дом надсмотрщика.
- Когда все уснут, приходи ко мне, - шепнул Блад Питту. - Я должен
кое-что сообщить тебе...
Молодой человек удивленно посмотрел на Блада. Его слова, казалось,
пробудили Питта от оцепенения, в которое его вогнала жизнь, мало похожая
на человеческую. Он кивнул головой, и они разошлись.
Полгода жизни на плантациях Барбадоса ввергли молодого моряка в сос-
тояние полной безнадежности. Он уже не был прежним спокойным, энергичным
и уверенным в себе человеком, а передвигался крадучись, как забитая со-
бака. Его лицо, утратив былые краски, стало безжизненным, глаза потуск-
нели. Он выжил, несмотря на постоянный голод, изнуряющую работу под жес-
токими лучами тропического солнца и плети надсмотрщика. Отчаяние приту-
пило в нем все чувства, и он медленно превращался в животное. Лишь
чувство человеческого достоинства еще не совсем угасло в Питте. Ночью,
когда Блад изложил план бегства, молодой человек словно обезумел.
- Бегство! О боже! - задыхаясь, - сказал он и, схватившись за голову,
зарыдал, как ребенок.
- Тише! - прошептал Блад. Его рука слегка сжала плечо Питта. - Держи
себя в руках. Нас запорют насмерть, если подслушают, о чем говорим.
Одна из привилегий, которыми пользовался Блад, состояла также в том,
что он жил теперь в отдельной хижине. Она была сплетена из прутьев и
свободно пропускала каждый звук. И хотя лагерь осужденных давно уже пог-
рузился в глубокий сон, поблизости мог оказаться какой-нибудь слишком
бдительный надсмотрщик, а это грозило непоправимой бедой. Питт постарал-
ся взять себя в руки.
В течение часа в хижине слышался едва внятный шепот. Надежда на осво-
бождение вернула Питту его прежнюю сообразительность. Друзья решили, что
для участия в задуманном предприятии следует привлечь человек восемь-де-
вять, не больше. Из двух десятков еще оставшихся в живых повстанцев, ко-
торых купил полковник Бишоп, предстояло выбрать наиболее подходящих. Бы-
ло бы хорошо, если бы все они знали море, но таких людей насчитывалось
всего лишь двое - Хагторп, служивший в королевском военно-морском флоте,
и младший офицер Николае Дайк. И еще один - артиллерист, по имени Огл,
знакомый с морем, - также мог стать полезным спутником. Договорились,
что Питт начнет с этих трех, а затем завербует еще человек шесть - во-
семь. Блад советовал Питту действовать осторожно: выяснить сначала наст-
роение людей, а потом уж говорить с ними более или менее откровенно.
- Помни, - говорил Блад, - что, выдав себя, ты погубишь все: ведь ты
- единственный штурман среди нас, и без тебя бегство невозможно.
Заверив Блада, что он все понял, Питт прокрался в свою хижину и бро-
сился на соломенную подстилку, служившую ему постелью.
На следующее утро Блад встретился на пристани с доктором Вакером.
Доктор соглашался дать взаймы тридцать фунтов стерлингов, необходимые
для приобретения шлюпки. Блад почтительно поблагодарил его и сказал:
- Мне нужны не деньги, а шлюпка. Но я не знаю, кто осмелится продать
мне ее после угроз наказаний, перечисленных в приказе губернатора Стида.
Вы, конечно, знаете его?
Доктор Вакер в раздумье потер подбородок:
- Да, я читал это объявление... Однако, согласитесь, не мне же приоб-
ретать для вас шлюпку! Это станет сразу же известно всем. Мое участие
повлечет за собой тюремное заключение и штраф в двести фунтов... вы по-
нимаете?
Надежда, горевшая в душе Блада, потускнела, и тень отчаяния пробежала
по его лицу.
- Да, но тогда... - пробормотал он, - к чему же мне ваши деньги?
- Отчаиваться рано, - сказал Вакер, и по тонким его губам скользнула
улыбка. - Я об этом думал. Пусть человек, который купит шлюпку, уедет с
вами. Здесь не должно остаться никого, кому пришлось бы впоследствии от-
вечать.
- Но кто же согласится бежать отсюда, кроме людей, влачащих такую же
участь, как и я? - с сомнением спросил Блад.
