- Идем! - приказал Махмуд.
Он снял правую руку с плеча Римо, а револьвер в левой направил Римо в
живот.
- Вы - прямо подарок судьбы! - потер руки Римо. - Пара непобедимых
вояк! Может быть, даже знаете, что делать с вашими "пушками"?
- Знаем. Стрелять, - сказал Махмуд.
Он взвел курок большим пальцем и прижал указательным пальцем холодный
твердый металл спускового крючка. В следующий миг револьвер оказался у
американца.
- Теперь твой черед. - Римо повернулся к Ахмеду.
Тот отпрыгнул назад и сделал попытку выстрелить, однако Римо неулови-
мым движением отобрал у него револьвер. Вместе с указательным пальцем.
Потом Римо переложил оба револьвера в правую руку. Оторванный палец
Римо брезгливо швырнул на ковер.
Ахмед смотрел то на свою четырехпалую кисть, то на Римо, потом снова
на руку. Он хотел закричать, но почувствовал во рту металл двух ре-
вольверных стволов.
- Ты пока что малость помолчи, Ахмед, - попросил Римо. Сперва разбере-
мся с Махмудом.
Высокий ливиец подкрадывался к Римо сзади, заранее растопырив пальцы,
чтобы схватить его за горло. Когда он приблизился к Римо на расстояние
вытянутой руки, тот резко обернулся и ткнул двумя пальцами в запястья
противника. Махмуд почувствовал, что его руки застыли в таком положении,
будто он держал воображаемый баскетбольный мяч, готовясь произвести об-
манный бросок из-под руки.
Сколько ни пытался он соединить пальцы, они не соединялись. Попробовал
опустить руки по швам - и снова безуспешно. Махмуд разглядывал свои руки
первый раз в жизни: большие, морщинистые сверху и с мозолями на ладонях.
Это были рабочие руки. Работа Махмуда состояла в том, чтобы убивать.
Однако теперь он больше не хотел убивать, он не хотел иметь дела с
этим безумным янки. Махмуд отпрянул назад, и Римо отправил его на пол к
уже сидящему там Ахмеду.
Римо посмотрел на арабов сверху вниз, будто прикидывая, где здесь луч-
ше всего поставить для них стойло. Потом нагнулся и вынул изо рта Ахмеда
дула обоих револьверов.
- Вот так-то лучше, - сказал Римо. - Стало быть, вы не очень любите
американцев? Это несправедливо.
Махмуд отрицательно замотал головой, а Ахмед громко завопил:
- Нет, нет, нет! Мы любим!
- То-то же! - сказал Римо. - Когда Америку ругает американец, это одно
дело. Другое дело - вы! Все понятно?
Махмуд и Ахмед закивали так энергично, что стукнулись затылками о сте-
ну позади.
- Хорошо, - сказал Римо. - Теперь надо сделать так, чтобы вы это запо-
мнили. Навсегда.
Глава ливийской делегации Ференчи Барлуни, перебравший на приеме шам-
панского, спал на полу за дверью, ведущей в ливийский сектор. Но стран-
ные звуки из коридора достигли его сознания, и он проснулся.
Барлони не знал, как долго здесь пролежал. Он поморгал глазами и пот-
ряс головой, чтобы прийти в себя, однако странные звуки не прекращались.
Охранники! Больше некому! Сейчас он им покажет! В следующий раз они хо-
рошенько подумают, прежде чем нарушать сон дипломата.
Разъяренный, он встал на ноги, подкрался к двери и выглянул в холл.
Двое его телохранителей, Ахмед и Махмуд, сидели на полу, прислонившись к
стене, и пели. Это как же надо надраться, чтобы запеть на посту!
При виде Барлони оба стража виновато улыбнулись, но продолжали петь:
Америка, Америка,
Где золото хлебов,
Где синих гор величие
Над щедростью садов.
Америка, Америка...
Больше в холле никого не было.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Римо отыскал подсобное помещение возле ливанского сектора, из которого
открывался тайный проход, и вошел в него, не раздумывая, зачем это де-
лает
Он не трубил на всех углах о тайных ходах на судне Нужды нет! Какое
ему дело до того, что чьи-то агенты просверлят дыру в днище и потопят
корабль? Что ему за печаль, если утонет вся треклятая иранская делега-
ция, если зануду Смита проглотит кит, который будет потом мучаться от
изжоги до конца своих дней, если все делегаты пойдут на корм акулам?
