удержаться в вертикальном положении. Но руки его уже давно отказались от
бесполезной попытки оставаться в той же плоскости, что и плечи. Они бол-
тались где - то впереди тела, эти худые руки, напоминавшие перекрученный
пеньковый трос, усеянные мелкими черными точечками и обвитые сетью взду-
тых синих вен.
Старик недоверчиво и боязливо оглядывал присутствующих. будто старал-
ся решить, уж не таит ли всеобщее молчание, которым было встречено его
имя, какого - нибудь подвоха. В глубине души он уже давно наметил себе
супругу, но не решался назвать ее имя: не последует ли возражений со
стороны матросов а если и не последует, не откажет ли ему сама наречен-
ная. Его боязливый взгляд перебежало Маклеода на Парсела, словно стара-
ясь найти поддержку; - неважно, у большинства или у меньшинства, - ук-
радкой скользнул по группе женщин, после чего Джонсон часто захлопал
морщинистыми воспаленными веками, очевидно не желая, чтобы присутствую-
щие по выражению глаз догадались об одолевавших его сомнениях, и уста-
вился в одну точку с испуганно - похотливым видом. Он напоминал мальчиш-
ку, который, стянув пенни и зажав его в кулак, томится перед витриной
кондитерской, хотя уже давно облюбовал себе пирожок, но не решается ни
войти в магазин, ни оторваться от соблазнительного зрелища.
- Ну? - резко окликнул его Маклеод.
Джонсон робко посмотрел на него, перестал тереть бороду и, не глядя
ни на кого, произнес:
- Таиата.
В выборе проявилась его непритязательность: Таиата была самая некра-
сивая и самая немолодая среди таитянок.
- Есть возражения? - спросил Маклеод, подымая над головой веревку. И,
не дожидаясь ответа, ударил концом веревки о землю.
Джонсон поднял голову и дрожащим голосом позвал:
- Таиата!
Женщины зашушукались, но никто не поднялся с места, никто не вышел на
зов. Губы Джонсона жалобно дрогнули. Он сцепил руки, захватил пятерней
большой палец правой руки и стал потирать его медленным непроизвольным
движением. "Сейчас расплачется", - подумал Парсел.
- Таиата! - громко повторил Маклеод.
Женщины разом замолчали, потом снова послышалось шушуканье. Таиата
поднялась. Приземистая, коренастая, она не торопясь, слегка ковыляя на
ходу, вступила в освещенный круг, и тут стало заметно, что ноги у нее
чуть кривые. Под набрякшими веками не было видно глаз, лицо ее в свете
факелов казалось особенно угрюмым и замкнутым. Джонсон негромко хихик-
нул, торжественно выступил вперед, взял свою нареченную за руку и вдруг
засеменил на месте, словно исполняя фигуру кадрили; зрелище было такое
нелепое и такое жалкое, что никто даже не подумал рассмеяться. Затем он
уселся, но, как только Таиата опустилась с ним рядом, она резким движе-
нием высвободила свою руку и оглядела будущего супруга холодным взглядом
черных глаз, прятавшихся под вспухшими веками.
- Бедняга Джонсон, - вполголоса произнес Парсел.
Никто ему не ответил. Джонс любовался своей Амуреей, а Бэкер, блед-
ный, сжав губы, пристально смотрел прямо перед собой.
- Джонс! - сурово окликнул юношу Маклеод.
Он тоже, казалось, утратил обычное спокойствие, весь внутренне нап-
рягся. Джонс выпустил руки Амуреи, поспешно схватил треуголку и вытащил
бумажку.
- Уайт! - выкрикнул он таким оглушительным голосом, будто метис нахо-
дился на дальнем конце поляны.
Уайт не шелохнулся, лицо его не выразило ничего. И заговорил он не
сразу. Сидел он, поджав под себя ноги, скромно положив ладони на раздви-
нутые колени, и только задумчиво похлопывал по панталонам двумя пальцами
правой руки. Остальные пальцы, короткие, как сосиски, и утолщавшиеся к
концам, были приподняты даже с каким - то изяществом, словно готовились
пройтись по струнам арфы. Несколько секунд протекло в молчании.
- Итиа, - проговорил Уайт своим нежным голосом.
Среди женщин вдруг началось лихорадочное волнение, шепот стал громче,
возбужденнее. Парсел оглянулся. Итиа стояла на коленях, опустив глаза,
сжав губы и покачивала головой, как бы говоря: "Нет". Сидевшая от нее
справа Итиота положила ей на плечо руку. Слева сидели Раха и Тумата.
