вшей, униженья столетнего, взбухало, разверзлось на Невском, на тали
февральской, - черные людишки бежали, падали, ложились за сугробы. У
моста над Невой почерневшей, в сале, пристава щеголеватого, в серой ши-
нели, стащили с коня, голову проломили, - конные стреляли, из толпы от-
ветили, бросали камни.
На тали Революция разверзлась, полой водой смывала: сановников, стри-
женных под бобрик. В Москве по Гнездниковскому черному проходили ночью:
отрядом - городовые с постов снимались, уходили в вечность. Утром по Ар-
бату пролетел грузовик, солдаты стояли с штыками, с флагом красным. К
вечеру дня другого по Тверской вниз лезла толпа: штатских останавливали,
пальто задирали, - под пальто были: синие штаны. Пристава под енотом уз-
нали, енота содрали; под енотом был: сам бравый 5-го участка. Баба по-
дошла, плюнула в бороду Александра III, лопатой. Шли вниз присягать:
портняжки в красных шапках интендантских вприпрыжку - землистые, горохо-
волицые.
На фронте все сидели, ждали замирения, - адвокаты в Москве совеща-
лись, постановляли: войну продолжать. Ночью у памятников митинговали,
появлялись таинственные, требовали войну прекратить. Молодые люди, возв-
ращавшиеся из клуба, задерживали их, отводили. В черной ночи, вдоль чер-
ных бульваров, на которых спало воронье, все тайно шло, - тайно дремали
на фронте в окопах, - адвокат летел в ночь на заседание.
Санитарный шел экстренным: в санитарном ехали - Мэри, Знаменский, три
оратора: на станции ораторы вылезали, говорили речи. Солдаты, в опорках,
скуластые, большебородые, окружали; ораторы говорили, что с миром нужно
ждать, - поезд шел дальше, наконец, встал; в автомобиле новеньком ехали
дальше: по большаку, по проселкам, по апрельской грязи, сохнущей. Солда-
ты из мокрых окопов вылезали, слушали хмуро; послушав, лезли назад в
окопы, - машина возвращалась в штаб дивизии к завтраку.
Нина Рогожина в Москве устраивала: вечер в пользу политических, осво-
божденных. Политических - серых, обросших, - проводили вниз по Тверской
- публика бросала шапки, дамы кидали цветы. Концерт в пользу политичес-
ких состоялся: в голубой зале. Голубая была декорирована мило: красными
флажками, - был сперва концерт лучших сил: вино потихоньку - в кувшинах,
квасоподобное. Марсельезу заиграли - мужчины в смокингах, дамы с плечами
открытыми поднялись; потом рассказчик рассказывал анекдоты, пел бас бе-
лосрысый, с вылезающей грудью полированной, цимбалист играл по струнам
молоточками. Нина улыбалась из окошечка мавританского, с плечами брюл-
ловскими, в открытом платье. В пользу политических за все страдания -
платили щедро: Крушинский блеснул, широко, без надрыва.
Земля подсыхала. Апрель над полями мягкой кистью веял: из-под сухих
травинок вылезала мелочь зеленая, в оврагах - подснежники. Над усадьбами
помещичьими - пепелищами - трубы торчали в небо: мужики, догромив, гото-
вились - принять великий дар по праву испокону веков - всю землю черную,
родную, расейскую - на вечное владение мужицкое. Барина Скородумова, над
3 тысячами десятинами коптевшего, гильзы набивавшего, выжидавшего мар-
товский ток, - в самый ток, когда ходили с мукою любовною, пыжась, тете-
рева вокруг тетеревих и топтали их с яростью, - в самый ток барина Ско-
родумова справили: на телеге с чемоданом с наклейками заграничными тряс-
ся, - дым над усадьбой стоял черный; над пепелищами, гнездами поме-
щичьими, Русью помещичьей стоял дым черный. Зори были кровавы, журавли
прилетели, кричали трубным звуком. Под зарею кровавою, в зори росные -
солдаты все сидели: ждали мира, отпуска, дома. Мир обещали, отпуска тоже
- пока велели сидеть. Солдаты из окопов повылезли, с неприятелем мири-
лись, заявили - сидеть больше не будут, воевать не хотят.
