Он уже слышал его раньше на Кингз-Бридж-роуд, когда женщина с
пылающими синими глазами глядела на него через окно грузовика за секунду
до того, как сверкнул топор. Жара окутывала пеленой и было трудно ды-
шать.
- Кирку,- сказал Эван.- Нили не шевелился.- Кирку, к черту! -
Эван потянулся наверх, выхватил кирку у Нили, замершего от страха, и на-
чал торопливо разбивать землю.
- Они идут,- прошептал Нили, пристально глядя в темноту и боясь
в ней что-либо увидеть.- Господь милосердный, они идутЄ
Края траншеи уже были Эвану выше пояса; он отключил свой слух от
приближающегося военного клича, отключил свой разум от того, что сейчас
мчалось верхом на лошадях по направлению к ним, сверкая топорами в лун-
ном свете.
- К черту, я знаю, что они здесь! - пронзительно закричал Эван
ломающимся голосом и со всей силой ударил киркой в одну из стен траншеи.
Стена треснула, разделилась надвое и начала кусками обваливаться вокруг
него.
И отовсюду начали выпадать кости, они текли, словно поток зло-
вонной жидкости, крушащий стены земляной дамбы.
Целые скелеты в прогнивших одеждах, проломленные черепа и тазо-
бедренные кости, руки и ноги с остатками серой разложившейся плоти; поз-
воночники, похожие на жуткие лестницы, громоздились вокруг ног Эвана. Он
повернулся, крик застрял у него в горле. Собрав все последние силы, он
стал еще глубже вгрызаться в траншею. Посыпался домашний мусор: ящики,
жестянки, бутылки. Он ударил еще раз. Опять кости: ухмыляющиеся беззубые
черепа. Каскадом осыпалась глина и вместе с ней разбитые бедра, сломан-
ные пальцы, челюсти, череп со скальпом черных волос, грудная клетка, за-
битая грязью, облаченная в синюю клетчатую рубашку. Он снова ударил ло-
патой, ужас, казалось, разрывал его на части. На этот раз из глины посы-
пались крошечные черепа и кости позвоночника. Да. Да. Ужас охватил его
сердце, разрывая на куски. Маленькие мальчики. Вот куда отправляются ма-
ленькие мальчики, чтобы уснуть и навсегда успокоиться. Его сознание,
трещавшее от нестерпимого шока, вдруг безумным образом напомнило ему
строчку из песни "Битлз": "Все хорошие дети отправляются на небеса. Все
хорошие дети отправляются на небеса". Он глотал пыль, мухи пировали,
упиваясь запахами Смерти, они пожирали засохшее мясо, все еще свисавшее
с человеческих костей. Это было нечестивое место Смерти в Вифаниином
Грехе; нет, не кладбище, нет, потому что там было освященное место, и,
вероятно, в нем покоились только женщины. Сюда приносили убитых мужчин и
младенцев мужского пола, бросали их вместе с остальным мусором, покрывая
нечистотами и подвергая забвению. Это была территория для резни и бойни
амазонок. Трупы были свалены здесь подобно телам на промокшем от крови,
пропитанной дымом древнем поле битвы.
- ЄОНИ ИДУТ! - прокричал ему Нили, увидев первую быстро прибли-
жающуюся фигуру, но Эван не услышал его.
Он почувствовал, что теряет сознание и не может найти в себе си-
лы, чтобы выбраться из этой проклятой Богом забытой канавы. Моя жена и
ребенок, мне надо забыть мою жену и ребенкаЄ
- ВЫХОДИ, ПРОКЛЯТЬЕ! - крикнул Нили и протянул руку, чтобы Эван
мог уцепиться за нее.- ВЫЛЕЗАЙ СКОРЕЙ! - он посмотрел через плечо. Тени
начинали принимать очертания. От топота лошадиных копыт дрожала земля,
горящие синие орбиты глаз выслеживали его. Он снова посмотрел на Эвана и
увидел, что тот полностью поражен шоком. Нили нагнулся, схватил запястье
Эвана и потянул за него. Его нервы были на пределе.
В следующую секунду раздался душераздирающий пронзительный вопль
"И-И-ИИИХ" прямо сзади Нили Эймса: он повернулся кругом, открывая рот
для крика. И в этот момент он увидел над собой черную как ночь лошадь и
лезвие топора, светившееся энергией, словно оголенный электрический ка-
бель. Он услышал свист ветра, пока металл разрезал воздух.
