литавренном бое. Граф Захар Чернышев, по чину президента Военной колле-
гии, подсел к Екатерине, нашептывая на Суворова, дабы наказать молодчика
за кощунственный штурм святой обители. Екатерина послала его к чертям:
- Суворова попусту не дергайте. Он мне нравится тем, что на других не
похож. От таких оригиналов большая польза бывает!
После маневров Красное Село покидали и дипломаты.
- Куда спешит эта дама? - сказал австрийский посол Лобковиц. - Глядя
на нее, можно подумать, что завтра начнется война. Смотрите, все русские
верфи загружены работой, Алексей Орлов получает от нее секретные сум-
мы... ради чего?
- Боюсь, это связано с флотом, - сказал швед.
- А что она пишет? - спросил испанский посол.
- Мемуары, - ответил французский посол маркиз де Боссэ, и его слова
вызвали дружный смех дипломатов.
- Плохой ваш смех, господа! - строго заметил прусский посол граф
Сольмс. - Русские на Урале понастроили такие вавилонские домны, о каких
в Европе понятия не имеют. На древесном угле они дают чугуна столько,
что для самых грандиозных коксовых домен в Англии русские выплавки ме-
талла остаются лишь недостижимой мечтой...
Ближе к осени настали жаркие денечки, и двор перебрался в прохладу
фонтанов Петергофа. Играя с вице-канцлером Голицыным в биллиард, импе-
ратрица забила шар в лузу, сказав весело:
- Михалыч, у тебя дуплет, гляди! Была пора, когда философия возводи-
лась на костры, а теперь она освоила престол русский... Промазал ты,
князь! Я тебе глубоко сочувствую.
Крепким ударом загоняя второй шар в лузу, она велела запросить посла
в Париже об имущественном положении Дидро. Вскоре кабинет-министр Елагин
точно доложил Екатерине:
- У философа жена и дочь, роскошей не водится, но много денег уходит
на обретение книг и эстампов редкостных. Дидро живет скромно, зато у не-
го большой расход карманных денег на фиакры, ибо, часто колеся по Парижу
и его окрестностям, он вынужден поддерживать обширные знакомства.
- Запросите, есть ли у него любовница...
Посольский курьер примчался с ответом: "Г-жа Волань таковою считает-
ся, и немало он издерживает ей на подарки".
- Вот и хорошо, что Дидро не евнух, - сказала Екатерина. - А эта ма-
дам Волань небось одной философией сыта не бывает, и от лишних франков
не отвернется... И ерфильи ч, - наказала она Елагину, - покупая библио-
теку Дидро, я все книги оставлю ему в пожизненное пользование, а сам
Дидро пусть числится моим библиотекарем, за что буду платить ему пенсион
по тыще франков ежегодно... Вот так и депешируй в Париж!
Настала теплая, благодатная осень, шумные ливни барабанили по крышам
загородного дворца, когда Потемкин, заступив на дежурство, предстал ве-
чером перед императрицей. Готовясь ко сну, она надела батистовый чепчик,
за ее спиною живописно раскинулся барельеф "Вакхические пляски", где
пьяные волосатые Силены преследовали тонконогих грудастых нимф...
- Депеша из Вены, от князя Дмитрия Голицына.
- Читай, поручик, секретов нету.
Потемкин прочел, что германский император Франц скончался, а горе Ма-
рии-Терезии не выразить никакими словами.
- Что ж, помянем кесаря блинами с маслом и сметаной, - лукаво отвеча-
ла Екатерина. - Но императрицу венскую мне искренно жаль: она любила му-
жа... даже все прощала ему... все-все!
В дверях комнат Потемкин столкнулся с верзилой Пиктэ; женевец принес
новое послание от Вольтера. "Вы самая блестящая Звезда Севера, - писал
мудрец, - Андромеда, Персей и Каллиста не стоят вас. Все эти звезды ос-
тавили бы Дидро умирать с голоду. Он был гоним в своем отечестве, а вы
взыскали его своими милостями... Мы втроем, - заключал Вольтер, - Дидро,
д'Аламбер и я, мы воздвигаем вам алтари: вы делаете из нас язычников!"
- Пиктэ, - сказала Екатерина, - вам предстоит поездка на Волгу, в
степи напротив Саратова... Не обессудьте! Старые способы размножения лю-
дей уже не годятся - я придумала новенькие.
