получение обратно залога в десять фунтов стерлингов, который вносил каж-
дый владелец шлюпки. Однако губернаторская канцелярия отложила выплату
залога человеку, продавшему Нэтталлу шлюпку, чтобы проверить, действи-
тельно ли была совершена эта сделка.
- Нам стало известно, что ты купил лодку у Роберта Фаррела, - сказал
чиновник.
- Да, - ответил Нэтталл, убежденный, что для него уже наступил конец.
- Не кажется ли тебе, что ты вовсе не торопишься сообщить об этой по-
купке в канцелярию губернатора? - Это было сказано таким тоном, что
бесцветные глазки Нэтталла замигали еще быстрее.
- С... сообщить об этом?
- Ты знаешь, что это требуется по закону.
- Если вы позволите... я... я не знал!
- Но об этом было объявлено еще в январе.
- Я... я... не умею читать.
Чиновник посмотрел на него с нескрываемым презрением.
- Теперь ты об этом знаешь. Потрудись до двенадцати часов дня внести
в канцелярию губернатора залог - десять фунтов стерлингов.
Чиновник удалился, оставив Нэтталла в холодном поту, хотя утро было
очень жаркое. Несчастный плотник был рад, что ему не задали самого неп-
риятного вопроса: откуда у человека, сосланного на остров за неуплату
долгов, оказались деньги для покупки шлюпки? Он понимал, конечно, что
это была только временная отсрочка, что этот вопрос ему все равно зада-
дут, и тогда ему придет конец.
Нэтталл проклинал ту минуту, когда он согласился принять участие в
бегстве. Ему казалось, что все их планы раскрыты, что его, наверно, по-
весят или по крайней мере заклеймят каленым железом и продадут в
рабство, как и тех арестантов, с которыми он имел безумие связаться. Ес-
ли бы только в его руках были эти злосчастные десять фунтов для внесения
залога, тогда он мог бы сейчас же закончить все формальности, и это отс-
рочило бы необходимость отвечать на вопросы. Ведь чиновник не обратил
внимания на то, что Нэтталл был должником. Следовательно, его коллеги
тоже могли оказаться такими же рассеянными хотя бы на один-два дня. А за
это время Нэтталл надеялся оказаться вне пределов их досягаемости.
Нужно было что-то немедленно предпринять и во что бы то ни стало най-
ти деньги до двенадцати часов дня.
Схватив шляпу, Нэтталл отправился на поиски Питера Блада. Но где мог
быть сейчас доктор? Где его искать? Он осмелился спросить у одно-двух
прохожих, не видели ли они доктора Блада, делая вид, будто чувствует се-
бя плохо, что, впрочем, весьма походило на истину. Но никто не мог отве-
тить ему на этот вопрос, а поскольку Блад никогда не говорил плотнику о
роли Вакера в предполагаемом побеге, то Нэтталл прошел мимо дома
единственного человека на Барбадосе, который охотно помог бы ему найти
Блада.
В конце концов Нэтталл отправился на плантацию полковника Бишопа, ре-
шив, что если Блада не окажется и там, то он повидает Питта - о его
участии в бегстве ему было известно - и через него передаст Бладу обо
всем, что с ним произошло.
Встревоженный Нэтталл, не замечая ужасной жары, вышел из города и
отправился на холмы к северу от города, где находилась плантация.
В это же самое время Блад, снабдив губернатора лекарством, получил
разрешение отправиться по своим делам. Он выехал из губернаторского до-
ма, намереваясь отправиться на плантацию, и попал бы туда, конечно, го-
раздо раньше Нэтталла, если бы непредвиденная задержка не повлекла за
собой несколько неприятных событий. А причиной задержки оказалась Ара-
белла Бишоп.
Они встретились у ворот пышного сада, окружавшего губернаторский дом.
На этот раз Питер Блад был в хорошем настроении. Здоровье знатного
пациента улучшилось настолько, что Блад приобрел наконец свободу перед-
вижения, и это сразу же вывело его из состояния мрачной подавленности, в
котором он находился последние двенадцать часов. Ртуть в термометре его
настроения подскочила вверх. Он смотрел на будущее оптимистически: ну
что ж, не удалось прошлой ночью - удастся нынешней; один день, в конце
концов, ничего не решает. Конечно, губернаторская канцелярия - малопри-
ятное учреждение, но от ее внимания они избавлены по меньшей мере на
сутки, а к этому времени их суденышко будет уже далеко отсюда.
