оставалась грязная посуда, которую она не собрала. Ее действия были инс-
тинктивными. Она не размышляла, не спорила сама с собой. Только сейчас
после всего случившегося у нее на лице появилось недовольное, или, ско-
рее, грустное, выражение. Синий передник висел за дверью, она взяла его,
накинула на шею, завязала сзади тесемки. Засучивать короткие рукава не-
обходимости не было. Из крана потекла вода - почти сразу теплая, потом
горячая, и она не глядя сунула руку в мыльный порошок, взяла тряпку; пар
от воды начал оседать на стеклах. Стук тарелок создавал привычный звуко-
вой фон, и Жанна была весьма удивлена, когда немного времени спустя ус-
лышала, что кто-то покашливает за приоткрытой дверью. Это был комиссар
полиции.
- Извините меня за недавнюю бестактность. Я не знал, кто вы такая.
Позвольте выразить вам мои соболезнования. Доктор Бернар сказал мне,
что, наверное, не стоит беспокоить мадам Мартино сегодня утром, и я его
понимаю. Не соблаговолите ли вы передать ей выражение моих чувств и ска-
зать, что я сделаю все от меня зависящее, чтобы свести формальности к
минимуму?
- Тело так и останется пока наверху?
- Это не является необходимым, поскольку все очевидно. Более чем ве-
роятно, что вскрытия не потребуется. Значит, вы уже сейчас можете вызы-
вать похоронное бюро, и я думаю, - тут он бросил взгляд на еще исходящую
паром посуду, которую вытирала Жанна, - что это нужно сделать в первую
очередь, принимая во внимание время года.
Доктор невозмутимо держался позади него с видом человека, спокойно
взирающего на происходящее.
- Думаю, что я сегодня не нужен вашей невестке, - сказал он. - Если,
однако, возникнет необходимость, я буду дома весь день и вы сможете меня
вызвать.
Она ответила просто:
- Спасибо.
В половине двенадцатого явился представитель похоронного бюро с двумя
помощниками. Для очистки совести Жанна постучалась в дверь невестки, но
ответа не получила. Ей в голову не пришло снять передник. Руки ее пахли
луком.
- Лучше всего, конечно, выставить тело в голубой комнате, - сказала
она, бегло осмотрев комнаты второго этажа.
Шедшая за ней Алиса проворчала раздраженно:
- Это комната Мад.
- А следующая?
- В ней живет Анри.
- Одному из них придется поспать на третьем этаже. Нельзя же остав-
лять тело наверху.
- Разбирайтесь с ними сами. Что же касается меня, то я не останусь в
доме этой ночью.
Жанна не ответила ей, служащие похоронного бюро спустили тело с чер-
дака и заперлись с ним.
Через улицу, с другой стороны моста, натянули широкую ленту; группы
людей стояли на тротуаре, и их можно было видеть через открытые окна с
удивительной четкостью; терраса "Золотого кольца" была набита битком,
вьющиеся волосы Рафаэля мелькнули на мгновение под солнцем. Там проходи-
ли соревнования велосипедистов, и вот-вот должны были показаться первые
гонщики, о чем возвестили крики, доносящиеся с вершины холма.
- Куда ушла Мадлен? - спросила Жанна.
- Вы думаете, она сообщает мне об этом?
- А когда она ушла?
- Утром, незадолго до того, как проснулся малыш. Было, вероятно, ча-
сов шесть.
- Одна?
- Разумеется, нет. За ней приехали на машине. Я слышала автомобильный
гудок. Потом она спустилась.
- И кто там был?
- Друзья.
- Какие друзья?
- Во всяком случае, какие-то парни. Можете спросить у нее, когда она
вернется. Единственное, что я знаю, так это то, что она ушла в шортах:
все ее платья в шкафу.
- Может ли она вернуться сегодня вечером?
- Скорее, завтра рано утром. Готова поспорить, что она поехала ку-
паться в Руайан.
- А ее брат?
- Вы же слышали, что сказала его мать. Анри опять угнал машину. Я не
знаю, как он отыскал ключ, отец всегда его прятал.
- Сколько ему лет?
- Анри? Девятнадцать.
- А Мадлен?
- Вы ее тетя и не знаете этого? Видать, и правда, что...
Она прикусила губу, сделав это специально - так, чтобы было заметно.
