что рассказывают: жил-был один фермер, у которого дела шли неважно. Он
никак не мог наладить свое хозяйство. И вот в один прекрасный день он
где-то услышал о чудесном белом воробье. Говорили, что белого воробья
можно увидеть только на заре, при первых проблесках рассвета и что он
приносит счастье и удачу тому, кто изловчится его поймать. На следующее
утро наш фермер был на ногах чуть забрезжило и стал ждать воробья. Пове-
рите ли, он день за днем, целые месяцы искал эту пичужку, но ему так и
не удалось увидеть ее хотя бы мельком. - Фермер покачал головой. - Нет,
он ее не увидел, но зато каждое утро видел на ферме многое, что требова-
ло его внимания, и занимался этим до завтрака. Не успел он оглянуться,
как его ферма начала процветать, он скоро все выплатил по закладной и
завел себе текущий счет в банке.
Когда они в этот день двинулись дальше, Билл глубоко задумался.
- О, я отлично понял, куда он гнет, - сказал Билл, наконец, - и
все-таки мне это дело не нравится. Конечно, никакого белого воробья не
было, но благодаря тому, что фермер начал рано вставать, он замечал ве-
щи, на которые раньше не обращал внимания... Ну, я все это отлично по-
нял. И все-таки, Саксон, если в этом и состоит жизнь фермера, то я не
желаю никакой лунной долины. Неужели на свете только и есть, что тяжелый
труд? Гнуть спину от зари до зари можно и в городе. Зачем же тогда жить
в деревне? Отдыхаешь только ночью, а когда спишь, не можешь радоваться
жизни. И где спать - все равно; спящий - что мертвый. Уж лучше умереть,
чем работать как каторжный. Я бы предпочел странствовать: глядишь, и
подстрелишь в лесу оленя или поймаешь в речке форель; валялся бы в тени
на спине и смеялся и дурачился бы с тобой и... плавал бы сколько влезет.
А я ведь хороший работник. Но в этом-то вся и разница между работой в
меру и работой до потери сознания!
Саксон была с ним согласна. Она оглядывалась на свое прошлое, на годы
изнуряющего труда и сравнивала их с той радостной жизнью, какую они вели
в дороге.
- Нам богатство не нужно, - сказала она. - Пусть охотятся за белыми
воробьями на островах Сакраменто и в долинах с искусственным орошением.
Если мы в лунной долине встанем рано, то лишь для того, чтобы послушать
пенье птиц и петь вместе с ними. А если подчас и приналяжем на работу,
то только чтобы иметь потом больше досуга. Когда ты пойдешь купаться в
море, я пойду с тобой. И мы будем так усердно бездельничать, что работа
покажется нам приятным развлечением.
- Ну и жара, я весь мокрый! - воскликнул Билл, вытирая пот с загоре-
лого лба. - Как ты думаешь, не двинуть ли нам к побережью?
Они повернули на запад и с высоких плоскогорий начали спускаться по
диким ущельям. Дорога была очень опасная, - они увидели на протяжении
семи миль десять разбитых автомашин. Не желая утомлять лошадей, Билл
вскоре остановился на берегу бурной горной речки, в которой сразу же
поймал двух форелей. Поймала и Саксон свою первую крупную форель. Она
привыкла к форелям в девять-десять дюймов, и резкий скрип катушки, когда
попалась крупная рыба, заставил ее вскрикнуть от удивления. Билл подошел
к ней и стал учить, как вытаскивать рыбу. Через несколько мгновений Сак-
сон, разрумянившаяся и блестя глазами, осторожно вытащила на песок ог-
ромную форель. Но тут рыба сорвалась с крючка и судорожно затрепетала,
так что Саксон навалилась на нее всем телом и схватила ее руками.
- Шестнадцать дюймов! - сказал Билл, когда она гордо поднесла ему ры-
бу, чтобы он посмотрел, - Постой! Что ты хочешь с ней делать?
- Смыть песок, конечно, - последовал ответ.
- Положи ее лучше в корзинку, - посоветовал он и замолчал, спокойно
выжидая, что будет дальше.
Она склонилась над речкой и опустила великолепную рыбину в воду. Рыба
рванулась из рук Саксон и исчезла.
- Ой! - огорченно воскликнула Саксон.
- Если добыл - сумей и удержать, - нравоучительно изрек Билл.
- Ну и пусть! - отпарировала она, - Ты все равно ни разу такой не
поймал!
