Питт был бос, вся его одежда состояла из коротких и рваных бумажных
штанов. На голове торчала соломенная шляпа с широкими полями. Увидев
его, Нэтталл вслух поблагодарил бога. Питт удивленно поглядел на плотни-
ка, который унылым тоном, охая и вздыхая, рассказал ему печальные новос-
ти, суть которых заключалась в том, что необходимо было срочно найти
Блада и получить у него десять фунтов стерлингов, без которых всем им
грозила гибель.
- Будь ты проклят, дурак! - гневно сказал Питт. - Если тебе нужен
Блад, так почему ты тратишь здесь время?
- Я не могу его найти, - проблеял Нэтталл, возмутившись таким отноше-
нием к нему. Он не мог, разумеется, понять, в каком взвинченном состоя-
нии находится Питт, который к утру, после бессонной ночи и тревожного
ожидания, дошел уже до отчаяния. - Я думал, что ты...
- Ты думал, я брошу лопату и отправлюсь на поиски доктора? Боже мой,
и от такого идиота зависит наша жизнь! Время дорого, а ты тратишь его
попусту. Ведь если надсмотрщик увидит тебя со мной, что ты ему скажешь,
болван?!
От таких оскорблений Нэтталл на мгновение лишился дара речи, а потом
вспылил:
- Клянусь богом, мне жаль, что я вообще связался с вами! Клянусь...
Но чем еще хотел поклясться Нэтталл, осталось неизвестным, потому что
из-за густых зарослей появилась крупная фигура мужчины в камзоле из
светло-коричневой тафты. Его сопровождали два негра, одетые в бумажные
трусы и вооруженные абордажными саблями. Неслышно подойдя по мягкой зем-
ле, он оказался в десяти ярдах [20] от Нэтталла и Питта.
Испуганный Нэтталл бросился в лес, как заяц. Это был самый глупый и
предательский поступок, какой он только мог придумать. Питт простонал и,
опершись на лопату, не двигался с места.
- Эй, ты! Стой! - заорал полковник Бишоп, и вслед беглецу понеслись
страшные угрозы, перемешанные с бранью.
Однако беглец, ни разу не обернувшись, скрылся в чаще. В его трусли-
вой душе теплилась одна-единственная надежда, что полковник Бишоп не за-
метил его лица, ибо он знал, что у полковника хватит власти и влияния
отправить на виселицу любого не понравившегося ему человека.
Уже после того, как беглец был далеко, плантатор вспомнил о двух нег-
рах, шедших за ним по пятам, словно гончие собаки. Это были телохраните-
ли Бишопа, без которых он не появлялся на плантации, с тех пор как нес-
колько лет назад один невольник бросился на него и чуть не задушил.
- Догнать его, черные свиньи! - закричал Бишоп, но, едва лишь негры
бросились вдогонку за беглецом, он тут же остановил их: - Ни с места,
проклятые!
Ему пришло в голову, что для расправы над беглецом нет нужды охо-
титься за ним. В его руках был Питт, у которого он мог вырвать имя его
застенчивого приятеля и содержание их таинственной беседы. Питт, конеч-
но, мог заупрямиться, но изобретательный полковник знал немало способов,
для того чтобы сломить упрямство любого своего раба.
Повернувшись к невольнику лицом, пылавшим от жары и от ярости, Бишоп
посмотрел на него маленькими глазками и, размахивая легкой бамбуковой
тростью, сделал шаг вперед.
- Кто этот беглец? - со зловещим спокойствием спросил он.
Питт стоял молча, опираясь на лопату. Он тщетно пытался найти ка-
кой-нибудь ответ на вопрос хозяина, но в голосе теснились лишь проклятия
по адресу идиота Нэтталла.
Подняв бамбуковую трость, полковник изо всей силы ударил юношу по го-
лой спине. Питт вскрикнул от жгучей боли.
- Отвечай, собака! Как его зовут?
Взглянув исподлобья на плантатора, Джереми сказал:
- Я не знаю. - В его голосе прозвучало раздражение, которое полковник
расценил как дерзость.
- Не знаешь? Хорошо. Вот тебе еще, чтобы ты думал побыстрей! Вот еще,
и еще, и еще... - Удары сыпались на юношу один за другим. - Ну, как те-
перь? Вспомнил его имя?
