постель дежурную фрейлину - но при всем том ее отношения с девушками были
совершенно невинными.
По пути Матильда едва не столкнулась лицом к лицу с Филиппом и лишь в
последний момент успела спрятаться в одной из неглубоких ниш в стене
коридора.
Филипп прошел мимо, не заметив ее. Белокурые волосы его были
всклочены, щеки пылали алым румянцем; одет он был явно второпях и очень
небрежно, а на губах его играла самодовольная ухмылка ловеласа, только что
одержавшего очередную победу. На Матильду повеяло тонким ароматом духов,
которыми пользовалась Маргарита, и запах этот ударил ей в ноздри так резко
и неприятно, точно нашатырь. Бедняжка с трудом проглотила комок, что вновь
подкатился ей к горлу, и до боли прикусила губу, из последних сил пытаясь
унять очередной приступ рыданий. Как она была глупа и наивна, поверив его
лживым речам о любви! Как жестоко он обошелся с нею!.. В его глазах она
была лишь игрушкой - красивое личико, черные кудри, длинные стройные
ножки, гибкий стан - одним словом, лакомый кусочек, вполне пригодный для
развлечений, но не слишком ценный, чтобы им дорожить. Он с легким сердцем
уступил ее своему дворянину, тут же выбросил ее из головы и отправился
искать любви у другой...
Когда Матильда вошла в спальню, Маргарита лежала ничком на кровати,
уткнувшись лицом в подушку.
- Ты что-нибудь забыл, Филипп? - нежно промурлыкала она, услышав
тихий скрип двери.
- Это я, сударыня, - дрожащим голосом отозвалась Матильда.
- Ты? - Маргарита перевернулась набок и озадаченно взглянула на нее.
- Что с тобой, душенька? Почему ты не спишь? У тебя такой измученный вид.
- Ну... Да нет, ничего, сударыня. Просто... Просто я хочу побыть с
вами.
Принцесса вздохнула.
- Боюсь, не к добру это, Матильда. Слишком уж часто ты набиваешься ко
мне - смотри, как бы не начала всерьез интересоваться девчонками. Впрочем,
ладно, оставим это. По правде говоря, я даже рада, что ты пришла. Иначе
довелось бы будить Констанцу, а мне сейчас не шибко хочется видеть ее
кислую мордашку. К тому же она пристает ко мне еще настойчивее, чем ты -
тоже мне порядочная!.. Ну, ложись, не стой, как вкопанная; только сперва
подай мне рубашку, она должна валяться где-то там, возле тебя.
Матильда подобрала с пола сей кокетливый наряд, скромно именуемый
ночной рубашкой, и отдала его своей госпоже. Маргарита облеклась в
полупрозрачную дымку, делавшую ее еще более соблазнительной, нежели в
голом виде, а Матильда тем временем сбросила с ног тапочки, сняла с себя
пеньюар и быстро юркнула под одеяло. Обхватив Маргариту за талию, она
крепко прижалась к ней.
- Ну вот! - с грустью произнесла принцесса. - Что я говорила!
Пожалуй, тебе пора замуж.
- Нет, - прошептала Матильда, зарываясь лицом на ее груди. - Не
надо... Не хочу...
- А что же ты хочешь? Остаться старой девой?
- Не знаю, сударыня, я ничего не хочу. Я... Я хочу в монастырь!..
- Ага! - выдохнула Маргарита с явным облегчением. - Понятненько! -
Она взяла Матильду за подбородок и подняла к себе ее лицо. - Коль скоро
речь зашла о монастыре, значит ты влюбилась.
Матильда густо покраснела и опустила глаза.
- Так я угадала? - не унималась Маргарита. - И кто же он, этот
счастливчик?.. Ну-ка, ну-ка! Ведь это Красавчик Филипп, верно? Отвечай!
Матильда утвердительно кивнула и вдруг разразилась громкими
рыданиями.
- Да что же это такое, в самом деле? - растерялась принцесса. -
Прекрати реветь, успокойся. Объясни, наконец, что стряслось?
- Он... Он... - начала было Матильда, но слезы помешали ей говорить.
- Неужели он обидел тебя?!
- Нет, не... не он... Это... это не о... он...
- Не Филипп? А кто?
- Это его... господин де... де Шеверни.
- Господин де Шеверни? Тот приятный молодой человек, с которым ты
проболтала весь вечер?
