что порвал на лоскуты пять человек?
- Я могу попробовать, не так ли? - спросил я.
- Не понимаю, зачем тебе это,- проворчал он.
Вмешался Дэн.
- Картер,- сказал он.- Джимми и Элисон были прекрасными,
добрыми людьми, и то, что случилось, не их вина. То, как мы с
Мейсоном понимаем все случившееся, сводится к тому, что их
использует какой-то древний разум, который сохраняет свой род в
колодцах под землей и сейчас решил возродиться.
- Разум? О чем ты? Какой разум?
Дэн пригладил несуществующие волосы.
- Я не совсем уверен. Но люди в этих местах уже на протяжении
столетий рассказывают о зверях, живущих под землей, и я убежден, что
эти легенды имеют под собой основу. Надо делать еще анализы, но уже
теперь ясно, что вода здесь уникальна и что организмы в ней особенны и
необычны. Не вина Джимми, что он и Элисон пили эту воду. Они знали,
что там эти организмы, не более, чем я. Они - невинные жертвы того,
что находится под землей. Если выражаться на полицейском языке, то
они заложники. Они ведут себя так, потому что испытывают сильное
стороннее воздействие и у них нет выбора.
- Поэтому я бы лучше поговорил, чем стрелял,- сказал я тихо.-
Они заслуживают шанса.
Картер хрюкнул.
- А тебе не кажется, что ты тоже заслуживаешь шанс? Они напали
на тебя дважды. Что, как ты думаешь, случится, когда ты пойдешь к ним
в глубину этих кустов? Что оно, по-твоему, будет делать? Пожмет тебе
руку и поздоровается?
- Надо посмотреть,- ответил я.- Ведь если я не пойду, никто
другой не пойдет.
- Точно, черт побери,- лаконично заметил один из помощников.
- Я мог бы запретить,- сказал Картер.- Это дело полиции, и я мог
бы приказать тебе убираться ко всем чертям и прекратить вмешиваться.
- Но ты этого не сделаешь.
- Не сделаю. Мне тоже нравились Джимми и Элисон. И по-моему,
если ты думаешь, что есть шанс, то начинает говорить моя совесть. Не
долг, не разум. Совесть. Поэтому я даю тебе пять минут. Понял? Пять
минут, не больше, а потом мы пустим слезоточивый газ и начнем
стрелять.
Я нервно ухмыльнулся.
- По-твоему это то, что нужно?
- То самое. Я не хочу, чтобы еще одна семья вот так кончила
только потому, что мы добры к крабам.
- Хорошо,- сказал я.- Я понял.
Я взял перчатки у помощника Картера и обмотал нижнюю часть
лица шарфом Дэна. Когда я заправлял штаны в носки, прибежал, пыхтя,
помощник Мартино и сказал, что штаб послал две машины с
подкреплением, ружьями и с противотанковым ружьем. Вместе с
противотанковым ружьем ехал в качестве эскорта сержант Комински из
госбезопасности, но это Картера не волновало. Уж сержанта-то он
приструнит.
- Хорошо, Мейсон,- сказал Картер, глядя на часы.- Пять минут
пошли. Что-нибудь случится - кричи. Можешь орать как резаный - в
зависимости от ситуации.
- Можешь на это рассчитывать,- кисло сказал я.
Я старался не останавливаться и думать, что я буду делать, когда
проникну сквозь кусты. В какой-то момент я так сильно колебался, что
если бы кто-нибудь скомандовал: "Не ходи!", это убедило бы меня
остаться по эту сторону кустов и смотреть, как ракообразные разлетятся
в клочья.
Дэн положил мне руки на плечи.
- Тебя никто не заставляет,- сказал он тихо.
- Я знаю. Не напоминай.
- Тогда пошел. Удачи.
Картер подошел и вручил мне "Полис Спешиал" тридцать
восьмого калибра.
- Ты знаешь, как этим пользоваться?
- Не совсем.
- Ты видел "Старски и Хатч"?
- Да, черт побери.
Картер поднял мясистую руку и схватил ее другой, как бы
поддерживая ее и выставив вперед палец, изображавший пистолет.
- Вот так. Зафиксировал, прицелился, нажал крючок. Не паникуй
и целься во что-нибудь важное: голову или глаза.
Я неуверенно посмотрел на пистолет в моей руке. Почему-то
стрельба была американской реакцией на все проблемы. Возможно,
именно поэтому я оставил психиатрию. Все, что хотели люди для того,
чтобы бороться с проблемами,- некий психологический выстрел.