- Нет, я же не знаю его.
- А!.. Ты еще упрямишься! - Полковник со злобой посматривал на Питта,
но затем им вдруг овладела ярость. - Силы небесные! Ты решил со мной шу-
тить? Ты думаешь, что я тебе это позволю?
Стиснув зубы и пожав плечами, Питт переминался с ноги на ногу. Для
того чтобы привести полковника Бишопа в бешенство, требовалось очень
немного. Взбешенный плантатор стал нещадно избивать юношу, сопровождая
каждый удар кощунственной бранью, пока Питт не был доведен до отчаяния,
вызванного вспыхнувшим в нем чувством человеческого достоинства, и не
бросился на своего мучителя.
Но за всеми его движениями зорко следили бдительные телохранители. Их
мускулистые бронзовые руки тотчас же охватили Питта, скрутили ему руки
назад и связали ремнем.
Лицо у Бишопа покрылось пятнами. Тяжело дыша, он крикнул:
- Взять его!
Негры потащили несчастного Питта по длинной дорожке меж золотистых
стен тростника. Их провожали испуганные взгляды работавших невольников.
Отчаяние Питта было безгранично. Его мало трогали предстоящие мучения;
главная причина его душевных страданий заключалась в том, что тщательно
разработанный план спасения из этого ада был сорван так нежданно и так
глупо.
Пройдя мимо палисада, негры, тащившие Питта, направились к белому до-
му надсмотрщика, откуда хорошо была видна Карлайлская бухта. Питт бросил
взгляд на пристань, у которой качались на волнах черные шлюпки. Он пой-
мал себя на мысли о том, что в одной из этих шлюпок, если бы им хоть
немного улыбнулось счастье, они могли уже быть за горизонтом.
И он тоскливо посмотрел на морскую синеву.
Там, подгоняемый легким бризом, едва рябившим сапфировую поверхность
Карибского моря, величественно шел под английским флагом красный фрегат.
Полковник остановился и, прикрыв руками глаза от солнца, внимательно
посмотрел на корабль. Несмотря на легкий бриз, корабль медленно входил в
бухту только под нижним парусом на передней мачте. Остальные паруса были
свернуты, открывая взгляду внушительные очертания корпуса корабля - от
возвышающейся в виде башни высокой надстройки на корме до позолоченной
головы на форштевне, сверкавшей в ослепительных лучах солнца.
Осторожное продвижение корабля свидетельствовало, что его шкипер пло-
хо знал местные воды и пробирался вперед, то и дело сверяясь с показа-
ниями лота. Судя по скорости движения, кораблю требовалось не менее ча-
са, для того чтобы бросить якорь в порту. Пока полковник рассматривал
корабль, видимо восхищаясь его красотой, Питта увели за палисад и зако-
вали в колодки, всегда стоявшие наготове для рабов, нуждавшихся в исп-
равлении.
Сюда же неторопливой, раскачивающейся походкой подошел полковник Би-
шоп.
- Непокорная дворняга, которая осмеливается показывать клыки своему
хозяину, расплачивается за обучение хорошим манерам своей исполосованной
шкурой, - сказал он, приступая к исполнению обязанностей палача.
То, что он сам, своими собственными руками, выполнял работу, которую
большинство людей его положения, хотя бы из уважения к себе, поручали
слугам, может дать представление о том, как низко пал этот человек. С
видимым наслаждением наносил он удары по голове и спине своей жертвы,
будто удовлетворяя свою дикую страсть. От сильных ударов гибкая трость
расщепилась на длинные, гибкие полосы с краями, острыми, как бритва.
Когда полковник, обессилев, отбросил в сторону измочаленную трость, вся
спина несчастного невольника представляла собой кровавое месиво.
- Пусть это научит тебя нужной покорности! - сказал палач-полковник.
- Ты останешься в колодках без пищи и воды - слышишь меня: без пищи и
воды! - до тех пор, пока не соблаговолишь сообщить мне имя твоего зас-
тенчивого друга и зачем он сюда приходил.
Плантатор повернулся на каблуках и ушел в сопровождении своих телох-
ранителей.
Питт слышал его будто сквозь сон. Сознание почти оставило его, истер-
занного страшной болью, измученного отчаянием. Ему было уже безразлично
- жив он или нет.