Его уверенность в успехе была первой причиной несчастья. Вторая же
заключалась в том, что и у Арабеллы Бишоп в этот день было такое же хо-
рошее настроение, и она не испытывала к Бладу никакой вражды. Эти два
обстоятельства и явились причиной его задержки, приведшей к печальным
последствиям.
Увидев Блада, Арабелла с милой улыбкой поздоровалась с ним и замети-
ла:
- Кажется, уже целый месяц прошел со дня нашей последней встречи.
- Точнее говоря, двадцать один день. Я считал их.
- А я уже начала думать, что вы умерли.
- В таком случае благодарю вас за венок.
- Какой венок?
- Венок на мою могилу.
- Почему вы всегда шутите? - спросила Арабелла, вспомнив, что именно
его насмешливость во время последней встречи оттолкнула ее от Блада.
- Человек должен уметь иногда посмеяться над собой, иначе он сойдет с
ума, - ответил Блад. - Об этом, к сожалению, знают очень немногие, и по-
этому в мире так много сумасшедших.
- Над собой вы можете смеяться сколько угодно. Но, мне кажется, что
вы смеетесь и надо мной, а это ведь невежливо.
- Честное слово, вы ошибаетесь. Я смеюсь только над смешным, а вы
совсем не смешны.
- Какая же я тогда? - улыбнулась Арабелла.
Он с восхищением глядел на нее - такую очаровательную, доверчивую и
искреннюю.
- Вы - племянница человека, которому я принадлежу как невольник. - Он
сказал это мягко, без озлобления.
- Нет, нет, это не ответ! - настаивала она. - Сегодня вы должны отве-
чать мне искренне.
- Искренне? - переспросил Блад. - На ваши вопросы вообще отвечать
трудно, а отвечать искренне... Ну хорошо. Я скажу, что тот человек, дру-
гом которого вы станете, может считать себя счастливцем... - Он, видимо,
хотел еще что-то сказать, но сдержался.
- Это даже более чем вежливо! - рассмеялась Арабелла. - Оказывается,
вы умеете говорить комплименты! Другой на вашем месте...
- Вы думаете, я не знаю, что сказал бы другой на моем месте? - пере-
бил ее Блад. - Вы, очевидно, полагаете, что я не знаю мужчин?
- Возможно, мужчин вы знаете, но в женщинах вы совершенно не способны
разбираться, и инцидент в госпитале лишь подтверждает это.
- Неужели вы никогда не забудете о нем?
- Никогда!
- Какая память! Разве у меня нет каких-либо хороших качеств, о кото-
рых можно было бы говорить?
- Почему же, таких качеств у вас несколько.
- Какие же, например? - поспешно спросил Блад.
- Вы прекрасно говорите по-испански.
- И это все? - уныло протянул Блад.
Но девушка словно не заметила его огорчения.
- Где вы изучили этот язык? Вы были в Испании? - спросила она.
- Да, я два года просидел в испанской тюрьме.
- В тюрьме? - переспросила Арабелла, и в ее тоне прозвучало замеша-
тельство, не укрывшееся от Блада.
- Как военнопленный, - пояснил он. - Я был взят в плен, находясь в
рядах французской армии.
- Но ведь вы врач!
- Полагаю все-таки, что это мое побочное занятие. По профессии я сол-
дат. По крайней мере, этому я отдал десять лет жизни. Большого богатства
эта профессия мне не принесла, но служила она мне лучше, чем медицина,
по милости которой, как видите, я стал рабом. Очевидно, бог предпочита-
ет, чтобы люди не лечили друг друга, а убивали.
- Но почему вы стали солдатом и оказались во французской армии?
- Я - ирландец и получил медицинское образование, но мы, ирландцы,
очень своеобразный народ и поэтому... О, это очень длинная история, а
полковник уже ждет меня.
Однако Арабелла не хотела отказаться от возможности послушать инте-
ресную историю. Если Блад немного подождет, то обратно они поедут вмес-
те, после того как по просьбе дяди она справится о состоянии здоровья
губернатора.
