- Ну, а теперь высморкайтесь, как настоящая пай-девочка, - приказал
он, а глаза его улыбались. - И скажите мне, что надо делать. Мешкать
нельзя.
Она послушно высморкалась, но ее все еще трясло, и она не могла соб-
раться с мыслями. Заметив, как дрожат ее губы и какой беспомощный подня-
ла она на него взгляд, он начал распоряжаться сам.
- Миссис Уилкс только что разрешилась от бремени? Брать ее с собой
опасно, опасно везти двадцать пять миль в тряской повозке. Лучше оста-
вить ее с миссис Мид.
- Миды уехали. Я не могу ее оставить.
- Решено. Значит - в повозку. Где эта маленькая черная балбеска?
- Наверху, укладывает сундук.
- Сундук? В эту повозку нельзя впихнуть никакой сундук. Вы и сами-то
там едва поместитесь, да и колеса могут отлететь в два счета. Позовите
девчонку и скажите, чтобы она взяла самую маленькую пуховую перинку, ка-
кая сыщется в доме, и отнесла в повозку.
Но Скарлетт еще никак не могла найти в себе силы сдвинуться с места.
Ретт крепко взял ее за плечо, и ей показалось, что излучаемая им жизнен-
ная сила переливается в ее тело. О, если бы она могла быть такой хлад-
нокровной, такой беспечной, как он! Он подтолкнул ее к холлу, но она не
двинулась, все так же беспомощно глядя на него. Губы его насмешливо иск-
ривились:
- Где же та героическая молодая леди, которая заверяла меня, что не
боится ни бога, ни черта?
Внезапно он расхохотался и выпустил ее плечо. Уязвленная, она бросила
на него ненавидящий взгляд.
- Я и не боюсь, - сказала она.
- Боитесь, боитесь. Того и гляди, упадете в обморок, а у меня нет при
себе нюхательных солей.
Не найдясь что ответить, она от беспомощности сердито топнула ногой,
молча взяла лампу и стала подниматься по лестнице. Он шел за ней следом,
и она слышала, как он тихонько посмеивается про себя, и это заставило ее
распрямить плечи. Она прошла в детскую и увидела, что Уэйд, полуодетый,
сидит скорчившись на коленях Присей и тихонько икает. А Присей скулит.
На кровати Уэйда лежала маленькая перинка, и Скарлетт велела Присей
снести ее вниз и положить в повозку. Присей спустила ребенка с коленей и
отправилась выполнять приказ. Уэйд побрел следом за ней и, заинтересо-
вавшись происходящим, перестал икать.
- Идемте, - сказала Скарлетт, подходя к двери спальни Мелани и Ретт
последовал за ней с шляпой в руке.
Мелани лежала тихо, укрытая простыней до подбородка. На белом, словно
неживом, лице просветленно сияли запавшие, обведенные темными кругами
глаза. Мелани не выказала удивления, увидав входящего к ней в спальню
Ретта. Она восприняла это как должное и попыталась даже слабо улыб-
нуться, но улыбка угасла, едва тронув губы.
- Мы едем ко мне домой, в Тару, - быстро заговорила Скарлетт. - Янки
подходят. Ретт отвезет нас. Другого выхода нет, Мелли.
Мелани попыталась кивнуть и показала на младенца. Скарлетт взяла на
руки крошечное тельце и завернула в мохнатую простыню. Ретт шагнул к
постели.
- Постараюсь не причинить вам боли, - сказал он тихо, подтыкая под
нее простыню. - Сможете вы обнять меня за шею?
Мелани подняла было руки, но они бессильно упали. Ретт наклонился,
просунул одну руку под плечи Мелани, другую - под колени и осторожно
поднял ее. Мелани не вскрикнула, но Скарлетт видела, как она закусила
губу и еще больше помертвела. Скарлетт высоко подняла лампу, освещая
Ретту дорогу, и тут рука Мелани сделала слабое движение в направлении
стены.
- В чем дело? - мягко спросил Ретт.
- Пожалуйста, - прошептала Мелани, пытаясь указать на что-то, -
Чарлз.
Ретт внимательно поглядел на нее, думая, что она бредит, но Скарлетт
поняла и внутренне вскипела. Мелани хотела взять с собой дагерротипный
портрет Чарлза, висевший на стене под его саблей и пистолетом.
- Пожалуйста! - снова зашептала Мелани. - И саблю.
