том, которое посещали призраки.
Эван посмотрел ему в глаза.
- Проклятым?
- Верно.- Трубка разгорелась; он выдохнул дым.- Около места рас-
копок была деревня под названием Караминьи; как я выяснил, жители дерев-
ни считали, что землетрясение в районе вызвано гневом убитых амазонок.
После того, как начались раскопки, некоторые из женщин КараминьиЄ слете-
ли с катушек и пустились, как говорится, во все тяжкие.
- Что-что?
- Пытались убить своих мужей, распевали песни и бредили на ка-
ком-то языке, который никто не мог понять. Так или иначе, Караминьи
больше не существует. После землетрясения шестьдесят пятого года и после
того, как Темискрия снова начала появляться из-под земли, все жители
упаковали свое имущество и покинули деревню.
- Эта пещера, которую обнаружила доктор Драго,- тихо сказал
Эван.- Что еще было в ней?
- Обугленные скульптуры, свидетельствовавшие, что некогда там
бушевал огромный пожар. Множество, кучи пепла, который сначала приняли
за пыль. Эта пещера была закупорена Бог знает сколько времени; землетря-
сение вновь открыло ее.
Эван задумчиво потягивал свое вино.- Пепел? Какой же?
- Кости,- ответил Блэкбурн, наблюдая за глазами Эвана.- Множест-
во столетий назад пещеру использовали в качестве огромного могильника.
Историки все еще работают над этим.
- Хотите еще, мистер Рейд? - спросила Кристи. Эван покачал голо-
вой.
- А теперь, может быть вы объясните мне, для чего вам все это
нужно? - спросил Блэкбурн.
Осторожнее,- предупредил себя Эван.- Осторожнее.
- Вы верите, что амазонки существовали? - спросил он Блэкбурна.-
Где-нибудь?
Блэкбурн снова улыбнулся, на эта улыбка не отразилась в глазах.
- Если вы хотите в это верить, то да, они действительно сущест-
вовали. Об этом говорят Гомер и Ариан. Это утверждает Геродот. Истори-
ческие записи свидетельствуют, что амазонки атаковали и почти уничтожили
Афины около 1256 года до нашей эры. Считается, что последняя великая ко-
ролева амазонок Пенфесилия убита Ахиллом при осаде Трои. А Троя и впрямь
существовала. Кто знает? Единственная вещь, которая живет в качестве ле-
генды,- рассказ о диких и коварных воительницах-женщинах, которые возни-
кали из тумана и в нем же исчезали. Вообразите, если можете, мистер
Рейд: вы слышите на поле боя протяжный и свирепый военный клич, который
пробирает вас до мозга костей; вы видите пыль, клубящуюся из-под копыт
приближающихся коней, и задолго до того, как они достигнут ваших рядов,
все небо будет усеяно стрелами. Затем начинается рукопашная схватка: ва-
ши меч и копье против бипениса - боевого топора амазонок с двумя лезвия-
ми; их кони маневрируют, избегая ударов копья, и бипенисом они поражают
руку, держащую меч. Во время этой ужасной резни и кровопролития их глаза
становятся дикими и светящимися; их чувства поют от возбуждения и буйс-
тва сражения, которое так же необходимо им, как дыхание. Битва продолжа-
ется до того, пока они не обезглавят последнего мужчину или же не утащат
его в лагерь, чтобы искалечить. Это ужасно, мистер Рейд, и если амазонки
действительно жили когда-либо, благодарю Бога, что наши судьбы никогда
не пересекутся.- Он поднял свой бокал, выпил и поставил его обратно на
стол.
Эван поднялся с кресла. Казалось, что внутри него разверзлась
пропасть, где-то между душой и физическим телом; и в этой холодной тьме
закипал ужас, готовый вот-вот вырваться наружу и вылиться изо рта, по-
добно желчи. Он двинулся к двери.
Блэкбурн встал.
- Вы ведь не собираетесь уходить, не так ли? Мне кажется, что в
бутылке "Бунз Фарм" еще осталось невыпитой большая часть.
- Мне надо идти,- сказал Эван и уже положил руку на ручку двери.
- Знаете, я все еще не понимаю, что происходит,- сказал Блэк-
бурн.- Вы так и не хотите мне ничего сказать?
