щую в обыденном сознании советского и постсоветского человека.
Ср.:
нормальный Ельцин
нормальный Черномырдин
нормальный Зюганов
нормальная Чечня
нормальный Басаев
нормальный Лебедь.
Эта тотальная усредненность, полнейшее отсутствие социальных
и культурных приоритетов чрезвычайно точно характеризует со-
временную постсоветскую ситуацию: кошмарное сновидение, кото-
рое кошмарно тем, что обыденное и из ряда вон выходящее настоль-
ко в нем переплетены, что люди перестали не только удивляться
или возмущаться происходящему, но и вообще как бы то ни было на
него реагировать.
Само понятие события (см.), как точно показывает Сорокин, пре-
терпело кризис. Понятие событийности предполагает, что нечто
именуемое событием должно резко менять внутреннюю или внеш-
нюю жизнь человека. Но "событий" так много, что невозможно от-
личить событие от несобытия. Перемен так много, что их значи-
мость теряется в общей информационной неразберихе. Информа-
ции так много, что она утрачивает свою ценность. Шопенгауэр и
Витгенштейн продаются на одном лотке со Стивеном Кингом и
Джеймсом Чейзом (нормальный Шопенгауэр, нормальный Витген-
шейн). Как показал еще Клод Шеннон, для того чтобы информация
могла потребляться, нужен достаточно узкий канал - скорее про-
волока, чем мусорная свалка.
Идея виртуальных реальностей, символом которой в 1980-е гг.
были новеллы Борхеса, в нынешней ситуации потеряла свою значи-
мость, значимость событийности. Тотальная виртуализация куль-
туры превращается в ее дереализацию (психиатрический термин,
означающий полную потерю чувства реальности у тяжелых психо-
тиков и шизофреников).
Так своеобразно роман, который принято считать образцом нео-
авангарда, самой своей структурой делает то, что привык делать
своим содержанием традиционный классический роман: отражать
окружающую реальность - еще один парадокс творчества Влади-
мира Сорокина.
Лит.:
Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. - М., 1976.
Руднев В. Конец поствыживания // Художественный журнал.
- 1996.- Э 9.
ОБЭРИУ
(Объединение реального искусства) - литературно-теа-
тральная группа, существовавшая в Ленинграде с 1927-го до начала
1930-х гг., куда входили Константин Вагинов, Александр Введен-
ский, Даниил Хармс, Николай Заболоцкий, Игорь Бахтерев, Юрий
Владимиров, Борис Левин. К О. примыкали поэт Николай Олейни-
ков, философы Яков Друскин и Леонид Липавский. Обэриуты назы-
вали себя еще "чинарями", переосмысляя выражение "духовный
чин". Так, Даниил Хармс звался "чинарь-взиральник", а Введен-
ский - "чинарь-авторитет бессмыслицы".
О. была последней оригинальной выдающейся русской поэтичес-
кой школой "серебряного века" наряду с символизмом, футуризмом
и акмеизмом. В работе над поэтическим словом обэриуты превзош-
ли всех своих учителей, как драматурги они предвосхитили евро-
пейский театр абсурда за 40 лет до его возникновения во Франции.
Однако судьба их была трагической. Поскольку их зрелость при-
шлась на годы большого террора, при жизни они оставались совер-
шенно непризнанными и неизвестными (издавать их наследие все-
рьез начали в 1960-е гг. на Западе, а в России - в конце 1980-х гг.,
во время перестройки). Мы будем говорить в основном о Хармсе и
Введенском - удивительных трагических русских поэтах.
Искусство и поэтика О. имеет два главных источника. Первый -
это заумь их учителя Велимира Хлебникова. Основное отличие за-
уми Обэриутов в том, что они играли не с фонетической канвой сло-
ва, как это любил делать Хлебников, а со смыслами и прагматикой
поэтического языка.
