- Что мне говорить, если меня спросят, что с тобой случилось?
- Что я устала, неважно себя чувствую, но позднее спущусь.
- Но ведь это не так!
- Не имеет значения. Говори именно это. Как так получилось, что я не
слышала плачущего Боба?
- Его мать с ним на руках спустилась погреть ему бутылочку. Я предло-
жила ей оставить малыша у меня, но она с решительным видом стала зани-
маться им сама. Сейчас она напевает ему песенки.
Безусловно, Алиса поступила так по совету родителей, которые предви-
дели схватку и не хотели, чтобы их дочь дала к ней повод.
- Ты должна установить детский манеж, но не в малой гостиной, куда
никто не заходит и где ребенок сидит, словно наказанный. Поставь манеж в
столовой.
- Но он займет много места.
- Вот именно. Зато ребенок будет на виду.
- Ну, раз ты так считаешь...
Против всяких ожиданий первой спустилась Луиза, и Жанна, попросившая
Дезире оставить дверь открытой, поняла, что ее невестка прислушивается к
чему-то, прежде чем отважиться спуститься по лестнице вниз.
Чуть позднее настала очередь Анри войти в столовую, наконец раздался
стук дверного молотка в ворота: это пришел доктор. Провести его к Жанне
незамеченным в этот момент было невозможно. Он с кем-то говорил некото-
рое время на первом этаже - Жанна не поняла с кем, - затем она услышала
на лестнице его размеренные шаги. Прежде чем показаться в проеме откры-
той Двери, он на мгновение из вежливости остановился:
- Можно войти?
- Прошу вас, доктор.
Он был так же спокоен, так же холоден, как и в воскресное утро. С
шести часов утра у Жанны успело заболело левое веко. Эта лишняя болячка
напоминала укус пчелы, но доктора она в заблуждение не ввела, и, придви-
нув стул, он сразу же приготовился измерить Жанне кровяное давление.
- Это уже не в первый раз?
- Нет. Впервые это случилось в Египте десять лет назад, но не так
сильно. Потом три или четыре раза в Стамбуле.
- Покажите ноги. Он потрогал их, заставил пошевелить пальцами, затем
снова накинул одеяло.
- Вы давно проверяли сердце?
- Два месяца назад, незадолго до того, как я уехала. Кажется, оно не
в таком уж плохом состоянии, и с этой стороны сейчас опасаться нечего.
Невестка говорила с вами?
- Я не видел ее. Я встретил только ее сына.
- Он знает, что вы пришли ко мне?
- Это было бы трудно утаить.
- Ну и как он?
- Спокоен, лицо немного осунулось.
- Он вам ничего не сказал?
- Попросил меня не уходить, не поговорив с ним. Он вздохнул, убирая
стетоскоп в футляр:
- Вам известны режим и диета?
- Никакой соли. Немного мяса. Никаких пряностей. Ни кофе, ни чая.
Каждые два часа стаканом воды запить одну из тех таблеток, которые вы
мне выпишете. Она улыбнулась ему:
- Верно?
- Вы забыли главное.
- Не двигаться, я знаю.
- Рецепт отдать прислуге? Или вы предпочитаете, чтобы я прислал ле-
карства прямо из аптеки?
- Так было бы лучше, если вас не затруднит. У Дезире сегодня много
дел, да еще и я в придачу. Скажите, доктор, как вы думаете, сколько вре-
мени...
- А сколько времени вам пришлось лежать в прошлый раз?
- Неделю, но...
- Значит, теперь две недели. Может, чуть меньше. Он продолжал прис-
матриваться к ней, как и в то воскресенье, но на этот раз у Жанны скла-
дывалось впечатление, что он вот-вот сбросит свою маску холодной сдер-
жанности. Вдобавок, направляясь к двери, он было обернулся, но потом
снова пошел к выходу, сказав лишь:
- Я зайду проведать вас завтра днем.
В течение всего времени, что доктор был у нее в комнате, Жанна не
могла прислушиваться к звукам дома так, как ей хотелось бы, но все-таки
прислушивалась - доктор, во всяком случае, заметил это, как поняла Жан-
на, и, может быть, именно в этот момент он был более всего склонен пого-
ворить с ней. Внизу доктор не задержался, входная дверь закрылась за ним
почти сразу же; за столом, судя по хождениям Дезире взад-вперед и звя-
канью фаянса, собралось несколько человек. Только через полчаса послыша-
лись шаги на лестнице, шаги старой подруги, которая очень старательно
изображала перед Жанной, что не запыхалась.
