ЭВМ, но ничто не может сравниться с человеческим глазом, когда нужно
воспринять данные о живом человеке.
Человек, которого повстречал и обезоружил в тот день Римо у кабины ли-
фта, прошел трехлетнюю подготовку в одном из подразделений Специальных
военно-воздушных сил Великобритании. Странно, что он был неосторожен или
струсил, - в СВС служили лучшие в мире коммандос. Хотя Оскар и был ан-
гличанином, но не настолько, чтобы ставить себя под удар, допустив неве-
рную оценку этого факта.
Он углубился в изучение данных других коммандос тех, кто погиб от руки
иранского наемника Римо, настоящей машины смерти. Его коэффициент опера-
тивной эффективности равнялся 2,7 годам на единицу "Y". Это означало,
что убитые коммандос, тайно размещенные на борту, имели в среднем 2,7-
летний практический опыт. Коэффициент был даже занижен, так как в свалке
Римо случайно убил несколько техников, такого опыта не имевших вообще.
Более того, он не использовал никакого оружия, кроме собственных рук.
Ладно. Пусть так. Допустим, что все его тело - оружие. Да, это уже ясно.
А это специфическое дыхание..
Но почему Иран никому не сообщает о том, что корабль имеет двойную
конструкцию? Все входящие и исходящие сообщения исследованы, но об этом
- ни слова.
Подслушанный и записанный разговор этого Римо со старым корейцем - тем
самым, у которого одинаковое дыхание, - показывает: Римо в тот момент
уже знал, что из-за двойных стен группы "скифов" проникают через тайные
проходы в любые уголки судна. И тем не менее Римо сказал об этом только
одному этому.. как бишь его... Чиуну, что старый кореец проигнорировал.
Сам Первый приказал организовать дневное нападение на Римо. Того выс-
ледили. За ним по пятам шла группа боевиков, устроившая ему засаду. В
коридоре работали телекамеры, были включены микрофоны, группа нападавших
прошла через стену и атаковала Римо. Оскар Уокер видел все на экране ТВ.
Один из техников сказал:
- Не трудитесь анализировать его приемы, его все равно убьют.
Оскар не только потрудился проанализировать приемы Римо, он возвращал-
ся к ним много раз. Камеры были направлены под разными углами, коридоры
ярко освещены. Однако субъект не стал ждать нападения, он атаковал сам.
Оскар Уокер никогда не видел такой атаки.
Он прокрутил пленку раз и другой; затем стал просматривать ее в замед-
ленном темпе. Были видны лишь мелькающие руки. Он снизил скорость до
предела - то же самое. Даже на самой медленной скорости он увидел только
расплывшиеся пятна, движущиеся слишком быстро, чтобы можно было что-то
различить. А потом нападавшие увидели спутницу Римо и убежали.
На телефоне Уокера замигала сигнальная лампа.
- Вы уже пришли к какому-то заключению? - спросил голос в трубке.
- Еще нет, сэр, - ответил Оскар Уокер.
- Первый хочет получить его до наступления полуночи. В полночь он по-
кинет банкет. Мы должны иметь результат до этого.
- Хорошо, сэр, - сказал Уокер.
Он знал, что означает это слово - "должны". Его употребляли не слишком
часто, но в определенном контексте оно означало смерть.
Уокер крутил факты и так, и этак: он располагал их по группам, перета-
совывал. Он пытался уложить данные в единую схему, но ничего не получа-
лось. У него не было даже предположений о том, какому биоритму подчи-
няются Римо и Чиун. Он не узнал ничего.
Биоритмы... Уокер заинтересовался ими еще в молодости, в студенческие
годы. То время теперь казалось таким далеким и таким... безопасным. По-
том на глаза ему попалось небольшое объявление, предлагавшее работу. Его
внимание привлекло слово "биоритмы". Оскар специализировался в биологии
и в дни экономического упадка, переживаемого Великобританией, не рассчи-
тывал найти работу даже по смежной специальности. Он изучал биологию,
знал компьютеры, но надеялся в лучшем случае получить место страхового
агента.
- Я просто не могу поверить, что в Соединенном Королевстве можно зара-
ботать на жизнь, занимаясь изучением биоритмов, - сказал он нанявшему
его чиновнику.
