моделей был разработан. Это был настоящий совместный труд и
совместное обучение: Дородницын в одном был совершенно прав -
учиться пришлось многому.
Дальше шел труднейший этап разработки математического
обеспечения - выбор алгоритмов, разностных схем и реальное
программирование - все это сделал Александров сам! Мое участие
здесь было минимальным. Я выступал скорее в роли критика. Но
провести конкретные расчеты с использованием полной модели, мы
тогда еще не смогли. Вычислительный Центр располагал в то вре-
мя только вычислительной машиной БЭСМ-6, а ей задача была явно
не по зубам.
Выручили американцы. Руководитель американской климатоло-
гической программы профессор Бирли выделил средства для того,
чтобы нашу систему моделей отладить в центре климатологических
исследований в городе Боулдер и Александров уехал на восемь
месяцев в Штаты. Он не просто отладил программу и провел мно-
жество компьютерных экспериментов, но и снял с дисплея фильм,
с которым и вернулся домой. Фильм запечатлел динамику изобар -
линий равного давления, рассчитанных по начальным данным на 31
декабря 70 - го года.
Я взял фильм Александрова и полетел в Новосибирск, где Г.
И.Марчук, который тогда был председателем Сибирского отделения
Академии, собрал группу синоптиков. Когда на экране появился
знаменитый сибирский антициклон, то его зразу же узнали и ау-
дитория в один голос сказала: типичный январь! Это была высшая
оценка качества модели, ибо стало ясно, что модель правильно
отражает основные особенности динамики атмосферы и гидросферы.
Ни на что, кроме качественного соответствия реальности расчи-
тывать мы и не могли. Одобрение синоптиков было очень важно -
тем самым была доказана возможность использования математи-
ческого моделирования в этих сложнейших процессах взаимо-
действия таких биосферных процессов, как перемещение воздушных
масс, образование облачности, движение океанических вод и т.д.
и их взаимодействие, что было особенно важным.
Мы понимали, что сделан лишь первый и очень робкий шаг,
что впереди предстоит еще понять как научится, в рамках созда-
ваемой системы, описывать динамику биоты, как включить в нее
описание активной деятельности человека и найти ответ на мно-
жество других труднейших вопросов. Но памятный семинар в Ново-
сибирске, на котором специалисты-синоптики узнали январский
климат, для меня был ответом на сомнения, которые меня мучили
- не есть ли моя затея с моделированием биосферы, затея, в ко-
торую я вовлек уже значительное количество людей и средств ре-
зультатом моего легкомыслия? Эти сомнения казались тем более
основательными, что подобных прецедентов нигде, ни в Штатах,
ни в Европе не было. Наша работа носила, действительно, пио-
нерский характер.
Мы нащупали брод. Теперь надо было аккуратно по нему
продвигаться. Предстояли годы тяжелой профессионально сложной
работы. Несмотря на то, что Свирежев не захотел быть членом
команды, работа шла и достаточно успешно.
КАРЛ САГАН И
ПЕРВЫЕ СЦЕНАРИИ ЯДЕРНОЙ ВОЙНЫ
"Проблема ядерной ночи" возникла неожиданно. До марта 83-
го года мы о ней не думали. Все наши усилия были направлены на
создание инструмента для анализа характера возможных взаимоот-
ношений человека и биосферы, не нового варианта форестеровской
"Мировой динамики", годной для демонстрации потенциальных
опасностей, на уровне студенческих семинаров, а настоящего
инструмента научных исследований. О каком либо конкретном его
использовании, до поры до времени, речь и не шла. Только
А.М.Тарко, активный член нашей команды в конце 70-х годов сде-
лал попытку оценить возможные изменения продуктивности плане-
тарной биоты при удвоении концентрации углекислоты в атмосфе-
ре. Я думаю, что это была первая работа такого характера.
