Он кивнул и подозвал кучера. Оба уложили багаж в голубые пароконные
сани. Головы белых лошадей были украшены плюмажами из пестрых перьев,
пар из ноздрей окутывал их морды перламутровым облаком.
Мы уселись.
- Поедете наверх по канатной дороге или на санях? - спросил кучер.
- А долго ехать на санях?
- Полчаса.
- Тогда на санях.
Кучер щелкнул языком, и мы тронулись. За деревней дорога спиралью
поднималась вверх. Санаторий находился на возвышенности над деревней.
Это было длинное белое здание с высокими окнами, выходившими на балконы.
Флаг на крыше корпуса колыхался на слабом ветру. Я полагал, что увижу
нечто вроде больницы. Но санаторий походил скорее на отель, по крайней
мере в нижнем этаже. В холле пылал камин. На нескольких столиках стояла
чайная посуда.
Мы зашли в контору. Служитель внес наш багаж, и какая-то пожилая дама
сказала нам, что для Пат приготовлена комната 79. Я спросил, можно ли
будет и мне получить комнату на несколько дней. Она покачала головой:
- Не в санатории. Но вы можете поселиться во флигеле.
- Где он?
- Тут же, рядом.
- Хорошо, - сказал я, - тогда отведите мне там комнату и скажите,
чтобы туда отнесли мой багаж.
Бесшумный лифт поднял нас на третий этаж. Здесь все уже гораздо
больше напоминало больницу. Правда, очень комфортабельную, но все же
больницу. Белые коридоры, белые двери, блеск чистоты, стекла и никеля.
Нас встретила старшая сестра.
- Фройляйн Хольман?
- Да, - сказала Пат, - комната 79, не так ли?
Старшая сестра кивнула, прошла вперед и открыла дверь.
- Вот ваша комната.
Это была светлая, средних размеров комната. В широком окне сияло за-
ходящее солнце. На столе стояла ваза с желтыми и красными астрами, а за
окном лежал искристый снег, в который деревня укуталась, как в большое
мягкое одеяло.
- Нравится тебе? - спросил я Пат.
Она посмотрела на меня и ответила не сразу.
- Да, - сказала она затем.
Коридорный внес чемоданы.
- Когда мне надо показаться врачу? - спросила Пат сестру.
- Завтра утром. А сегодня вам лучше лечь пораньше, чтобы хорошенько
отдохнуть.
Пат сняла пальто и положила его на белую кровать, над которой висел
чистый температурный лист.
- В этой комнате есть телефон? - спросил я.
- Есть розетка, - сказала сестра. - Можно поставить аппарат.
- Я должна еще что-нибудь сделать? - спросила Пат.
Сестра покачала головой:
- Сегодня нет. Режим вам будет назначен только завтра. К врачу пойде-
те в десять утра. Я зайду за вами.
- Благодарю вас, сестра, - сказала Пат.
Сестра ушла. Коридорный все еще ждал в дверях.
Я дал ему на чай, и он ушел. В комнате вдруг стало очень тихо. Пат
смотрела в окно на закат. Ее темный силуэт вырисовывался на фоне сверка-
ющего неба.
- Ты устала? - спросил я.
Она обернулась:
- Нет.
- У тебя утомленный вид, - сказал я.
- Я по-другому устала, Робби. Впрочем, для этого у меня еще есть вре-
мя.
- Хочешь переодеться? - спросил я. - А то, может, спустимся на часок?
Думаю, нам лучше сперва сойти вниз.
- Да, - сказала она, - так будет лучше.
Мы спустились в бесшумном лифте и сели за один из столиков в холле.
Вскоре подошла Хельга Гутман со своими друзьями. Они подсели к нам.
Хельга была возбуждена и не в меру весела, но я был доволен, что она с
нами и что у Пат уже есть несколько новых знакомых. Труднее всего здесь
было прожить первый день.
XXII
Через неделю я поехал обратно и прямо с вокзала отправился в мастерс-
кую. Был вечер. Все еще лил дождь, и мне казалось, что со времени нашего
отъезда прошел целый год.
В конторе я застал Кестера и Ленца.
- Ты пришел как раз вовремя, - сказал Готтфрид.
- А что случилось? - спросил я.
- Пусть сперва присядет, - сказал Кестер.
Я сел.
- Как здоровье Пат? - спросил Отто.
- Хорошо. Насколько это вообще возможно. Но скажите мне, что тут про-
изошло?