- На острове есть не только невольники, но и ссыльные, - пояснил Ва-
кер. - Люди, отбывающие ссылку за долги, будут счастливы расправить свои
крылья. Я знаю одного корабельного плотника, по фамилии Нэтталл, и мне
известно, что он с радостью воспользуется возможностью уехать.
- Но если он явится к кому-то покупать шлюпку, то, естественно, воз-
никнет вопрос, откуда он взял деньги.
- Конечно, такой вопрос может возникнуть, но надо сделать так, чтобы
на острове не осталось никого, кому можно было бы задать такой вопрос.
Блад понимающе кивнул головой, и Вакер подробно изложил свой план:
- Берите деньги и сразу же забудьте, что вам их дал я. Если же вас
спросят о них, то вы скажете, что ваши друзья или родственники прислали
вам эти деньги из Англии через одного из ваших пациентов, имя которого
вы, как честный человек, ни в коем случае не можете назвать.
Он умолк и вопросительно посмотрел на Блада, и, когда тот ответил ут-
вердительным взглядом, доктор, облегченно вздохнув, продолжал:
- Если действовать осторожно, то никаких вопросов не последует. Вам
следует договориться с Нэтталлом, потому что плотник может быть очень
полезным членом вашей команды. Он подыщет подходящую шлюпку и купит ее.
Всю подготовку к бегству нужно закончить до приобретения шлюпки и, не
теряя ни минуты, исчезнуть. Понимаете?
Блад понимал его так хорошо, что уже через час повидал Нэтталла и вы-
яснил, что он действительно согласен участвовать в побеге. Они договори-
лись, что плотник немедленно начнет поиски шлюпки, а когда она будет
найдена, Блад сразу же передаст ему необходимую сумму.
Поиски, однако, заняли гораздо больше времени, нежели предполагал
Блад. Лишь недели через три Нэтталл, с которым Блад встречался почти
ежедневно, сообщил, что нашел подходящее суденышко и что его согласны
продать за двадцать два фунта. В тот же вечер, вдали от любопытных глаз,
Блад вручил ему деньги, и Нэтталл ушел, чтобы совершить покупку в конце
следующего дня. Он должен был доставить шлюпку к пристани, откуда под
покровом ночи Блад и его товарищи отправятся навстречу свободе.
Наконец все приготовления к побегу были закончены. В пустом бараке,
где еще недавно помещались раненые пленники, Нэтталл спрятал центнер
[17] хлеба, несколько кругов сыра, бочонок воды, десяток бутылок вина,
компас, квадрант [18], карту, песочные часы, лаг [19], фонарь и свечи.
За палисадом, окружавшим лагерь осужденных, также все были готовы.
Хагторп, Дайк и Огл согласились бежать, как и восемь других людей, тща-
тельно отобранных из бывших повстанцев. В хижине Питта, где он жил вмес-
те с пятью заключенными, согласившимися участвовать в смелой попытке
Блада, в течение этих томительных ночей ожидания была сплетена лестница,
чтобы с ее помощью перебраться через палисад.
Со страхом и нетерпением ожидали участники побега наступления следую-
щего дня, который должен был стать последним днем их страшной жизни на
Барбадосе.
Вечером, перед закатом солнца, убедившись, что Нэтталл отправился за
лодкой, Блад медленно подошел к лагерю, куда надсмотрщики загоняли не-
вольников, только что возвратившихся с плантаций. Он молча стоял у во-
рот, пропуская мимо себя изможденных, смертельно уставших людей, но пос-
вященным был понятен огонек надежды, горевший в его глазах. Войдя в во-
рота вслед за невольниками, тащившимися к своим убогим хижинам, он уви-
дел полковника Бишопа. Плантатор с тростью в руках разговаривал с надс-
мотрщиком Кентом, стоя около колодок, предназначенных для наказания про-
винившихся рабов.
Заметив Блада, он мрачно взглянул на него.
- Где ты шлялся? - закричал он, и, хотя угрожающий тон, звучавший в
голосе полковника, был для него обычным, Блад почувствовал, как его
сердце болезненно сжалось.
- Я был в городе, - ответил он. - У госпожи Патч лихорадка, а госпо-
дин Деккер вывихнул ногу.
- За тобой ходили к Деккеру, но тебя там не нашли. Мне придется
кое-что предпринять, красавец, чтобы ты не лодырничал и не злоупотреблял
предоставленной тебе свободой. Не забывай, что ты осужденный бунтовщик!