- Пять минут,- сказал Картер и отвернулся.
Я кивнул Дэну и полез из лощины к ежевике и терновнику.
Ходьба по гуще кустов была похожа на ходьбу в колючей
проволоке. Колючки цеплялись за одежду, рвали лицо и с размаху
шлепали, когда я отпускал их. Я уже несколько минут продирался сквозь
густой и колючий кустарник, а Картер с Дэном еще не скрылись из глаз и
выставляли большие пальцы вперед, подбадривая. Я слабо помахал в
ответ и продолжал углубляться.
Когда я прошел внешний слой колючек и ежевики, стало полегче.
Лоб кровоточил, и одна перчатка порвалась, но я был относительно цел.
Я засунул кольт за ремень, потому что он больше мешал, чем помогал, и
давал мне мало психологического преимущества. Если Картер вызывал
противотанковые ружья, делающие дырки в укрепленной стали, то эта
полицейская игрушка тридцать восьмого калибра мало помогла бы мне.
Я посмотрел на часы. Прошло две минуты, может быть, две
минуты и тридцать секунд. Ступая как можно тише по сухим листьям, я
прикрывал лицо рукой от колючек и то и дело останавливался и
прислушивался. Сначала был слышен только хруст листьев и завывание
ветра в верхушках деревьев. Но потом я услышал что-то другое. Это
было похоже на трескающиеся ветки и будто что-то сосут и рвут.
Я принюхался: в воздухе витал характерный запах рыбы.
Я полз вперед, пока не достиг края кустов. Я встал на четвереньки
и прополз так метров шесть, скрываясь в листьях. Сосущий и
чмокающий звук стал громче, и я высунул голову из подлеска, чтобы
посмотреть, что происходит.
Существо было там, метрах в четырех от меня. Я никогда не видел
их вблизи при дневном свете и ужаснулся. Моя кожа покрылась
мурашками от страха, и первым желанием было вскочить и бежать
оттуда сломя голову.
Это был не совсем краб или омар. Если бы это было так, мне было
бы легче. Но вместо этого там было огромное, отвратительное,
неуклюжее ракообразное; его тело было размером с небольшую
цистерну. Панцирь на его спине был выпуклым, неровным и крапчатым,
что производило странное впечатление. Из этого панциря торчала
насекомоподобная голова с двигающимися усиками и глазами на
подвижных стебельках; глаза были черные и блестящие, а вместо век
серые и морщинистые куски кожи, которые снимались-одевались на
глаза постоянно, как крайняя плоть каких-то отвратительных пенисов.
Большая клешня невообразимо выросла, превратившись в
тяжелые, зазубренные, отвратительные клещи. Снизу панциря была
видна пара шиповатых ног, усеянных жесткими черными волосками и
твердыми наростами, казавшимися засохшими струпьями. Было и еще
кое-что. Из брюшка торчал пучок извивающихся мягких бледных
щупалец, которые держали разорванное тело помощника Хантли, пока
краб обедал.
Сосущий шум, который я слышал, оказался звуком, который
издавало существо, пожирая кишки Хантли, кровавые ошметки их
свисали с челюстей чудовища, похожих на клюв. Маленькая клешня
выполняла роль ножа, разрезая останки, отделяя ребра и пробираясь к
наиболее лакомым, отборным кусочкам.
К горлу подступил комок, и мне показалось, что меня вырвет. Но я
умудрился сдержаться, хотя почувствовал слабость во всем теле и
покрылся холодным потом. Такое со мной было, когда меня укачало на
заднем сиденье "Плимута" моего отца. Я глубоко вздохнул и вынул
пистолет. Он мог быть бесполезен против существа такого размера, но я
был слишком близко и понимал, что это все, что у меня есть.
Я попытался окликнуть существо, но мой рот пересох, и сначала у
меня ничего не получилось. Прокашлявшись, я попробовал еще раз:
- Джимми! Элисон! Это кто?!
Страшилище прекратило есть и подняло щетинистую голову. С
клюва на листья капала кровь. Мгновение стояла глубокая тишина, не
слышно было ни чириканья птиц, ни кружения сухого листа.
- Джимми? Это я, Мейсон Перкинс. Я здесь!