Речь шла о машине, которую мы увезли после аварии на шоссе. Мы ее от-
ремонтировали и сдали две недели тому назад. Вчера Кестер пошел за
деньгами. Выяснилось, что человек, которому принадлежала машина, только
что обанкротился и автомобиль пущен с молотка вместе с остальным иму-
ществом:
- Так это ведь не страшно, - сказал я. - Будем иметь дело со страхо-
вой компанией.
- И мы так думали, - сухо заметил Ленц. - Но машина не застрахована.
- Черт возьми! Это правда, Отто? Кестер кивнул:
- Только сегодня выяснил.
- А мы-то нянчились с этим типом, как сестры милосердия, да еще ввя-
зались в драку из-за его колымаги, - проворчал Ленц. - Четыре тысячи ма-
рок улыбнулись!..
- Кто же мог знать! - сказал я.
Ленц расхохотался:
- Очень уж все это глупо!
- Что же теперь делать, Отто? - спросил я.
- Я заявил претензию распорядителю аукциона. Но, боюсь, из этого ни-
чего не выйдет.
- Придется нам прикрыть лавочку. Вот что из этого выйдет, - сказал
Ленц. - Финансовое управление и без того имеет на нас зуб из-за налогов.
- Возможно, - согласился Кестер.
Ленц встал:
- Спокойствие и выдержка в трудных ситуациях - вот что украшает сол-
дата. - Он подошел к шкафу и достал коньяк.
- С таким коньяком можно вести себя даже геройски, - сказал я. - Если
не ошибаюсь, это у нас последняя хорошая бутылка.
- Героизм, мой мальчик, нужен для тяжелых времен, - поучительно заме-
тил Ленц. - Но мы живем в эпоху отчаяния. Тут приличествует только
чувство юмора. - Он выпил свою рюмку. - Вот, а теперь я сяду на нашего
старого Росинанта и попробую наездить немного мелочи.
Он прошел по темному двору, сел в такси и уехал. Кестер и я посидели
еще немного вдвоем.
- Неудача, Отто! - сказал я. - Что-то в последнее время у нас чер-
товски много неудач.
- Я приучил себя думать не больше, чем это строго необходимо, - отве-
тил Кестер. - Этого вполне достаточно. Как там в горах?
- Если бы не туберкулез, там был бы сущий рай. Снег и солнце.
Он поднял голову:
- Снег и солнце. Звучит довольно неправдоподобно, верно?
- Да. Очень даже неправдоподобно. Там, наверху, все неправдоподобно.
Он посмотрел на меня:
- Что ты делаешь сегодня вечером? Я пожал плечами:
- Надо сперва отнести домой чемодан.
- Мне надо уйти на час. Придешь потом в бар?
- Приду, конечно, - сказал я. - А что мне еще делать?
Я съездил на вокзал за чемоданом и привез его домой. Постарался про-
никнуть в квартиру без всякого шума - не хотелось ни с кем разговари-
вать. Мне удалось пробраться к себе, не попавшись на глаза фрау Залевс-
ки. Немного посидел в комнате. На столе лежали письма и газеты. В кон-
вертах были одни только проспекты. Да и от кого мне было ждать писем? "А
вот теперь Пат будет мне писать", - подумал я.
Вскоре я встал, умылся и переоделся. Чемодан я не распаковал, - хоте-
лось, чтобы было чем заняться, когда вернусь. Я не зашел в комнату Пат,
хотя знал, что там никто не живет. Тихо прошмыгнув по коридору, я очу-
тился на улице и только тогда вздохнул свободно.
Я пошел в кафе "Интернациональ", чтобы поесть. У входа меня встретил
кельнер Алоис. Он поклонился мне:
- Что, опять вспомнили нас?
- Да, - ответил я. - В конце концов люди всегда возвращаются обратно.
Роза и остальные девицы сидели вокруг большого стола. Собрались почти
все: был перерыв между первым и вторым патрульным обходом.
- Мой бог, Роберт! - сказала Роза. - Вот редкий гость!
- Только не расспрашивай меня, - ответил я. - Главное, что я опять
здесь.
- То есть как? Ты собираешься приходить сюда часто?
- Вероятно.
- Не расстраивайся, - сказала она и посмотрела на меня. - Все прохо-
дит.
- Правильно, - подтвердил я. - Это самая верная истина на свете.
- Ясно, - подтвердила Роза. - Лилли тоже могла бы порассказать
кое-что на этот счет.
- Лилли? - Я только теперь заметил, что она сидит рядом с Розой. - Ты
что здесь делаешь? Ведь ты замужем и должна сидеть дома в своем магазине
водопроводной арматуры и сантехники.