- Что он тебе сказал? - спросила она, усевшись на краешек кровати.
- Что все пустяки, как я и предполагала.
- Еда без соли?
- Без соли и перца, если у тебя хватит на это времени. Что они там,
внизу, делают?
- Сперва я сходила к бухгалтеру, как ты мне велела. Он, как мне пока-
залось, сразу все понял. - К Анри он подошел несколько минут назад.
- Кто собрался в столовой? Подожди. Луиза спустилась первой. Она с
тобой говорила?
- Когда она спустилась вниз, она была похожа скорее на призрак, чем
на живого человека, вошла совершенно без шума, и я заметила ее не сразу.
Казалось, она боятся кого-то и готова сбежать и запереться в своей ком-
нате, если кто-нибудь попытается причинить ей зло. Она удивилась, не
увидев тебя в кухне; заглянула туда, проходя мимо, а потом направилась в
столовую. Я сразу Нее принесла ей горячий кофе, так что ей пришлось
сесть. Моя невестка не спускалась?" - спросила она. Едва я успела отве-
тить ей, как ты велела, как тут же пришел Анри. И ему тоже налила кофе.
Он как-то невнятно поздоровался не глядя на мать. Я принесла горячие ро-
галики и... Подожди... С этими хождениями у меня все перепуталось. Ста-
раешься все припомнить и только сбиваешься. А, да! Доктор постучал в
дверь. Я помчалась открывать, а когда мы вошли в коридор, Анри поднялся
посмотреть, кто пришел. Он очень недолго поговорил с доктором. Пока док-
тор был наверху, спустилась и Алиса, на этот раз одетая, умытая и приче-
санная и, как всегда, с ребенком на руках. Она увидела в столовой манеж
и попыталась посадить туда Боба. Он тут же заплакал. Чтобы дать его ма-
тери возможность позавтракать, я поиграла с ним немного, и ему это так
понравилось, что я смогла опять прислуживать за столом.
- Они разговаривали за едой?
- Очень немного. По-моему, Анри намекал на тебя и на доктора. Ну так
вот! Доктор спустился - все такой же холодный, как змея, и твой племян-
ник пошел его проводить сначала до дверей, а потом и на улицу.
- Вот, оказывается, почему я не слышала, чтобы он задержался в доме.
- Анри вернулся через кухню и очень серьезно попросил меня, чтобы я
принесла тебе лекарства сразу же, как только их принесут, и чтобы я го-
товила тебе еду без соли и пряностей. Затем он вернулся в столовую, и я
через открытую дверь видела, как он с озабоченным и важным видом делился
с ними новостями.
Потом явился бухгалтер, прошел через кухню и, словно у него было
серьезное дело, громко спросил меня:
"Месье Анри дома? "
"В столовой".
"Как вы думаете, я могу его побеспокоить? "
"Полагаю, что да".
Они вдвоем снова прошли через кухню, и мальчишка ужасно деловым тоном
заявил мне:
"Будьте любезны, передайте тете, что я хотел подняться к ней сразу же
и все разузнать сам, но у месье Сальнава возникла во мне срочная необхо-
димость. Как только у меня появится свободная минута, я зайду ее прове-
дать. Пусть она как следует подумает о своем здоровье, а главное - не
пытается вставать".
- Это все? - спросила Жанна, наполовину успокоившись и не сумев сдер-
жать улыбки. - Что сейчас делает Луиза?
- Ходит взад-вперед, словно таракан, когда ищет, в какую щель за-
биться. Раз или два она натыкалась на манеж и останавливалась, но так и
не решилась поиграть с Бобом.
- А как Алиса?
- Еще завтракает и читает газету.
- А Мадлен?
- Я слышала какой-то шум в ее комнате. Она еще не спускалась. Звонить
нотариусу?
- Пораньше, чем я тебе скажу.
- Ты не хочешь поесть?
- Часам к двенадцати, когда у тебя будет время, приготовь мне овощи -
зеленые бобы, например, если они есть в доме, или все равно что. Никто
не звонил?
- Нет.
- Спасибо, Дезире.