- Хорошо, хорошо, - сказала Скарлетт и, посветив Ретту, пока он осто-
рожно спускался с лестницы, вернулась в спальню и сняла со стены саблю и
портупею с пистолетом в кобуре. Нести все это вместе с младенцем и лам-
пой было не очень-то с руки. Как похоже на Мелани: сама еле дышит, янки,
того и гляди, ворвутся в город, а у нее первая забота - о вещах Чарлза!
Снимая дагерротип со стены, Скарлетт скользнула взглядом по лицу
Чарлза. Его большие карие глаза смотрели на нее с портрета, и она приос-
тановилась на миг, с любопытством вглядываясь в его черты. Этот человек
был ее мужем и несколько ночей делил с ней лодке, и она родила ему ре-
бенка с таким же кротким взглядом больших карих глаз. И все же она почти
не помнила его лица.
Младенец у нее на руках выпростал крошечные кулачки и тихонько захны-
кал, и она наклонилась к нему. Впервые до ее сознания дошло, что этот
ребенок - сын Эшли, и внезапно со всей страстью, на какую еще было спо-
собно ее истерзанное существо, она возжелала, чтобы это был ее ребенок -
ее и Эшли.
Присей вприпрыжку взбежала по лестнице, Скарлетт передала ей младен-
ца, и они стали торопливо спускаться одна за другой, а лампа отбрасывала
на стену их странно колеблющиеся тени. В холле Скарлетт увидела чепец,
поспешно нахлобучила его себе на голову и завязала ленты под подбород-
ком. Этот траурный чепец Мелани был не совсем впору Скарлетт, но припом-
нить, где ее собственная шляпа, Скарлетт не могла.
Она вышла из дома, взяла лампу и спустилась с веранды, стараясь, что-
бы сабля не била ее по ноге. Мелани, вытянувшись, лежала на дне повозки
и рядом с ней - Уэйд и закутанный в простыню младенец. Присей забралась
в повозку и взяла младенца на руки.
Повозка была тесная, с низкими бортиками. Колеса как-то странно кри-
вились внутрь, и казалось, они вот-вот соскочат с осей. Скарлетт погля-
дела на лошадь, и сердце ее упало. Это было жалкое, изнуренное создание.
Лошадь стояла, низко свесив голову. Спина у нее была стерта упряжью в
кровь, и, услышав ее дыхание, Скарлетт подумала, что ни одна здоровая
лошадь так дышать не может.
- Не слишком шикарный выезд, да? - с усмешкой заметил Ретт. - Как бы
она не пала в оглоблях. Но ничего лучшего я раздобыть не мог. Когда-ни-
будь я расскажу вам, слегка, конечно, все приукрасив, где и как я ее ук-
рал и как в меня едва не всадили пулю. Только неизменная преданность вам
могла подвигнуть меня в моем почтенном возрасте сделаться конокрадом да
к тому же польститься на эту клячу. Позвольте помочь вам подняться в
экипаж.
Он взял у нее лампу и поставил на землю. Козлы представляли собой
просто узкую доску, положенную поперек повозки. Ретт поднял Скарлетт на
руки и посадил на эту доску. Как чудесно быть мужчиной, да еще таким
сильным, как Ретт, подумала Скарлетт, оправляя юбки. Когда Ретт был ря-
дом, она ничего не боялась: ни пожаров, ни взрывов, ни янки.
Он взобрался на козлы рядом с ней и взял вожжи.
- Ой, постойте! - воскликнула она. - Я забыла запереть парадную
дверь.
Ретт расхохотался и хлестнул лошадь вожжой.
- Чему вы смеетесь?
- Смеюсь над вами - вы хотите преградить путь янки с помощью замка? -
сказал он, и лошадь медленно, неохотно тронулась с места. Оставленная
лампа продолжала гореть, отбрасывая на землю желтое пятно света, которое
все уменьшалось и уменьшалось по мере того, как их повозка удалялась от
дома.
Ретт гнал по Персиковой улице на запад свою заморенную клячу; повозку
немилосердно трясло на колдобинах, и у Мелани порой вырывались сдавлен-
ные стоны. Темные, молчаливые дома маячили где-то по обеим сторонам ули-
цы, темные ветви деревьев сплетались над головой. Светлые столбы изгоро-
дей, словно могильные надгробья, неясно белея, выступали из темноты. Уз-
кая улица казалась уходящим во мрак тоннелем, но сквозь густой листвен-
ный шатер над головой просвечивали грозные багровые сполохи, и черные
пятна теней, словно обезумевшие призраки, метались по земле. Все
явственней и явственней становился запах дыма, а с жарким дуновением
ветра все слышней делались долетавшие из центра города, как из преиспод-
ней, крики, глухой грохот армейских фургонов и тяжелый топот марширующих
ног. Когда Ретт, натянув вожжи, свернул на другую улицу, новый оглуши-
тельный взрыв потряс воздух, и чудовищный язык пламени и дыма взвился на
западном краю неба.
