И вообще, где я? Он заметил мой взгляд.
- Вы странно смотрите, - сказал он. - Возможно, что я бестактен. Я не
спросил вас: зачем вы здесь?
Я вздохнул. Потом стал говорить. Я рассказал все - это и был мой
план. О связи лингвистики с кокаином, о библейской путанице в близнецах.
О том, как я сбежал в Штаты, а оттуда сюда. О мысли сравнять здесь шан-
сы. О том, как я глупо ошибся, решив, что Танатос - зеркало мира (я так
и сказал). Это было туманно, но Джуди понял.
- Итак, вас приняли за другого, - сказал он. - Ваша исповедь - это
ваш ход?
Я кивнул. Он нахмурился.
- Логика полиндрома. Там надо прятаться и бежать, здесь открыто сра-
жаться. Так?
- В этом роде.
- Что ж. Должен вас огорчить. Вы действительно просчитались.
- Я это понял.
- Не совсем. Я думаю, вы в безопасности.
- Почему?
- Как вам сказать... Возможно, вы не поверите. Но позвольте вопрос.
- Конечно.
- Вы стреляли в Лос-Анджелесе?
- Да.
- В людей?
- По колесам.
- Вам ответили?
- Нет. Фургон (van) налетел на столб.
- Откуда вы знаете, что он гнался за вами?
- Мне так казалось.
- Что, если нет?
Вероятно, мой вид был забавен. Но Джуди не рассмеялся. Он ждал ответ,
склонив голову набок.
- Что вы хотите сказать? - спросил я.
- Фобия, - произнес он. - Страшная вещь. Это не каламбур - как с Да-
гоном. И я не шучу. Взгляните правде в глаза. Если все так, как вы гово-
рите, вы бы не прожили и двух дней.
- Почему, собственно?
- Почему? - он пожал плечом. - Fin de siecle. Техника сыска. Вам бы
просто не дали уйти. А эти глупости с двойниками? Пуля решает спор. Я
могу быть экспертом в таких делах - вы понимаете сами.
- Я понимаю? Нет, - я мотнул головой. - Я вас не знаю. Кто вы?
- Вас вновь подвела ономастика, - он слегка улыбнулся. - Позвольте
представиться: Иегуда Штильман.
Это он сказал по-русски. Невольно я отступил. И миг искал сходства с
бюстом. Он продолжал улыбаться.
- Мне нужен был год, - сказал он, - чтобы понять, что меня не пойма-
ют. Потому что не ловят. Так просто и глупо. Земля - все же шар, и на
ней трудно скрыться. Приходишь туда, откуда ушел. Мудрость изгоя, - он
вздохнул.
- Но меня - меня-то действительно ловят, - вымолвил я с трудом.
- Вряд ли. Вернее так: если вы будете это твердить, это начнет слу-
чаться.
- Похоже на мистику.
- Нет, тут расчет. Это бывает в шахматах. Первый ход ваш, вы берете
пешку. Следует серия мен. В итоге вам мат, вас хоронят на средства горо-
да.
- Что же мне делать?
Я уже перевел дух.
- Бросить все это. Тихо жить. Страх любит кровь. Вы, надо думать, уже
наметили жертву. И это залог ваших бед. Так вот, прекратите игру. Пойми-
те, чт( происходит. Вы мне не верите?
- Верю, - я качнул головой. - Но я верю также себе.
- Напрасно. Вам лучше рискнуть. Сделайте, как я сказал. Остановка в
себе - вот то, что вам нужно.
"И ждать пули в лоб", - добавил я мысленно. Мне стало жутко. Резкое,
как удушье, желание уйти прочь вдруг охватило меня. Это было так, словно
сменился порядок сил, державших меня в гостиной. Мне даже почудилось,
что пол качнулся. Я сделал шаг и взглянул в окно. Угол его был закрыт
тонкой шторой. Я увидел огромную площадь с фонтаном, таким же точно, как
тот, в зале, но увеличенным в много раз. Фонари озаряли безлюдье. Нес-
колько автомашин дремало у тротуаров. Мне вдруг представилось, что сей-
час пойдет снег. Не берусь объяснить причину этого чувства. Безумие его
здесь, под небом, полным горячих звезд, видных даже сквозь стекла,
только усилило боль в груди. Я отвернулся.
- Что вы намерены делать? - спросил Джуди уже по-английски.
- Не знаю, - протянул я. - Мне нужно подумать... и прогуляться. Уви-
деть, к примеру, ламу Бё, - я подмигнул Глэдис.
- Хотите, я вас подвезу? - спросил Сульт. - У меня тут внизу машина.
Я было замялся, но тотчас решил, что это будет кстати.
- Спасибо, - сказал я.
- Тогда идемте.
