холодает, а вообще осень как осень.
С Кем работаешь?
Я молчал.
Дубик пришел на помощь. СтоЯ рядом с тем милиционером, он С через
расстояние в три шага С крикнул этому:
С Сократили его. СтесняетсЯ сказать... Их полтыщи сразу выгнали!
Мент криво улыбнулся:
С ПерестраРаиваемся! НРдааРа. Запросто работенку теперь не поды-
щешь...
И милиционер вдруг нейтральноРдружески взял под козырек. (Еще минуту
назад намеревавшийсЯ двинуть менЯ в ухо.) Дудо. Двинуть в ухо он соби-
ралсЯ просто так, чтоб согреться. И чтоб на его вопросы человек (я) от-
вечал побыстрее, пошустрее. Я чувствовал, что он целит, и переступал с
ноги на ногу, меняЯ меж нами расстояние. Уха всегда жаль. Пусть ударит,
но не прицелившись, С такаЯ вот пантомима разыгрывалась у нас с ним ми-
нутуРдве в блеклой полутьме. Но теперь он передумал. Купюру вернул; и
под козырек взял. Бывает. Не ищи логики. (Ищи, как от логики уйти.)
Остались вновь вдвоем, два пьяноватых верных попутчика. Шли. Дуб, до-
вольный, насвистывал.
В темноте возникали, слева и справа, слабо освещенные старые пятиэ-
тажки. Дто за район?
С Дай выпить, С сказал Я Дубику. У него, в запас, оказалась еще бу-
тылка.
С Успеешь.
С Жлоб. Не тяни душу... Дай!
Я только теперь и захотел выпить. Нож не нашли (и менЯ вместе с ножом
не забрали), что было чудом, а может быть, неким знаком. С той, однако,
оговоркой, что с этим чудом и знаком Я не ловчил и не впутывал небо в
свои мирские агэшные дела С Бог это Бог, он высоко. Бог менЯ любит, ка-
ким бы Я ни был. Но знаков не подает, зачем ему мелочиться. Знаки и нет-
вердое умение их читать С человечьи проблемы. (Всего лишь знак, что Я
иду в своем русле. Я как Я.)
Я стал вырывать у Дубика бутылку, обычнаЯ сцена, двое пьяных посреди
улицы, мои руки покрепче его рук С Дуб не отдавал, посмеивался. Он, вид-
но, уже хотел (надумал) гдеРлибо сесть, остановиться: сесть и тихо обо
всем выспросить и дать, наконец, вылакать мне, бедному, бутылку до дна.
После чего Я, поРвидимому, отключусь, идти не смогу. Разумеется, он не
собиралсЯ тащить пьяного через весь город. (Но и бросить менЯ где попало
не мог.) В таких случаях выбирают не перекресток и не подворотню, а мес-
то потише, поглуше. ИзбавитьсЯ от собутыльника, но чтобы тот не стал та-
щитьсЯ улицей, кричать с матом вслед, шуметь. Нет, нет, в какомРнибудь
тихом месте.
Я шел за ним, угадываЯ его ищущую мысль и ничуть не противясь, потому
что и менЯ такое уединенное место С тихое, пригретое С устраивало. (Тоже
собиралсЯ оставить его уснувшим.)
Душа заныла: Я почувствовал, минута близка. Но стремительно нарастав-
шее теперь возбуждение (готовность к удару) Я как мог скрывал, припряты-
вал в нетерпеливом порыве, в алкашеской тяге к бутылке С мол, дай вы-
пить, жмот, жлоб!..
Я, и правда, хотел выпить.
С Дай хоть глоток сделать.
С Обойдешься!
С Жмот сучий. Дай же глоток.
С Не стану на ходу открывать бутылку... Открою, когда найдем место
получше. Когда присядем.
С Скот. Стукач.
С Заткнись. Ты и без бутылки уже сколько выжрал! Это мои, между про-
чим, друзьЯ поили тебЯ весь вечер С или нет?.. В каждом доме подносили.
А он еще недоволен!
С Сука! Не зрЯ говорят, ты гебэшник!.. ДтоРто давно у вас не было
чистки С выгонят и будешь бегать искать работенку, а? С Я хохотнул. С
Небось, ты искусствоведом захочешь. А знаешь, куда стукачей берут зап-
росто и безо всякого блата? С в истопники! Потому что колоть дрова С это
все времЯ стучать! С иронизировал Я заплетающимисЯ губами, исходЯ жаж-
дой. Губы ссохлись, слушались плохо, но в руки свои Я верил.
Он смеялся:
С Давай, давай!.. Болтай!
С Сука. Жлоб. Глотка водки пожалел...
С Болтай!