Вторым источником О. была русская домашняя поэзия второй по-
ловины ХIХ в. - Козьма Прутков и его создатели А. К. Толстой и бра-
тья Жемчужниковы. Для понимания истоков О. важны также неле-
пые стихи капитана Лебядкина из "Бесов" Достоевского, сочетающие
надутость и дилетантизм с прорывающимися чертами новаторства.
Можно назвать еще два источника поэтики О.: детский инфан-
тильный фольклор (недаром поэты О. сотрудничали в детских жур-
налах, и если их знали современники, то только как детских поэтов)
с его считалками, "нескладушками" и черным юмором; наконец,
это русская религиозная духовная культура, без учета которой не-
возможно понимание поэтики обэриутов, так как их стихи наполне-
ны философско-религиозными образами и установками. Можно
сказать, что это была самая философская русская поэзия, которую
по глубине можно сравнить разве только с Тютчевым.
Объединяло обэриутов главное - нетерпимость к обывательско-
му здравому смыслу и активная борьба с "реализмом". Реальность
для них была в очищении подлинного таинственного смысла слова
от шелухи его обыденных квазисмысловых наслоений. Вот что пи-
сала по этому поводу О. Г. Ревзина Я. С. Друскину: "...язык и то, что
создается с помощью языка, не должен повторять информацию, по-
ступающую к нам от любезно предоставленных нам природой орга-
нов чувств. [...] Искусство, воспроизводящее те же комплексы ощу-
щений и представлений, которые мы получаем через другие каналы
информации, не есть настоящее искусство. [...] в человеческом язы-
ке [...] скрыты новые формы, которых мы не знаем и не представля-
ем их, и они-то, эти новые формы, и есть истинное искусство, даю-
щее возможность полноценно использовать язык как средство по-
знания, воздействия и общения".
Даниил Иванович Хармс (настоящая фамилия его была Ювачев;
Хармс от агл. charm "чары" - самый стабильный его псевдоним,
которых у него было порядка тридцати) был по типу личности на-
стоящим авангардистом (см. авангардное искусство). Вот что пи-
шет о нем А. А. Александров: "Чего только не умел делать Даниил
Хармс! [...] показывал фокусы, искусно играл на биллиарде, умел
ходить по перилам балкона на последнем этаже ленинградского До-
ма книги. Любил изобретать игры, умел изображать муху в тот мо-
мент, когда та размышляет, куда бы ей полететь, умел писать заум-
ные стихи, философские трактаты и комедийные репризы для цир-
ка, любил изображать своего несуществующего брата Ивана Ивано-
вича Хармса, приват-доцента Санкт-Петербургского университета,
брюзгу и сноба".
При жизни Хармс прославился пьесой "Елизавета Бам", которая
была поставлена в 1928 г. в обзриутском театре "Радикс" (от лат.
"корень"). Эта пьеса одновременно была предтечей абсурдистских
комедий Ионеско и пророчеством о судьбе русского народа при Ста-
лине (Хармс вообще обладал даром провидения). Сюжет пьесы за-
ключается в том, что героиню приходят арестовать два человека,
которые обвиняет ее в преступлении, которого она не совершала. На
время ей удается отвлечь преследователей балаганными аттракцио-
нами, в которые они охотно включаются, но в финале стук в дверь
повторяется и Елизавету Бам уводят.
Можно сказать, что Хармс был русским представителем сюрреа-
лизма. В его поэтике сочетание несочитаемого, мир шиворот-навы-
ворот - одна из главных черт, а это сюрреалистическая черта. Так,
строки
Наверху,
под самым потолком,
заснула нянька кувырком -
весьма напоминают кадр из фильма "Золотой век", сделанного
двумя гениальными испанскими сюрреалистами Луисом Бунюэлем
и Сальвадором Дали, где человек прилипает к потолку, как муха.