3. НА ФЛАНГАХ ИСТОРИИ
Скорописью она строчила в Адмиралтейств-коллегию: "Что флотская служ-
ба знатна и хороша, то всем на Руси известно. Но, насупротив того, она
столь же трудна и опасна, почему более монаршую нашу милость и попечение
заслуживает..." Брякнул у двери колокольчик, было объявлено:
- Генерал-майор флота Голенищев-Куту зов-Средний!
- Проси. - И повернулась от стола лицом к входящему: - Иван Логгино-
вич, годовой бюджет для дел флотских определила я в миллион двести тыщ
рубликов. Сумма хороша, но из бюджета вылезать не дам. Знаю, что корабли
не в един день строятся и не скоро люди к морям привыкают. Но все же бу-
дем поторапливаться...
Голенищев-Кутузов доложил, какие корабли по весне спустят на воду,
какие закладываются. Долгая сушка леса задерживала создание флота. Суше-
ного леса для столичных верфей не хватало.
- Однако, ваше величество, большие запасы леса сухого есть еще в Ад-
миралтействе казанском и под Мамадышем на складах.
- Вывозите оттуда! Экономия хороша, - добавила Екатерина, - но мелоч-
ное скаредство загубит любое здравое дело. Потому не бойтесь поощрять
радивых, выводите людей в чины, дабы горячность у всех возникала. А пока
флот строите, я адмиралов затрясу насмерть за то, что плавать, сукины
дети, совсем разучились. Стыдно сказать: флот русский к берегам прилип,
будто старая бабка к забору в день ветреный. Пора уже нам в океаны выхо-
дить...
Флот, флот, флот - нужен, насущен, необходим!
От офицеров флота требовали ныне не только знания дела морского, но и
нравов добрых, трезвого жития. Теперь во время корабельных трапез, пока
офицеры кушали, им вслух читали сочинения - исторические, географичес-
кие. Дворян стали завлекать службою на верфях: "корабельные мастеры ран-
ги имеют маеорские, производятся в сюрвайеры и в обер-сюрвайеры, из коих
последний чин уже есть бригадирский". На новых кораблях усиливали креп-
ление бимсов, палубы стелили из дуба, чтобы они выдерживали пальбу утя-
желенных пушечных калибров...
Прошка Курносов воткнул топор в бревно и, завидев начальника Адмирал-
тейства, забежал перед ним, проворно скинув шапчонку:
- Ваше превосходительство, не оставьте в милости своей. Дозвольте,
как обещали, в Англию на верфи Глазго отъехать.
- Сначала тебя, байстрюка, в Мамадыш татарский загоню...
Иностранные дипломаты пристально шпионили за романом императрицы с
Орловым, гадая между собою - какой катастрофой он завершится? Людовик XV
исправно читал депеши из Петербурга:
"Орлову недостает только звания императора... Его непринужденность в
обращении с императрицей поражает всех, он поставил себя выше правил
всякого этикета, позволяя по отношению к своей повелительнице такие чу-
довищные вольности, которых не могла бы допустить ни одна уважающая себя
женщина..."
Екатерина всегда перлюстрировала посольскую почту, и это письмо проч-
ла раньше французского короля. Если прочла она, значит, прочел и Никита
Панин, давно страдающий от неудовлетворенного желания - видеть Орловых
подальше от двора.
- Может, изъять из почты? - предложил он.
- Что это изменит? Отсылайте. Пусть все читают...
Панин осторожненько дал понять Екатерине, что пора бы уж властью мо-
наршей избавить себя от засилия орловского клана.
- Вы не знаете этих людей, как знаю их я! - И этой фразой Екатерина
открыто признала свой страх перед братьями.
Все эти годы, кривя душой, она выдумывала Григория Орлова таким, ка-
ким он никогда не был и не мог быть. Императрица старалась доказать всем
(и в первую очередь - Европе), что ее фаворит - не любовник, а главней-
ший помощник в государственных делах. Иностранным послам она рассказыва-
ла сущую ерунду:
- Поверьте, что граф Орлов - мой усердный Блэкстон, помогающий мне
разматывать клубки запутанных ниток...
А мадам Жоффрен она даже уверяла, что при чтении Монтескье фаворит
делал столь тонкие замечания, что все только ахали, диву даваясь. Между
тем Гришка по-прежнему любил кулачные драки, вольтижировку в манежах,
фехтованье на шпагах, поднятие непомерных тяжестей и забавы с дешевыми
грациями.