У дома, возле слабо освещенного и захламленного подъезда С ночнаЯ ма-
шина. Мужчина и женщина. Она в нелепой шляпке. В хрущобах люди бедны.
Ага, прощаются! С женщина садилась в такси. (РасстающаясЯ потрепаннаЯ
жизнью пара?)
Огоньки такси закачались С темень, урчал мотор. Поехали... К этой ми-
нуте Я понял, что мы с Дубиком среди тесно стоящих пятиэтажек. Дубику
дома были так же незнакомы, как и мне. Куда он вел?
Меж пятиэтажек лежали вповал шпалы. Если бы хоть закуток, ржаваЯ
стенка, чтоб прислониться.
С На шпалы? С вяло дернулсЯ Я.
С Еще чего! Я ж сказал С выпьем в уютном месте. И чтоб не ветрено.
Домишки всЮ какиеРто сраные, хрущевские, мать его бабку! С он ругнулся,
споткнувшись о первую же шпалу. Тоже устал.
А Я занервничал.
С Я хоть покурю здесь. (На шпале.)
С Погоди.
Дубисов нацелилсЯ шагом в ближайший дом. Замысел был прост и читаем
всяким, кому ночью случалось, спотыкаясь, искать приют. В таких домах (в
хрущобах) на верхнем пятом этаже (точнее сказать, над пятым) есть еще
один полуэтаж, надстройка, где вверх уже хода нет, лишь тонкаЯ ржа-
венькаЯ железнаЯ лестница упираетсЯ в запертую крышу. Там, возле лестни-
цы, действительно можно обрести С найти, где сидеть и расслабленно пить.
Мы поднимались этаж за этажом. Пьянь знает свои гнездышки. Идти тяже-
ло, ноги не слушались.
С Ну вот. Пришли.
Я тяжело дышал.
С НапьееРоомся! С несколько преувеличенно сказал он. С Смотри, как
славно, как здесь хорошо.
Место выпало еще и лучше (и теплее), чем Я предполагал, пока тяжело
топал за Дубиком наверх. Этот подкрышный полуэтаж, над пятым, был зах-
ламлен и как бы весь длЯ нас. Заставлен разобранными старыми кроватями
(сетки тихоРтихо позвенькивали). КакиеРто Ящики. Паутина. ДетскаЯ коляс-
ка. И, конечно, среди ночи сюда никто не заглянет. Дом спит.
Свет (на весь подъезд одна хилаЯ лампочка) горел на третьем, а сюда С
к нам С проникали лишь отсветы. Мы могли говорить не шепчась. Выбрать и
угадать такое местечко ночью гебэшники умеют, умение и опыт, кто, если
не они! Тут Я не удержался: вздохнул в темноте. Вот. Уже рядом.
Сели на гладко фанерованную поверхность. Могла быть дверца большого
старинного шкафа. (Как половина пингРпонгового стола.)
Пора. Я отпустил, выпустил наконецРто мою зажатую боль и мой гнев, но
вместо Ярости (ожидаемой) высвободилось некое неопределенное и, увы, вя-
лое чувство. Как слабость. Как пшик. (Слишком долго шли.) Я с натугой
повторял себе: пора, уже пора, нож складной, нож вынь... А Дубик, опере-
жаЯ меня, проверял магнитофон (заботливый, он прежде всего сделал ухо).
Мы оба готовились. Он тихо щелкнул перемотку тудаРсюда. Он не включил,
на кой ему тратить пленку в пустоту. Но он проверил С работает ли? Ту-
даРсюда. Не заело ли, не вышло ли что из строя, пока шли темными двора-
ми, пока брели и спотыкались о шпалы (он и Я С мы упали по разу).
Сидели рядом. Я тупо и пьяно свесил голову книзу; и также свои руки С
книзу, к носкам, к ботинкам С в расслабленном ожидании алкогольного пой-
ла (все равно какого, лучше водку, открой же скорей). МоЯ опущеннаЯ пра-
ваЯ рука взяла нож. Но Я не раскрыл. Настороженно подождал.
С Ладно, С Дубик вынул бутылку из кармана; стал сдергивать металли-
ческую пробку.
Он поддевал ее ногтем. Не сумев, он поискал в кармане ключи на связ-
ке, приладил один из ключей, рРраз С и сорвал скорым движением водочную
белую шапочку. Он держал бутылку наготове. А Я уже раскрыл нож. И завел
правую руку в его сторону. Оставалось приблизиться. Я потянулсЯ как бы к
бутылке:
С Погоди...С сказал он.
С Дего ждать?
С Расскажи. О писателях расскажи. Ты интересно рассказываешь... С Он,
видно, уже включил магнитофон. В темноте каждый мог делать, что хочет.
Он хотел, чтобы Я пил теперь глоток за глотком, неторопливо дурел и
рассказывал. (Опасался, что Я выпью полбутылки сразу.)
