тельно, уже сегодня мы могли рассчитывать на покупателей, если таковые
вообще окажутся. Так или иначе надо было подготовить машину.
Сначала мы обработали все лакированные поверхности полировочной во-
дой. "Кадиллак" засверкал как никогда и прямо на глазах подорожал на
добрую сотню марок. Затем мы залили в мотор самое густое из всех возмож-
ных масел. Поршни были уже не первосортными и слегка постукивали. Вязкое
масло компенсировало этот дефект, и мотор работал удивительно спокойно и
ровно. Коробку скоростей и задний мост мы тоже заправили густой смазкой,
чтобы и они вели себя бесшумно.
Потом решили проверить все на ходу - поблизости была сильно разбитая
дорога. Мы прошли по ней на скорости пятьдесят километров. Кузов кое-где
побрякивал. Мы снизили давление в баллонах на четверть атмосферы и пов-
торили проверку. Дело пошло лучше. Выпустили еще четверть атмосферы. Все
посторонние звуки исчезли.
Мы вернулись в мастерскую, смазали скрипучий шарнир капота, вложили в
него резиновую прокладку, залили в радиатор горячую воду, чтобы двига-
тель завелся с полуоборота, и обрызгали низ машины из керосинового рас-
пылителя, чтобы и здесь все блестело. После всего этого Ленц воздел руки
к небу:
- Так явись же нам, о благословенный покупатель. Приди, о милый обла-
датель туго набитого бумажника! Мы ждем не дождемся тебя, как жених не-
весту.
Однако невеста не спешила. Поэтому мы вкатили на яму бензиновую та-
рахтелку булочника и начали демонтировать переднюю ось... Часа полто-
ра-два мы спокойно работали и почти не разговаривали. Вдруг Юпп, стояв-
ший у бензоколонки, стал насвистывать мелодию песенки "Чу! Кого сюда не-
сет?.."
Я вылез из ямы и посмотрел в окно. Какой-то невысокий, коренастый
мужчина ходил вокруг "кадиллака". С виду это был вполне солидный буржуа.
- Глянь-ка, Готтфрид, - шепотом сказал я. - Уж не невеста ли это?
- Безусловно! - заявил Ленц, едва взглянув на пришельца. - Но ты пос-
мотри на его лицо. Еще никто с ним слова не сказал, а он уже полон недо-
верия. Пойди схлестнись с ним. Я остаюсь в резерве. Подключусь, если у
тебя ничего не выйдет. И не забывай про хитрости, которым я тебя учил.
- Ладно. - Я вышел во двор.
Мужчина смотрел на меня умными черными глазами.
- Локамп, - представился я.
- Блюменталь.
Обязательно представиться - такова была первая хитрость Готтфрида. Он
утверждал, что это сразу же создает более интимную атмосферу. Вторая
хитрость сводилась к тому, чтобы начинать разговор предельно сдержанно,
по возможности раскусить характер покупателя и в нужный момент нанести
удар по его слабому месту.
- Вы пришли насчет "кадиллака", господин Блюменталь? - спросил я.
Блюменталь кивнул.
- А вот он стоит, - я указал рукой на машину.
- Это я и так вижу, - откликнулся Блюменталь.
Я окинул его быстрым взглядом. "Осторожно! - сказал я себе. - Он и
сам хитер".
Мы пересекли двор. Я распахнул дверцу машины и запустил мотор. Я мол-
чал, чтобы не мешать ему подробно осмотреть все. Он, несомненно, начнет
что-нибудь критиковать, и тогда я перейду в контратаку.
Но Блюменталь ничего не осматривал. И ничего не критиковал. Он тоже
молчал и стоял передо мной, как истукан. Мне оставалось только одно -
заговорить первому.
Медленно и детально я начал описывать "кадиллак" - так, вероятно,
мать говорит о любимом ребенке. При этом я пытался выяснить, смыслит ли
этот человек хоть что-нибудь в автомобилях. Если он знаток, то нужно по-
больше расписывать двигатель и шасси, а если он в технике не разбирает-
ся, то следует упирать на комфорт и всякие финтифлюшки.
Но и теперь он не выдавал себя ничем, предоставляя говорить мне одно-
му. Мне начало казаться, будто я разбухаю, как воздушный шар.
- Зачем вам нужна машина? Для города или для путешествий? - спросил я
наконец, надеясь все-таки сдвинуть разговор с мертвой точки.
- Смотря по обстоятельствам.
- Понимаю! Вы намерены водить сами или пользоваться услугами шофера?