- Не за что. Будет лучше, если ты попытаешься уснуть. Я закрою дверь.
- Ни в коем случае! - испуганно запротестовала Жанна.
Как только Дезире ушла, она снова принялась прислушиваться, лежа по-
перек кровати, чтобы быть поближе к двери. Она понимала, что именно сос-
тавляет главную сложность для Мад; то, что та не решается спуститься,
очень беспокоило Жанну.
К счастью, дорожный сундук был не только разобран: Жанна и Дезире еще
заполночь взяли на себя труд втащить его на третий этаж, в комнату, куда
складываются чемоданы, старая обувь и поношенная одежда.
Эта история с сундуком стала для Дезире чуть ли не последним ударом,
которым добивают раненого, чтобы прекратить его страдания, и настал мо-
мент, когда подруга наотрез отказалась помогать.
- Ты, верно, видишь много смысла в том, чтобы посреди ночи таскать по
лестнице пустой сундук, хотя внизу повсюду места с избытком?
Но все же это имело большое значение, и Мадлен-то это поняла. Кто
знает, не этот ли сундук, стоящий на пути, в первую очередь заставил ее
поколебаться в своем решении?
Тетка и племянница почти не разговаривали во время их молчаливой про-
гулки во тьме города.
Вчера ночью, еще больше чем сегодня, одно лишнее слово могло все раз-
рушить; еще никогда в жизни Жанна не была столь спокойной внешне и нап-
ряженной внутри, как в тот момент, когда она переходила через мост бок о
бок с девушкой, которой навязала свое присутствие.
Мад шла широким решительным шагом, глядя прямо перед собой, словно не
замечая, что идет не одна. Весь ее вид, казалось, говорил: "Идите рядом,
раз уж вам так хочется. Я не могу вам запретить, поскольку тротуар об-
щий, но вы напрасно тратите свои силы и время". Первоначальный запал еще
не покинул ее, она была уверена в себе. Первая неприятная неожиданность
случилась тогда, когда Мад, вопреки ожиданию, увидела, что по какой-то
удивительной случайности ни одного такси около "Золотого кольца" не бы-
ло.
Она резко остановилась в нескольких шагах от террасы, желая остаться
в тени, потому что, без сомнения, ей было неудобно показываться в ярком
клетчатом плаще вечером того дня, когда состоялось погребение ее отца.
Несколько посетителей еще сидели на свежем воздухе. Какая-то молодая
женщина в шортах курила, развалившись в соломенном кресле; она так изог-
нула ноги, словно выставляла свои голые бедра на всеобщее обозрение, и
все время противно смеялась, выпуская дым в сторону двух мужчин, распо-
ложившихся напротив нее. Через огромные окна можно было видеть сидящих в
табачном дыму и играющих в карты завсегдатаев; среди них, вероятно, были
и те, с кем Жанна дружила в детстве.
- Думаю, нам придется поискать такси на вокзале, - заметила Жанна,
приходя в хорошее расположение духа.
Она изо всех сил старалась, чтобы в ее голосе не было насмешки. Сей-
час им следовало обогнуть террасу, чтобы любой ценой не дать Мадлен раз-
вернуться и пойти обратно домой, чтобы вызвать машину по телефону.
В позе и смехе той женщины на террасе ощущалось нечто столь агрессив-
ное и оскорбляющее, что Мад, видимо из неосознанного протеста, решила
пройти мимо.
Теперь они шагали под уличными фонарями, то пересекая темные проме-
жутки между ними, то оказываясь в слабо освещенных участках, чтобы, уда-
ляясь от предыдущего фонаря и приближаясь к следующему, попасть наконец
под сверкающие лучи. Какой-то человек, должно быть, рабочий, идущий в
ночную смену, шел вровень с ними по противоположному тротуару, и их путь
сопровождал стук его шагов.
Жанна так и не раскрывала рта, а Мад шла рядом с ней, сунув руки в
карманы и не глядя по сторонам.
Тетка же разглядывала дома и магазины, в которых по большей части уже
были закрыты ставни, но Жанна читала имена и названия на вывесках. Свет-
лый бетонный фасад банка сменил шляпный магазинчик сестер Кэрель и мага-
зинчик зонтиков старой мадам Дюбуа, той самой, которая умерла от коклю-
ша. И этих людей, и многих других уже не было на свете. На кладбище, ве-