- Мы берем вас для работы за пределами Соединенного Королевства, - от-
ветил тот.
- Я так и думал: это было бы слишком здорово, - сказал Уокер. - Так
где же мне придется работать? На Южном полюсе? Где-нибудь под землей,
где можно потерять зрение?
- Вы поедете на остров Святого Мартина.
- На Антильские острова? На фешенебельный курорт?
- Да.
- Но у меня нет денег, чтобы заплатить за отдых, да еще в таком месте.
Мне надо зарабатывать, а не тратить.
Вербовщик улыбнулся. Когда он сказал Оскару Уокеру, сколько ему будут
платить, тот едва удержал изумленное восклицание. Не стоит показывать
вида, что я в восторге, авось они не знают, что обещанное жалованье в
четыре раза превышает зарплату начинающего ученого, подумал он.
Оскар Уокер летел к месту работы первым классом Аэропорт Кристиана,
огороженный выгоревшими на солнце бетонными плитами, выглядел как авто-
бусная станция в Ливерпуле Наемный автомобиль привез его в курортное ме-
стечко близ Маллет Бэй. Отведенное ему помещение было много лучше гости-
ничного "люкса" ему полагалась горничная, дворецкий, повар и цветная же-
нщина полногрудая, с широкими бедрами. Она не говорила об освобождении
угнетенных, не стремилась к общению и не требовала к себе внимания Она
просто всегда была к его услугам.
Если она и бывала когда-нибудь раздражительной и нервной, то благода-
рение Богу, разряжалась на ком-то другом. Это был настоящий подарок
судьбы. Она предоставляла в его распоряжение свое пышное теплое тело,
свою немоту, и Оскар Уокер чувствовал, что готов пойти на убийство ради
того, кто дал ему все это.
Очень скоро выяснилось, что как раз это от него и требовалось.
Все, с кем он встречался, получали такую же зарплату. А если деньги не
обеспечивали нужную степень секретности и лояльности, то провинившиеся
исчезали. Так случилось с немолодым руководителем группы боевиков, кото-
рый задумал заработать кругленькую сумму, рассказав газетчикам с Флит-
стрит о секретном тренировочном центре. Ему начала надоедать эта муштра.
- Хуже, чем чертов спецназ! - сказал он однажды в сердцах.
В тот же день он не вернулся на занятия после ленча, а Уокера вызвали
к начальству и потребовали объяснений, почему он не доложил кому следует
о настроениях этого человека.
Они знали об Оскаре все.
Обряд посвящения был простым и устрашающим. Двое суток ему не разреша-
ли спать, а после этого вывели в полночь в небольшую рощу и дали прогло-
тить какую-то пилюлю. Все окружающее приобрело причудливые, фантастичес-
кие формы и такие краски, каких он никогда не видел. Оскар понял, что
ему дали наркотик. Он не противился, когда кто-то вложил ему в руки го-
лову человека, собиравшегося рассказать журналистам с Флит-стрит о под-
польном центре подготовки боевиков. Голова уместилась у него на ладони.
В этом одурманенном состоянии он дал клятву верности Первому, лицо ко-
торого показалось Оскару знакомым: это был красивый седовласый мужчина с
роскошной бородой. Наверное, наркотик изменил мое восприятие, про-
мелькнуло у него в голове. Никогда прежде не видел он таких нереальных
красок, как в тот безумный вечер; маленькая голова величиной с апельсин
покоилась на его ладони. Потом им завладел восхитительный сон, который
продолжался и наяву. Ему снилось, что нельзя любить кого-то больше, чем
он Оскар, любит человека, называемого Первым.
Он видел его фотографии в газетах, еще когда учился в университете, и
даже раньше, когда был мальчишкой Оскару запомнились его посеребренные
сединой волосы. Рядом с ним всегда была женщина. Однако в ночь посвяще-
ния Оскар не вспомнил имени того человека.
