лышался голос Мэсона:
- Вы один?
- Да, капитан. Снова наступила тишина, потом снова раздался голос Мэ-
сона:
- Сейчас открою. Отойдите на два шага.
- Что, что?
- Отойдите на два шага.
В голосе Мэсона послышалась угроза, и Парсел повиновался. Он подождал
еще немного, решил было, что Мэсон вообще ему не отопрет, но как раз в
эту минуту дверь медленно повернулась на петлях и на пороге показался
Мэсон - в правой руке он держал ружье, наставив дуло на посетителя.
- Подымите руки, мистер Парсел.
Парсел покраснел, сунул руки в карманы и сухо проговорил:
- Если вы мне не доверяете, нам не о чем говорить. Мэсон молча уста-
вился на него.
- Прошу прошения, мистер Парсел, - произнес он мягче, но ружья не
опустил. - Я думал, что эти бандиты передумали и решили прикрыться вами,
чтобы заставить меня отпереть дверь.
- Я никому не разрешаю мной прикрываться, - холодно возразил Парсел.
- А впрочем, не бойтесь, что они передумают. Матросы проголосовали и ни-
когда в жизни не нарушат принятого решения.
- Проголосовали! - язвительно хихикнул Мэсон. - Входите, мистер Пар-
сел, и соблаговолите закрыть за собой дверь.
Парсел повиновался. Мэсон отступил в глубь комнаты и, пока Парсел за-
пирал дверь, держал ружье на изготовку.
Парсел очутился в крошечной прихожей, откуда такая же крошечная двер-
ка вела в комнату.
- Входите, входите, мистер Парсел, - проговорил Мэсон, неодобрительно
глядя на обнаженный торс своего помощника. Сам он был, по обыкновению,
тщательно одет, в ботинках, при галстуке.
Мэсон прошел мимо Парсела. Раздался металлический стук щеколды. Капи-
тан запирал свою цитадель на все засовы. Парсел открыл дверку, заглянул
в комнату и застыл от удивления на пороге. То, что он увидел, оказалось
точным воспроизведением каюты Мэсона на "Блоссоме". Ничто не было забы-
то; койка с предохранительной дубовой доской, тяжелый сундук, стул и два
приземистых кресла, квадратные иллюминаторы с белыми занавесочками, ба-
рометр, гравюра, изображавшая "Блоссом" на верфи, доставленная с судна
перегородка напротив двери из чудесного полированного красного дерева, а
в середине перегородки вторая низенькая дверца, украшенная медной руч-
кой. На "Блоссоме" эта дверца вела в коридор, но здесь, по - видимому,
через нее попадали во вторую комнату размером побольше, чем первая, ибо
Мэсон, храня верность "Блоссому", придал своему сухопутному жилью точные
размеры корабельной каюты.
- Садитесь, мистер Парсел, - предложил хозяин.
Сам он уселся за стол напротив гостя и прислонил ружье к койке. Нас-
тупила минута неловкого молчания. Парсел уставился на дубовые ножки сто-
ла и вдруг, к своему великому удивлению, заметил, что они плотно привин-
чены к полу дубовыми винтами, как на "Блоссоме", словно Мэсон боялся,
что островок вдруг начнет качать и швырять на волнах и мебель сорвется
со своих мест.
Раньше Парсел, возможно, посмеялся бы про себя этой причуде, но сей-
час приуныл. Он понял всю бесцельность своего посещения.
Мэсон не глядел на гостя. Он не спускал серых глаз с висевшего на
стене барометра. Но, очевидно почувствовав взгляд Парсела, озабоченно
проговорил:
- Падает, мистер Парсел. С самого утра все падает и падает. Должно
быть, будет шторм.
- Разрешите, капитан, сделать вам одно предложение.
- Говорите, мистер Парсел, - отозвался Мэсон, мрачно насупясь.
"Вот оно, - подумал Парсел, - он уже насторожился. Любое предложение,
идущее от другого человека, заранее его настораживает".
- Капитан, - продолжал Парсел, - есть нечто, против чего мы оба - и
вы и я - бессильны. Сейчас на острове фактически существует власть.
- Не понимаю вас, - буркнул Мэсон
- Вот что я хочу сказать, - не без смущения проговорил Парсел, - с
завтрашнего дня только я один на нашем острове буду называть вас капита-
ном.
