- Они подходят, - прошептала Мелани, не поддавшись на обман, и уткну-
лась лицом в подушку. Голос ее доносился теперь еле слышно. - Мое нес-
частное дитя... Мое несчастное дитя... - И после долгого молчания она
пробормотала: - Ох, Скарлетт, тебе нельзя оставаться здесь. Уходи и
возьми с собой Уэйда.
Мелани лишь произнесла вслух то, о чем думала сама Скарлетт, но Скар-
летт это взбесило - ей было стыдно, словно Мелани прочла трусливые мысли
на ее лице.
- Не будь идиоткой. Я ничего не боюсь. Ты же знаешь, что я тебя не
оставлю.
- И напрасно. Все равно я умру. - И она снова застонала.
Медленно, словно старуха, Скарлетт спустилась ощупью по темной лест-
нице, цепляясь за перила, чтобы не упасть. Ноги у нее одеревенели и под-
гибались от усталости и напряжения, и ее трясло от холодного липкого по-
та, насквозь пропитавшего одежду. Кое-как добралась она до веранды и
опустилась на ступеньки. Прислонившись спиной к столбу, она дрожащей ру-
кой расстегнула пуговки лифа на груди. Теплая, мягкая тишина ночи обсту-
пила ее со всех сторон, и она полулежала отупело, словно больная буйво-
лица, глядя во мрак.
Все было позади. Мелани не умерла, и крошечный, попискивавший, как
котенок, младенец мужского пола получил свое первое омовение из рук При-
сей. Мелани уснула. Как могла она спать после всего этого кошмара, после
этих страшных криков, страданий, неумелого акушерства, больше причиняв-
шего мук, чем приносившего пользы? Как могла она все это выдержать и не
умереть? Скарлетт ни минуты не сомневалась, что будь она на месте Мела-
ни, ее бы уже не было в живых. А Мелани, когда все было кончено, даже
нашла в себе силы пролепетать еле слышно, так что пришлось наклониться к
самому ее лицу: "Спасибо". И уснула. Как могла она уснуть? У Скарлетт
совсем стерлось в памяти, что она тоже, родив Уэйда, сразу уснула. Она
вообще забыла все. В голове у нее была странная пустота, и мир вокруг
был пуст. Ничего не было прежде - до этого бесконечного дня, - и ничего
не будет потом. Только тяжелый, теплый мрак ночи, только звук рвущегося
из груди хриплого дыхания, только холодные, щекочущие струйки пота, сбе-
гающие из подмышек на талию, с бедер на колени - холодящие, клейкие,
липкие.
Она почувствовала, как ее громкое ровное дыхание перешло в судорожные
всхлипывания, но глаза были сухи, их жгло, и казалось, что им никогда
уже не пролить ни одной слезы. Медленно, с трудом она наклонилась и,
подхватив свои пышные юбки, задрала их до самых бедер. Ей было жарко, и
свежий ночной воздух был приятен телу, хотя от холодного липкого пота ее
слегка пробирала дрожь. Тупо промелькнула мысль: что бы сказала тетя
Питти, увидев ее, лежащую здесь, на ступеньках, задрав юбки так, что все
панталоны на виду? Но ей было наплевать. Ей было наплевать на все. Время
остановилось. Быть может, солнце только что село, а быть может, уже дав-
но за полночь. Она не знала, ей было все равно.
Она услышала звук шагов на лестнице и подумала: "Чтобы черт унес При-
сей!" - глаза у нее слипались, она погружалась в тяжелое забытье. Проле-
тело мгновение черного провала в сон, и до ее сознания дошло, что Присси
стоит возле нее и что-то лопочет, очень довольная собой.
- Как у нас здорово все получилось, мисс Скарлетт. Мамка и та, поди,
не справилась бы лучше.
Скарлетт смотрела на нее из темноты и от усталости не могла ни прог-
нать, ни выбранить девчонку, укорить за все ее бесчисленные грехи - за
глупое бахвальство своими якобы познаниями, за трусость, неумелость, не-
уклюжесть, за полную никчемность в решающие минуты, за опрокинутый на
постель таз с водой, за засунутые куда-то ножницы, за то, что она урони-
ла новорожденного, а теперь стоит и похваляется своими успехами.
И янки еще хотят освободить негров! Ну и на здоровье, берите их себе!
Она молча прислонилась к столбу, и Присей, почувствовав ее настрое-
ние, неслышно растворилась во мраке веранды. Текли минуты, дыхание Скар-
летт стало ровнее, в голове прояснилось, и она услышала доносившиеся с
северного конца улицы негромкие голоса и топот сапог. Солдаты! Она мед-
ленно приподнялась и оправила юбки, хотя и понимала, что никто не может
увидеть ее в этой тьме. Когда они - несчетная процессия теней - прибли-
зились к дому, она окликнула их.
- Пожалуйста, постойте!
Одна тень отделилась от общей массы, подошла к калитке.
- Вы уходите? Вы нас покидаете?
Ей показалось, что тень сняла шляпу, и негромкий голос прозвучал из
мрака:
- Да, мэм. Да, мы уходим. Наш отряд последним оставил укрепления -
примерно в миле к северу от города.
- Значит, вы... значит, армия в самом деле отступает?
- Да, мэм. Янки подходят.
Янки подходят! А ведь она об этом забыла! Спазма сдавила ей горло, и
она не могла произнести больше ни слова. Тень удалилась, слилась с дру-
гими тенями, и стук сапог стал замирать во мраке. "Янки подходят! Янки
подходят!" - выбивали дробь их шаги, громко выстукивало ее сердце. Янки
подходят!
- Янки подходят! - взвизгнула Присей, сжавшись в комочек возле Скар-
летт. - Ой, мисс Скарлетт, они нас всех убьют. Выпустят кишки! Они...
- Замолчи! - крикнула Скарлетт. Это были ее мысли - облеченные в сло-
ва, произносимые дрожащим голосом, они становились еще ужасней. Снова ею
овладел страх. Что же делать? Как спастись? К кому броситься за помощью?
Все друзья покинули ее.
И тут она вспомнила про Ретта Батлера, и страх немного отступил, от
сердца отлегло. Как это она не подумала о нем утром, когда носилась по
городу, точно курица с отрезанной головой? Пусть он ей ненавистен, но он
сильный, ловкий и не боится янки. И он здесь, в городе. Конечно, она зла
на него, он говорил совершенно непозволительные вещи, когда они виделись
в последний раз, но в такую минуту, как сейчас, на это можно посмотреть
сквозь пальцы. А у него есть лошадь и экипаж. Как же это она не подумала
о нем раньше! Он может увезти их из этого обреченного города, подальше
от янки, куда-нибудь, куда угодно.
Повернувшись к Присей, она заговорила - быстро, лихорадочно, настой-
чиво:
- Ты знаешь, где живет капитан Батлер? В гостинице "Атланта". Знаешь?
- Да, мэм, только...
- Так вот беги туда со всех ног и скажи ему, что он мне нужен. Чтобы
он поскорее пригнал сюда свою лошадь с коляской или с санитарным фурго-
ном, если сможет его раздобыть. Скажи ему, что у нас новорожденный. Ска-
жи, что я хочу, чтобы он увез нас отсюда. Ступай. Быстрей!
Она выпрямилась и подтолкнула Присей.
- Боже милостивый! Мисс Скарлетт! Темнотища, боязно одной-то! Ну, как
янки схватят?
- Беги быстрей, нагонишь этих солдат, и они не дадут тебя в обиду. Ну
же, беги!
- Я боюсь! А вдруг капитана там нету?
- Тогда спроси, где он. Неужто ты и этого сообразить не в состоянии?
Если его нет в гостинице, ступай в бар на Декейтерской, спроси там. Сбе-
гай к Красотке Уотлинг, у нее поищи. Найди его. Не понимаешь ты, что ли,
идиотка, что мы все попадем в лапы к янки, если ты не разыщешь капитана?
- Мисс Скарлетт, мамка отстегает меня стеблем хлопчатника, если я
войду в бар или в дом этой шлюхи.
Скарлетт усилием воли заставила себя встать.
- А если ты не пойдешь, я отстегаю тебя сама. Можешь не входить в
дом, покричи ему, поняла? Иди спроси кого-нибудь, там капитан или нет.
Ступай.
Присей все еще медлила, переминаясь с ноги на ногу и строя рожи, и
Скарлетт дала ей такого пинка, что девчонка чуть не слетела с лестницы
кувырком.
- Отправляйся немедленно, или я, продам тебя с торгов. Ни матери, ни
кого из своих больше не увидишь, будешь работать на плантации. Ну, бе-
гом!
- Боже милостивый! Мисс Скарлетт...
Но неумолимая рука хозяйки заставила ее спуститься по ступенькам с
веранды. Скрипнула калитка, и Скарлетт крикнула вслед:
- Бегом, дурная!
Она услышала частый стук подошв, когда Присей припустилась рысцой, и
вскоре мягкая земля поглотила эти звуки.
ГЛАВА XXIII
Отослав Присей, Скарлетт устало побрела в холл и зажгла лампу. В доме
стояла удушающая жара, словно весь полуденный зной остался в его стенах.
Состояние оцепенения мало-помалу покидало Скарлетт, и у нее засосало под
ложечкой от голода. Она вспомнила, что не ела ничего с прошлого вечера,
кроме ложки мамалыги, и, взяв лампу, прошла в кухню. Огонь в плите по-
гас, но от жары все еще нечем было дышать. На сковородке лежала половина
черствой кукурузной лепешки, и Скарлетт, жадно вгрызаясь в нее зубами,
стала шарить по кухне в поисках еще какой-нибудь еды. В горшке нашлось
немного мамалыги, и Скарлетт принялась есть большой разливной ложкой
прямо из горшка. Мамалыга была сильно недосолена, но от голода у Скар-
летт не хватило терпения поискать соли. Проглотив четыре ложки мамалыги,
Скарлетт почувствовала, что жара душит ее, и, взяв в одну руку лампу, в
другую - остатки лепешки, вернулась в холл.
Она понимала, что нужно подняться наверх и побыть с Мелани. Если там
что-нибудь неладно, у Мелани не хватит сил позвать. Но одна мысль о той
комнате, где она провела эти страшные часы, приводила ее в содрогание.
Она не в силах была заставить себя пойти туда. Она хотела бы никогда
больше не переступать порога этой комнаты. Поставив лампу на консоль
возле окна, она прошла на веранду. Здесь на нее повеяло прохладой, хотя
ночь была ' теплой, безветренной и неподвижный ночной воздух пронизан
теплом. Скарлетт опустилась на ступеньки в круге света, отбрасываемого
лампой, и снова принялась грызть лепешку.
Когда голод был утолен, силы начали понемногу возвращаться к ней, но
одновременно возродился и ужалил страх. Какой-то неясный гул доносился с
другого конца улицы, и она не знала, что он предвещает. Различить
что-либо в этом гуле было невозможно, он просто то нарастал, то замирал.
Она наклонилась вперед, прислушиваясь, и вскоре почувствовала, что мус-
кулы у нее заныли от напряжения. Всем своим существом она желала сейчас
одного: услышать стук копыт, поймать беззаботный, самоуверенный взгляд
Ретта, прочесть в нем насмешку над ее страхом. Ретт увезет их отсюда ку-
да-нибудь. Безразлично куда. Ей было все равно.
Она сидела, прислушиваясь к звукам, долетавшим из города, и вдруг
увидела, что небо над верхушками деревьев заалело. Это ее озадачило. За-
рево разгоралось у нее на глазах. Из бледно-розового небо стало багро-
вым. И вскоре огромный язык пламени взвился над деревьями. Скарлетт
вскочила на ноги. Снова противно заныло и заколотилось сердце.
Янки в городе! Они пришли и жгут город. Горело, по-видимому, где-то к
востоку от центра. Языки пламени взмывали все выше и выше, множились,
захватывали все большее пространство неба перед ее испуганным взором.
Похоже было, что горит целый квартал. Теплое дуновение ветра повеяло ей
в лицо, принеся с собой запах дыма.
Она бросилась наверх к себе в спальню и распахнула окно. Зловещее ог-
ненное зарево расползалось по всему небу, и огромные клубы черного дыма,
крутясь, взвивались вверх, нависая над языками пламени. Запах дыма ста-
новился все ощутимее. Беспорядочные мысли проносились в голове Скарлетт:
как скоро может огонь перекинуться на Персиковую улицу?.. Дом сгорит...
сюда ворвутся янки... куда бежать... что делать... Голова у нее кружи-
лась, в ушах стоял такой гул, словно все демоны преисподней с воем сле-
телись в дом: все перепуталось в ее охваченном паникой мозгу, и она ух-
ватилась за подоконник, боясь упасть.
"Надо собраться с мыслями, - твердила она себе снова и снова. - Надо
собраться с мыслями".
Но мысли проносились как испуганные птицы и ускользали от нее. Она
стояла, вцепившись в подоконник, и вдруг услышала страшный взрыв, более
оглушительный, чем все орудийные залпы. Огромный столб пламени взвился к
небу. Еще взрыв и еще. Земля заходила ходуном, стекла в окнах лопнули, и
