
слышала, что не одни ее шаги стучат по плиткам в передней.