Голову Нили, разбрасывающую спиральные потоки крови, перекинуло
ударом через плечо Эвана; кровь брызнула на его лицо. Обезглавленное те-
ло, все еще сжимавшее запястье Эвана, рухнуло на колени и соскользнуло в
траншею. Горячие капли крови вернули Эвана к действительности, к реаль-
ности кошмарных тварей, которые приближались к нему. Эван высвободил
свою руку из мертвой хватки трупа и потянулся за киркой. Амазонка на
черном коне отступала назад для удара, который должен был разбить его
череп; Эван, пригнувшись, швырнул кирку в передние ноги коня. Конь резко
вскрикнул, зашатался, потерял равновесие и тяжело упал, похоронив под
собой женщину-тварь. Раздался резкий звук ломающихся костей и гортанный
нечеловеческий крик боли.
Эван уже выбрался из траншеи и побежал через свалку к своему
микроавтобусу. Другие развернули к нему своих лошадей: их глаза пламене-
ли ненавистью, топоры блестели над головой. Они пришпоривали каблуками
своих коней и глина отлетала из-под копыт. На бегу Эван успел посмотреть
через свое плечо. Та, скачущая верхом на сером в яблоках коне впереди
всех, поймает его до того, как он добежит до машины. Он продолжал бе-
жать, в изнеможении отталкиваясь ногами от земли. Дрожание почвы под но-
гами говорило о том, что лошадь приближалась. Он успел увернуться в сто-
рону, и лезвие топора просвистело мимо его щеки. Он упал на живот, зако-
павшись в землю кулаками, затем снова побежал. Конь мчался рядом с ним,
и рука амазонки поднялась для второго удара. Эван остановился и бросил
ей в лицо кучу грязи. На этот раз топор почти коснулся его левой руки,
разорвав ткань на рубашке. Лошадь стала бешено кружиться, пока ее всад-
ница пыталась протереть глаза. Все остальные быстро приближались.
Но Эван уже добрался до микроавтобуса. Он рухнул на сиденье, за-
пер все двери и воткнул ключ в зажигание. Шины отбрасывали комья земли,
пока он давил на акселератор. Позади раздавался пронзительный военный
клич, от которого кровь сворачивалась в жилах, и он знал, что они гонят-
ся за ним. "Вифаниин Грех",- подумал он. Его мозг, казалось, пульсировал
в такт с сердечным ритмом. Мне необходимо добраться туда. Необходимо
взять Лори и убраться прочь. А Кэй? Что будет с Кэй? Нет, я не вернусь
назад. Сперва обращусь в полицию штата. Потом приведу их сюда. Но снача-
ла надо забрать Лори. ЛОРИ.
Он резко дернул руль налево, и микроавтобус завертелся, почти
разрывая шины по кругу. Этот рывок почти забросил машину в канаву на
противоположной стороне дороги. Затем он снова прибавил скорость, заск-
режетав зубами. Горящие фары высвечивали впереди пустынное шоссе. Оче-
редной вопль амазонки раздался почти над самым его ухом, а затем перед
ним на дороге возникли очертания фигуры: большая гнедая лошадь с огром-
ными боками и всадница. Ее горящий взгляд и оскаленные зубы пронзили его
до мозга костей. У него была секунда, чтобы осознать, что эта женщина -
та самая библиотекарша, которая спрашивала его, не хочет ли он посмот-
реть какие-нибудь книги по искусству. Но сейчас у нее было совсем дру-
гое, похожее на маску лицо, и ненависть струилась из раскрытого рта.
Эван надавил на тормоза, но лошадь была слишком близко; микроавтобус
глубоко врезался в животное, увлекая его назад и в сторону. Он услышал,
как разбилась решетка и погасла одна из фар. Тело амазонки, сброшенное с
лошади силой удара, перелетело через капот машины, ударилось о ветровое
стекло и разбило его. Неровные осколки задребезжали вокруг Эвана, остав-
ляя царапины на его щеках, лбу и подбородке. Тело с изрубленным лицом и
горлом, из которого ручьём хлестала кровь, перевалилось через приборную
панель. Ничего не видящие глаза еще одно мгновение отражали огромную
мощь сущности, находящейся в этом телесном облике, и затем синева по-
меркла. Глаза превратились в черные пустые дыры, и кожа на лице сморщи-
лась, придавая ему вид давно уже мертвого черепа.
