рую он только что оставил в палате клиники?
- Мама ведет себя странно,- сказала Лори тихо.- Она будет здоро-
ва, когда вернется домой?
Он повернулся и крепко прижал дочь к себе. Какие-то странные
точки замерцали у него в глазах. Серебристые и желтые. Запачканные кру-
пинками грязи, как мертвая ухмылка Эрика, когда он отворачивал свое лицо
от огня. Эван чуть прибавил скорость, свернул на Мак-Клейн-террас и про-
ехал мимо дома, даже не взглянув на него.
- Папа! - сказала Лори.- Ты же проехал мимо нашего дома!
- Что ж,- непринужденно сказал он.- Я подумал, что мы съездим с
тобой в Вэстбери-Молл, принцесса. Может быть ты хочешь полакомиться мо-
роженым?
- Да, конечно, очень хочу. Хорошо бы мама была с нами.
- Я бы хотел также кое-что приобрести в скобяной лавке,- сказал
он, затем замолчал на некоторое время. Они удалялись от Вифанииного Гре-
ха. Потому что он уже решил, что делать. Чтобы спастись от безумия. Что-
бы понять, действительно ли Рука Зла семенит, словно паук, по улицам Ви-
фанииного Греха, или она сжала его мозг в смертельной схватке, от кото-
рой он уже никогда не сможет освободиться. Чтобы узнать, кто из них по-
гибнет перед суровым гневным лицом Господа: те твари, населяющие Вифани-
ин Грех, или он сам.
Что, к дьяволу, делают человеческие зубы на свалке?
Этот вопрос задавал ему Нили Эймс в "Крике Петуха".
Слава Богу, что сегодня будет лунная ночь, подумал Эван. Такого
освещения достаточно, чтобы копать.
25. Кухня миссис Бартлетт
- Миссис Бартлетт? - спросил Эван седоволосую женщину, которая
открыла ему дверь.
- Да, это я.- Она стояла в дверном проеме и смотрела на него,
как на какого-нибудь торговца щетками или прочим мелким товаром.
- Моё имя Эван Рейд,- сказал он.- Я уверен, что вы меня не знае-
те, но я живу на Мак-Клейн-террас. Не снимает ли здесь комнату человек
по имени Нили Эймс?
- Мистер Эймс? Да, снимает.
- А он сейчас у себя?
Она взглянула на свои часы.
- Нет, я не думаю, что он здесь. Вы не видели здесь его грузо-
вик?
Эван покачал головой.
- Нили не возвращается раньше шести часов вечера; он работает
для деревни, как вы знаете. Иногда он приезжает и после семи вечера. Мо-
жет быть, вы хотите что-нибудь ему передать?
Эван посмотрел на свои часы. Пять пятнадцать.
- Я бы предпочел подождать его, если можно. Это на самом деле
очень важно.
- Возможно, шериф знает, где находится Нили.- Она смерила его
взглядом.
- Думаю, я быстрее перехвачу его здесь,- сказал Эван.- Можно
войти?
Миссис Бартлетт улыбнулась, отступила назад и приоткрыла дверь
пошире, чтобы он мог войти.
- Конечно. Ох, это солнце все еще так нещадно палит, правда?
- Да,- ответил он, переступая через порог ее гостиницы. Тут же в
ноздри ему ударил затхлый, застарелый запах предметов быта и жары. В
большой гостиной на полу из твердой древесины лежал восточный ковер ко-
ричневого и зеленого цвета, стояли кресла и диван. Вокруг обгорелого
кирпичного камина - низенькие столики с лампами. На стенах висело нес-
колько гравюр Сирса. Солнечный свет струился светлым ярким потоком через
занавески, задернутые на высоком окне эркером.
- Пожалуйста, садитесь,- сказала миссис Бартлетт, указывая ему
на кресло.- Я как раз готовила на кухне лимонад. Хотите, я принесу вам
стаканчик?
- Нет, спасибо. Мне ничего не нужно.
Она уселась напротив; вены на ее ногах были варикозно расширены,
ноги выглядели опухшими под серыми чулками.
- Вы друг Нили?
- В некотором роде.
- Да? - она приподняла бровь от удивления.- Я не припоминаю,
чтобы Нили говорил, что он подружился с кем-нибудь в деревне.
