размере номинальной цены принадлежавших им акций.] По крайней мере, в
Нью-Йорке в начале XIX века законодательное собрание в указах об
инкорпорировании всегда подразумевало право ограниченной ответственности, но
здесь также сказывалась уверенность, что инкорпорация неуместна там, где
возможна конкуренция с товариществами, поскольку считалось, что право
ограниченной ответственности дает корпорациям несправедливые преимущества. Со
временем представление о недостатках такой формы, как товарищество, было
разрушено введением товарищей с ограниченной ответственностью -- то есть
участников товарищества, не имевших полномочий действовать от имени
товарищества и отвечавших за долги только в объеме вложенных средств. [Бродель
прослеживает историю товариществ с ограниченной ответственностью в Европе
вплоть до Флоренции 1532 года. Femand Braudel, The Wheels of Commerce (New
York: Harper & Row, 1982), pp. 438--439.]
В Соединенных Штатах практика инкорпорирования через простой акт регистрации,
не требовавший специального законодательного акта, возникла в связи с
учреждением компаний, предназначенных для строго определенных видов бизнеса.
[Таким образом, прекращение импорта текстиля из Англии, вследствие наложенного
Джефферсоном эмбарго и опасений войны на 1812 год, побудило законодательное
собрание Нью-Йорка в 1811 году принять общий закон об инкорпорации текстильных
компаний. Позднее сюда были добавлены и другие продукты. Однако Нью-Йорк не
был первым штатом, узаконившим инкорпорирование определенной отрасли бизнеса
без формального законодательного акта; Массачусетс принял общий закон об
инкорпорации водопроводных компаний уже в 1798 году. Handlin and Handlin,
"Origins of American Business Corporation", p. 106.] Деятельность компаний
такого рода, создаваемых законодательными актами или на основе общих законов о
корпорации, повела к развитию исключительно скучной, но очень активной ветви
корпоративного права -- законов ultra vires (законы о пресечении деятельности
корпораций в областях, не предусмотренных их уставом -- прим. переводчика).
Английский язык плохо приспособлен для краткого определения границ разрешенной
сферы деятельности компаний, и ни составители уставов, ни их клиенты не могли
точно предвидеть изменения этих границ в будущем. Так что зачастую только
решения суда могли ответить на вопрос, согласуется ли тот или иной проект
деятельности или та или иная трансакция с уставом корпорации. Но вся
бесплодность и возможная несправедливость судебных решений относительно
разрешенной сферы деятельности корпораций перекрывались практикой
политического покровительства и грубой коррупции, порождавшихся процедурами
законодательного утверждения уставов, -- что описал Рональд Сивой в связи с
практикой принятия уставов банковских корпораций Нью-Йорка. [Seavoy, "Public
Service Origins", pp. 49--54. В Нью-Йорке уставы банков утверждались с явной
целью сохранить контроль над кредитом в Нью-Йорке в руках тех, кто
контролировал законодательное собрание. Мартин ван Бурен, второй
вице-президент Джексона, сменивший его на посту президента, усердно работал на
злачном поле узаконения банковских уставов в Нью-Йорке. (там же, с. 52--53)]
Направление реформ было тем же, что и в Англии: позволить неинкорпорированным
деловым ассоциациям получать статус юридических лиц в результате простой
регистрации. После 1837 года Коннектикут и некоторые другие штаты приняли
достаточно широкие общие законы о корпорациях, подходившие для большинства
видов деловой активности, на основании которых фирмы могли обрести статус
корпорации без особых решений законодательных органов. [Конституция Луизианы
1845 года предусматривала, что какие бы права ни предоставлялись корпорациям,
они должны предоставляться на основании общего закона о корпорациях, а не в
результате специальных законодательных актов (см.: G. H. Evans, Jr., Business
Incorporation in the United States, 1800--1843, New York: National Bureau of
Economic Research, 1948, p. 11).] Исключение было сделано для корпораций,
нуждавшихся в праве принудительного выкупа недвижимости, для монополий и
банков. Законы эти распространялись довольно медленно. Берль и Мине отмечают,
что штат Делавер двенадцатым принял общие законы о создании и деятельности
корпораций, и сделал это лишь в 1899 году.[Berie and Means, Modem Corporation,
p. 127. По крайней мере, в Нью-Йорке законодательное собрание штата утверждало
уставы с большой легкостью -- ради ускорения промышленного и торгового
развития, так что принятие общего закона о корпорациях не явилось революционым
изменением. Об истории законодательной политики в Нью-Йорке см.: Ronald E.
Seavoy, The Origins of the American Business Corporation, 1784--1855:
Broadening the Concept of Public Service During Industrialization (Westport,
Conn.: Greenwood Press, 1982).]
Только во второй половине XIX века Англия и Соединенные Штаты признали, что
старая традиция жесткого контроля над образованием корпораций, имеющих
исключительные права на определенные виды торговли или на принудительный выкуп
недвижимости, не должна прилагаться к акционерным компаниям, создаваемым
исключительно ради деловых целей и нуждающимся не в больших правовых
возможностях, чем обычные товарищества. Было понято, что публика в целом
заинтересована только в том, чтобы все имеющие дело с такими ассоциациями были
заранее предупреждены об ограниченной ответственности их членов. Благодаря
этому корпоративную форму организации предприятия стали использовать во все
расширяющемся круге деловых ситуаций.