Эван уперся ногами в пол, прокладывая свой путь по направлению к
Вифанииному Греху, обратно в это отвратительное гнездо злаЄ ИХ гнездо.
На этот раз он не пытался сохранить тишину; его шины визжали на поворо-
тах, и двигатель микроавтобуса гудел на последних пределах своих возмож-
ностей.
Темные улицы. Темные дома. Ужасная сгустившаяся тьма. Луна, с
ухмылкой заглядывающая в это окно, и в это, и в это.
Мак-Клейн-террас. Его дом, черный и безмолвный. Он заехал на га-
зон, оставляя следы покрышек на траве, и выпрыгнул наружу, направляясь к
парадной двери. Конечно, они продолжают погоню и через считанные минуты
найдут его. Он возился с ключами в замке. Спешить. Необходимо спешить.
Необходимо. Они идут. Они идут. Его ключ наконец попал в замочную сква-
жину. Где-то залаял пес.
И в следующее мгновение его рванули в сторону от двери. Рука с
крашеными ногтями схватила его за запястье и втащила в прихожую с такой
силой, что он повалился на пол. Из темноты к нему медленно приближалась
фигура. Ее глаза горели и были ужасны. Он заскулил, как пойманное в ло-
вушку животное. Его подняли, протащили через расступающуюся тьму и бро-
сили на пол в освещенном кабинете.
Эван скорчился, ожидая смертельного удара топором, и дико огля-
делся по сторонам. Четыре фигуры темнели в лунном свете. Четыре тени.
Четыре женщины. Четыре пары безжалостных жаждущих крови глаз.
Одна из них сидела в кресле по другую сторону кофейного столика,
наблюдая за ним, и не говорила ни слова.
"Господь милосердный",- подумал он, рот его был таким же сухим,
как глина на свалке. Образ оседающего обезглавленного тела вспышкой осе-
нил память. Все это время они поджидали меня. Они ждали меня.
Тварь-Драго заговорила из своего кресла двумя голосами: один был
ее собственный, говорящий на английском языке с греческим акцентом, дру-
гой - гортанный и грубый, говорящий на странном языке амазонок. Оба го-
лоса странным образом соединялись, звучали из одной и той же глотки,
глухо и мрачно: - Теперь,- тихо сказала она,- мы поговорим.
27. Женщины
- Вы значительно более разумный человек, чем я считала сначала,-
сказала со своего кресла тварь-Драго.- Я восхищаюсь вашим интеллектом. Я
также восхищаюсь вашей целеустремленностью.
Глаза Эвана чуть шевельнулись. Миссис Джайлз - или то, что было
когда-то миссис Джайлз - стояла в углу кабинета. Та, что уже не была
миссис Демарджон, стояла у подножия лестницы, молодая блондинка, на лице
которой застыла маска бессердечной ненависти, стояла справа от кресла
Драго. Он стал соразмерять расстояния: дюймы и секунды.
- Не будьте глупцом,- сказала женщина в кресле.
Он посмотрел на нее. Глаза женщины-твари горели ярким свирепым
пламенем. Лори. Страх вонзился в него, словно блестящее лезвие топора.
- Где моя дочь?
- Она спит.
Эван посмотрел на лестницу.
- Не здесь,- сказала женщина. Звуки ее голоса отражались от
стен, словно слова произносились внутри пещеры, затерянной во времени, а
не в кабинете дома, обшитого деревянными панелями.- В другом месте.
- Где она? - Он пытался сохранить свой взгляд спокойным и устой-
чивым, но это было очень трудно, поскольку энергия, скрытая в этой жен-
щине, была равносильна раскаленному до бела пламени.
- Она в безопасности. Я обещаю вам это. Интересно. До конца ва-
шего существования возможно остались секунды. Почему вы заботитесь о ре-
бенке?
- Потому что я человек,- сказал Эван, осторожно выбирая слова.-
Сомневаюсь, что вы теперь много знаете о чувствах настоящих человеческих
существ.- Тварь-Драго на минуту замолчала, рассматривая его.
- О, да,- наконец сказала она.- Вы ссылаетесь на материнский
инстинкт. Это необязательно. Сильная воля всегда позаботиться о себе.
Слабые должны быть истреблены, как сорняки, угроза продолжению рода.