- И то, и другое.
И то, и другое! Он отвечал мне, как попугай. Видимо, он принадлежал к
ордену монахов, давших обет молчания.
Чтобы как-то оживить разговор, я решил заставить его самостоятельно
проверить что-нибудь. В этом случае клиенты обычно делались более общи-
тельными. Иначе, подумал я, он вот-вот заснет.
- Прекрасно функционирует откидной скользящий верх. Обслуживать его
исключительно легко, особенно если учесть крупные габариты этого кабрио-
лета, - сказал я. - Попробуйте закрыть его. Достаточно усилия одной ру-
ки...
Но Блюменталь сказал, что делать это ни к чему. Мол, и так видно. Я с
треском открыл и захлопнул дверки, подергал за ручки.
- Ничто не разболтано. Все прочно и надежно. Проверьте сами.
Блюменталь снова отказался от проверки. Он полагал, что иначе и быть
не может. Ну и орешек попался мне!
Я продемонстрировал ему работу стеклоподъемников.
- Ручки вы крутите прямо-таки играючи. Стекла фиксируются в любом по-
ложении.
Он не пошевельнулся.
- К тому же стекла небьющиеся, - уже впадая в отчаяние, продолжал я.
- Это неоценимое преимущество! Вон там, в мастерской, стоит "форд"... -
Я приукрасил историю про гибель жены булочника, добавив еще одну жертву
- ребенка, хотя тот не успел родиться.
Но прошибить Блюменталя было не легче, чем взломать сейф.
- Небьющееся стекло ставят на все машины, - прервал он меня. - Ничего
особенного в этом нет.
- Небьющееся стекло не относится к серийному оборудованию, - возразил
я мягко, но решительно, - Разве что лобовое стекло на некоторых моделях.
Но никаким образом не боковые стекла.
Я нажал на кнопку в середине руля - оба клаксона взревели. Затем пе-
решел к описанию комфорта, говорил про багажники, сиденья, боковые кар-
маны, панель приборов. Я даже включил прикуриватель и, пользуясь случа-
ем, предложил Блюменталю сигарету, рассчитывая с ее помощью хоть чуточку
умилостивить его. Но он отказался.
- Спасибо, я не курю, - сказал он и посмотрел на меня с таким скучаю-
щим видом, что вдруг мне подумалось: может, он вообще не намеревался ид-
ти сюда, а зашел по ошибке - заблудился; может, ему нужно было купить
что-то совсем другое - машину для обметывания петель или радиоприемник;
может, в силу врожденной нерешительности он еще немного потопчется на
месте, а потом двинет дальше.
- Давайте, господин Блюменталь, сделаем пробную поездку, - наконец
предложил я, чувствуя, что уже порядком выдохся.
- Пробную поездку? - переспросил он, явно не понимая, о чем речь.
- Ну да, пробную поездку. Должны же вы сами убедиться в высоких ходо-
вых качествах этой машины. На улице или на шоссе она устойчива, как дос-
ка. Идет как по рельсам. А как приемиста - будто это не тяжелый кабрио-
лет, а пушинка...
- Ах, уж мне эти пробные поездки... - сказал он, пренебрежительно
махнув рукой. - Пробные поездки ни о чем не говорят. Недостатки автомо-
биля всегда выявляются только впоследствии.
"Конечно, впоследствии, дьявол ты чугунный! - с досадой подумал я. -
Не ожидаешь ли ты, что я тебя ткну носом во все дефекты?"
- Что ж, ладно. Нет так нет, - сказал я, утратив всякую надежду на
успех. Мне стало ясно, что он не собирается покупать машину.
Но тут он внезапно повернулся, посмотрел на меня в упор и тихо, резко
и очень быстро спросил:
- Сколько стоит эта машина?
- Семь тысяч марок, - ответил я, не моргнув глазом, словно выпалил из
пулемета. Ни в коем случае он не должен был заметить, что я не уверен в
цене. Это я хорошо понимал. Каждая секунда колебания могла бы встать нам
в тысячу марок, которую он выторговал бы в свою пользу.
- Семь тысяч марок, нетто, - твердо повторил я, а сам подумал: "Пред-
ложи мне пять, и машина твоя".
Но Блюменталь ничего не предложил.
- Слишком дорого! - коротко выдохнул он.
- Конечно! - сказал я и решил, что окончательно проиграл.
- Почему вы сказали "конечно"? - спросил Блюменталь, впервые довольно
человечным тоном.