Ему теперь все равно. Они с Чиуном выживут, а все остальные... Да про-
пади они пропадом! И Чиун тоже, если уж на то пошло!
Но тогда зачем он сюда пришел? Зачем проламывает дыру в стальной сте-
не, за которой находится тайный проход? Единственным человеком на кораб-
ле, который интересовался этими проходами, был Смит, а Римо с ним больше
не связан. Он больше не работает на Соединенные Штаты.
- Я - перс, - сказал он, обращаясь к оторванному стальному листу. -
Слышишь? Я - перс. Разве может американец вырвать вот такой кусок стали
и открыть проход в стене?
- Да здравствует преславный Павлиний трон!- возгласил Римо и сорвал
еще одну стальную панель.
- Будь трижды славен Реза-шах Пехлеви, шахиншах, нанимающий убийц-ас-
сасинов!
Римо пролез в дыру и оказался в небольшой комнатке в самом сердце ко-
рабля. Ее освещала единственная красная лампочка под потолком. Перед Ри-
мо была металлическая дверь без ручки, вроде тех потайных дверей, где
ручкой служит ключ, вставляемый в дверной замок.
Римо сорвал ее со стальных петель.
- Во славу великой Персии, цитадели истории, родины дынь, цветущего
сада Дальнего Востока... А может, Ближнего?
Он подхватил готовую упасть тяжелую стальную дверь, втащил ее в комна-
тку и бросил на пол.
- Ай да греки! Надо же понастроить такого!
В первом коридоре за комнаткой никого не было. Римо пошел вдоль него,
стуча во все двери. Нигде ни души. Внутренность корабля была сплошь ис-
точена переходами и клетушками.
В одной из комнат Римо увидел с полдюжины спальных мешков, брошенных
прямо на холодный металлический пол, а также несколько банок из-под сви-
ной и говяжьей тушенки.
Куда, однако, все подевались? В прошлый раз здесь было не повернуться
от боевиков, техников, людей, которым было чем заняться. А теперь нико-
го...
В центральной части судна Римо отыскал компьютерный центр - сплошь ме-
талл и серая краска. В комнате пахло только что проложенным электричес-
ким кабелем. У двери стояло закрытое мусорное ведро с клочками бумаг и
жестянками из-под консервов, на панели компьютера - бутылка с джином и
еще одна, с вермутом, а также пузырек с пилюлями, изготовленными лондон-
ским фармацевтом для некоего Оскара Уокера. Возле панели Римо заметил
небольшую стопку бумаги и сел перед компьютером, чтобы их посмотреть.
На одном из листов было написано:
"Имя: Римо. Национальность: американец".
Листки содержали четыре графы. Над первой графой стояло: "Дневные рит-
мы". В ней было аккуратно напечатано: "Ничего существенного не наблю-
дается. Субъект действует в любое время суток на пределе активности".
Римо согласно кивнул.
Во второй графе - "Биоритмы" - значилось: "Явных критических дней не
отмечено. Нет и периодов заметного спада".
Римо кивнул снова.
В третьей графе "Физические характеристики" было напечатано: "Злобный,
жестокий, склонный к насилию, исключительно опасный".
- Злобный? - вслух удивился Римо. - Склонный к насилию? Я тебе покажу
"злобный", сукин ты сын! - Он яростно грохнул кулаком прямо по компьюте-
ру В машине что-то заискрилось и зашипело.
Четвертая графа - "Проявления эмоций": "Непредсказуем, самонадеян,
неоправданно резкая реакция на малейшее внешнее воздействие".
- Резкая реакция? - удивился Римо. - Я тебе покажу "малейшее воз-
действие", мерзкий ублюдок! - С этими словами он засунул руку в дыру,
образовавшуюся после первого удара, и вытянул целую кучу проводов и тра-
нзисторов. Машина издала явственный вздох и остановилась. Римо порвал
листок со своей фамилией, взял следующий, посвященный Чиуну, и начал чи-
тать его вслух.
В нем было написано все то же самое, слово в слово: "Непредсказуем,
самонадеян, неоправданно резко реагирует на малейшее внешнее воз-
действие", - читал Римо.
- Точно, правильно, все так и есть!
Он аккуратно сложил листок с характеристикой Чиуна и положил в карман,
чтобы показать его позже наставнику.