- Мы однажды встретились на Мак-Клейн-террас,- объяснил он.- И
затем случайно увиделись в "Крике Петуха".
Миссис Бартлетт нахмурилась.
- Ох, это же отвратительное место, этот "Крик Петуха". Вам, двум
порядочным мужчинам, должно быть стыдно ходить туда. Я уверяю вас, это
место имеет дурную репутацию.
Эван пожал плечами.
- По-моему, там не так уж и плохо.
- Я не могу понять, зачем нужны такие места, где взрослые мужчи-
ны ведут себя как дети. Мне кажется, это просто потеря времени.- Она об-
махивала свое лицо вместо веера журналом "Образцовое хозяйство", который
взяла с дивана.- Честное слово, эти последние дни слишком жаркие. Неми-
лосердно жаркие. И к концу лета будет еще хуже. Жара тогда куснет напос-
ледок, а затем отступит, уступая место осени. Вы уверены, что вам не хо-
чется пить?
Он улыбнулся и покачал головой.
- Не могу сказать, когда Нили может вернуться домой,- через нес-
колько минут сказала миссис Бартлетт.- Может быть он опять решит поехать
в "Крик Петуха"; может быть он не появится дома до полуночи. Почему бы
вам не оставить для него записку или номер телефона?
- Мне необходимо лично поговорить с ним.
Она нахмурилась.
- Тогда это должно быть что-то серьезное.- Она хитро улыбну-
лась.- Мужской разговор, да? О тех вещах, которые нам, женщинам, незачем
знать?
- Нет,- вежливо ответил он,- это не совсем так.
- О, я все знаю о мужских секретах.- Она засмеялась и покачала
головой.- Ну совсем как маленькие мальчики.
- Давно вы держите этот пансион? - спросил ее Эван
- Уже почти шесть лет. Конечно, большими делами я не заправляю.
Но вы будете удивлены, если узнаете, сколько странствующих торговцев и
страховых агентов проезжает через Вифаниин Грех. В десяти милях отсюда
есть гостиница "Холидей-инн", если ехать мимо "Крика Петуха", но я вам
скажу, они очень много берут за комнату, а здесь я включаю в счет еще и
питание. Так что мои дела не плохи.
- Я уверен, что у вас все в порядке. А ваш муж работает в дерев-
не?
- Мой муж? Нет, к несчастью, мой муж умер вскоре после того, как
мы сюда переехали.
- Простите.- Теперь он внимательно наблюдал за ней.
- У него было больное сердце,- объяснила миссис Бартлетт.- Док-
тор Мабри сказала, что ему нужны эти новые стимуляторы, но он прождал их
слишком долго. Слава Богу, что он умер мирно, в своей постели, однажды
ночью.
Эван поднялся со своего кресла, подошел к окну и откинул зана-
веску в сторону. Яркий солнечный свет ослепил его. Улица была пустынной.
На другой ее стороне дома выглядели аккуратными коробочками из древесины
и кирпича, с ухоженными газончиками перед фасадами и чистыми гаражами.
Эван отвернулся от окна, через которое солнце напекло ему щеки, и заме-
тил на камине несколько фотографий. Первая фотография - свадебная - была
сделана на фоне церкви. На ней привлекательная темноволосая женщина це-
ловалась с приземистым коренастым мужчиной в плохо сидящем синем смокин-
ге. Все улыбались. На втором снимке эта же женщина лежала в кровати,
держа перед собой завернутого в одеяла новорожденного младенца; чья-то
тень - тень того мужчины - падала на стену. На третьей фотографии та же
самая женщина стояла, держа на руках ребенка - того же или уже другого?
- на аккуратно подстриженной лужайке перед белым домиком. Что-то в этой
фотографии встревожило Эвана, он шагнул вперед и взял ее в руки. Глаза у
этой женщины ввалились и казались более суровыми; ее губы улыбались, но
эта улыбка отражала душу, в которой стерлись все улыбки. На самом краеш-
ке этой фотографии рядом с женщиной был еще какой-то предмет. Вглядев-
шись в него Эван понял, что это рука, сжимающая посох. Там виднелся ку-
сочек обода колеса. Несколько спиц. Чья-то тень.
- Это моя дочь, Эмили,- сказала миссис Бартлетт.- Для краткости,
просто Эм. Она - прекрасная молодая женщина.
- Тогда это ваш внук или внучка? - спросил он, держа в руках фо-
тографию.