- Должно быть, взорвался последний вагон с боеприпасами, - спокойно
произнес Ретт. - Почему они не угнали его сегодня утром, идиоты! Времени
было предостаточно. Что ж, тем хуже для нас. Я рассчитывал, отклонившись
от центра города, проехать подальше от пожарищ и всего этого пьяного
сброда на Декейтерской улице и, не подвергая вас опасности, выбраться из
города юго-западной окраиной. Но нам так или иначе придется пересечь
где-то улицу Мариетты, а, насколько я понимаю, взрыв произошел неподале-
ку оттуда.
- Нам что же - нужно будет пробиваться сквозь огонь? - дрожащим голо-
сом спросила Скарлетт.
- Надеюсь, нет, если поторопимся, - сказал Ретт, соскочил с повозки и
скрылся в глубине какого-то двора. Он вернулся оттуда с отломанной от
дерева веткой, которой принялся безжалостно погонять лошадь. Животное
припустилось неровной рысцой, хриплое дыхание с шумом вырывалось у него
из ноздрей, повозку швыряло из стороны в сторону, и всех ехавших в ней
подбрасывало, как кукурузные зерна на раскаленной сковородке. Заплакал
младенец. Присей и Уэйд заревели во всю мочь, больно стукаясь о края по-
возки, но Мелани не издала ни звука.
Когда они уже подъезжали к улице Мариетты, деревья поредели, и от
объятых огнем зданий и бушевавшего в вышине пламени на улице стало свет-
ло, как днем, а пляшущие тени метались, словно разодранные бурей паруса
тонущего корабля.
У Скарлетт от страха зуб на зуб не попадал, но сама она этого даже не
замечала. Ее трясло как в ознобе, хотя жар полыхал ей в лицо. Ад раз-
верзся, и если бы дрожащие ноги ей повиновались, она выскочила бы из по-
возки и с визгом бросилась бы обратно во мрак, обратно под спасительную
крышу дома мисс Питтипэт. Она теснее прижалась к Ретту, вцепилась трясу-
щимися пальцами в его рукав и молча всматривалась в его лицо, ожидая
хоть слова ободрения. В алых отблесках огня профиль Ретта - красивый,
жесткий, насмешливый - вырисовывался четко, как на античных монетах.
Когда она прижалась к нему, он обернулся, и блеск его глаз обжег ее, ис-
пугал, как вырвавшееся наружу пламя. Скарлетт казалось, что он полон ка-
кого-то презрительного и бесшабашного ликования, словно все происходящее
доставляет ему только радость, и он с упоением спешит навстречу аду, к
которому они с каждой минутой приближались.
- Держите, - сказал он, вытаскивая один из двух заткнутых у него за
пояс длинноствольных пистолетов, - и если только кто-нибудь - белый ли,
черный ли - приблизится с вашей стороны к повозке и попробует остановить
лошадь, стреляйте в него, а разбираться будем потом. Только упаси вас
бог - не подстрелите при этом нашу клячу.
- Я... У меня есть оружие, - прошептала Скарлетт, сжимая в руке ле-
жавший у нее на коленях пистолет и твердо зная, что даже перед лицом
смерти побоится спустить курок.
- Есть оружие? Откуда вы его взяли?
- Это Чарлза.
- Чарлза?'
- Ну да, Чарлза - моего мужа.
- А у вас в самом деле был когда-то муж, малютка? - негромко прогово-
рил Ретт и рассмеялся.
Хоть бы уж он перестал смеяться! Хоть бы скорее увез их отсюда!
- А откуда же, по-вашему, у меня ребенок? - с вызовом спросила она.
- Ну, муж-это не единственная возможность...
- Замолчите и поезжайте быстрей!
Но он внезапно натянул вожжи, почти у самой улицы Мариетты, возле
стены еще не тронутого огнем склада.
- Скорей же! - Это было единственное, о чем она могла думать: - Ско-
рей! Скорей!
- Солдаты! - произнес он.
Они шли по улице Мариетты, мимо пылающих зданий, шли походным строем,
насмерть измученные, таща как попало винтовки, понуро опустив головы,