- Господин Блюменталь, - ответил я, - встречали ли вы в наше время
хоть кого-нибудь, кто реагирует иначе на цену?
Он внимательно посмотрел на меня. Затем на его лице мелькнуло подобие
улыбки.
- Вы правы. Но машина действительно слишком дорога.
Я не верил ушам своим. Вот он наконец-то, настоящий тон! Тон заинте-
ресованного человека! Или то был опять какой-нибудь коварный ход?
В это мгновение в воротах появился щегольски одетый господин. Он дос-
тал из кармана газету, проверил по ней номер нашего дома и подошел ко
мне.
- Здесь продается "кадиллак"? Я кивнул и, не в силах сказать что-ли-
бо, смотрел на желтую бамбуковую трость и замшевые перчатки этого фран-
та.
- Можно посмотреть? - снова спросил он, и ни один мускул не дрогнул
на его лице.
- Да вот же он, - с трудом выговорил я. - Но прошу вас подождать... Я
еще не освободился... Не угодно ли посидеть вот там?
Франт с минуту прислушивался к гудению мотора и состроил сперва кри-
тическую, а затем одобрительную гримасу. Потом я проводил его в мастерс-
кую.
- Идиот! - прошипел я ему в лицо и быстро вернулся к Блюменталю.
- Если вы прокатитесь в этой машине, ваше отношение к цене наверняка
изменится, - сказал я. - Вы вольны испытывать ее сколько пожелаете. Или,
быть может, вам удобнее, чтобы я заехал за вами вечером? Пожалуйста.
Тогда и покатаемся.
Но порыв уже угас. Блюменталь вновь стоял передо мной, как гранитный
монумент какому-нибудь председателю хорового общества.
- Ну хватит, - сказал он. - Я должен идти. А захочу совершить пробную
поездку, то еще успею позвонить вам.
Я понял, что пока сделать ничего нельзя. Этот человек уговорам не
поддавался.
- Хорошо, - заявил я, - но не записать ли мне ваш телефон, чтобы из-
вестить вас, если появится другой претендент?
Блюменталь как-то странно посмотрел на меня:
- Претендент еще не покупатель.
Он достал кожаный кисет с сигарами и протянул его мне. Выяснилось,
что он все-таки курит. Да еще такие дорогие сигары, как "Корона-Корона".
Значит, денег у него навалом. Но мне все это уже было безразлично. Я
взял сигару.
Он дружелюбно пожал мне руку и ушел. Я глядел ему вслед и тихо, но
выразительно ругал его. Затем вернулся в мастерскую.
- Ну как? - приветствовал меня сидевший там франт - Готтфрид Ленц. -
Здорово это я, правда? Вижу мучаешься - вот и решил немного помочь тебе.
Счастье, что перед поездкой насчет налогов Отто переоделся здесь. Смотрю
- на плечиках висит его выходной костюм. Я в момент переоделся, пулей
вылетел в окно, а обратно вернулся как серьезный покупатель! Здорово,
верно?
- Не здорово, а по-идиотски, - ответил я. - Этот тип хитрее нас с то-
бой, вместе взятых! Посмотри на сигару! Полторы марки за штуку! Ты спуг-
нул миллиардера.
Готтфрид взял у меня сигару, обнюхал ее и закурил.
- Я спугнул жулика. Миллиардеры таких сигар не курят. А курят они те,
что продают поштучно по десять пфеннигов.
- Чушь болтаешь, - ответил я. - Жулик не назвал бы себя Блюменталем.
Жулик представился бы как граф фон Блюменталю или что-нибудь в этом ро-
де.
- Этот человек вернется, - со свойственным ему оптимизмом заметил
Ленц и выпустил дым моей сигары мне же в лицо.
- Этот не вернется, - убежденно сказал я. - Но скажи, где ты раздобыл
бамбуковую дубинку и эти перчатки?
- Одолжил. Напротив, в магазине "Бенн и компания". Я там знаком с
продавщицей. Трость, может быть, даже оставлю себе насовсем. Она мне
нравится.
Довольный собой, он стал быстро вертеть в воздухе эту толстую палку.
- Готтфрид, - сказал я. - В тебе явно пропадает талант. Пошел бы ты в
варьете, на эстраду - вот где твое место!
- Вам звонили, - сказала мне Фрида, косоглазая служанка фрау Залевс-
ки, когда в полдень я ненадолго забежал домой.
Я обернулся.
- Когда звонили?
- С полчаса назад. Какая-то дама.