Недавно он заявился весь избитый, в крови.
- Кто тебя так? - перепугалась Екатерина.
- Да опять капитана Шванвича встретил. Выпили на радостях, поцелова-
лись, как водится, а потом... - Гришка вытер ладонью окровавленные губы.
- Надо же так - всю соску разбил!
Екатерина сказала, что в одном городе со Шванвичем ему не ужиться,
она сошлет его подальше - за леса дремучие.
- Хороший он человек, матушка, таких беречь надобно. Эвон, в Кронш-
тадте комендант требуется - Шванвича и назначь: матросы-то буяны, он их
по дюжине на каждую руку себе намотает...
Вызов иностранцев в Россию для освоения заволжских пустошей Екатерина
поручила Орлову, и фаворит неожиданно загорелся этим делом. Раскатывая
перед государыней карты, говорил:
- Гляди сама! От Саратова колонии дало потянутся, образуя кордоны на-
дежные для охраны городов от набегов орды киргизкайсацкой. Хорошо бы,
мыслю, поселения эти сомкнуть в степях с Новой Сербией - тогда эту стен-
ку не прошибешь! Ты мне, матушка, где-нибудь в степи памятник должна
поставить...
Конечно, нелегко покидать уютную Голландию или обжитую Швейцарию, но
несчастные и обездоленные европейцы все же отрывали себя от земли пращу-
ров. Регенсбург стал местом их сбора: сюда стекались толпы немцев, швей-
царцев, чехов, ельзасцев, богемцев и гессенцев. Их отправляли на кораб-
лях. Распевая псалмы, пешком шагали на Русь "моравские братья", гернгу-
теры и менониты.
Никто не ожидал столь мощного притока людей.
- Не совладать, хоть рогатки ставь! - докладывал Орлов. - Нс только
стариков, но даже умирающих на себе тащат...
Екатерина трезвой головой понимала: 8 шиллингов в сутки на каждого
колониста - приманка сладкая. Она нюхнула табачку:
- Не гнать же их обратно! Что ж, старики и больные вымрут скоро. Лю-
бой город всегда с кладбища начинается. - А для детей малых Россия ста-
нет уже отечеством...
По Волге, распустив паруса, струги спускались к Саратову; здесь их
встречал, как своих земляков, гигант Пиктэ.
- Вы обретете новое счастье! - вещал он. - Россия дарит вам такие
права, какие сами же русские были бы счастливы иметь для себя, но таких
прав они иметь не могут. Я достаточно пожил в России - здесь трудно
жить, но дышится легче, чем в Европе...
Глубокой осенью Орлов сообщил, что первые колонисты уже вышли на кал-
мыцкую речку Сарефа. Там, в духоте высоченных трав, возникали новые по-
селения - Берн, Клоран, Унтервальден, Люцерн. Моравские братья (чехи)
калмыцкую Сарефу переиначили в библейскую Сарепту; старый проповедник
воткнул в землю палку:
- Помните, как пророк Илия дошел до Сарепты и сказал сарептянке: "Во-
да в водоносе не оскудеет, сосуд елея не умалится". Вот тут, где воткнул
я палку, быть фонтану на площади...
Начинали от первой могилы в степи, от первого крика новорожденного.
Но строились сразу прочно, - в камне, и скоро на площадях поселений
взметнулись струи артезианских фонтанов... Европа хватилась поздно! Ты-
сячи работящих рук ушли из нее в Россию, газеты наполнились бранью по
адресу Екатерины и ее фаворита. Между тем Россия руками поселенцев осва-
ивала жирную целину, получая виноград, пшеницу, коноплю, горчицу, арбу-
зы, дыни, а сами колонии становились как бы пограничными кордонами...
Европа еще поворчала и затихла.
Временная тишина.
Богатства Орловых были уже баснословны, а недавно Екатерина одарила
фаворита мызой Гатчиной с окрестными селами Кипенью, Лигово и Ропшею.
Славный зодчий Антонио Ринальди сразу же начал возводить в Гатчине угрю-
мый охотничий замок, волшебным сном стремительно выраставший среди озер,
лесов и угодий. Здесь фаворит проделывал опыты по освобождению крепост-