- Да я и не отрицаю, что ты рыболов знаменитый, - насмешливо протянул
он. - Поймала же ты меня, верно?
- Уж не знаю, как тебе сказать, - ответила она. - Может, это вышло,
как с тем парнем; знаешь, его арестовали за то, что он ловил форелей,
когда было запрещено, а он сказал, что делал это защищаясь.
Билл задумался, но не понял.
- Он уверял, что форель напала на него, - пояснила Саксон.
Билл усмехнулся. Спустя четверть часа он сказал:
- Здорово ты меня поддела! Небо было покрыто тучами, и когда они еха-
ли вдоль берега реки Кокиль, их внезапно обступил туман.
- У-уф! - радостно воскликнул Билл. - Вот хорошо-то! Я впитываю эту
влагу, как сухая губка. Никогда я не умел ценить туман, а вот теперь...
Саксон раскрыла объятья, как бы желая схватить клубы тумана в охапку,
а затем стала делать плавательные движения, словно купаясь в его серых
волнах.
- Вот не думала, что солнце может надоесть, - заявила она. - Но мы
его порядком хватили за последнее время.
- Да, с тех пор как мы попали в долину Сакраменто, - согласился Билл.
- А слишком много солнца тоже не годится. Теперь я это понимаю. Солнце -
оно вроде вина. Ты замечала, как легко становится на душе, когда после
целой недели пасмурной погоды выглянет солнышко? Оно тогда действует
особенно. Чувствуешь себя так, словно сделал глоток виски, - по всему
телу тепло разливается. Или когда наплаваешься... ты замечала, как чу-
десно, выйдя из воды, полежать на солнышке? А все потому, что выпиваешь
рюмочку солнечного коктейля. Но представь себе, что ты провалялась на
песке часа два, - ты уже не будешь чувствовать себя так хорошо. Движения
станут вялыми и одеваться будешь еле-еле, и домой добредешь с трудом,
словно из тебя ушла вся жизнь. Почему? А это вроде похмелья. Ты опилась
солнцем, как виски, и приходится расплачиваться. Ясно! А потому лучше
жить в таком климате, где бывают туманы.
- Значит, мы с тобой последние месяцы пили запоем, - сказала Саксон.
- Зато теперь протрезвимся.
- Еще бы. И знаешь, Саксон, я тут в один день могу двухдневную работу
сделать. Погляди на лошадей: будь я проклят, если они тоже не приободри-
лись.
Но тщетно глаза Саксон блуждали по деревьям в поисках ее любимых сек-
вой. "Вы их встретите в Калифорнии, - говорили им, - дальше, в Бендо-
не..."
- Выходит, мы забрались слишком далеко на север, - сказала Саксон. -
Лунную долину нужно искать южнее.
И они двинулись на юг; по дорогам, которые становились все хуже, они
проехали скотоводческий район Ланглуа, затем густые сосновые леса и доб-
рались до Порт-Орфорда, где Саксон набрала на берегу целую горсть ага-
тов, а Билл поймал громадную треску. В этом диком крае еще не было же-
лезных дорог, и чем дальше к югу, тем страна казалась безлюдней. У Золо-
той бухты они снова встретили своего старого друга - реку Роуг и переп-
равились через нее на пароме там, где она впадает в Тихий океан. Все бо-
лее первобытной и дикой становилась природа, все хуже дороги, и все реже
попадались одинокие фермы и вырубки.
Здесь уже не встретишь ни азиатов, ни европейцев. Редкое население
состояло из первых поселенцев и их потомков. Немало стариков и старух
вспоминали, беседуя с Саксон, о великом переходе через прерии и о повоз-
ках, запряженных волами. Поселенцы шли все на запад, пока их не остано-
вил Тихий океан. Тогда они расчистили себе участки, построили немудрящие
дома и остались тут жить. Они достигли областей Крайнего Запада. За все
эти годы жизнь их мало изменилась: железных дорог не было, и до сих пор
ни один автомобиль не рискнул бы проехать по их невозможным дорогам. На
восток, между их участками и густо населенными долинами, лежала цепь
прибрежных диких гор - прямо рай для охотника, как слышал Билл; правда,
он утверждал, что и в тех местах, по которым они ехали сюда, для него
достаточно дичи. Разве не пришлось ему однажды, остановив лошадей и пе-
редав вожаки Саксон, прямо с козел подстрелить прекрасного оленя с вет-
вистыми рогами?
