меня!
- Какая польза от этой сумасшедшей гонки! Выиграете несколько минут.
- Нет, - сказал Кестер, уклоняясь от столкновения с машиной, гружен-
ной камнем, - нам еще предстоит покрыть двести сорок километров.
- Что?!
- Да... - "Карл" прошмыгнул между почтовой машиной и автобусом. - Я
не хотел говорить вам этого раньше.
- Это все равно! - недовольно заметил Жаффе. - Я помогаю людям неза-
висимо от километража. Поезжайте на вокзал. Поездом мы доберемся скорее.
- Нет. - Кестер мчался уже по предместью. Ветер срывал слова с его
губ. - Я навел справку... Поезд уходит слишком поздно...
Он снова посмотрел на Жаффе, и доктор, очевидно, увидел в его лице
что-то новое.
- Помоги вам бог! - пробормотал он. - Ваша приятельница?
Кестер отрицательно покачал головой. Больше он не отвечал.
Огороды с беседками остались позади. Кестер выехал на шоссе. Теперь
мотор работал на полную мощность. Врач съежился за узким ветровым стек-
лом. Кестер сунул. ему свой кожаный шлем. Непрерывно работал сигнал. Ле-
са отбрасывали назад его рев. Только в деревнях, когда это было абсолют-
но необходимо, Кестер сбавлял скорость. На машине не было глушителя.
Громовым эхом отдавался гул мотора в смыкавшихся за ними стенах домов,
которые хлопали, как полотнища на ветру; "Карл" проносился между ними,
обдавая их на мгновение ярким мертвенным светом фар, и продолжал вгры-
заться в ночь, сверля ее лучами.
Покрышки скрипели, шипели, завывали, свистели, - мотор отдавал все,
что только мог. Кестер пригнулся к рулю, его тело превратилось в огром-
ное ухо, в фильтр, просеивающий гром и свист мотора и шасси, чутко улав-
ливающий малейший звук, любой подозрительный скрип и скрежет, в которых
могли таиться авария и смерть.
Глинистое полотно дороги стало влажным. Машину стало заносить, бро-
сать в сторону. Кестеру пришлось сбавить скорость. Зато он с еще большим
напором брал повороты. Он уже не подчинялся разуму, им управлял только
инстинкт. Фары высвечивали повороты наполовину. При заносах повороты не
просматривались. Прожектор-искатель почти не помогал, - он давал слишком
узкий сноп света. Врач молчал. Внезапно воздух перед фарами взвихрился и
окрасился в бледно-серебристый цвет. Замелькали прозрачные клочья, похо-
жие на облака. Это был единственный раз, когда, по словам Жаффе, Кестер
выругался. Через минуту они неслись в густом тумане.
Кестер переключил фары на ближний свет. Машина плыла в вате, проноси-
лись тени, деревья, смутные призраки в молочном море, не было больше
шоссе, осталась случайность и приблизительность, тени, разраставшиеся и
исчезавшие в реве мотора.
Когда через десять минут они вынырнули из тумана, лицо Кестера было
землистым. Он взглянул на Жаффе и что-то пробормотал. Потом дал полный
газ и продолжал путь, прижавшись к рулю, хладнокровный и снова владеющий
собой...
Липкая теплынь разлилась по комнате, как свинец.
- Еще не прекратилось? - спросил я. - Нет, - сказал врач.
Пат посмотрела на меня. Вместо улыбки у меня получилась гримаса.
- Еще полчаса, - сказал я.
Врач поднял глаза:
- Еще полтора часа, если не два. Идет дождь.
С тихим напевным шумом падали капли на листья и кусты в саду. Невидя-
щими глазами я вглядывался в тьму. Давно ли мы вставали по ночам, заби-
рались в резеду и левкои и Пат распевала смешные детские песенки? Давно
ли садовая дорожка сверкала белизной в лунном свете и Пат бегала среди
кустов, как гибкое животное?..
В сотый раз я вышел на крыльцо. Я знал, что это бесцельно, но все-та-
ки ожидание как-то сокращалось. В воздухе висел туман. Я проклинал его;
я понимал, каково было Кестеру. Сквозь теплую пелену донесся крик птицы.
- Заткнись! - проворчал я. - Мне пришли на память рассказы о вещих
птицах. - Ерунда! - громко сказал я.