Однако новые муки пробудили его из состояния тупого оцепенения, выз-
ванного болью. Колодки стояли на открытом месте, ничем не защищенном от
жгучих лучей тропического солнца, которые, подобно языкам жаркого пламе-
ни, лизали изуродованную, кровоточащую спину Питта. К этой нестерпимой
боли прибавилась и другая, еще более мучительная. Свирепые мухи Ан-
тильских островов, привлеченные запахом крови, тучей набросились на не-
го.
Вот почему изобретательный полковник, так хорошо владеющий искусством
развязывать языки упрямцев, не счел нужным прибегать к другим формам пы-
ток. При всей своей дьявольской жестокости он не смог бы придумать
больших мучений, нежели те, которые природа так щедро отпустила на долю
Питта.
Рискуя переломать себе руки и ноги, молодой моряк стонал, корчился и
извивался в колодках.
В таком состоянии его и нашел Питер Блад, который внезапно появился
перед затуманенным взором Питта, с большим пальмовым листом в руках.
Отогнав мух, облепивших Питта, он привязал лист к шее юноши, укрыв его
спину от назойливых насекомых и от палящего солнца. Усевшись рядом с
Питтом, Блад положил голову страдальца к себе на плечо и обмыл ему лицо
холодной водой из фляжки. Питт вздрогнул и, тяжело вздохнув, простонал:
- Пить! Ради бога, пить!
Блад поднес к дрожащим губам мученика флягу с водой. Молодой человек
жадно припал к ней, стуча зубами о горлышко, и осушил ее до дна, после
чего, почувствовав облегчение, попытался сесть.
- Спина, моя спина! - простонал он.
В глазах Питера Блада что-то сверкнуло, кулаки его сжались, а лицо
передернула гримаса сострадания, но, когда он заговорил, голос его снова
был спокойным и ровным:
- Успокойся, Питт. Я прикрыл тебе спину, хуже ей пока не будет. Расс-
кажи мне покороче, что с тобой случилось. Ты, наверное, полагал, будто
мы обойдемся без штурмана, если дал этой скотине Бишопу повод чуть не
убить тебя?
Питт застонал. Однако на этот раз его мучила не столько физическая,
сколько душевная боль.
- Не думаю, Питер, что штурман вообще понадобится.
- Что, что такое? - вскричал Блад.
Прерывистым голосом Питт, задыхаясь, поведал другу обо всем случив-
шемся.
- Я буду гнить здесь... пока не скажу ему имя... зачем он... приходил
сюда...
Блад поднялся на ноги, и рычание вырвалось из его горла.
- Будь проклят этот грязный рабовладелец! - сказал он. - Но мы должны
что-то придумать. К черту Нэтталла! Внесет он залог или нет, выдумает
какое-либо объяснение или нет, - все равно шлюпка наша. Мы убежим, а
вместе с нами и ты.
- Фантазия, Питер, - прошептал мученик. - Мы не сможем бежать... За-
лог не внесен... Чиновники конфискуют шлюпку... Если даже Нэтталл не вы-
даст нас... и нам не заклеймят лбы...
Блад отвернулся и с тоской взглянул на море, по голубой глади которо-
го он так мучительно надеялся вернуться к свободной жизни.
Огромный красный корабль к этому времени уже приблизился к берегу и
сейчас медленно входил в бухту. Две или три лодки отчалили от пристани,
направляясь к нему. Блад видел сверкание медных пушек, установленных на
носу, и различал фигуру матроса около передней якорной цепи с левой сто-
роны судна, готовившегося бросить лот.
Чей-то гневный голос прервал его мысли:
- Какого дьявола ты здесь делаешь?
Это был полковник Бишоп со своими телохранителями.
На смуглом лице Блада появилось иное выражение.
- Что я делаю? - вежливо спросил он. - Как всегда, выполняю свои обя-
занности.
Разгневанный полковник заметил пустую фляжку рядом с колодками, в ко-
торых корчился Питт, и пальмовый лист, прикрывавший его спину.
- Ты осмелился это сделать, подлец? - На лбу плантатора, как жгуты,
вздулись вены.
- Да, я это сделал! - В голосе Блада звучало искреннее удивление.
- Я приказал, чтобы ему не давали пищи и воды до моего распоряжения.
- Простите, господин полковник, но ведь я не слышал этого распоряже-