По Арбату проходили с музыкой, под солнцем, с черепами на рукавах:
драться, усмирять; на штыках были цветы. Женщины смотрели вслед: воинам,
- были грустны на свидании. Батальон смерти в 3 часа утра готовился: к
атаке. Пехотный полк должен был поддержать, развить наступление. В ба-
тальоне юноши бессонными глазами встречали: первое мреянье, зарю, чешую
облаков перламутровых, утренник. Когда чешую смело, небо проступило го-
лубоватое, батальон вылез, начал перебежку. Спереди полыхнуло, в воздухе
визжало, разорвалось сзади. Под противный стук пулеметов батальон пробе-
гал, ложился, стрелял, - третью цепь: пехотный полк - погнали. Полк из
окопов не вылез, решил обсудить на митинге. Офицера кричавшего, вынувше-
го револьвер, сзади по затылку прикладом ударили, - офицер клонился, па-
дал. С ревом первая цепь бежала на окопы, таяла, - с боков, спереди сту-
чало противно, смертно. Полк постановил: в наступление не итти, из око-
пов не вылезать. Юнкера Роговина, студента 2-го курса естественного, бе-
жавшего со штыком на перевес, по глазам вдруг хлестнуло, - бежал дальше,
земля вдруг пошла под откос, небо ложилось внизу - он раскатился с отко-
са, упал, схватился за глаза: глаза видели ладонь в земле, близко, со
всеми линиями, - ладонью коснулся темени, ладонь стала алая, липкая, все
вытирал о землю - и глаза липкое заливало.
Пехотный полк шел через день без пути - по домам, шалый, дикий, вши-
вый, ободранный. Небо было июньское, линючее: под небом бледно-синим
выцветшим, кротким, как глаз детский - все были правы. Полк окружили к
ночи, зачинщиков схватили: татарина Гассана-Мухмета Агишева, рядового
Скобелева. Татарина допрашивали: он ли убил офицера, приказывавшего итти
в наступление. Татарин, три года сидевший в окопах, трахомный, краснове-
кий, дергал носиком, отвечал: - Моя мало ударил... по затылкам ударил, -
об'яснял, что итти в наступление нельзя, когда весь полк против и когда
об'явлено замирение: офицер горячился, грозил револьвером, ругал всех -
он его стукнул. Рядовой Скобелев, сероглазый, спокойный, об'явил: солда-
ты драться устали, пусть дадут мир настоящий.
Гассан-Мухмет ночью лежал у костра, смотрел на огонь, шмургал носи-
ком, мурлыкал песню. Пятеро гассанят ждали его за Казанью - все мурлы-
кал, пока не уснул. Легкой летней ночью - легкие, теплые сны. За часом
тьмы - мреянье перламутровое: ветерок, свист птицы, петух дальний. Пер-
ламутрово наливалось, птица пикнула, проснулась, - Гассана-Мухмета толк-
нули, велели вставать, повели. Привели к опушке: за опушкой овсы, чуть
зыбью тронутые. Гассана-Мухмета поставили к дереву, глаза завязали; Гас-
сан-Мухмет узнал: тишину, покой, наконец, - рай татарский разверзся,
принял его за все муки трехлетние.
В городе знойном, семечками пролущенном, в пыли колкой, митинги чер-
нели, раненые в халатах мышиных толпились, - над ранеными, над котелка-
ми, над шляпами соломенными воздевали руки, говорили: на скверах, на
площадях, на Калужской, на Страстной, на Лефортовском плаце, - мальчишки
висли на столбах, картузы сдирали, всем кричали ура. Герои войны георги-
евские снимались на бульваре: один сидя, другой стоя, руку положив на
плечо - позади были горы холстяные, пейзаж крымский.
За летом август, осень зардевала, - поезд санитарный стоял в городиш-
ке беленьком: в городишке, с купами, с грушами, с замком магнатским, с
речугой под мостом под'емным пересыхающей, - под вечер, по главной, Дво-
рянской, прогуливались штабные: шпоры хрустели серебряно, аксельбанты
белели. Командующий, с мешками желтыми под глазами, в синих штанах об-
висших, шел с палкой на прогулку: позади были донесения, телеграммы,
разговоры по прямым проводам, доклады, приказы, происки самолюбия. В
парке офицеры со скамеек вскакивали, девицы сидели притихшие. Через око-
пы, из окопа в окоп, где солдаты сидели, томились, ждали приказа разой-
тись, по городам, с площади на площадь, по митингам, по фабрикам, мас-
терским - шла Смута. Воронье осеннее кричало о Смуте, летело низко: пе-
ред заморозками, близким сентябрем. Сентябрь оседал туманами, хмарью, -
солдаты сидели хмурые, затаенные; затаенное было: в днях сирых, во
взгляде черном исподлобья.