Хармс был мастером разрушения обыденного синтаксиса, причем
не только поверхностного, но и глубинного (термины генератнвиой
лингвистики, см.). Например, строки
из медведя он стрелял,
коготочек нажимал -
разрушают самое синтаксическое ядро предложения - соотноше-
ние глагола и существительных-актантов. Ясно, что здесь имеется в
виду, что охотник стрелял в медведя из ружья, нажимая курок, по-
хожий на коготь медведя. Но в духе мифологического инкорпориро-
вания (см. миф) объект, субъект и инструмент перемешиваются.
Это тоже сюрреалистическая черта. Ср. кадр у тех же Дали и Буню-
эля в их первом фильме "Андалузская собака", где подмышка геро-
ини оказывается на месте рта героя. Такие фокусы были характер-
ны и для Введенского, у которого есть такая строка в стихотворении
"Где": "Тогда он сложил оружие и, вынув из кармана висок, выстре-
лил себе в голову".
Хармс был великолепным прозаиком, выступая как авангардист
в эпатирующих обывательское сознание знаменитых "Случаях" и
как глубокий представитель модернизма в таких вещах, как по-
весть "Старуха", исполненная поэтики неомифологизма. Старуха,
пришедшая к писателю и умершая в его комнате, - это и старуха-
графиня из пушкинской "Пиковой дамы", и старуха-процентщица
из "Преступления и наказания". Так же как творчество Достоевско-
го, творчество Хармса пронизывает карнавализация.
Хармс был репрессирован в 1941 г. и умер в тюремной больнице в
1942-м.
Чтобы эскизно показать масштабы поэзии Александра Введен-
ского, которого мы считаем одним из гениальнейших людей ХХ в.,
сравним два его стихотворения. Вот хрестоматийный финал мисте-
рии "Кругом возможно Бог":
Горит бессмыслица звезда,
она одна без дна.
Вбегает мертвый господин
И молча удаляет время.
А вот финал из позднейшей "Элегии":
Не плещут лебеди крылами
над пиршественными столами,
совместно с медными орлами
в рог не трубят победный.
Исчезнувшее вдохновенье
теперь приходит на мгновенье,
на смерть, на смерть держи равненье
певец и всадник бедный.
Здесь важно то, что мы говорили о поверхностных и глубинных
структурах. На поверхности эти стихи принадлежат как будто со-
вершенно разным поэтам и даже эпохам. На глубине это три излюб-
ленные темы Введенского: Бог, смерть и время. Многие литературо-
веды (М. Б. Мейлах в их числе), считают, что современная теорети-
ческая поэтика не в состоянии адекватно проанализировать творче-
ство обэриутов. Мы присоединяемся к этому утверждению, особен-
но в том, что касается Введенского.
Поэт был арестован и умер в 1941 г.
Из прежних обэриутов пережили Сталина только во многом изме-
нившийся Н. А. Заболоцкий и Я. С. Друскин, доживший до наших
дней (умер в 1980 г.) - философ и хранитель наследия, письменно-
го и устного, своих друзей-вестников, как он их называл.
Лит.:
Друскин Я. С. Вблизи вестников. - Вашингтон, 1988.
Аленсандров А.А. Чудодей: Личность и творчество Даниила
Хармса // ХармсД. Полет в небеса: Стихи. Проза. Драмы.
Письма. - Л., 1988.
Мейлах М Б Предисловие // Введенский А Полн. собр. соч.
В 2 тт - М., 1993. - Т. 1.
Мейлах М Б. "Что такое есть потец?" // Там же. Т 2
"ОРФЕЙ" (1950) - фильм французского режиссера и поэта Жана
Кокто, один из самых ярких и впечатляющих фильмов европейско-
го модернизма и неомифологизма, сочетающий в себе жанры поэти-
ческого кино, психологической драмы, философского киноромана,
триллера и приключенческого мистического фильма. О. поэтому за-
нимает особое место в европейском киноискусстве.
Напомним миф об Орфее, ставший вторым планом сюжета филь-
ма. В древнегреческой мифологии Орфей славился как певец и му-
зыкант, наделенный магической силой искусства, которой покоря-