"Соглашайся. Он не злой. Он тебя бить не будет", - шептала Итиота. -
"Нет, нет", - твердила Итиа.
- Итиа! - прогремел Маклеод. Итиа поднялась, вошла в освещенный круг
и встала лицом к Маклеоду, между Амуреей и Джонсоном. Глаза ее сверкали.
- Слушай, Скелет перитани, - сказала она, уничтожающе глядя на Макле-
ода. - Как ты не стыдишься поступать так, как поступаешь? Какой смысл
выбирать женщину, которая не выбрала тебя?
Говорила она так, будто ее выбрал сам Маклеод, а не Уайт.
И помолчав, добавила:
- Разве ты не знаешь, что бывает с мужчиной, когда он выбирает себе
женщину, которая его не выбрала: он становится рогоносцем.
Таитянки приглушенно фыркнули, им вторил громкий смех таитян. Будь
благословен Эатуа! Плохие манеры Итии сослужили ей добрую службу!
Маклеод выпрямился.
- Что она болтает?
- Она спрашивает, - равнодушным тоном пояснил Парсел, - угодно ли
вам, чтобы вас обманывала жена, или нет. - И добавил: - Вопрос, конечно,
чисто риторический. Она не имеет в виду лично вас.
В глазах Маклеода зажегся гнев, но он сдержал себя.
- Скажите ей, пусть придержит язычок, - спокойно произнес он, - и
пускай немедленно сядет рядом с Уайтом.
Парсел перевел Итиа эти слова. - Я вовсе не ненавижу желтого челове-
ка, - сказала Итиа, стараясь говорить как можно вежливее. - У него руки
не полны ледяной кровью, *
*[Он не эгоист - - по - таитянски.]
как у Скелета. Желтый человек - человек любезный. Тихий такой,
как тень...
Она выпрямилась, все ее хрупкое тело напряглось.
- Но я не хочу его себе в танэ. Себе в танэ я хочу Меани.
Меани поднялся. Выбор пал на него. И раз он поднялся, значит, он дает
свое согласие. Меани любил равно всех женщин. Но с Итией он дружил.
Взгляд Маклеода скользнул по фигурке Итии, потом по Меани. Он и без
перевода понял, что сказала Итиа. Он сжал губы, потрясая концом веревки,
потом яростно крикнул:
- Скажите ей, пусть немедленно сядет рядом с Уайтом, а то придется ее
наказать.
- Вашей угрозы я не переведу, - возразил Парсел. - Это просто опасно.
Меани уже считает ее своей женой. Если вы ее хоть пальцем тронете, он
вас убьет.
- На то есть закон, - отозвался Маклеод. - Его повесят.
- Если только вам это удастся, - проговорил Парсел, пристально глядя
на Маклеода.
Шотландец вскинул костлявый подбородок и опустил ресницы. Если и
впрямь начнется резня, против него будет Парсел, Джонс, Бэкер, шестеро
таитян, а возможно, и все женщины. Он горько пожалел, что не захватил с
собой ружья.
Он оглянулся на Уайта.
- Уайт, подымись и сам приведи себе жену.
Фактически это было замаскированное отступление: Маклеод предоставлял
действовать самому Уайту.
Но Уайт вовсе не собирался нападать на Итию врасплох. Он медленно
поднялся и с достоинством направился к ней. Итиа отпрыгнула, резко по-
вернулась и почти с неестественной быстротой пересекла поляну, только
длинные волосы взметнулись за ее спиной. Она неслась прямо на запад, к
джунглям.
- Стой, Меани! - крикнул Парсел.
Меани, бросившийся было за ней следом, застыл на месте, выставив впе-
ред одну ногу, атлетический его торс был повернут к присутствующим бо-
ком, голова вскинута, а ноздри трепетали, как у гончей, которую окрик
охотника остановил на бегу.
- Если ты последуешь за ней, - сказал по - таитянски Парсел, - они
будут гнаться за тобой с ружьем в руках. Оставайся здесь. Возвращайся с
нами в поселок. - И добавил: - Впереди еще вся ночь...
Меани уселся, не спуская с Парсела глаз. Уайт не шелохнулся. Он смот-
рел, как Итиа в лунном сиянии мчится к зарослям. Бежать за ней значило
унизить себя. Когда фигурка девушки исчезла в роще, он неторопливо вер-
нулся в круг и уселся на прежнее место. С тех пор как Уайт назвал имя
Итии, он не произнес ни слова.
- Найдется, - проворчал Маклеод, - пить, есть захочет и придет.