- Правда - что?
- Ничего. Меня это не касается. Если я правильно понимаю, вы приеха-
ли, чтобы жить в этом доме?
Она уставилась на синий передник на ее тетке и, не дожидаясь ответа,
настолько очевидным он ей казался, добавила:
- Ну, а мне, если хотите знать, на прошлой неделе исполнилось двад-
цать лет, со своим мужем я жила ровно пять месяцев. Может быть, вы пони-
маете, что я хочу сказать?
- Я думаю, что ребенок проснулся.
- Черт возьми! Все время этот ребенок! Раз уж вы с ним управляетесь
лучше меня, идите к нему вы.
- Я спущусь вниз и закончу готовить, а ты пока за ним присмотришь.
Поняла?
Жанна никогда не была такой спокойной, и племянница даже рта не раск-
рыла, чтобы ей возразить, и осмелилась лишь состроить гримасу в спину
уходящей Жанне; прежде чем направиться в комнату к проснувшемуся ребен-
ку, она зажгла новую сигарету.
Когда Жанна открыла печь, в кухне словно раздалась музыка; шипенье
соуса, которым она поливала жаркое, для дома играло почти ту же роль,
что и ночное стрекотанье кузнечиков для деревни. На кастрюлях подпрыги-
вали крышки, из-под них вырывался пар.
- Ну вот! Начинает кричать, несносный ребенок! Как только тебя берет
твоя мать, ты орешь. Если ты не замолчишь, я тебя отдам тете Жанне...
Жанна в ответ на это не улыбнулась, не нахмурила брови и только угол-
ком передника вытерла покрытый капельками пота лоб.
Вошел представитель похоронного бюро с записной книжкой в руке:
- Не хочу вас беспокоить, я вполне понимаю ситуацию, но нужно погово-
рить о списке...
Жанна не поняла.
- Нужно будет разослать большое количество писем с извещением о смер-
ти: ведь месье Мартино очень хорошо знали и уважали во всей округе. С
клиентами я мог бы разобраться завтра, если мне поможет бухгалтер.
- Я сейчас же поговорю об этом с невесткой.
- Постарайтесь, чтобы она не очень с этим мешкала. Что же касается
церковных вопросов...
- Брат строго соблюдал церковные обряды?
- Не думаю. Но он, безусловно, разделял христианские чувства.
Представителем похоронного бюро был совсем молодой человек, изо всех
сил старавшийся казаться значительным.
- Я убежден, что мадам Мартино пожелает совершить отпущение грехов.
- Думаю, что это невозможно, поскольку церковь в случае самоубийства
не соглашается на...
- Извините, но я в курсе дела. В принципе вы правы. Некоторые аспекты
тем не менее стоит рассмотреть, и я знаю, что они будут рассмотрены бла-
гожелательно. Вполне вероятно - не так ли? - что человек, покушающийся
на собственную жизнь, в тот момент, когда он делает это, не является
здоровым душой и телом; к этому церковь относится с пониманием. Но даже
и в противоположной ситуации, когда смерть наступает не сразу после
предпринятого действия, достаточно всего лишь нескольких секунд - и че-
ловек получает возможность целиком и полностью раскаяться. Приношу изви-
нения за такие подробности. Если позволите, я поговорю об этом с кюре, а
потом сообщу его точку зрения.
- Благодарю вас.
Она упустила из виду, что этого молодого человека нужно проводить.
Двое его помощников ждали у ворот. Привычка закрывать за уходящими ка-
литку давно забылась, но Жанна, как и в прежние времена, задвинула за-
сов.
Вернувшись в дом, она ощутила тяжесть в пояснице, какую-то общую ло-
моту в костях и ненадолго застыла посреди кухни, не зная, что предпри-
нять. На полках, прямо под рукой, были расставлены различные пряности,
бутылки с приправами. На одной из бутылок золотыми буквами было написано
"Мадера", но Жанне удалось вовремя сдержать непроизвольное движение руки
к этой бутылке, лишь она подумала о буфетной стойке на вокзале в Пуатье,
о светлых волосах Рафаэля. Потом ей вспомнился тощий силуэт Дезире в
обеденном зале при тусклом, словно в церковной ризнице, освещении; Жанне
показалось, что она снова слышит монотонный голос Дезире, рассказывающей
новости: "Я родила троих, но двое умерли... "
Перед глазами снова предстали комната в гостинице, постель, в которой
она хотела лежать как можно дольше, вдыхая свой собственный запах - за-
пах старой женщины, шумы отеля, доносившиеся до нее, гудящие снаружи ма-
шины, хлопающие двери, спуск воды в уборных и дрожание водопроводных
кранов, снующие взад-вперед женщины и дети, которых кто-то ругает.