- Мне все время об этом напоминают, - ответил Блад, так и не научив-
шийся сдерживать свой язык.
- Черт возьми! - заорал взбешенный Бишоп. - Ты еще осмеливаешься го-
ворить мне дерзости?
Вспомнив, как много поставлено им сегодня на карту и живо представив
себе тот страх, с каким прислушиваются к его разговору с Бишопом товари-
щи в окружающих хижинах, Блад с необычным смирением ответил:
- О нет, сэр! Я далек от мысли говорить вам дерзости. Я... чувствую
себя виноватым, что вам пришлось искать меня...
Бишоп внезапно остыл:
- Да? Ну ладно, сейчас ты почувствуешь себя еще больше виноватым. У
губернатора приступ подагры, он визжит, как недорезанная свинья, а тебя
нигде нельзя найти. Немедленно отправляйся в губернаторский дом. Тебя
там ждут... Кент, дай ему лошадь, а то этот олух будет добираться туда
всю ночь.
У Блада не было времени раздумывать. Он сознавал свое бессилие устра-
нить эту неожиданную помеху. Но бегство было назначено на полночь. В на-
дежде вернуться к этому времени доктор вскочил на подведенную Кентом ло-
шадь.
- А как я вернусь назад? - спросил он. - Ведь ворота палисада будут
закрыты.
- Об этом не беспокойся. До утра ты сюда не вернешься, - ответил Би-
шоп. - Они найдут для тебя какую-нибудь конуру в губернаторском доме,
где ты и переспишь.
Сердце Питера Блада упало.
- Но... - начал он.
- Отправляйся без разговоров! Ты, кажется, намерен болтать до темно-
ты. Губернатор ждет тебя! - И Бишоп с такой силой ударил лошадь Блада
своей тростью, что она рванулась вперед, едва не выбросив из седла всад-
ника.
Питер Блад уехал с настроением, близким к отчаянию. Бегство приходи-
лось откладывать до следующей ночи, а это грозило осложнениями: сделка
Нэтталла могла получить огласку, к нему могли обратиться с вопросами, на
которые трудно было ответить, не возбудив подозрения.
Блад рассчитывал, что после визита в губернаторский дом ему удастся
под покровом темноты незаметно прокрасться к частоколу и дать знать Пит-
ту и другим о своем возвращении. Тогда бегство еще могло бы состояться.
Однако и эти расчеты сорвал губернатор, у которого он нашел свирепый
приступ подагры и не менее свирепый приступ гнева, вызванный длительным
отсутствием Блада.
Губернатор задержал доктора до глубокой ночи. Блад надеялся уйти пос-
ле того, как ему удалось при помощи кровопускания несколько успокоить
боли, мучившие губернатора, но Стид не хотел и слышать об отъезде Блада.
Доктор должен был остаться на ночь здесь же, в губернаторской спальне.
Судьба, казалось, издевалась над Бладом. Бегство в эту ночь окончательно
срывалось.
Только рано утром Питер Блад, заявив, что ему необходимо побывать в
аптеке, смог выбраться из губернаторского дома.
Он поспешил к Нэтталлу и застал его в ужасном состоянии. Несчастный
плотник, прождавший на пристани всю ночь, был убежден, что все уже отк-
рыто и он погиб. Питер Блад как мог успокоил его.
- Мы бежим сегодня ночью, - сказал он с уверенностью, которой на са-
мом деле не испытывал. - Бежим, если даже для этого мне придется выпус-
тить у губернатора всю его кровь. Будьте готовы сегодня ночью.
- Ну, а если днем у меня спросят, откуда я взял деньги? - проблеял
Нэтталл. Это был щуплый человечек с мелкими чертами лица и бесцветными,
отчаянно моргающими глазами.
- Придумайте что-нибудь. Но не трусьте. Держитесь уверенней. Я не мо-
гу больше здесь задерживаться. - И с этими словами Блад расстался с
плотником.
Через час после его ухода в жалкую лачугу Нэтталла явился чиновник из
канцелярии губернатора. С тех пор как на острове появились осужденные
повстанцы, губернатор установил правило, по которому каждый, продавший
шлюпку, обязан был сообщить об этом властям, после чего имел право на