Он быстро засеменил к двери. Я поклонился Пьеру и Карлу. Их кивки в
ответ были сухи. Глэдис махнула рукой. Штильман насупился и пожал плеча-
ми.
- Буду рад вас видеть всегда, - сказал он негромко. И вновь нырнул в
сон.
Мы вышли. Коридор был не смежен с залом. Лестница оказалась прямой.
Сульт странно припрыгивал на ступенях, и я с трудом поспевал за ним.
Рассмотреть этот новый, парадный ход времени уже не было. Карлик был яв-
но чем-то доволен.
- Спорят, спорят, - весело сказал он. - Но толку нет. Одни слова.
Сколько раз говорил им Джуди, что это - мир действия. Все бесполезно.
- Он так говорил?
- Не раз.
- А вы чем заняты в этом мире?
- О! У меня сложная роль.
- Но все-таки.
- Вам интересно?
- Да.
- Извольте. У По есть рассказ: "Хоп-Фрог". Калека-шут обижен влады-
кой. Он хочет мстить. Тут как раз бал. Он душит злодея цепью, мажет смо-
лой и наконец сжигает. Все под видом дурачеств. Вот так же и я. Но
только открыто, скоро и деликатно. Клиент ценит такт. Ну, что вы на это
скажете?
- Бр-р... Вы наемный палач?
Я ощутил прямую приязнь к нему.
- Вот еще! Нет. Я же сказал - шут. Я добрый Хоп-Фрог. А вот и моя ля-
гушка.
Это был белый седан с серебристым верхом. Сульт сел за руль, став по-
хож на подростка-угонщика. Я вспомнил с усмешкой, что полиции здесь нет.
И однако, он вынул откуда-то и нацепил светлый цилиндр с бабочкой. Вид
его стал комически-строг. Маленькое лицо кривили гримасы.
- Садитесь-ка сзади, - велел он. - Тут минут семь езды.
Мотор мягко взвыл. Я откинулся на подушки.
Сульт вел отлично. Площадь исчезла. Канал, полный звезд, сменился ал-
леей. Потом снова площадь, тоннель, эстакада... Танатос сиял, проворачи-
ваясь передо мной.
- Глупости, глупости, - говорил Сульт. - Вот это то, чего нам не хва-
тает. Мы слишком умны. Мы чтим древних. Но нам чужд Эразм, и мы в ужасе,
что попали впросак. Город есть, а зачем - мы не знаем. Совет Учредителей
нем. Столпы в раздумье.
Он фыркнул. Я не мог разглядеть, сердится он или шутит. Тень и свет
плясали в его лице. Мы мчались в чреде огней.
- А что думаете вы? - спросил я.
- О чем? Наш Танатос - большая сказка. - Сульт вздохнул. - Стекла,
треснув, срастаются, пыль исчезает, грязь тает, как снег. И все это ви-
дят и знают - так же, как я. Пьер и Карл в том числе. К чему прикиды-
ваться детьми? Город - живой автохтон. Он движется в прошлое, нам
навстречу... Мне кажется, - он взглянул на меня, - вы читали Платона.
Я усмехнулся.
- Читал.
- Так это в "Политике". Или в "Пире". Не помню точно. Но все равно.
Один аргентинец-библиотекарь собрал целый свод текстов об этих вещах.
Там были Данн, Феопомп, Брэдли, Хинтон. Он это называл "полиндром". Что
говорить: Джуди все сделал на славу.
- И это все правда?
- Что?
- О перевертышах.
- Правда. Проверьте сами, если хотите. Разбейте окно... Только не
здесь, прошу вас. Это моя машина.
Он смолк. Мост кончился.
- Слушайте, Сульт, - сказал я. - Все действительно странно. Тот же
снег... Мне казалось тут давеча, что он вот-вот пойдет.
- Что ж, он может, - Сульт кивнул.
- Полноте! В тропиках?
- А почему нет? И вообще вы педант. Откуда вы знаете, что так не бы-
вает? Из книг?
- Австралия, как-никак.
- Австралия! Хе! Ночь вы проспали в лайнере. Утром вы здесь. Вам ска-
зали: Австралия. Вы и поверили. Глупо!
- Стойте! Как так? Это что ж - не Австралия?
- Я не знаю, - он вдруг резко свернул. - Я сам тут недавно. Почти но-
вичок. Год или два, не больше. Свыкаюсь с климатом, так сказать. -
Сульт, вы лжете!
- Ну да! - он хихикнул. - Я враль. Я также думаю, что гуманность нуж-
на на словах. Однако на деле она бесстыдна. Человек приучается мнить се-
бя чем-то большим. И не видит мира. Но чем меньше мы сами, тем покорней
нам мир. У индусов мудрец, достигший сил, был мал, как орех. И мог убить
гиганта-ракшаса, спалив попутно еще пару вселенных. То же в Библии: Да-
вид, Голиаф. Но бросим примеры. Это лишь к слову. Когда город строился,
с ним что-то стряслось. Джуди знает, что именно. Однако молчит. Возмож-
но, так надо. А мне все равно: я не хочу знать. Город есть - и ладно.