Я потянулся.
С Да подожди же!.. С Он отвел бутылку в темноту.
Но Я уже достаточно сблизился, прижалсЯ (оттолкнуть не успеет). И
сразу, простым движением (за его лопаткой, как в знакомое место) Я вог-
нал нож, ощутив острием провальную пустоту человеческого сердца. Он
пискнул, как крыска в углу. ТМаРммаРаа...У С еще протянул он. Потом бил-
сЯ сколькоРто, но уже беззвучно. Просто содрогалсЯ телом. Я вынул кассе-
ты, переложил в свой карман. Такой маленький магнитофончик. Я все заб-
рал, проверил. Посидел в темноте. Бутылка кудаРто укатилась, под Ящики,
за детскую коляску. Я не стал ее искать. Я ведь к ней не прикасался.
Водки Я не хотел.
Не хотелось и глотка сделать. Все произошло разом. (Как упавшее спе-
лое Яблоко.) Дувство сделанного дела, ничего больше. Тихо спустилсЯ по
лестнице.
Пустые ночные улицы. На какомРто углу Я вспомнил, как вогнал нож, и
сам звук хлюпающей крови (возможно, мнимый) вызвал мгновенный позыв и
рвоту. У крови под ножом был звук.
Но прошел еще сто шагов, стало легче. Вырвало еще раз, уже до конца.
До дна. Я опять был человек. МоЯ жизнь, какоеРникакое мое бытие, а с ним
и мое ТяУ, а также мои былые тексты (что еще?..) возвращались теперь к
себе домой, шли вместе сереньким асфальтом, шли рядом и как бы держась
за руки С как шли бы домой сбереженные в чистоте дети.
Я избавилсЯ от ножа. (Конечно, там не оставил, а завернул в платок.)
Я выбросил нож в канализационный люк, в шумящий на дне ручей нечистот С
выбросил уже в другом районе. Я долго нес. Я понимал, что рискую.
В квартире Соболевых С Японский магнитофон; Я курил и крутил пленки,
прежде чем их уничтожить.
Я много чего услышал записанного: и моего, и разного прочего. Толкот-
нЯ у художников. Кэрол, катающая, как горошину, свое американское ТрРрУ.
Смех Василька и Гоши. МоЯ ночнаЯ хрипатаЯ мольба о глотке водки. Послед-
ним звучал голос самого стукача С в конце:
С Да подожди же! С Это когда Я потянулсЯ к его бутылке и
когда он, готовясь к долгой записи, пробовал фон.
Его голос придирчиво повторил мне:
С Погоди.
Получилось с неким значением. Я выключил магнитофон. Ответил ему
мертвому:
С Хорошо. Подожду.
Заспанный, помятый долгой лежкой, встал, чтобы открыть на звонок
дверь С звонят с настроением! С входит родственник Соболевых (доверенное
лицо), улыбчивый.
Соболевы в отъезде, у него все права. Я квартиру лишь стерегу, пасу.
За ним, за родственником, вваливаютсЯ людишки из БТИ: новехонькое слово
С Бюро технической инвентаризации. Все трое при галстуках, Явно важни-
чая, они замеряют жилье: перемножают длину на ширину и, комната за ком-
натой, переносят на бумагу эти кв метры (плодоносные, свежие, еще и при-
пахивающие персидским ковром). Соболевы одними из первых приобретали
жилье в собственность.
КтоРто заглядывал, засовываЯ башку в дверь.
С Ну и что дальше?.. Петрович, ну и как?
С Закрой дверь! С Я изгоняю любопытных. Общажный люд живо интересует-
ся. Не столько из жажды приобрести, сколько из вечной боязни потерять
пригретый с годами угол.
Люди БТИ как раз и мерили в углах, в дверях, в простенках, а Я стоял
у окна. Смотрел. (Но им мешают и стоЯ у окна.)
С Кто вы такой?
Я не успел шевельнуть губами, как родственник Соболевых, доверенный,
вбежал с кухни и суетно, льстЯ им и почемуРто подхихикивая, спешил ска-
зать:
С Да так. Он так. Он просто так. Вы меряйте, мужики. Вы меряйте...
Сказал и как бы поощрил их менЯ не замечать, не видеть. Нормально.
(Оценивалось жилье С оценивалсЯ и жильЯ не имеющий.)
С А кто же Соболев?.. Соболев и Соболева С кто они? С Их, замерявших
метры, всеРтаки волновало, что хозяина нет. Возможно, они теряли. (Как
взять мзду, когда хозяин в отсутствии?)
Думаю, родственник им чтоРто сунул. Они ушли. УходЯ за ними последним
С бегом, бегом, С шустрый родственник, все так же лебезЯ (перед обычными