Но в марте 83-го года, известный американский астроном
Карл Саган публикует ряд сценариев возможной ядерной войны,
которая сопровождается обменом ядерными ударами мощностью в
тысячи мегатонн. Такая ситуация не могла не иметь глубоких пла-
нетарных климатических последствий. Чисто умозрительно Саган и
его коллеги создают представление о ядерной ночи, которая
должна была бы наступить после грандиозных городских пожаров и
той пелены сажи, которая окутала бы планету после ядерных уда-
ров... Как следствие ядерной ночи должна была бы начаться
ядерная зима, так как поверхность планеты стала бы недоступной
для солнечного света и начала бы быстро остывать.
Когда мы получили эти материалы, то я сказал В.В.Алек-
сандрову и сотруднику его лаборатории Г.Л.Стенчикову: "Вот
шанс, который нельзя упустить. Сегодня только наша система
способна проверить справедливость гипотезы астронома!" К этому
времени усилиями Александрова и, главным образом, Стенчикова,
сама вычислительная система и ее иатематическое обеспечение
были доведены до такого уровня совершенства, что мы уже были
способны проводить расчеты на нашей старушке БЭСМ - 6.
В июне - июле 83-го года все расчеты и вся иллюстративная
графика были сделаны. Когда Стенчиков принес мне первые расче-
ты, то я не поверил своим глазам и заставил его несколько раз
перепроверить вычисления, вариируя разные начальные условия.
Но цифры неумолимо показывали одно и тоже. Даже в том случае,
если обе враждующих стороны используют лишь 30-40% своих ядер-
ных арсеналов для удара по городам, то в верхние слои атмосфе-
ры поднимется такое количество сажи, которое на много месяцев
закроет Солнце. Температуры на всей поверхности Земли, за иск-
лючением небольших островов в океане - мировой океан окажется
превосходным термосом, сделаются отрицательными. А в некоторых
районах Земного шара, как например, в Саудовской Аравии темпе-
ратуры понизятся до 30 и более градусов ниже нуля. Лишь к кон-
цу года начнется постепенное повышение температуры.
Но планета не вернется к первоначальному состоянию. Биота
не выдержит такого удара. Тропические леса погибнут, а вместе
с ними и все то, что в них живет. Судьба северных лесов будет
зависеть от того в какое время года произойдет ядерная катаст-
рофа. Если она случится зимой, то повидимому леса смогут вы-
жить, а если летом, то и тайгу постигнет судьба тропических
джунглей. Океанической биоте будет легче выдержать удар. Одна-
ко и ей предстоит катастрофическая перестройка.
Итак анализ сценариев возможной ядерной войны показывает,
что произойдет полная перестройка всей биосферы. Она не исчез-
нет, но перейдет в новое состояне, качественно отличное от
современного. И в этой новой биосфере места для человечества
уже не будет. Даже если не учитывать смертельный уровень ради-
ации, который установится на поверхности Земли!
31-го октября 83-го года в Вашингтоне состоялась гранди-
озная двухневная конференция, посвященная оценке последствий
возможной ядерной войны. Первый день был для прессы - с блес-
тящим докладом выступил К.Саган. Второй день был посвящен про-
фессиональному анализу проблемы и основной доклад Вычмслитель-
ного Центра с изложением модели, техники ее анализа и
результатов расчетов делал Александров. Это был наш триумф.
Американцы смогли сделать анализ возможной динамики ат-
мосферных изменений только для первого месяца после обмена
ядерными ударами. Мы же смогли дать картину целого года. Я
спрашивал руководителя американского центра, проводившего
расчеты о причине того, почему они ограничились только одним
месяцем. Американцы имели значительно более соверщенную модель
динамики атмосферы. Но она не была состыкована с моделью дина-
мики океана. У нас модели были достаточно примитивны, но они
были объединены в целостную систему. А океан - это такой тер-
мостат, который, в конечном счете и определяет судьбу биосфе-
ры. Чисто атмосферные расчеты могут дать более или менее пра-
вильное представление о ходе событий, лишь на первом, самом
начальном этапе, когда тепловой инерцией океана еще можно пре-
небречь, когда она еще не сказалась. Отсюда и месячный гори-
зонт американских расчетов.