- Д-да... Он...
- И что же он сделал?
- Он... он... Он оскорбил... оскорбил меня.
- Оскорбил? Как?
- Ну... Он... Он взял... взял и... и меня... оскорбил...
- Боже правый! - вскричала Маргарита. - Он изнасиловал тебя?!
- Д-да... да... - ответила Матильда и разрыдалась пуще прежнего.
Разбуженная громкими причитаниями, в спальню заглянула горничная
принцессы.
- Госпожа...
- Брысь! - прикрикнула на нее Маргарита.
Она села, оперевшись спиной на подушки, подтянула ноги и положила
голову Матильды себе на колени.
- Поплачь, девочка, поплачь, милая, - нежно приговаривала она, гладя
ее по спине и волосам. - Плачь, сколько можешь, постарайся хорошенько
выплакаться, тогда станет не так больно... Ах, он негодяй, подонок!
Мерзкий насильник! Да я ему... Я покажу ему, где раки зимуют, подлецу
такому. Ой, и покажу - чтоб другим неповадно было. Он у меня попляшет,
помяни мое слово. Так получит, что после этого ад ему раем покажется.
Ублюдок поганый! Блудливый сын гиены и шакала... Нет, это уму непостижимо!
С виду такой вежливый и обходительный, такой кроткий и застенчивый молодой
человек - и на тебе! - Маргарита тяжело вздохнула. - Как плохо я знаю
мужчин!..
Чуть погодя, Матильда принялась рассказывать принцессе о своих
злоключениях, сдабривая каждую фразу обильным потоком слез, так что к
концу повествования она наплакалась всласть и приутихла. Маргарита слушала
не перебивая; затем, когда Матильда умолкла, она вновь легла и привлекла
девушку к себе.
- Бедняжка ты моя глупенькая! Разве ты не понимаешь, что сама
напросилась!
- О да, сударыня, прекрасно понимаю. Я полностью отдаю себе отчет в
том, что эта справедливая кара Божья за мои грехи, за мою развратность.
- За что, за что?! - изумилась Маргарита. - Какие еще грехи? Какая
развратность? Да ты в своем уме, детка?!
- Это правда, сударыня, - серьезно отвечала Матильда. - Я уже
согрешила в мыслях, я поддалась соблазнам Искусителя. Я развратна своими
помыслами.
- Бред собачий! Попридержи эту религиозную чушь для падре Эстебана, с
ним вы разберетесь, что к чему, совершила ли ты грех или нет, а мне мозги
не пудри. Не о том сейчас речь. Вы с господином де Шеверни оба хороши; я
даже затрудняюсь определить, кто из вас больше виноват. Парень влюбился в
тебя до умопомрачения, совсем потерял голову, а ты еще провоцировала его.
Ну разве можно так обращаться с человеком, у которого крыша поехала?
Вместо того чтобы посочувствовать ему, проявить жалость, сострадание, ты
откровенно издевалась над ним, и, подозреваю, еще почище, чем рассказала
мне. Уж если ты в чем-то и согрешила, так это нарушила заповедь господню
не искушать ближнего своего. Филипп, кстати, тоже издевался надо мной, но
с определенным умыслом - чтобы я сама бросилась ему на шею. У него и в
мыслях не было довести меня до белого каления, а затем попросту отшить...
Черт возьми! Да попытайся он отколоть нечто подобное, я бы живо позвала
стражу, велела привязать его к кровати и... - Маргарита прокашлялась. -
Ладно, оставим это. Вернемся к нашим баранам... Гм, и в самом деле к
баранам, вернее, к барашкам - к двум маленьким, глупеньким барашкам. Я,
право, ума не приложу, что мне с вами делать - с тобой и господином де
Шеверни. Во время приема, надобно сказать, он произвел на меня очень
приятное впечатление...
- Он негодяй, - сонно промямлила Матильда, крепче прижимаясь к
принцессе. - Господи, как я ненавижу его... И Красавчика ненавижу - он
обманщик и подлец... Все мужчины подлецы... лжецы... Я их всех ненавижу...
- Ну-ну-ну! - посуровела Маргарита. - Ты это брось! Без мужчин жизнь
была бы скучна. Кого тогда прикажешь любить? Девчонок? Нет уж, уволь...
Ах, душенька, ну и наделала ты мне хлопот со своим неистовым поклонником.