Меня знобило. Где-то гудел жук, но он не приближался... он не прибли-
жался. Он гудел ровно и тихо: потом гудение исчезло; вот оно послышалось
снова... вот опять... Я вдруг задрожал... это был не жук, а машина;
где-то далеко она брала повороты на огромной скорости. Я словно окосте-
нел и затаил дыхание, чтобы лучше слышать: снова... снова тихий, высокий
звук, словно жужжание разгневанной осы. А теперь громче... я отчетливо
различал высокий тон компрессора! И тогда натянутый до предела горизонт
рухнул и провалился в мягкую бесконечность, погребая под собой ночь,
страх, ужас, - я подскочил к двери и, держась за косяк, сказал:
- Они едут! Доктор, Пат, они едут. Я их уже слышу!
В течение всего вечера врач считал меня сумасшедшим. Он встал и тоже
прислушался.
- Это, вероятно, другая машина, - сказал он наконец.
- Нет, я узнаю мотор.
Он раздраженно посмотрел на меня. Видно, он считал себя специалистом
по автомобилям. С Пат он обращался терпеливо и бережно, как мать; но
стоило мне заговорить об автомобилях, как он начинал метать сквозь очки
гневные искры и ни в чем не соглашался со мной.
- Невозможно, - коротко отрезал он и вернулся в комнату.
Я остался на месте, дрожа от волнения.
- Карл", "Карл"! - повторял я. Теперь чередовались приглушенные удары
и взрывы. Машина, очевидно, уже была в деревне и мчалась с бешеной ско-
ростью вдоль домов. Вот рев мотора стал тише; он доносился из-за леса, а
теперь он снова нарастал, неистовый и ликующий. Яркая полоса прорезала
туман... Фары... Гром... Ошеломленный врач стоял около меня. Слепящий
свет стремительно надвигался на нас. Заскрежетали тормоза, и машина ос-
тановилась у калитки. Я побежал к ней. Профессор сошел с подножки. Он не
обратил на меня внимания и направился прямо к врачу. За ним шел Кестер.
- Как Пат? - спросил он.
- Кровь еще идет.
- Так бывает, - сказал он. - Пока не надо беспокоиться.
Я молчал и смотрел на него.
- У тебя есть сигарета? - спросил он.
Я дал ему закурить.
- Хорошо, что ты приехал, Отто.
Он глубоко затянулся:
- Решил, так будет лучше.
- Ты очень быстро ехал.
- Да, довольно быстро. Туман немного помешал.
Мы сидели рядом и ждали.
- Думаешь, она выживет? - спросил я.
- Конечно. Такое кровотечение не опасно.
- Она никогда ничего не говорила мне об этом.
Кестер кивнул.
- Она должна выжить, Отто! - сказал я.
Он не смотрел на меня.
- Дай мне еще сигарету, - сказал он. - Забыл свои дома.
- Она должна выжить, - сказал я, - иначе все полетит к чертям.
Вышел профессор. Я встал.
- Будь я проклят, если когда-нибудь еще поеду с вами, - сказал он
Кестеру.
- Простите меня, - сказал Кестер, - это жена моего Друга.
- Вот как! - сказал Жаффе.
- Она выживет? - спросил я.
Он внимательно посмотрел на меня. Я отвел глаза в сторону.
- Думаете, я бы стоял тут с вами так долго, если бы она была безна-
дежна? - сказал он.
Я стиснул зубы и сжал кулаки. Я плакал.
- Извините, пожалуйста, - сказал я, - но все это произошло слишком
быстро.
- Такие вещи только так и происходят, - сказал Жаффе и улыбнулся.
- Не сердись на меня, Отто, что я захныкал, - сказал я.
Он повернул меня за плечи и подтолкнул в сторону двери:
- Войди в комнату. Если профессор позволит.
- Я больше не плачу, - сказал я. - Можно мне войти туда?
- Да, но не разговаривайте, - ответил Жаффе, - и только на минутку.
Ей нельзя волноваться.
От слез я не видел ничего, кроме зыбкого светового пятна, мои веки
дрожали, но я не решался вытереть глаза. Увидев этот жест. Пат подумала
бы, что дело обстоит совсем плохо. Не переступая порога, я попробовал
улыбнуться. Затем быстро повернулся к Жаффе и Кестеру.
- Хорошо, что вы приехали сюда? - спросил Кестер.
- Да, - сказал Жаффе, - так лучше.
- Завтра утром могу вас увезти обратно.
- Лучше не надо, - сказал Жаффе.
- Я поеду осторожно.
- Нет, останусь еще на денек, понаблюдаю за ней. Ваша постель свобод-
на? - обратился Жаффе ко мне.
Я кивнул.
- Хорошо, тогда я сплю здесь. Вы сможете устроиться в деревне?