Проснувшись, он почувствовал, что все вокруг и в нем самом изменилось:
жизнь была теперь полнее, дыхание глубже, солнечные лучи ярче, чем обыч-
но. Он пробудился для новой жизни. Ему казалось, что он лежит на нежней-
ших подушках, сотканных из солнечных лучей, что его омывает свежий соле-
ный бриз, а где-то совсем рядом плещутся о борт корабля волны. Оказа-
лось, что он и в самом деле находится на палубе яхты; воздух был прохла-
дным и насыщенным солью, а подушки на палубе мягкими; вдали виднелись
небольшие острова, которые затем переместились ближе, и он увидел, что
они лежат между его голых ступней и становятся все меньше по мере того,
как усиливается жара. Наконец Оскар привстал и огляделся по сторонам.
Наркотик еще действовал. Рядом на подушках лежали другие люди. Их глаза
с расширенными зрачками казались очень темными, значительно темнее, чем
обычно.
Женщины с блестящими от масла телами разносили на серебряных подносах
фрукты. Оскар Уокер увидел в подносе свое отражение: его голубые глаза
теперь стали совсем черными.
Тут Уокер заметил неподалеку другую яхту. Он порывисто вскочил на ноги
и прочитал ее название - "Одиссей". И тогда он вспомнил, кто был тот че-
ловек с серебряной шевелюрой. Это был Аристотель Тебос, которого называ-
ли Первым. Вдруг Оскар услышал крик: "Любите Первого! Любите Первого!
Любите Первого!"
Это был его собственный голос. Вслед за ним все на палубе начали кри-
чать:
- Любите Первого!
И Первый появимся перед ними в свете прожекторов. Он сказал, что будет
кормить и защищать их и поведет их к мировому господству.
Каждый из них получил что-то маленькое и круглое. Этот предмет нужно
было взять в руку и выбросить за борт в качестве жертвоприношения Перво-
му. Уокер уже собрался это сделать, но кто-то остановил его и заставил
взглянуть на то, что он держал в руке. Это была круглая темная голова
размером с апельсин. Значит, она ему не приснилась? Белые пряди закрыва-
ли маленький безглазый череп. Оскар вспомнил, что у того типа из спецна-
за, что жаловался на муштру и грозил разоблачениями, волосы тоже были
седые.
Кто-то схватил Оскара Уокера за руку и заставил бросить голову в море.
С того самого дня он всем сердцем возлюбил человека, называемого Первым.
И когда он оказался неспособным определить биоритмы наемного убийцы Ри-
мо, который был врагом Первого, неудача повергла его в отчаяние.
Оскар в страхе посмотрел на ладонь, в которой он держал голову в ту
памятную ночь.
На телефонном аппарате вновь зажглась сигнальная лампочка.
- Еще нет, - негромко сказал он в трубку.
В ответ он услышал то, что боялся услышать больше всего:
- Доложите лично Первому.
Дрожа от страха, Оскар Уокер проглотил три таблетки транквилизатора,
запив их двойной порцией мартини. Если ему повезет, он может отключиться
еще до того, как предстанет перед Первым и доложит о своем поражении.
В одном из тайных проходов скользнула вбок металлическая панель, и Ос-
кар Уокер ступил на платформу, которая возвышалась над поверхностью
океана всего на несколько футов. Панель стала на место. Двое мужчин про-
водили его на ожидавший катер. Там перед высоким, похожим на трон, крес-
лом стоял небольшой столик. Оскар опустился на складной стул, чувствуя,
как начинает действовать транквилизатор, растворившийся в мартини. Губы
ему не повиновались, они двигались независимо от его воли. Это показа-
лось ему забавным, и он засмеялся.
На катере имелся телеэкран и собравшиеся смотрели, как проходит вечер
на центральном стадионе. На экране появилось изображение знакомого дип-
ломата.
- Сейчас он прольет вино! - сказал Уокер, указывая на экран. Голос его
прозвучал глухо, будто издалека.
- Что вы сказали? - переспросил кто-то.
- Этот человек сейчас прольет вино. Совершенная развалина! И как он
только сумел подняться с постели сегодня утром!
Люди придвинулись к экрану, чтобы лучше видеть. Солидных габаритов ди-
пломат, с множеством медалей на смокинге, отвесил церемонный поклон. В
руке он держал бокал шампанского, намереваясь произнести тост. Вино рас-
плескалось на медали.
Среди зрителей на катере раздался смех, и Оскар Уокер порадовался, что