Блад, конечно, согласился подождать, и вскоре, не торопя лошадей, они
возвращались к дому полковника Бишопа. Кое-кто из встречных не скрывал
своего удивления при виде раба-доктора, столь непринужденно беседующего
с племянницей своего хозяина. Нашлись и такие, которые дали себе слово
намекнуть об этом полковнику. Что касается Питера и Арабеллы, то в это
утро они совершенно не замечали окружающего. Он поведал ей о своей бур-
ной юности и более подробно, чем раньше" рассказал о том, как его арес-
товали и судили.
Он уже заканчивал свой рассказ, когда они сошли с лошадей у дверей ее
дома и задержались здесь еще на несколько минут, узнав от грума, что
полковник еще не вернулся с плантации. Арабелла явно не хотела отпускать
Блада.
- Сожалею, что не знала всего этого раньше, - сказала девушка, и в ее
карих глазах блеснули слезы. На прощание она по-дружески протянула Бладу
руку.
- Почему? Разве это что-либо изменило бы? - спросил он.
- Думаю, что да. Жизнь очень сурово обошлась с вами.
- Могло быть и хуже, - сказал он и взглянул на нее так пылко, что на
щеках Арабеллы вспыхнул румянец и она опустила глаза.
Прощаясь, Блад поцеловал ее руку. Затем он медленно направился к па-
лисаду, находившемуся в полумиле от дома. Перед его глазами все еще сто-
яло ее лицо с краской смущения и необычным для нее выражением робости. В
это мгновение он уже не помнил, что был невольником, осужденным на де-
сять лет каторги, и что в эту ночь над планом его бегства нависла
серьезная угроза.
Глава VII
ПИРАТЫ
Джеймс Нэтталл очень быстро добрался до плантации полковника Бишопа.
Его тонкие, длинные и сухие ноги были вполне приспособлены к путешестви-
ям в тропическом климате, да и сам он выглядел таким худым, что трудно
было предположить, чтобы в его теле пульсировала жизнь, а между тем,
когда он подходил к плантации, с него градом катился пот.
У ворот он столкнулся с надсмотрщиком Кентом - приземистым, кривоно-
гим животным, с руками Геркулеса и челюстями бульдога.
- Я ищу доктора Блада, - задыхаясь, пролепетал Нэтталл.
- Ты что-то уж очень спешишь! - заворчал Кент. - Ну что еще за чер-
товщина? Двойня?
- Как? Двойня? О нет. Я не женат, сэр... Это... мой двоюродный брат,
сэр.
- Что, что?
- Он заболел, сэр, - быстро солгал Нэтталл. - Доктор здесь?
- Его хижина вон там, - небрежно указал Кент. - Если его там нет, ищи
где-нибудь в другом месте. - И с этими словами он ушел.
Обрадовавшись, что Кент удалился, Нэтталл вбежал в ворота. Доктора
Блада в хижине не оказалось. Любой здравомыслящий человек на его месте
дождался бы доктора здесь, но Нэтталл не принадлежал к числу людей тако-
го рода...
Он выскочил из ворот ограды и после минутного раздумья решил идти в
любом направлении, только не туда, куда ушел Кент. По выжженному солнцем
лугу Нэтталл пробрался на плантацию сахарного тростника, золотистой сте-
ной высившегося в ослепительных лучах июньского солнца. Дорожки, прохо-
дившие вдоль и поперек плантации, делили янтарное поле на отдельные
квадраты. Заметив вдали работающих невольников, Нэтталл подошел к ним.
Питта среди них не было, а спросить о нем Нэтталл не решался. Почти пол-
часа бродил он по дорожкам в поисках доктора. В одном месте его задержал
надсмотрщик и грубо спросил, что ему здесь нужно. Нэтталл опять ответил,
что ищет доктора Блада. Тогда надсмотрщик послал Нэтталла к дьяволу и
потребовал, чтобы тот немедленно убрался. Испуганный плотник пообещал
сейчас же уйти, но по ошибке пошел не к хижинам, где жили невольники, а
в противоположную сторону, на самый дальний участок плантации, у опушки
густого леса.
Надсмотрщику, изнемогавшему от полуденного зноя, вероятно, было лень
исправлять его ошибку.
Так Нэтталл добрался до конца дорожки и, свернув с нее, наткнулся на
Питта, который чистил деревянной лопатой оросительную канаву.