Воцарилось молчание. Прищурив глаза, Парсел произнес равнодушным то-
ном:
- Я предлагаю, чтобы Уайт выбрал себе другую женщин; Хотя бы Итиоту.
Итиота охотно согласится.
Уайт открыл было рот, но Маклеод вмешался в разговор.
- Хорошо, мистер, - ядовито проговорил он, - непременно, мистер.
Весьма великодушно с вашей стороны, мистер. Итиота достанется Уайту, а
Итиа достанется Меани. Ловко задумано, Парсел, но пусть меня черти изжа-
рят, если выйдет по - вашему. Разрешите вам напомнить, что здесь у нас
ассамблея. И не будут здесь черные устанавливать свои законы, будь они
хоть трижды ваши дружки. А что касается Итии, Парсел, то и тут не бывать
по - вашему, не беспокойтесь, ее отыщут.
- Заросли тянутся на пять километров и опоясывают весь остров, - хо-
лодно возразил Парсел. - На горе есть источник. А у нее самой семнадцать
соучастников.
- Найдут, - пообещал Маклеод, махнув рукой Джонсу, чтобы тот продол-
жал.
Джонс запустил руку в треуголку.
- Бэкер, - чуть ли не шепотом произнес он и с виноватым видом погля-
дел на зятя.
С тех пор как Амурея села с ним рядом, он только раз, да и то мельком
вспомнил об опасениях Бэкера.
Бэкер поднял загорелое лицо и внятно проговорил:
- Авапуи.
Никто не произнес ни слова. Все взгляды устремились на Маклеода. Шот-
ландец ждал этой минуты. Вот она и пришла. И все-таки застала его врасп-
лох. Протекло несколько секунд. Не шевелясь, не подымая с земли веревки,
валявшейся у его ног, потупив глаза, Маклеод вытянул жилистую шею и вы-
соко вскинул свое похожее на череп лицо. "Колеблется, - сказал себе Пар-
сел, - бегство Итии заставило его призадуматься. А если бы не ос-
тальные..."
- Возражаю, - вдруг сказал Маклеод и, подняв глаза, посмотрел, прямо
на Бэкера.
Бэкер молча выдержал его взгляд. Оттолкнувшись рукой от земли, Макле-
од поднялся и прислонился спиной к корню баньяна. Он ждал, что Бэкер
бросится на него, и предпочитал встретить атаку стоя.
- Уважаемые, - сказал он не спеша и обвел взглядом своих соратников,
- если я требую себе Авапуи, то вовсе не потому, что хочу повредить Бэ-
керу...
- Ясно, - крикнул Бэкер, но голос его сорвался.
- Однако необходим порядок, - продолжал Маклеод, словно и не слыша
крика Бэкера. - Не можем же мы терпеть, чтобы на нашем острове женщины
переходили из рук в руки. Кто жил на Таити с Авапуи? Папа Маклеод! А кто
жил с нею на "Блоссоме"? Собственный сын огородной матушки. А вы сами
знаете, какие тут бабенки! Стоило нам высадиться на остров, как моя ин-
дианочка сразу начала вертеться вокруг Бэкера. Из чистого каприза, сын-
ки! И не по чему - либо другому? Черные дамочки славятся своим капризным
нравом! А я вот вам что скажу, - добавил он, повышая голос, - ежели мы
их не приструним, тогда всему конец! Ни тебе порядка! Ни тебе семейного
очага! Какие же тогда из нас хозяева! А что из этого получится, сынки, я
вам сейчас объясню: напяливай, братец, юбку и валяй мыть посуду.
Смэдж и Джонсон рассмеялись, но как - то вяло. Горящие глаза Бэкера
не оставляли сомнения в его намерениях, и оба сторонника Маклеода не без
основания опасались, что если начнется свалка, то вряд ли можно будет
рассчитывать на вмешательство силача Ханта. Очутившись в материнских
объятиях Омааты, он перестал интересоваться жеребьевкой и только в упое-
нии мурлыкал, как сытый кот.
- Ладно, - начал Маклеод, - пойдем дальше. Когда Авапуи меня бросила,
я ведь ничего не сказал. Я тихий малый. Не хотел драться с Бэкером...
- Тебе, конечно, предпочтительней голосовать, чем драться, - кинул
Бэкер таким спокойным и вместе с тем оскорбительным тоном, что Маклеод
побелел.
Парсел украдкой взглянул на Бэкера. Он сидел поджав под себя ноги и
засунув обе руки в карманы. Лицо его было совершенно спокойно, только