Лилли не ответила.
- Магазин! - насмешливо сказала Роза. - Пока у нее еще были деньги,
все шло как по маслу. Лилли была прекрасна. Лилли была мила, и ее прош-
лое не имело значения. Все это счастье продолжалось ровно полгода? Когда
же муж выудил у нее все до последнего пфеннига и на ее деньги стал бла-
городным господином, он вдруг решил, что проститутка не может быть его
женой. - Роза задыхалась от негодования. - Вдруг, видите ли, выясняется:
он ничего не подозревал и был потрясен, узнав о ее прошлом. Так потря-
сен, что потребовал развода. Но денежки, конечно, пропали.
- Сколько? - спросил я.
- Четыре тысячи марок! Не пустяк! Как ты думаешь, со сколькими
свиньями ей пришлось переспать, чтобы их заработать?
- Четыре тысячи марок, - сказал я. - Опять четыре тысячи марок. Се-
годня они словно висят в воздухе.
Роза посмотрела на меня непонимающим взглядом.
- Сыграй лучше что-нибудь, - сказала она, - это поднимет нам настрое-
ние.
- Ладно, уж коль скоро мы все снова встретились...
Я сел за пианино и сыграл несколько модных танцев. Играл и думал, что
денег на санаторий у Пат хватит только до конца января и что мне нужно
зарабатывать больше, чем до сих пор. Пальцы механически ударяли по кла-
вишам, у пианино на диване сидела Роза и с восторгом слушала. Я смотрел
на нее и на окаменевшую от страшного разочарования Лилли. Ее лицо было
более холодным и безжизненным, чем у мертвеца.
Раздался крик, и я очнулся от своих раздумий. Роза вскочила. От ее
мечтательного настроения не осталось ни следа. Она стояла у столика, вы-
таращив глаза, шляпка съехала набок, в раскрытую сумочку со стола стекал
кофе, вылившийся из опрокинутой чашки, но она этого не замечала.
- Артур! - с трудом вымолвила она. - Артур, неужели это ты?
Я перестал играть. В кафе вошел тощий вертлявый тип в котелке, сдви-
нутом на затылок. У него был желтый, нездоровый цвет лица, крупный нос и
очень маленькая яйцевидная голова.
- Артур, - снова пролепетала Роза. - Ты?
- Ну да, а кто же еще? - буркнул Артур.
- Боже мой, откуда ты взялся?
- Откуда мне взяться? Пришел с улицы через дверь.
Хотя Артур вернулся после долгой разлуки, он был не особенно любезен.
Я с любопытством разглядывал его. Вот, значит, каков легендарный кумир
Розы, отец ее ребенка. Он выглядел так, будто только что вышел из
тюрьмы. Я не мог обнаружить в нем ничего, что объясняло бы дикую, пря-
мо-таки обезьянью страсть Розы. А может быть, именно в этом и был сек-
рет. Удивительно, на что только могут польститься эти женщины, твердые
как алмаз, знающие мужчин вдоль и поперек.
Не спрашивая разрешения, Артур взял полный стакан пива, стоявший воз-
ле Розы, и выпил его. Кадык на его тонкой, жилистой шее скользил вверх и
вниз, как лифт. Роза смотрела на него и сияла.
- Хочешь еще? - спросила она.
- Конечно, - бросил он. - Но побольше.
- Алоис! - Роза радостно обратилась к кельнеру. - Он хочет еще пива!
- Вижу, - равнодушно сказал Алоис и наполнил стакан.
- А малышка! Артур, ты еще не видел маленькую Эльвиру!
- Послушай, ты! - Артур впервые оживился. Он поднял руку к груди,
словно обороняясь. - Насчет этого ты мне голову не морочь. Это меня не
касается! Ведь я же хотел, чтобы ты избавилась от этого ублюдка. Так бы
оно и случилось, если бы меня не... - Он помрачнел. - А теперь, конечно,
нужны деньги и деньги.
- Не так уж много, Артур. К тому же это девочка.
- Тоже стоит денег, - сказал Артур и выпил второй стакан пива. - Мо-
жет, мы найдем какую-нибудь сумасшедшую богатую бабу, которая ее удоче-
рит. Конечно, если она даст нам приличное вознаграждение. Другого выхода
не вижу.
Потом он прервал свои размышления:
- Есть у тебя при себе наличные? Роза услужливо достала сумочку, за-
литую кофе:
