тове С держит длЯ первого удара свои руки свободными. Пусть. Он ведь мог
и сам боятьсЯ удара.
Он спросил: правда ли, что квартира моя?..
С Правда.
Я не стал темнить С дал ему дарственную в руки, смотри.
В бумаге все предельно Ясно. Мне, хозяину этой квартиры, оставалось
только сходить, уплатить в течение полугода в БТИ мелкий налоговый
взнос; пустяки.
Суснин не оченьРто глянул в бумагу С он глянул на меня. Смотрел.
(Старшина на флоте, семья, трое детей в общажной квартирке, тяжелые та-
туированные руки, а после флота два срока в тюрьме. Вот так он смотрел!)
Вернул мне бумагу. Второй экземпляр дарственной надежно хранилсЯ у нота-
риуса; и Сергей Трофимыч Суснин, электрик с восьмого, это тоже понимал.
Он боялсЯ теперь лишь варианта, где Я подставной по сговору С значило
бы, что его, электрика, семьЯ и трое детей, и татуированные руки, и два
срока в тюрьме, обдурили с этой квартирой, обвели вокруг пальца.
С Не липа?
Теперь не следовало отвечать. Я и не ответил. Я выдержал взгляд, в
котором всем на этажах известные его побывки в тюрьме, четыре года и
три, не такие уж сроки. Я тоже смотрел на него, глаза в глаза. Нам было
чем обменяться.
Еще через три днЯ Алексей Ловянников свез свою резную мебель. Кварти-
ра моя. Моя, хотЯ и пустая, ничего не было, даже раскладушки. Я жил,
спал у Лялиных. Однако чемодан и машинка (как стала легка!) были перене-
сены и торжественно поставлены на полу в пустой комнате С посредине. Мо-
мент истины. Как мало, и как много. И еще на кухне два разноликих стула,
оставленных мне Ловянниковым.
Ловянников, поэт, издалека завел речь о не нужных мне
деньгах, когда говорил о молодых деловых людях,
появившихсЯ сейчас повсюду в России, как о солдатах не
по призыву, по зову сердца: как собирающаясЯ из канав
армиЯ повстанцев! (Ловянников засмеялсЯ С мол, да, да,
самому себе каков комплимент выдал.) Солдаты дела и
денег. Армия. Они С всюду, они сразу на всех улицах,
потому что на дворе иное время, иное тысячелетие С по
двое, по трое, с кейсами в руках, белаЯ рубашка,
галстук, шагают в костюмах молодые бизнесмены своих
судеб!
Спор... это спорят художники С бизнес как творчество! (Теперь у нас
это знают. Муза номер такойРто.) У них, поверьте, уже сейчас на слуху
свои знаменитости, свои таланты и гениальные неудачники, и даже С воз-
можно С свой андеграунд. (Ловянников произнес с значением. ДлЯ меня.)
Дерез годРдва эти парнишки сядут в шикарные белые и красные машины, бу-
дут мчать, сигналить, обгонять, легко нарушаЯ движение и еще легче поку-
паЯ милицию на перекрестках. Но пока что идут по улицам С спорят. Гово-
рят, жестикулируют. Один из них на ходу извлек из кармана культовый те-
лефон и чтоРто там запрашивает, уточняет. Лицо насупил, ух, как
серьезен! (Улица видит его. ВсЯ Москва видит его.) А навстречу, а сбоку,
а со всех сторон идут другие трое или двое, в белых рубашках и в серых
недорогих костюмах С и в галстуках, армиЯ в галстуках. (СменившаЯ вашу,
литературную, в свитерках! С улыбнулсЯ Ловянников.) Ага. Вот откуда,
быть может, моЯ притаеннаЯ ревность: Ловянников один из этих троих, как
Я был когдаРто один из тех.
Но если вне ревности, господин Ловянников поРчеловечески мне симпати-
чен. Не зол. Даже добр. (Это Я слегка зол.) И нельзЯ сказать, что Ловян-
ников бездушен, какРникак Бог не забыл его русскость и сунул ему некоего
доброго слизнячка вовнутрь С вот и спасибо, вот и душа. Вот и духов-
ность. Несомненно гуманен. Деловечен. Мне даже не в чем упрекнуть этого
мальчишку, разве что в том, что он не оглядываетсЯ С в нем много любви к
своему псу и ни на чуть нашей великой стариковской нежности к брошенным
животным. К выжженным рощам.