Мэсон моргнул, покраснел, сухо отозвался:
- Благодарить вас я не собираюсь. Таков долг.
- Да, капитан, - растерянно пробормотал Парсел.
Скоро от "Блоссома" останется кучка пепла на никому не ведомом остро-
ве Тихого океана, но миф "о единственном хозяине на корабле после госпо-
да бога" все еще живет... Руля уже нет, а Мэсон направляет бег корабля.
Нет бурь, а он сверяется с барометром. Нет качки, а он накрепко привин-
тил к полу ножки стола. Нет авралов, но матросы для него по - прежнему
матросы, Мэсон их капитан, а Парсел - его помощник.
- Думаю, капитан, что нам все - таки придется считаться с тем, что
матросы создали свой парламент.
- Парламент! - высокомерно бросил Мэсон. - Парламент! - повторил он
громче, с непередаваемым выражением презрения и ярости, воздевая к небе-
сам руки. - Парламент! Не пытайтесь убедить меня, мистер Парсел, что вы
принимаете этот парламент всерьез.
- Приходится принимать, - отозвался Парсел. - Ведь вас чуть было не
повесили.
Мэсон вспыхнул, лицо его перекосилось от гнева и задрожало. Он не
сразу сумел придать чертам спокойное выражение. Совладав с собой, он
неприязненно взглянул на Парсела.
- По этому поводу скажу лишь одно, - холодно проговорил он, - вы
вполне могли воздержаться и не выступать в мою защиту перед этими банди-
тами. Поверьте мне, я не возражал бы, если бы меня повесили одновременно
с тем, как сжигали "Блоссом".
Парсел уставился на ножки стола. Просто невероятно! Оба они барахта-
лись в мире лубочных символов. Капитан гибнет одновременно со своим ко-
раблем. И коль скоро он, будучи на суше, не может пойти ко дну вместе с
вверенным ему судном, то предпочитает, чтобы его повесили в ту самую ми-
нуту, когда огонь охватит судно. "Так вот, оказывается, о чем он думал,
когда стоял навытяжку под петлей", - сказал себе Парсел.
- Я полагал, что выполняю свой долг, капитан, - примирительным тоном
произнес он, вскидывая на капитана глаза.
- Нет, мистер Парсел, - резко возразил Мэсон, - вы отнюдь не выполни-
ли своего долга. Долг повелевал вам действовать силой, слышите, силой, а
не вступать с этими бунтовщиками в переговоры.
Он потер руки, лежавшие на коленях, и продолжал более мягким тоном:
- Но я вас не упрекаю. У меня самого была минута слабости. Я взял их
вожака на прицел и не выстрелил. А я должен был выстрелить, - добавил
он, устремив свои серые глаза куда-то вдаль, и вдруг хлопнул себя кула-
ком по колену. - Если бы я уложил этого подлеца, остальные, не беспокой-
тесь, живо пришли бы в повиновение...
- Матросы, очевидно, считали, что лишь предвосхищают ваше собственное
решение, капитан, - помолчав, сказал Парсел. - Вы сами говорили на Таи-
ти, что когда мы устроимся на острове, то придется сжечь "Блоссом".
- Но не таким варварским способом! - взорвался Мэсон и от негодования
даже со стула вскочил. - Но не таким способом! Есть случаи, мистер Пар-
сел, когда долг повелевает капитану уничтожить свое судно. Но когда я
говорил о гибели "Блоссома", неужели же, по - вашему, я мог представить
себе всю эту разнузданность, крики, смех?.. Конечно, нет! Сейчас я вам
скажу, что мне виделось: матросы стоят строем на берегу в глубоком мол-
чании, я сам произношу несколько прочувствованных слов, потом даю приказ
спустить флаги и поджечь судно. И пока оно, если можно так выразиться,
погружается в пламя, я стою навытяжку, отдавая честь...
Он замолк, нарисованная им картина растрогала его самого, и Парсел с
удивлением заметил, что на глаза капитана набежали слезы. "Опять, - по-
думал Парсел, - он совершенно искренне "забыл", что сам застрелил Барта
и, в сущности, похитил "Блоссом" у судовладельцев".
- А знаете, он упал еще на одно деление, пока мы тут с вами беседуем,
- вдруг пробормотал Мэсон, не спуская с барометра встревоженных глаз.