- Что происходило с мальчиками-младенцами? - спросил его Эван.-
Конечно же, у некоторых амазонок рождались мальчики.
- Конечно.- Блэкбурн вытащил изо рта трубку и внимательно пос-
мотрел в лицо Эвана, не будучи точно уверенным, что именно он там ви-
дит.- С этим нельзя было ничего сделать. Амазонки сохраняли в живых не-
которых мужчин, чтобы позже использовать для размножения. Большинство
младенцев мужского пола они убивали. Почему вы так интересуетесь цивили-
зацией амазонок? Мне хотелось бы знать.
- Когда-нибудь я вам это расскажу. А сейчас давайте все спишем
на любопытство.- Эван открыл дверь; удушливая жара поджидала за ней,
чтобы заключить его в свои объятия. Геркулес тявкнул один раз, второй, и
Кристи положила на него ладонь, чтобы успокоить.- Спасибо за то, что
приняли меня,- сказал Эван.- И спасибо за вино.
- Привозите с собой в следующий раз миссис Рейд,- сказала Крис-
ти.
- Хорошо, привезу. Доброй ночи.
- Доброй ночи,- ответил Блэкбурн.
Эван поехал по направлению к Вифанииному Греху, его сознание
усиленно работало, пытаясь уйти в сторону от ужасной правды, но снова и
снова возвращаясь обратно, потому что другого выхода из лабиринта не су-
ществовало.
А в доме Рейдов на Мак-Клейн-террас в темноте двигалась тварь:
она спустилась по лестнице, прошла через кабинет по направлению к кухне.
Туда, где хранились ножи. В этих комнатах она ощутила вонючий запах муж-
чины; мужчины, с которым жила эта жалкая слабая женщина по имени Кэй, с
которым она спала и позволяла ему притрагиваться к своему телу. Ребенок,
девочка, спит наверху. Одеяло подложено под дверь, чтобы она прочно зак-
рывалась и приглушила звуки. Тварь проскользнула на кухню, ее чувства
звенели от напряжения. Она почти что видела в темноте. Почти что. На
столе рядом с раковиной стояли стаканы и тарелки, сложенные стопкой. Ру-
ка протянулась мимо них, скинув большую часть посуды на пол. Она открыла
дверцу буфета, выдвигая наружу полки, выдергивая и рассыпая их содержи-
мое. И скоро нашла то, что искала: большой нож с огромным лезвием, едва
ли когда-нибудь использовавшийся. Лезвие было таким острым, что кровь
закапала из проверяющего его пальца.
В темноте тварь поджидала, когда мужчина вернется домой, а в это
время жизнерадостные желтенькие кухонные часы показывали, что ровно три
минуты назад наступил август.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. АВГУСТ
23. Дома
Из темноты медленно материализовались призрачные тени. Фары
тускло отсвечивали в окнах, пробуждая приземистых, безымянных и злобных
существ с тяжелыми веками, которые праздно залегли на своих ревниво обе-
регаемых квадратных участках газона. Проезжая мимо этих домов, Эван вов-
се не был убежден, что глаза этих тварей за своими деревянными и кирпич-
ными стенами не следили. В зеркальце заднего вида отражался полуночный
мрак, поглотивший Вифаниин Грех.
Он включил радиоприемник, поискал работающие станции: рок-музы-
ка; нарастающий и снова затухающий до полной тишины рев Майка Джегера;
нежная фортепьянная мелодия "Лунная речка"; задыхающийся женский голос,
рассказывающий о событиях в Джонстауне у "Джимми и К"; треск и вой ста-
тического электричества из реального мира, лежащего за границами дерев-
ни.- Боже милосердный,- неожиданно произнес Эван: внутри него нарастала
неуверенность, словно он стоял на полу, который едва ли мог выдержать
лишний вес. Он провел рукой по лицу. Боже милосердный, о Иисус, о Гос-
подь на небесах. Страх и неверие терзали его, почти раздирая на куски.
Темные улицы Вифанииного Греха. Темные дома Вифанииного Греха. Темный
лес Вифанииного Греха. Все границы между ними превратились в один вели-
кий мрак, бьющийся об окна микроавтобуса и пытающийся дотянуться до не-
го.