Впереди, в ХХI, уже маячил будущий бизнесмен Ловянников, богатенький
сладкоголосый говорун, С втихомолку, быть может, мучающийсЯ своими дела-
ми и жертвующий, бросающий мятые рублики на культуру. Но за будущее не
винят. Такой или не такой, а человек будущего, притом талантливый, С че-
го Я, собственно, к нему вяжусь?
За будущее не винят, и человек не знает, сколько у него в заплечном
мешке С человек идет и идет, а в конце пути свой мешок развязывает. За
это нельзЯ винить. Развяжешь, а у тебЯ там пустовато С Бог, мол, захотел
и в минуту все отнял. Со всяким может статься.
Вот только не Бог отнял (ему ни к чему). Отнимают по пути все прочие
С отнимают люди, людишки, общага, если ты ей позволишь. Они, вот кто от-
нимает. Отнимают, пока идешь.
А Бог, если уж считаться, просто дает нам не так много. Недодает он,
вот и все.
Писатель и его награда
С Вы, что ль, присматриваете у Лялиных?
С Я.
Жена вахтера, едва Я с улицы, затараторила с подмигиваньями и с ужим-
ками, скорее, скорее, есть новость. Мол, она мне первому С из 613-й уез-
жают! (На время. Ищут человека приглядеть за квартирой.) Попомни, мол,
длЯ тебЯ старалась!..
Уже по номеру Я сообразил, что 613-я, скорее всего, в восточном крыле
шестого этажа С мрачноватые, тудаРсюда, закоулки. Но тотчас туда отпра-
вился. У менЯ только и была, что Лялиных, Я даже поспешил: две сторожи-
мые квартиры это стабильность.
Жильцы на шестом, сновавшие в коридоре (вечер; Я спрашивал), либо не
знали квартиры с таким номером, либо посылали еще дальше в восточную
сторону. Но в полутьме вдруг удачно высветилсЯ тупик С и прямым ходом
(идти до упора) дверь с жестяным номером, криво висевшим: 613.
Дверь открыл староватый мужчина.
С Дего надо?
Сказал, как отбрил: никто и никуда у них не едет. И тут же с общажным
задором послал проходимца, то бишь меня, подальше: ступай на хер!.. А с
порога просматривались две комнаты. Без телефона. Но умывальник сверкал.
Раковина чистая. Ага! С Я уже приглядывался. Плита чиста. И запах стряп-
ни вкусен. На мужика (его ворчню) Я вниманиЯ не обращал, на таких кв
метрах решает женщина. Ждал.
Единственное, что сразу не нравилось, С это клетка с маленьким верт-
лявым попугайчиком, который без передышки кричал и продолжал посылать
меня:
С На хер, на хер, на хер...
Значит, следить за попкой. Зерно. Воду. Не дай бог заболеет, сдохнет
или упорхнет в коридоры всем на потеху.
С Дего стал? Я же сказал: уходи!
Но Я не уходил.
С Попугай? С Я спросил.
С Дего ты тут стал?! С повысил мужик голос (Я этого и хотел).
На шум из дальней комнаты вышла наконец женщина лет тридцати. Явно
дочь. В свитере, с огромной грудью, свисавшей под свитером, кажется, до
паха. Два кота в мешке. Они там шевелились при каждом ее шаге.
С Дто такое? С спросила, перехватываЯ мой взгляд. Непомерной грудью
своей была Явно горда. С Смотреть за квартирой? А кто вы?
Я отвечал ей сдержанно, интеллигентно (тоже ведь знаю свои сильные
пункты) С мол, у менЯ опыт, Я не впервые. Мол, платят мне плохо, но
приглядываю за квартирами Я хорошо.
Дочь продолжала менЯ разглядывать, и Я понял, что слегка зацепился.
Попугайчик бешено завопил свое: ТНа хер! На хер! На хер!..У С на что
Я отреагировал вновь мягко и с улыбкой, мол, у каждого свое мнение, даже
у птички.
С Почему бы вам не решить общесемейным голосованием. Кто за С кто
против...
Дочь оказалась с юморком. Подхватила:
С Мама. Голосовать! С позвала.
Появилась из глубин мамаша, главный персонаж С тоже с большой грудью,
но уже растекшейсЯ по телу во всех направлениях.
Глаз у матери был прицельный; все поняла, все взвесила. Сказала, не
слишком менЯ поощряЯ, но в нужной мере заинтересовывая:
С Здесь сторожить С только приглядывать. ПопугаЯ забираем, можете на
него не коситься. Денег дадим мало: мы бедные.
Мать сделала паузу.
С Она, С указала на дочку, С едет к своему загулявшему муженьку...
С Мама!