Распространение общих законов об инкорпорировании
В рамках первых общих законов о корпорациях были осуществлены сотни актов
инкорпорирования. Период с 864 по 1870 год был пиком процесса инкорпорирования
в промышленных штатах Америки. Принято думать, что интерес к созданию
корпораций был порожден окончанием гражданской войны и сопутствовавшими
экономическими изменениями, но эти связи нелегко проследить [Evans, Business
Incorporations, chart. 1, p. 13, and chart. 3, p. 23]. Несмотря на множество
возникших корпораций, большинство предприятий вплоть до 1890-х годов,
по-прежнему, не были инкорпорированы. Причины приверженности к старым формам
организации были, видимо, различны для больших и малых предприятий:
1. Для небольших фирм, работающих на местном уровне, расходы на
инкорпорирование были не всегда оправданны. Сохранялась существенная
предубежденность против собственника или делового партнера, управляющего
фирмой и пытающегося ограничить ответственность за долги с помощью
инкорпорации. От таких людей обычно требовали (и требуют до сих пор) принятия
личной ответственности за основные долги корпорации. В конце XX века малым
предприятиям, имеющим корпоративное устройство, были даны налоговые
преимущества, которые сделали такую форму организации очень популярной, но в
1890-х годах такого рода преимуществ не существовало.
2. Для достаточно больших фирм, имевших возможность вести дела в нескольких
штатах, первые законы о создании корпораций были неудобны, так как чрезмерно
ограничивали формы бизнеса, допускавшие участие инкорпорированных фирм,
предъявляли чрезмерные требования к капиталу корпораций и к владению акциями
других корпораций, то есть ограничивали возможность создания дочерних компаний
для ведения дел в других штатах или в других видах бизнеса. Эти ограничения
были терпимы в XIX веке, поскольку число фирм, оперирующих одновременно в
нескольких штатах, было невелико (в отличие от фабрик, продающих свои изделия
торговцам нескольких штатов). Немногие фирмы, работавшие одновременно в разных
штатах, могли попытаться получить разрешения законодательных органов: еще в
1892 году учредители компании "Дженерал Электрик", созданной для приобретения
фабрик в Нью-Йорке и Массачусетсе, хлопотали о принятии законодательным
собранием Нью-Йорка специальных актов, вместо того, чтобы использовать общие
законы о создании корпораций, действовавшие в Нью-Йорке или в Нью-Джерси.
3. Легкость продажи и покупки корпоративных акций была весьма привлекательна
для инвесторов. Пример железнодорожных акций, которыми постоянно торговали на
Нью-йоркской фондовой бирже, делал очевидными эти преимущества. Но до начала
1890-х годов в Соединенных Штатах просто не существовало развитого рынка акций
промышленных компаний. Активный и постоянно действующий рынок корпоративных
акций не может существовать до тех пор, пока не появится большое число
акционеров, а в конце XIX века в большинстве промышленных фирм число их было
невелико. Как мы увидим в следующей главе, современный рынок ценных бумаг
промышленных компаний возник лишь тогда, когда неинкорпорированные тресты в
1880-х годах начали выпускать сертификаты акций. Также и в Англии -- и по тем
же причинам -- у относительно немногих промышленных акций нашелся готовый
рынок.
Статистика надежно свидетельствует, что, несмотря на все эти ограничения, в
конце XIX века многие предприниматели находили инкорпорирование выгодным для
себя. Важную роль играла потребность в венчурном (рисковом) капитале. Даже при
том, что рынки ценных бумаг в конце XIX века были неблагосклонны к
промышленным предприятиям, во Франции, в Германии после объединения и в
Соединенных Штатах после гражданской войны были богатые люди и инвестиционные
банки, которые могли и хотели вкладывать деньги в такие спекулятивные,
рискованные предприятия, как Эдисоновское производство электроламп. Для
венчурных капиталистов ограничение ответственности было (и остается) весьма
желательным и важным обстоятельством. К тому же совет директоров корпорации
представлял собой удобный механизм для сохранения общего контроля и надзора
над предприятием.
Кроме того, в случаях, когда наследники учредителей или партнеров не проявляли
интереса к деятельности предприятия, ограничение ответственности акционеров
было актом простого благоразумия. Ограничение ответственности можно было
обеспечить и в рамках товарищества с ограниченной ответственностью, но
корпорация, как и в случае с венчурными капиталистами, предоставляла
возможность соединить преимущества ограниченной ответственности с механизмом
совета директоров, через которых наследники или другие инвесторы могли
осуществлять общий надзор и контроль за делами корпорации, даже не являясь
менеджерами или активными партнерами.
Учитывая выгодность корпоративной формы для вновь создаваемых венчурных
предприятий и для достаточно зрелых предприятий, ставших собственностью нового
поколения владельцев, можно было бы ожидать, что со временем корпорация станет
основной формой организации предприятий. В следующей главе мы обнаружим, что
возникновение рынков ценных бумаг промышленных фирм ускорило этот процесс, так
что массовая инкорпорация осуществилась за одно десятилетие.
Либерализация общих законов о корпорации
Альфред Чандлер считает, что современная промышленная корпорация возникла в
результате начавшейся в 1880-х годах интеграции процессов массового
производства и массового сбыта [Chandler, The Visible Hand, pp. 287--289].
Вследствие ли этой интеграции, или по причине завершения строительства
трансконтинентальных железных дорог и развития сети телеграфной и телефонной
связи, но со временем стало ясно, что Соединенные Штаты представляют собой
единый рынок для многих продуктов и что корпоративные законы, ориентированные
только на местные рынки, более не пригодны. Вполне возможно, что внушительное
зрелище того, как в 1880-х годах большие организации преобразовывались в
тресты -- поскольку отсутствовал подходящий им корпоративный статус -- мог
повлиять на либерализацию законов о корпорации. В период с 1888 по 1896 год
достаточно обширная консолидация фирм, изменившая структуру рынков, имела
место в следующих отраслях: горнодобывающей, пищевой, табачной, текстильной,
деревообрабатывающей, мебельной, металлургии, машиностроении, электрическом
машиностроении, производстве транспортного оборудования [там же, table 6, pp.