Как же теперь поступить с ним? Примерно наказать его, что ли? Можно,
конечно, это напрочь выбьет дурь из его глупой башки - но ведь больно
ударит и по тебе. Поди тогда найди себе приличного мужа. Как там ни крути,
а ты у нас, почитай, из самых низов. Даже если я соберу для тебя царское
приданное, вряд ли какой-нибудь уважающий себя барон позарится... Нет,
вру! Один точно позарится. И не простой барон, а виконт. Но, боюсь, моя
идея не придется тебе по нутру. А, Матильда?
Девушка не ответила. Измученная переживаниями столь бурной ночи, она,
наконец, успокоилась и забылась в глубоком сне, тихо посапывая маленьким
носиком; губы ее тронула слабая, еле заметная улыбка. Она была так
восхитительно красива, что Маргарита не удержалась и поцеловала ее.
- Спи, моя детка, спи, дорогая. И пусть сон принесет тебе
облегчение...
Принцесса закрыла глаза, мысленно возвращаясь в объятия Филиппа,
тотчас кровать под ней будто провалилась, какое-то неведомое течение
подхватило ее и быстро понесло сквозь густеющий туман дремоты в самую
пучину сладких грез.
А за окном уже светало, и чистое безоблачное небо, веселое и
жизнерадостное пение птиц предвещали наступление погожего солнечного дня.
10. ПОХОДЯ РЕШАЕТСЯ СУДЬБА МАТИЛЬДЫ, А ФИЛИПП НАЧИНАЕТ
ПОНИМАТЬ, ЧТО ЯВНО ПОСПЕШИЛ С ПЕРЕОЦЕНКОЙ ЦЕННОСТЕЙ
Молоденький паж провел Филиппа на крытую террасу с видом на дворцовый
парк, где при хорошей погоде Маргарита имела обыкновение завтракать, а
порой и обедать в узком кругу друзей. На этот раз за круглым обеденным
столом компанию ей составляли две постоянные ее сотрапезницы - Бланка и
Жоанна, а также Этьен де Монтини, занявший место своей сестры, которая по
вполне понятным причинам сегодня отсутствовала.
Пустовало и кресло справа от Маргариты - с начала июня и вплоть до
последнего дня его неизменным хозяином был Рикард Иверо, уже вошедший в
историю наваррского двора как виновник самого продолжительного увлечения
принцессы за все шесть лет ее сексуального "стажа". Но сегодня Маргарита
не пригласила его к себе; также не предвиделось присутствие на обеде
сестры Рикарда, Елены.
Когда появился Филипп, Маргарита, и до того несказанно удивившая
Бланку и Жоанну бесконечными проволочками с началом обеда, отколола нечто
вообще из ряда вон выходящее - она встала из-за стола и почти бегом
бросилась ему навстречу.
- А вот и наш милый принц, - проворковала она, глядя на него с
откровенным восхищением. - Вы уж не взыщите, что мы начали без вас...
- Э, нет, принцесса, - живо возразил Филипп. - Так не пойдет. Ведь
это я должен просит у вас прощения, что опоздал. - Он галантно поцеловал
ее руку и почтительным кивком приветствовал остальных присутствующих. - Во
всем виноват мой паж. Я сказал ему, что меня ни для кого нет, имея в виду
моих придворных. Но он понял эти слова буквально и целых полчаса
заговаривал зубы вашему посланнику, в то время как я беседовал с... мм...
с одним из моих дворян - о чем я рассчитываю потолковать с вами несколько
позже.
- Да, - кивнула Маргарита. - Об этом мы непременно поговорим - но
чуть позже. А пока, прошу вас к столу, кузен. Присоединяйтесь к нашей
компании, отобедайте. Вы, кстати, почти не опоздали - только что нам
подали первые блюда.
Бланка с трудом подавила ироническую улыбку: да, почти - если,
конечно, не принимать во внимание получасовой задержки в связи с его
"почтинеопозданием".
Филипп расположился в кресле Рикарда Иверо, первым делом отпил из
кубка глоток вина... и тут же поперхнулся, когда Маргарита больно ущипнула
его за бедро. Он, впрочем, ожидал какого-нибудь интимного знака внимания с
ее стороны, наподобие нежного пожатия руки под столом или потирания ножкой
о его ногу, но эта выходка принцессы прямо-таки потрясла его.