Существо повернуло голову ко мне. Я мог вскочить и за пять
секунд убраться оттуда, несмотря на колючки, но я не знал, насколько
быстро двигается это существо, и в любом случае не это было целью
моего путешествия. Я пришел проверить, можно ли спасти Джимми и
Элисон. Я пришел, потому что раньше они были людьми, а может, и
оставались ими. И не спрашивайте, почему. Единственной мотивацией
было то, что я тоже был человеком.
Я медленно встал. Чудовище было метрах в трех от меня, и я чуть
не задохнулся от запаха разорванного тела и тухлой рыбы. Его челюсти
медленно пережевывали остатки внутренностей Хантли, но черные глаза
замерли, уставившись на меня.
- Джимми, если это ты, то нам нужно поговорить,- сказал я
дрожащим голосом.
Я чувствовал себя идиотом, обращаясь к чему-то, похожему на
афишу фильма ужасов.
Небольшой коричневый дятел сел на ветку неподалеку и уставился
на нас с явным интересом.
Сначала я думал, что существо не ответит мне. В конце концов,
процесс продолжался, и дар речи мог пропасть. Но потом я услышал
шипящий звук в его горле, оттуда раздалось неясное и болезненное
посвистывание, и я понял, что как бы ужасно оно ни выглядело, каким
бы злобным и хладнокровным оно ни было, оно до сих пор хранило в
голове человеческий мозг.
- МейсонЄ- прошипело оно и продвинулось немного вперед,
поднимая паучьи ноги и шевеля усиками. Я отодвинулся назад.
- Это действительно ты? - спросил я громко.
- Нет - теперь - нет,- прошептало существо.- Больше - нет.
- Джимми, ты понимаешь меня? Ты можешь понимать, что я
говорю? Я пришел помочь.
- Помочь - мне - не - нужна - помощь.
- Здесь шериф, Джимми. Он пошлет к тебе людей с
противотанковыми ружьями. Он убьет тебя. Независимо от того,
насколько ты прочен. Независимо от того, во что ты превратил себя. Он
пройдет через все это и разнесет тебя на кусочки.
Существо приближалось. Я отошел на такое же расстояние назад.
Я направил на него пистолет и чувствовал, как рука, державшая
рукоятку, вспотела.
- Ничто - не - остановит - меня - мой - долг - мои - задачи - я -
должен - выполнить.
- Твои задачи?! Твой долг?! Вспомни о долге перед Элисон! А
Оливер? А остальные?
Помолчав, существо прошипело:
- Вы - ничто - земли - будут - наши - теперь.
- Джимми,- сказал я громко.- Если ты можешь говорить, в тебе
осталось что-то человеческое. Тебе нужно сделать усилие. Ты должен
сопротивляться. Если ты будешь верить, что ты человек, у тебя есть
шанс. Если нет, то они убьют тебя, это ясно и ежу.
- Ты - ничего - не - понимаешь.
Я оставался на месте, хотя существо приближалось.
- Не понимаю? - вызывающе крикнул я.- Не понимаю? Я знаю об
Атлантиде и о том, как твои хозяева заполнили источник семенем,
надеясь выжить. Я знаю о Кетцалькоатле, Квите и Оттакучи.
Существо замерло. В лесу темнело. Почему-то это напомнило мне
"Алису в Зазеркалье", когда небо чернеет от тени чудовищного ворона. Я
чувствовал себя странно и нереально, как будто Зазеркалье было здесь, в
сыром коннектикутском лесу, и все же запах смерти и первобытной
кровожадности вернул меня обратно. Опасность была слишком
реальной.
Медленно поскрипывая роговыми пластинами и толстыми
перегородками, существо, бывшее раньше Джимми Бодином, стало
выпрямляться на задних ногах.
Я подумал, что оно бросится на меня, как кобра, но,
выпрямившись, оно остановилось и шевелило усиками, широко
расставив глаза. Высотой оно было до нижних ветвей деревьев, может
быть, метров пять или шесть; было впечатление, что это автомобиль,
поставленный на попа.
- Кто - сказал - тебе - об - Оттакучи,- прошептало оно.
- Никто. Я сам прочитал о зверях под землей, о богах, пришедших
со звезд и управлявших Атлантидой. Я знаю, что ты Джимми, и знаю,
что ты пытаешься сделать, и я не дам этому случиться. Потому что ты
мой друг, и Элисон тоже. И кроме того, я не хочу, чтобы гибли невинные
люди.
На моих глазах существо, казалось, затуманилось. Я моргнул,
пригляделся и увидел, что оно меняется. Усики стали не материальными,