- Да. Приготовить вам зубную щетку и пижаму?
- Не надо. Имею все при себе. Всегда готов к таким делам, хотя и не к
подобным гонкам.
- Извините меня, - сказал Кестер, - охотно верю, что вы злитесь на
меня.
- Нет, не злюсь, - сказал Жаффе.
- Тогда мне жаль, что я сразу не сказал вам правду.
Жаффе рассмеялся:
- Вы плохо думаете о врачах. А теперь можете идти и не беспокоиться.
Я остаюсь здесь.
Я быстро собрал постельные принадлежности. Мы с Кестером отправились
в деревню.
- Ты устал? - спросил я.
- Нет, - сказал он, - давай посидим еще где-нибудь.
Через час я опять забеспокоился.
- Если он остается, значит, это опасно, Отто, - сказал я. - Иначе он
бы этого не сделал...
- Думаю, он остался из предосторожности, - ответил Кестер. - Он очень
любит Пат. Когда мы ехали сюда, он говорил мне об этом. Он лечил еще ее
мать...
- Разве и она болела этим?..
- Не знаю, - поспешно ответил Кестер, - может быть, чем-то другим.
Пойдем спать?
- Пойди, Отто. Я еще взгляну на нее разок... так... издалека.
- Ладно. Пойдем вместе.
- Знаешь, Отто, в такую теплую погоду я очень люблю спать на воздухе.
Ты не беспокойся. В последнее время я это делал часто.
- Ведь сыро.
- Неважно. Я подниму верх и посижу немного в машине.
- Хорошо. И я с удовольствием посплю на воздухе.
Я понял, что он не оставит меня одного. Мы взяли несколько одеял и
подушек и пошли обратно к "Карлу". Отстегнув привязные ремни, мы откину-
ли спинки передних сидений. Так можно было довольно прилично устроиться.
- Лучше, чем иной раз на фронте, - сказал Кестер.
Яркое пятно окна светило сквозь мглистый воздух.
Несколько раз за стеклом мелькнул силуэт Жаффе.
Мы выкурили целую пачку сигарет. Потом увидели, что большой свет в
комнате выключили и зажгли маленькую ночную лампочку.
- Слава богу, - сказал я.
- На брезентовый верх падали капли. Дул слабый ветерок. Стало свежо.
- Возьми у меня еще одно одеяло, - сказал я.
- Нет, не надо, мне тепло.
- Замечательный парень этот Жаффе, правда?
- Замечательный и, кажется, очень дельный.
- Безусловно.
Я очнулся от беспокойного полусна. Брезжил серый холодный рассвет.
Кестер уже проснулся.
- Ты не спал, Отто?
- Спал.
Я выбрался из машины и прошел по дорожке к окну.
Маленький ночник все еще горел. Пат лежала в постели с закрытыми гла-
зами. Кровотечение прекратилось, но она была очень бледна. На мгновение
я испугался: мне показалось, что она умерла. Потом я заметил слабое дви-
жение ее правой руки. В ту же минуту Жаффе, лежавший на второй кровати,
открыл глаза. Успокоенный, я быстро отошел от окна, - он следил за Пат.
- Нам лучше исчезнуть, - сказал я Кестеру, - а то он подумает, что мы
его проверяем.
- Там все в порядке? - спросил Отто.
- Да, насколько я могу судить. У профессора сон правильный: такой че-
ловек может дрыхнуть при ураганном огне, но стоит мышонку зашуршать у
его вещевого мешка - и он сразу просыпается.
- Можно пойти выкупаться, - сказал Кестер. - Какой тут чудесный воз-
дух! - Он потянулся.
- Пойди.
- Пойдем со мной.
Серое небо прояснялось. В разрывы облаков хлынули оранжево-красные
полосы. Облачная завеса у горизонта приподнялась, и за ней показалась
светлая бирюза воды.
Мы прыгнули в воду и поплыли. Вода светилась серыми и красными пере-
ливами.
Потом мы пошли обратно. Фройляйн Мюллер уже была на ногах. Она среза-
ла на огороде петрушку. Услышав мой голос, она вздрогнула. Я смущенно
извинился за вчерашнюю грубость. Она разрыдалась:
- Бедная дама. Она так хороша и еще так молода.
- Пат доживет до ста лет, - сказал я, досадуя на то, что хозяйка пла-
чет, словно Пат умирает. Нет, она не может умереть. Прохладное утро, ве-
тер, и столько светлой, вспененной морем жизни во мне, - нет, Пат не мо-
жет умереть... Разве только если я потеряю мужество. Рядом был Кестер,