Когда он достиг безмолвной Мак-Клейн-террас, ужас всем своим
полным весом навалился на его спину словно какой-то огромный источающий
яд паук. Ужас от понимания того, что он, Кэй и Лори попали в гнездо ка-
кого-то нечестивого и кровожадного культа почитания амазонок. Он свернул
в проезд к своему дому, остановил машину, выключил фары и радиоприемник
и в течение нескольких минут сидел неподвижно, собираясь с мыслями, нас-
колько это было возможно в удушливой жаре. Не об этом ли предупреждали
его предчувствия с того самого дня, когда они сюда приехали? О том, что
зло в Вифаниином Грехе сконцентрировано вокруг музея с его останками
давно погибшей Темискрии? Или чем-то еще более немыслимо ужасном, ожида-
ющем впереди? Он вдруг вздрогнул и почувствовал, как теряет контроль над
своим сознанием. Я что, схожу с ума? - спросил он себя. Нет, со мной все
в порядке. Со мной все в порядке. Но мне надо увезти отсюда Кэй и Лори.
И сделать это очень осторожно.
Он выключил зажигание и вышел из машины.
Эван отпер входную дверь, вошел в дом и включил свет в прихожей.
Тени отпрыгнули от него прочь. Найдется ли что-нибудь выпить? Да. В хо-
лодильнике должно быть пиво. По пути на кухню он включил свет в гости-
ной, остановился, сделал еще шаг, словно марионетка, которую тянет за
веревочку когтистая лапа. Его ботинки захрустели на осколках разбитого
стекла и тарелок. Он потянулся к выключателю, затем уронил руку; его
сердце начало биться сильнее, и холодная петля неопределенности начала
затягиваться на горле. Что, Кэй вставала после того, как он ушел, и
здесь, на кухне с ней произошел несчастный случай? Он стоял спиной к
двери кладовой и разглядывал валявшиеся кругом осколки.
Не могли ли эти тарелки упасть со стола сами по себе? В доме бы-
ло так тихо, так спокойно. Но то была не тишина покоя, а пауза перед со-
бытиями, расположенными на медленно разматывающейся нити времени. Эван
отбросил ботинком несколько осколков стекла из середины кухни. Затем,
забыв о пиве, он снова вернулся в прихожую тем же маршрутом - через гос-
тиную, выключил свет и стал подниматься по лестнице; одна из ступенек
заскрипела под его весом.
Спальня была закрыта. Двигаясь в темноте, Эван открыл дверь и
проскользнул внутрь.
Очертания стола. Очертания лампы. Очертания кровати. И в кровати
очертания тела Кэй под одеялом; она лежала на левом боку, отвернувшись
от него. Черные волосы веером раскинулись по подушке. Разбуди ее,- ска-
зал он себе. Разбуди и расскажи ей о своих подозрениях. Забери ее и Лори
из этого Богом проклятого места. Разбуди ее немедленно. Сейчас. Сейчас.
Он протянул руку к очертанию ее плеча. Нет. Подожди. Она подумает, что
ты пьян или бредишь, или в конце концов нити твоего хрупкого душевного
здоровья оборвались. ~К черту все, разбуди ее сейчас, это может быть
твой последний шанс!~ Он колебался. Нет. Не сейчас. Утром. Утром я все
ей расскажу и, может быть, смогу ее убедить, что нам нужно убираться от-
сюда.
Эван тихо разделся, надел пижаму и лег в кровать рядом с женой;
через ее спину он ощущал удары ее сердца, сильные и ритмичные. Некоторое
время он глядел в потолок, на котором его воображение стало рисовать
глаза Гарриса Демарджона - без лица, и, чтобы спастись от этого видения,
он закрыл глаза и пытался уснуть.
Он почувствовал медленное перемещение чего-то тяжелого по крова-
ти. По дюйму каждую секунду.
Что-то сверкнуло в комнате. Эван заметил это даже через свои
закрытые веки. Вспышка была похожа на внезапное отражение света от лез-
вия ножа.
Эван открыл глаза.
Над ним навис неясный силуэт его жены. Он приподнял голову, хо-
тел спросить ее, что случилось. Но потерял дар речи.
Потому что немигающие глаза Кэй горели ужасающим синим пламенем.
В этот леденящий момент Эван понял, что эта женщина-тварь, стоящая перед