Боль в спине она почувствовала впервые за долгое время. Ей действи-
тельно было непривычно ходить тудасюда по лестницам. Она провела много
часов в поезде. Корабль попал в бурю, и Жанна чувствовала себя совершен-
но разбитой; в каюте третьего класса их было шесть человек. В Париже она
не задержалась. Она была честна сама с собой, не зная точно чего ради,
не зная даже, чего она хотела или на что надеялась. У нее было ясное
ощущение того, что если она остановится, то сил на то, чтобы отправиться
дальше, ей не хватит.
Боже, как она устала! Ноги ее распухли, как и всегда в подобных слу-
чаях. Сегодня утром у нее не было возможности заметить, что ноги болят;
все это время она проходила в новых туфлях, купленных специально, чтобы
приехать сюда.
Ребенок орал. Он словно призывал к порядку. Перегнувшись через перила
второго этажа, Алиса крикнула противным голосом:
- Мне казалось, что вы собираетесь принести ему поесть.
Жестом, который становился уже автоматическим, Жанна вытерла углом
передника лоб, неопределенно улыбнулась и ответила, беря в буфете чашку:
- Сейчас все будет готово. Иду...
III
Около двух часов солнце начало прятаться за тучи, несколько порывов
ветра надули занавески и заставили хлопать двери; потом воздух стал не-
подвижным, давящим и оставался таким вплоть до раздавшихся значительно
позднее ударов грома.
Отъезд Алисы, совпавший с порывами ветра и заглушенный другими звука-
ми, Жанна заметила только в самый последний момент. Молодая женщина не
повторяла слов о решительном нежелании ночевать, в доме, где лежит по-
койник, и можно было полагать, что эта фраза брошена просто так, под
влиянием утреннего эмоционального шока.
Алиса с растрепанными волосами сидела, скрестив ноги, на своей так и
не прибранной постели, но с накинутым сверху покрывалом, и смотрела, как
Жанна кормит малыша; мысли Алисы витали где-то очень далеко, но к концу
кормления вид ее смягчился.
Жанна сказала:
- В конце концов, это мой внучатый племянник, а я до сих пор не знаю
его имени.
Алиса ответила:
- Сначала хотели назвать его Жюльеном, как и его отца, но я боюсь на-
зывать его именем человека, погибшего столь ужасной смертью. Я несколько
суеверна, это сильнее меня. Свекровь настаивает на том, чтобы назвать
его Робером, как ее мужа. Все зовут его Боб. Мне это не нравится, но в
конце концов я стала звать его так же. Не могу понять, почему он со мной
такой противный. Он ведь, по сути, не такой уж трудный ребенок. Говорят,
что он меня не любит. Уверена: если я сейчас попытаюсь его кормить, он
снова заорет.
- Вероятно, потому, что вы все время в нервном состоянии.
- Вы думаете, он это чувствует?
- Уверена, что да.
Ребенок, наевшись, на этот раз почти сразу же уснул.
- Теперь вы, Алиса, пойдите поешьте.
Без особых надежд на успех Жанна отправилась переговорить со своей
невесткой через все еще закрытую дверь комнаты.
- Завтрак готов, Луиза. Ты можешь спуститься когда захочешь. Если же-
лаешь, я принесу тебе что-нибудь сюда...
За столом в столовой, где Жанна поставила три прибора, они сидели
вдвоем; Алиса была удивлена тем, что был подан настоящий завтрак. После
еды Алиса не предложила помочь убрать со стола или помыть посуду. С ви-
дом бесцельно бредущего человека она пересекла двор и на минуту скрылась
в конторе; только много позже ее тетка поняла: Алиса пошла туда, чтобы
позвонить по телефону и не быть услышанной.
Затем она поднялась в свою комнату, вероятно, без ясной цели. Ребенок