Потом Римо наспех посмотрел остальные листки, ища листок с фамилией
Смита. Однако, к его разочарованию, такового в стопке не оказалось. Там
были только данные о дипломатах, которых Римо не знал и знать не хотел.
Он сбросил эти листки на пол.
Когда он направлялся к выходу, на его лице играла довольная улыбка.
Все верно: Чиун - самонадеянный, злой, недоброжелательный, ограниченный,
мелочный, заносчивый, лишенный чуткости человек. Пусть почитает, ему бу-
дет полезно!
Пройдя еще немного по коридору, Римо ударом ноги открыл дверь, ведущую
к телемониторам, показывавшим жизнь всего корабля, до самого последнего
уголка. Римо включил их все. Он увидел четыре оргии, девять пьяных пиру-
шек, более двадцати упившихся дипломатов, храпящих в своих постелях. Ри-
мо разбил все экраны и пошел прочь в облаках едкого дыма.
Он осмотрел все помещения, но ничего не нашел. Лишь кое-где брошенный
спальный мешок, открытая консервная банка - и все. Ни оружия, ни снаря-
жения - ничего, что могло бы навести на догадку о назначении всех этих
комнат и проходов.
Там были только телеэкраны да этот недоумок-компьютер, совершенно ис-
казивший его характер. Наверное, это постарался Смит, подумал Римо.
Кто-кто, а Смит разбирается в компьютерах.
Главный коридор, имевший форму кольца, привел Римо назад, к небольшой
каморке, где стояло ведро и швабра. Он прошел через пролом в стене и
оказался в хозяйственном помещении, из которого вышел в холл. Уходя, он
заклинил дверной замок, чтобы никто не мог пройти.
Коридоры и здесь были пустынны. Дежурным охранникам тоже, видно, пере-
пало от щедрот устроителей праздника, и теперь Римо, проходя по коридо-
рам, повсюду слышал могучий храп.
На другой палубе, ближе к носу корабля, Римо нашел того, кого искал.
Смит медленно шагал по проходу и через каждые два-три шага останавливал-
ся, чтобы заглянуть в большой лист бумаги, который он держал в обеих ру-
ках. Он сверял конструкцию корабля с планом.
Римо узнал его еще издали и быстро подкрался к нему.
- Смитти!
Тот обернулся.
- Доброе утро, Римо. Идете купаться?
Оставив вопрос без ответа, Римо спросил:
- Вы что-то ищете?
- Тайну этого корабля, - сказал Смит.
Римо улыбнулся.
- Существует целая цепочка проходов по всей длине лодки, от задней ча-
сти к передней.
- Не лодки, а корабля. И кроме того, принято говорить: от носа до кор-
мы.
- Какая разница? И кроме того, существует несколько покинутых помеще-
ний. Оружия нет, есть большой компьютер.
На флегматичном лице Смита появилось что-то вроде интереса.
- Компьютер? Где?
В кои-то веки он его заинтересовал-таки!
- Я не могу вам сказать.
- Но почему?
- Государственная тайна. Тайна иранского государства. Всего хорошего,
Смитти!
Римо повернулся и пружинящим шагом пошел прочь, насвистывая веселый
мотивчик. Однако к тому времени, когда он добрался до своей каюты, его
веселость улетучилась. Он улегся в постель, но долго лежал без сна.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Ровно в полдень по бортам "Корабля Наций" появились две сверкающие бе-
лизной яхты.
Получив сообщение о прибытии Демосфена Скуратиса на яхте "Тина", Арис-
тотель Тебос собрал на борту своего "Одиссея" весь персонал потайных по-
мещений "Корабля Наций". Встреча проходила на нижней палубе, в конфе-
ренц-зале.
Он подробно объяснил, что нужно делать, и подчеркнул: главное - точно
рассчитать время.
На борту "Тины" Скуратис тоже готовился провести встречу с новыми чле-
нами команды. Он встал затемно, чтобы отладить факс и прочитать сообще-
ния на первых страницах газет, поступивших со всех концов планеты.
Тон сообщений не изменился. Как и накануне, они содержали замаскирова-
нный вызов Тебоса Демосфену, вынуждавший его прибыть на "Корабль Наций".
Скуратис читал и улыбался. Доживем до завтра. Не исключено, что завтра
все газеты - и "Нью-Йорк тайме", и "Вашингтон пост", и 'Тайме", и "Пари