В ночь на 17-е полк 31-й приказа сняться не выполнил: вышел из око-
пов, обложил белый городок, приказал сдаться. К полку примкнула сапер-
ная, - дивизион артиллерийский верный, встал на защиту, - занял горку: в
семь утра первый снаряд пролетел через город, - 31-й начинал наступле-
ние. Санитарный на вокзале выдвинули - в санитарный под прикрытием диви-
зиона грузились штабные, - в пять вечера, когда 31-й вошел в город, в
штабе бумаги валялись изорванные, все было смято, телефоны сорваны. Са-
нитарный с штабными шел, шел, - сивые поля, голые перелески, туманы, пни
мимо проходили. В час ночи санитарный пришел на узловую. Паровоз отцепи-
ли, сменяли. Узловая была забита солдатами: корявые, вшивые - возвраща-
лись в губернии рязанские, вологодские, костромские: садиться на землю
народную. Санитарный ночью толкнули, перегнали на пятый запасный; к утру
пути были забиты новыми составами: товарными, воинскими. Штабные пошли
требовать отправки, - комендант обещал: отправят в два дня. В два, в
три, в пять, в восемь поезда не отправили. С оружием, злые, штабные пош-
ли: требовать, об'ясняться, приказывать. Вместо коменданта сидел другой,
хмурый, небритый; выслушал, об'явил - поезд дальше не пойдет, - штабные
зашумели, зазвякали, - хмурый показал телеграмму: поезд N 34-а дальше не
пропускать.
В городе хмурый день, октябрьский, за ночью, хлестаемой из переулков
с крыш, с чердаков, - выполз, повис стеганным одеялом над домами мертвы-
ми. По коридорам, со стуком, рота за ротой проходили: строились, спуска-
лись вниз, расходились: на боевые посты: к Смоленскому, к Зубову, к
Красной. В доме розовом тоже писали, проходили - бледные, хмурые, с гла-
зами воспаленными; вскакивали, бежали; на автомобилях сквозь ночь ок-
тябрьскую, черную, тайную, летели: часовой из тьмы гаркнет - свой ли,
чужой, - дальше вдоль бульваров, во тьму: с револьвером в руке. Ночь по-
лыхала, рдяное на все небо протягивалось, дрожало зыбко: дом догорал, не
тушимый.
В черной ночи, в крови, в муке, из годов метельных, войны, вшей,
обид, упований, из банкетов, тюрем, выборов, тостов - хмурой крупою
предзимней несомый - вставал Октябрь.
Адриан Пиотровский.
ПАДЕНИЕ ЕЛЕНЫ ЛЭЙ.
Драма в 5 действиях.
Действующие лица
Д ж у л и у с Г е к т о р М а к ф е р с о н (король нефти).
Е л е н а (его кузина).
Г э з (предводитель рабочих).
Б р и к с (агент тайной полиции).
Б е н ь я м и н П р и а м у с (президент сената).
П у п п у с:
Г р о б у с: => Ученые.
К у б у с :
I-й с е н а т о р.
II-й с е н а т о р.
Ф л о р а н с а.
Б е т с и.
Л и з з и.
М а р ш а л.
Н а ч а л ь н и к п о л и ц и и.
Д в а п о л и с м е н а.
М е т р д'о т е л ь.
Д в а б а н д и т а.
Р а б о ч и е, р а б о т н и ц ы, т а н ц о в щ и ц ы.
П р о д а в е ц.
А к у ш е р к а.
С в я щ е н н и к.
Ф а б р и к а н т.
П р о р о к м и с т и ч е с к о й с е к т ы.
П р о д а в ц ы б р о ш ю р.
Р а с п о р я д и т е л ь.
Д в а г а з е т ч и к а.
---------------
Действие I.
Картина первая.
(Американский город. У входа в митинговый зал. Распорядитель митинга.
Две девицы. Шпик. Продавцы брошюр.)
П р о д а в ц ы. "Американский город на вулкане" - 3 цента. "Эр-
фуртская программа" - 3 цента. "Сенаторы американского города - разбой-
ники, воры и лжецы" - 5 центов.
Ш п и к. Что такое о сенаторах?
П р о д а в е ц. А вам зачем? Разбойники, воры, лжецы.
Ш п и к. Сколько?
1-й п р о д а в е ц. 5 центов.
2-й п р о д а в е ц. 5 центов за сенаторов? - 3.
П р о д а в ц ы. 2. - Полтора цента за сенаторов американского города
с добавлением его полиции и шпиков. Покупаете?
Ш п и к. Монета.
П р о д а в е ц. С добавлением его полиции и шпиков.
1-я д е в и ц а. Г-н Шпик, скоро начнется митинг?