С Хорошо, хорошо... к своему верному муженьку на Урал, а мы едем с
ней вместе. Там есть работа. Дочь там останетсЯ с мужем, а мы... кто
знает?.. времЯ от времени будем сюда возвращаться. Квартиру мы не броса-
ем. НельзЯ обрубать разом.
С Опасно, С поддакнул Я.
С Я никуда не поеду, С мрачно сказал мужик.
С Поедет, поедет! С перебила дочь со смешком и подмигнула мне.17
Я знал, чью сторону держать: поедете, куда вы денетесь,
женщины вас уломают, С вздохнул Я как бы в сочувствие и
в поддержку мужику, но тут же с предательской
объективностью добавил:
С И не таких обламывали!
Засмеялись.
Попугай (на него действовала, Я думаю, общность интонации и смех)
опять задергалсЯ и завопил, чуть веселее посылаЯ менЯ (возможно, нас
всех) Тна херУ.
Мужик за свое:
С Не поеду.
С Езжайте, езжайте! С Теперь на строптивого Я уже наседал. С Там род-
ные люди. Там жизнь. А что вам здесь одному? Дто одному без родных де-
лать? С вот Я С сед, одинок, сам себе стираю, кашу варю, картошку чищу,
что хорошего?!
ПрибеднялсЯ Я не всерьез, с улыбкой и со смешками (и с подмигиванием
женщинам, мол, длЯ вас стараюсь).
С АаРа. Так вы писатель! С вдруг вскричала дочка и стала дергать мать
за руку: С Мама! мама! это он С это надежнейший человек! тот, кто Петра
Васильевича от петли спас!
С Вы? С заверещала мамаша, голос стал ласковый, нежный, с добрым при-
визгиваньем. С Вы? Вы?.. Петро Васильевич нам рассказывал... Петро Ва-
сильевич наш сосед!
Петро Васильевич с петлей на шее был длЯ менЯ полной неожиданностью.
Тем не менее Я принял подобающе значительный вид (бывало, дескать, и лю-
дей спасали). Заговорили все разом С водили менЯ по углам, тут у них во-
да, тут плита, вот эта конфорка неисправна, крутить только вправо. Вот
там С повыше С снимать показатели света, кстати, когда будете платить,
обязательно укажите 613-Я восточная, а то телефон отключат!..
Дело сладилось. В свой черед (узнав, что есть телефон) Я тоже запел,
заворковал С мол, все учту и запомню. Мол, с хорошими людьми Я вдвойне
хорош.
Я уточнял:
С Коммунальные расходы как обычно. Квитанции сохраню. Иногда буду но-
чевать. Иногда буду от вас звонить...
Мужчина спросил (все еще угрюмо):
С Дто ж такое вы пишете? хотелось бы почитать!..
Но женщины вскинулись С не лезь не в свое дело, не мешай сговору, да
ты хоть читал когда книги?!. Дочь даже одернула отца за рукав: папа, по-
молчи!
После чего они обе (восторг в голосе, радость) опять о Петро Ва-
сильевиче: мол, что значит настоящий писатель (я), выручил, спас, утешил
человека в нужную минуту! С и вдруг Я вспомнил. Был, был такой! Это точ-
но... Петр Васильевич. Противный старикашка, а руки воняли рыбой. Пришел
какРто ко мне. (Ныл.) Я налил ему немного водки. НехотЯ поддакивал. И
еле выпроводил...
Этот старик (Я вспомнил) из тех долгожителей, кого к семидесяти пяти
годам одолевают вдруг вспыхнувшие родственные чувства. Двух забытых до-
черей и сына разбросало так, что он не упомнил городов, где они живут:
адресов их, спохватившись, не смог найти в своей желтой, засаленной за-
писной книжице. (Книжица тоже подванивала треской.) Точно С Петр Ва-
сильевич! Помню его слезы, нытье, жалобы. Лицо старикашки, где в сизых
морщинах застыл возрастной эгоизм, жадность, копеечничанье. Негодяи
какРто особенно охотно ко мне ходят. Порассуждать за стопкой. Слезу пус-
тить. Выматерить весь белый свет...
Разумеется, Я не разуверял женщин С вот еще! В тон им Я тоже стара-
тельно поохал о судьбе матерого себялюбца (за стеной, небось, икал).
Петро Васильевич С он жаловалсЯ на жизнь? Неужели повеситьсЯ хотел? Пре-
увеличиваете!
С Хотел. Еще как хотел, С всплеснула мамаша тонким голоском. С Он нам
веревку показывал. Ведь уже и веревку себе нашел...
Я подумал: жаль, помешал человеку.