Он поднялся и тщательно прикрыл оба иллюминатора, как будто боялся,
что в них хлынет вода и смоет мебель. В комнате и без того было жарко, а
теперь стало нечем дышать. Но, видимо, Мэсон, одетый по всей форме, не
испытывал никакого неудобства.
"Что за счастливая натура!" - подумалось Парселу. У него самого по
спине текли струйки пота и руки невыносимо покалывало от жары.
Мэсон уселся на место.
- Капитан, - твердо проговорил Парсел, - я пришел сделать вам одно
предложение.
- Слушаю вас, - официальным тоном произнес Мэсон.
Парсел в упор поглядел на этот квадратный череп, на этот упрямый лоб,
на неестественно развитую нижнюю челюсть. Все в лице Мэсона показалось
Парселу на редкость основательным, незыблемым, как скала без единой рас-
щелины.
- Капитан, - начал он, мучительно чувствуя собственное бессилие и не-
отвратимость неудачи, - капитан, вот как в общих чертах обстоит дело в
этом парламенте, созданном матросами. С одной стороны - Маклеод, Уайт,
Смэдж, с другой - Бэкер, Джонс и я. Между двумя этими кланами неустойчи-
вые: Хант и Джонсон. Само собой разумеется, трудно предвидеть, как они
будут голосовать, но, как правило, все идут за Маклеодом. Таким образом,
Маклеод, опираясь на большинство, стал чуть ли не королем на острове...
- Помолчав, он добавил: - Подобное положение вещей представляется мне
крайне опасным, и я хочу предложить вам два средства, на мой взгляд,
достаточно действенные.
"Да он меня не слушает, - подумал Парсел. - А ведь его жизнь здесь,
на острове, моя жизнь, жизнь матросов, наши отношения с таитянами - сло-
вом, все, буквально все зависит от того, какое он примет решение. Да
пойми же ты это!" - произнес он про себя, как молитву, как заклинание.
Собравшись с духом, он заглянул Мэсону прямо в глаза и проговорил мед-
ленно, со всею силой, на какую только был способен:
- Вот два мои предложения, капитан. Первое: вы будете присутствовать
на всех собраниях и принимать участие в голосовании. Второе: благодаря
тому, что вы будете голосовать, мы сумеем ввести в парламент таитян.
- По моему мнению, вы просто рехнулись, мистер Парсел, - упавшим го-
лосом пробормотал Мэсон.
Он выкатил глаза и уставился на Парсела. От удивления или негодования
он чуть не лишился дара речи.
- Разрешите, я вам сейчас все объясню! - горячо продолжал Парсел. -
Если таитяне войдут в парламент, это будет более чем справедливо, пос-
кольку наши решения касаются также и их. Кроме того, они вас очень ува-
жают, и их голоса плюс ваш голос, а также голос Бэкера, Джонса и мой
обеспечат вам большинство и позволят нейтрализовать Маклеода...
Он замолчал, молчал и Мэсон. Затем капитан резко выпрямился в кресле,
впился обеими руками в подлокотники и горящими глазами уставился на гос-
тя.
- Мистер Парсел, - наконец выдавил он из себя, - я не верю своим
ушам! Неужели вы можете предположить, что я, Ричард Хеслей Мэсон, коман-
дир "Блоссома", соглашусь заседать вместе с этим взбунтовавшимся сбро-
дом, обсуждать с ними различные вопросы, а главное, голосовать! Если не
ошибаюсь, вы именно так и сказали: голосовать! Но видно, вам и этого ма-
ло, вам еще понадобилось, чтобы, кроме этих людей, - а они хоть и банди-
ты, но все же британцы - заседали черные... Мистер Парсел, вы не могли
сделать мне более оскорбительного предложения...
- Не нахожу ничего оскорбительного в своем предложении, - сухо прер-
вал его Парсел. - Выбор более чем прост: или вы замуруетесь в своей хи-
жине и утратите контроль над событиями, или же решитесь действовать, а
действовать можно лишь в одном направлении - принять участие в ассамблее
и с помощью таитян устранить Маклеода.
Мэсон поднялся, лицо его приняло непреклонное выражение. Он, видимо,
считал, что разговор окончен. Парсел тоже встал.
- Есть еще третий путь, мистер Парсел, - проговорил Мэсон и, поглядев
поверх головы гостя, сурово уставился куда - то в угол, - и только он
совместим с моим достоинством. - И добавил, помолчав:
- И этот путь - ждать!
- Чего ждать? - резко спросил Парсел.