- Это моя внучка, Дженни. В октябре ей будет восемь месяцев.
Дженни - это моя вторая внучка. Видите вон ту, другую фотографию, первую
на этой полочке над камином? - Эван показал на нее, и миссис Бартлетт
кивнула.- Да, это она. Ее зовут Карен и ей в апреле будет два года. А у
вас есть дети?
- У меня маленькая дочка, ее зовут Лори,- ответил Эван; он снова
поставил фотографии на место.- Где живет ваша дочь?
- Всего за две улицы отсюда. У нее и ее мужа Рэя хорошенький ма-
ленький домик на Уорвик-Лэйн.- Она продолжала обмахиваться журналом
вместо веера.- Ох, от этого солнца в доме такая жара! Я поблагодарю Бо-
га, когда наступает осень, вот что я вам скажу! В этот год я не буду
иметь ничего против молний. Вы все так же уверены, что не хотите выпить
большой стакан лимонада со льдом?
Он снова посмотрел на свои часы.
- Да,- сказал он.- Пожалуй, я не откажусь.
- Хорошо.- Она улыбнулась, встала с дивана и исчезла в задней
части дома. Он услыхал, как открывается один буфет, затем другой.
Эван повернулся к камину и несколько минут разглядывал фотогра-
фии. Как просто и как обычно они выглядели. Но, Господь милостивый, ка-
кую же ужасную историю они могли рассказать. Глаза этой женщины на
третьей фотографии говорили о произошедшей в ней перемене. Той же самой,
какая сейчас происходит с Кэй. Эван оставил каминную полочку и снова ос-
мотрел коридор, соединяющий парадную часть дома с задней; он увидел уз-
кую лестницу, ведущую к рядам запертых дверей. К комнатам постояльцев. В
конце коридора через открытую дверь Эван увидел движущуюся миссис Барт-
летт, полки, плиту, комнатные растения в горшочках на окне, обои с изоб-
ражёнными на них яблоками, апельсинами и вишнями. Звякнуло стекло. Он
тихо прошел по коридору на кухню.
За мгновение до того, как миссис Бартлетт поняла, что он здесь,
Эван заметил в раскрытом буфете бутылочки и пузырьки. Все они были без
этикеток и содержали иссиня-зеленые, коричневые, сероватые жидкости,
вязкие на вид. В некоторых пузырьках были твердые вещества: белый поро-
шок, что-то, похожее на увлажненный пепел, что-то еще, напоминающее об-
ломки древесного угля. Рядом со стаканом лимонада, который она добросо-
вестно и интенсивно размешивала, стоял пузырек со светло-желтой жид-
костью. Пробка с него была снята. Миссис Бартлетт резко обернулась, ее
глаза расширились. Но в следующую секунду она успокоилась. Чуть улыбаясь
уголками губ, она как бы невзначай потянулась вверх и закрыла дверцу бу-
фета.
- Я надеюсь, вы не возражаете против вкусовых добавок,- сказала
она, стоя рядом с открытым пузырьком.
- Нет, совсем нет,- сказал Эван.
- Вы, должно быть, испытываете сильную жажду. Я собиралась при-
нести вам лимонад туда.- Она снова помешала напиток, бросила в него пару
кубиков из формочки со льдом и протянула Эвану.- Вот, пожалуйста.- Когда
он взял стакан, она прошла мимо него обратно в гостиную; он последовал
за ней, думая, что за дьявольскую субстанцию она намешала туда. Теперь
он больше не мог верить никому из них, никому. Может быть, эта старая
доброжелательная женщина была настоящим аптекарем в Вифаниином Грехе и
готовила прямо на этой кухне с самоклеящимися обоями странные и древние
эликсиры? Что она стряпает? Составы, придающие силу? Сонное зелье? Афро-
диции - любовные смеси? Лекарственные средства, унаследованные из куль-
туры Амазонок, жидкости, выпаренные из черных, как ночь, кореньев или из
мозга человеческих костей? И если он выпьет этот настой, что с ним бу-
дет? Напиток ослабит его? Усыпит? Или просто подействует на его мозг,
убирая из него желание защищаться, когда они наконец придут за ним?
В комнате она снова уселась на диван, улыбнулась и стала обмахи-
ваться журналом, ожидая, когда же он выпьет лимонад. По ее глазам было