Для американцев и для нас было очень важно то, что ка-
чественные результаты расчетов развития событий первого месяца
после катастрофы были практически идентичны. В последствие,
они переправерялись многими, с помощью разных моделей, на раз-
ных машинах, с использованием разных вычислительных алгорит-
мов. И никаких, сколь нибудь серьезных исправлений, не потре-
бовалось - наша очень упрощенная модель оказалась достаточной
для выявления того фундаментального факта, что после ядерной
войны биосфера изменится столь качественно, что она исключит
возможность жизни на Земле человека.
Успех нашего доклада в значительно степени был определен
личностью Володи Александрова. Он был талантлив - по настояще-
му и во всем, что он делал и даже в своем "шелопайстве".
Он и Юра Свирежев учились вместе в одной и той же группе
на кафедре академика Лаврентьева на Физтехе и оба прошли через
мои руки и как профессора и как декана. И оба были с ленцой и
"шелопаисты". Но очень по-разному. Володя пропускал и лекции и
семинарские занятия, но всегда умел в нужное время собраться.
Он трижды сдавал мне экзамены по различным дисциплинам. И я,
очень придирчиво к нему относяшийся, вынужден был поставить
ему три пятерки! Что же касается уважаемого профессора Свире-
жева, то ни разу положительную оценку я ему поставить не смог,
даже на кандидатском экзамене.
И все же в аспирантуру я его взял. И думаю, что не ошиб-
ся, ибо видел в Юрке Свирежеве ту изюминку, о которой говорят
"Божий дар". Но было в нем этакое "ячество" - он очень любил
чувствовать себя патроном. "Мои ребята" - он так привык гово-
рить о своих сотрудниках - сколько я его пытался отучить от
такого отношения к людям и делу! Именно это и помешало ему
стать, по-настоящему, крупным ученым, каким он должен был, по
моему представлениию, сделаться, если я правильно судил о его
творческом потенциале. Теперь уже пришло время подводить итоги
не только своей деятельности, но многим из своих учеников, ко-
торым уже давно за пятьдесят. И я могу это сказать не без
грусти, ибо от Юрки Свирежева я ожидал большего.
Александров был совсем другим - он был прирожденным чле-
ном команды и без всяких нравоучений готов был помогать, прос-
то потому что мог это делать! Он прекрасно овладевал языками,
причем любыми, специально их не изучая. По английски он гово-
рил на том техасском сленге, который так любят американцы. Он
всегда был открыт для общения и вокруг него обычно очень быст-
ро возникал кружек друзей. В конечном итоге, может быть именно
это и явилось причиной его гибели. Но об этом немного позже.
Успех на конгрессе нашего доклада в значительной степени
был обязан Володе - его языку, темпераменту. Я бы сказал -
обаянию докладчика. Впоследствие ему пришлось выступать и в
Сенате США и даже перед Папой Римским и всюду ему сопутствовал
успех.
После окончания конгресса в Вашингтоне наша небольшая
группа оказалась в довольно сложном положении. Только что про-
изошла трагедия с корейским боингом, который сбили наши истри-
бители и вся мировая общественность оскалила зубы на Советский
Союз и его граждан. И ни одна авиационная компания никуда нам
не хотела продавать билеты. А каждый день приходил к нам в
гостинницу человек из Госдепа и с ехидной усмешкой констатиро-
вал сколько дней еще действует наша виза. Наконец остался один
день. И тут нам продали билет в ... Мексику! Виза была оформ-
лена мгновенно и на следующий день мы вылетели в в страну
древних ацтеков.
Была посадка в Новом Орлеане, где из за плохой погоды мы
провели несколько часов в городе абсолютно закрытом для со-
ветских граждан, а вечером уже пользовались гостепримством со-
ветского посла и других его сотрудников в Мексико-сити. Газеты