Может быть, правда, что он вдруг исчезнет. Но в этом случае, - он ух-
мыльнулся, - Дюркгейм тут будет совсем ни при чем.
Машина затормозила. Наклонившись вперед, я взглянул в окно.
- "Асклепий", - сказал Сульт.
Я увидел высотный пик, похожий во тьме на погасшую елку. Где-то ввер-
ху горели два-три огня. Плоские, как плита, ступени вели к подъезду. Ко-
зырек Карбузье. В холле был свет.
- Вы надолго? - спросил Сульт строго.
- Нет... я не знаю, - я кашлянул. Потом сразу вышел и хлопнул двер-
цей. Кажется, он обещал меня ждать.
Признаюсь, стук крови в висках был реальней тех слов, которые я ска-
зал портье. Громила в очках, однако, все понял и вызвал лифт. Внутри я
сам нашел нужную кнопку. Сонный свет этажа, ковры, глотавшие шаг, шерен-
га дверей с номерами. Я увидел мне нужный, стукнул костяшками пальцев -
дань страху - и тотчас вошел.
Приемная. Кресла в углах. Журнальный столик, банки от пива, громозд-
кий букет дорогих цветов. Возле двери в покой знакомый метис. Тот самый,
из drug'а.
- Привет, Мак.
Я усаживаюсь напротив. Нога на ногу, улыбаюсь.
- Добрый вечер, с(р.
Ну конечно! Ведь он джентльмен. Он в парадном костюме.
- Ты к ламе?
- Да.
- Взять курс хиромантии?
- Как вы узнали?
- Пустяк. А скажи мне: он занят?
- Там посетитель.
- Давно?
- Нет. (Шепот.) Дама.
- О!
- Да.
- Что ж, подождем. Верно, Мак?
- Я тоже так думаю, сэр.
- Замечательно. А скажи-ка, Мак: ты мог бы мне сделать любезность?
- С радостью, сэр! - Он даже привстал. - А в чем дело?
- Мне недосуг. Видишь ли, Мак: я спешу. Внизу меня ждут. Пусти меня
первым. Мне только взглянуть, не дольше. Только взглянуть.
- Конечно! Разумеется, сударь!
- Ты мил.
Я склоняюсь к нему. Он мнет в пальцах мою десятку. Я встаю - как раз
вовремя. Это что?
Дверь распахнулась. Дама, вся в черном, прошла мимо нас. Я мог бы
поклясться, что это Глэдис. Глэдис у ламы? Абсурд. Она же осталась там!
На нас она не взглянула. Ждать было нельзя. Еще слыша ее шаги (ковер
съел и их), я шагнул в кабинет. И увидел ламу. Я знал, что у меня есть
лишь миг. Глушитель сделал из грома стук. Лама упал на спину. Я выстре-
лил еще раз. Потом возвратился к Маку.
- Проверь, дружище, что там с ним, - сказал я весело. Пистолет был
под мышкой, как градусник. И у него был жар. - Линию жизни не забудь. И
судьбы. Прощай.
Я снова был в лифте. Он сыграл в догоняшки с желудком. В холле я кив-
нул портье. Сульт был на месте. Я назвал свой отель. Все упало в туман и
в ушах зазвенело.
Я помнил еще, как советовал Шульцу снять со стены плакат. Как он выз-
вал такси. Как считал мои деньги (задаток). Как бежал за мной, бормоча:
- Какое горе, герр доктор, какое горе! Как это могло быть?
- Я просто узнал его, Шульц, - я, кажется, рассмеялся. - Болван! эти
желтые думают, что они все на одно лицо. А я был влюблен в китаянку. Он
не мог это знать. Это он вел тогда в Берне машину. И шпионил за мной.
Перестаньте скулить, Шульц! Всё в порядке.
Но он не хотел перестать.
- Горе, горе, мой Бог! Какое несчастье! Лама Бё - наш старинный друг.
Его все тут знают! Год назад он вылечил мне катар. Он и вправду с Тибе-
та. Герр доктор, поймите! Я вам должен сказать. Это ужас. Но это так.
Герр доктор! Вы обознались!
Пришло такси.
- Мсье уже едет?
- Да. В аэропорт.
- Это будет вам стоить...
- Отлично.
Шофер давит газ. Такси швыряет. Я открываю глаза. За окном день. Надо
мной - Сульт и Глэдис.
... С минуту, должно быть, я просто лежал. Неподвижно. Потом сел.
- Где я? - спросил я хрипло. Мой голос был вял и далек.