К югу от Золотого пляжа, поднимаясь по узкой дороге, которая вела че-
рез девственный лес, они услышали вдали звон колокольчиков. Через сотню
ярдов Билл нашел достаточно широкое место, чтобы разъехаться. Здесь они
остановились и стали ждать, а веселые колокольчики, спускаясь с горы,
быстро приближались к ним. Потом донесся скрип тормоза, топот четырех
лошадей по мягкому грунту, возглас кучера и женский смех.
- Ловко правит, ловко, ничего не скажешь! - пробормотал Билл. - Честь
ему и слава... этаким аллюром да по такой дороге!.. Слышишь, какие у не-
го замечательные тормоза?.. О! Вот так подскочили! Ну и рессоры у них,
Саксон, вот это да!
Дорога, поднимаясь в гору, здесь сильно петляла.
И вот за поворотом мелькнула сквозь деревья четверка гнедых лошадей и
высокие колеса маленькой светлокоричневой двуколки.
На повороте опять показались передние лошади, легкий экипаж описал
широкую дугу, спицы колес блеснули, - и четверка с шумом помчалась прямо
на них по шаткому дощатому мостику. Спереди сидели мужчина и женщина, за
ними - японец, стиснутый чемоданами, удочками, ружьями, седлами и футля-
ром с пишущей машинкой, а над ним и вокруг него высился целый лес
оленьих рогов, прикрепленных к экипажу самым хитроумным способом.
- Это же Хастингсы! - воскликнула Саксон.
- О-го-го! - крикнул Хастингс, спуская тормоз и останавливая экипаж.
Все обменялись приветствиями, не был забыт и японец, которого они уже
видели во время поездки в Рио-Виста на "Скитальце".
- Что, не похоже на острова Сакраменто? Верно? - обратился Хастингс к
Саксон. - Да, в этих горах живет только старое племя американских пионе-
ров. И люди ничуть не изменились. Недаром Джон Фокс-младший называет их
"наши современные предки". Наверно, наши деды были именно такими.
Хастингсы рассказали о своей продолжительной поездке. Они странствуют
вот уже два месяца и намерены двигаться дальше на север - через Орегон и
Вашингтон к границам Канады.
- Оттуда мы лошадей отправим обратно, а сами вернемся поездом, - за-
кончил Хастингс.
- Но при вашей скорости вы должны были быть сейчас гораздо дальше, -
критически заметил Билл.
- Мы везде останавливались, - пояснила миссис Хастингс.
- Мы добрались до Хоупского заповедника, потом спустились на лодке по
рекам Троицы и Кламат до океана, - добавил Хастингс, - а сейчас возвра-
щаемся, прожив две недели в дебрях округа Кэрри.
- Вам непременно надо побывать в тех местах, - посоветовал им Хас-
тингс. - Сегодня вечером вы доберетесь до Горного ранчо. Оттуда можете
свернуть к Кэрри. Правда, дорог там нет, и лошадей вам придется оставить
на постое. Но охота замечательная! Я подстрелил пять горных львов и двух
медведей, не говоря уж об оленях... Там даже бродят небольшие стада ло-
сей. Нет, лосей я не стрелял. Лоси под запретом. Эти рога я купил у ста-
риков охотников. Да я все расскажу вам по порядку.
Пока мужчины беседовали, Саксон и миссис Хастингс тоже не теряли вре-
мени.
- Ну как, нашли свою лунную долину? - спросила в заключение жена пи-
сателя, когда они уже прощались.
Саксон покачала головой.
- Вы найдете ее, если как следует поищете; и непременно приезжайте в
долину Сономы, к нам на ранчо. Если вы до тех пор ее не найдете, мы по-
думаем, как быть.
Три недели спустя, убив еще больше горных львов и медведей, чем Хас-
тингс, Билл выехал из округа Кэрри и пересек границу Калифорнии. Саксон
снова увидела свои любимые секвойи. Но тут они были гигантских размеров.
Билл придержал лошадей, соскочил с козел и принялся измерять шагами ок-
ружность одного из этих деревьев.
- Сорок пять футов, - объявил он. - Значит, пятнадцать в диаметре. И
все они такие, есть даже толще... Нет, вот дерево потоньше, у него в ди-
аметре всего девять футов. А высотой они все по нескольку сот футов.
