- Нас уже выставили за дверь, и мы сидим на крылечке, - возмущался
Билл, - а скоро нас и отсюда выпрут.
- В лунной долине не будет никаких крылечек, - утешала его Саксон.
Но он не поддался утешениям и с горечью продолжал:
- А ведь ни один из этих окаянных чужаков не справится, как я с чет-
веркой! - И добавил: - Но земледельцы они природные.
А Саксон, глядя на его помрачневшее лицо, вдруг вспомнила виденную ею
в детстве литографию: индеец из прерий, с татуировкой и перьями, верхом
на лошади, изумленно смотрит, как по только что проложенным рельсам не-
сется поезд. Этот индеец растерялся перед волной новой жизни, принесшей
с собой железную дорогу. И Саксон задумалась: неужели Билл и люди его
склада тоже обречены отступить перед потоком невероятно деятельной и
трудолюбивой новой жизни, которую здесь ведут люди, хлынувшие из Азии и
Европы?
В Сакраменто они пробыли две недели. Билл нашел себе работу у одного
извозопромышленника и получил достаточно денег, чтобы продолжать путе-
шествие. Они привыкли к морю и в Окленде и в Кармеле, и жить вдали от
него им было трудно. В Сакраменто слишком жарко, решили они, и двинулись
вдоль железной дороги на запад, миновали область болот и добрались до
Дэйвисвилла. Здесь они отклонились к северу от намеченного пути - их
привлек прелестный Вудленд. Билл нанялся возить фрукты для одной большой
фермы, а Саксон, с трудом добившись от него разрешения, проработала нес-
колько дней на сборе фруктов. Она с важным и таинственным видом отказа-
лась сообщить, что намерена сделать с заработанными деньгами, и Билл
поддразнивал ее до тех пор, пока не забыл об этом. Умолчала она также о
денежном переводе и синенькой квитанции, вложенных ею в письмо к Бэду
Стродзерсу.
Жара начала донимать их. Билл заметил, что прохладные ночи, видно,
остались позади.
- И тут нет моих любимых секвой, - отозвалась Саксон. - Надо идти на
запад, к морю. Там мы найдем лунную долину.
Из Вудленда они проселочными дорогами двинулись на юго-запад, к фрук-
товому раю - Вэкевиллу. Здесь Билл стал работать по сбору фруктов и их
перевозке; и здесь Саксон получила письмо и маленькую посылку от Бэда
Стродзерса. Когда Билл в этот день вернулся с работы, она попросила его
закрыть глаза и минутку постоять на месте. Несколько мгновений она с
чем-то возилась, потом прикрепила что-то к его рабочей куртке. Он даже
почувствовал легкий укол, словно от булавки, и заворчал, но она рассмея-
лась, - нет, нет, глаза еще нельзя открывать.
- Целуй меня и смотри вниз, - пропела она, - я покажу тебе сюрприз.
Она поцеловала его, а он посмотрел на свою грудь и увидел приколотые
к куртке золотые медали, заложенные им в тот день, когда они были в ки-
нематографе и в них проснулось желание вернуться к земле.
- Ах ты плутовка! - воскликнул он, привлекая ее к себе. - Так вот ку-
да ты всадила те деньги! А я и не подозревал!.. Ну-ка, поди сюда!
Тут ей пришлось подчиниться милой ее сердцу силе его мышц, и она шутя
отбивалась и боролась с ним до тех пор, пока кофе не убежало, и ей приш-
лось спасать драгоценный напиток.
- Я, по правде сказать, всегда ими чуть-чуть гордился, - признался
он, свертывая после ужина папиросу. - Они напоминают мне время, когда я
был совсем молодым парнишкой и отчаянно увлекался боксом. Я был в те
времена мальчик что надо, можешь мне поверить... Но знаешь, Саксон, они
у меня из памяти вылетели. Ведь нас отделяют от Окленда десять тысяч
миль и тысяча лет!
- Тогда вот это вновь вернет тебя в Окленд, - сказала Саксон и, раз-
вернув письмо Стродзерса, прочла его вслух.
Бэд был, видимо, уверен, что Билл знает об исходе забастовки; поэтому
он ограничился подробностями, перечислил имена тех товарищей, которые
приняты обратно на работу, и тех, кто попал в черные списки. К его удив-
лению, оказалось, что он сам принят обратно, и теперь ему дали упряжку
Билла. Еще удивительнее другая новость, которую он должен сообщить Бил-
лу: прежний старший кучер умер, а его преемники - и первый и второй -
ничего не смыслят в лошадях и наделали черт знает что. Словом, хозяин
говорил сегодня с Бэдом и выразил сожаление, что Билл исчез.
"И не воображай, пожалуйста, будто он ничего не знает, - писал Бэд. -
Ему известны все твои похождения. Я уверен, что он знает даже имена всех
штрейкбрехеров, которых ты изувечил. И все-таки он мне так прямо и зая-
вил: "Стродзерс, говорит, если вам неудобно дать мне его адрес, напишите
ему сами и скажите, пусть вернется ко мне. Я ему дам сто двадцать пять
долларов в месяц, лишь бы взял на себя конюшни".
Кончив чтение и всеми силами стараясь скрыть тревогу, Саксон ждала,
что скажет Билл. Он лежал, растянувшись, на траве, опираясь на локоть, и
задумчиво выпускал колечки дыма. Его дешевая рабочая куртка, на которой
были как-то не к месту блестящие, освещенные пламенем костра золотые ме-
дали, была расстегнута, открывая гладкую кожу и великолепную мускулатуру
груди. Вдруг, под влиянием какой-то мысли, Билл окинул взглядом одеяла,
которые в данную минуту были развешаны кругом костра и исполняли роль
ширм, закопченный, измятый кофейник, топорик, до половины всаженный в
пень, и, наконец, Саксон... В его глазах засветилась ласка, потом появи-
лось какое-то вопросительное выражение. Но Саксон молчала.
- Что ж, - наконец, проговорил он. - Тебе придется написать Стродзер-
су одно, - пусть и не напоминает мне об этом мерзком типе. И раз уде ты
напишешь, я пошлю ему немного денег, надо выкупить мои часы. Подсчи-
тай-ка, сколько там выйдет с процентами. А пальто - черт с ним, пускай
пропадает!
Зной континентального климата они переносили с трудом. И мозг и тело
стали какими-то вялыми. Оба потеряли в весе. Как выражался Билл, "от них
осталась половина". Поэтому, взвалив на плечи свои пожитки, они пусти-
лись в путь на запад, через пустынные горы. В долине Бериессы от мерцаю-
щих струй раскаленного воздуха у них заболели глаза и голова. Они шли
теперь только в ранние утренние часы и вечером, но все-таки продолжали
путь на запад и, перевалив через несколько горных кряжей, очутились в
прелестной долине Напа. За нею лежала долина Сономы, - там находилось
ранчо Хастингса, который приглашал их к себе в гости. Они бы и посетили
его, если бы Билл не прочел случайно в газете об отъезде писателя в Мек-
сику, где в это время вспыхнула очередная революция.
- Ну, увидимся с ним позднее, - сказал Билл, и они свернули на севе-
ро-запад, через покрытую виноградниками и фруктовыми садами долину Напа.
- Мы с тобою вроде того миллионера, про которого пел Берт, только мы
прожигаем не деньги, а время. Все направления для нас одинаково хороши,
но лучше всего идти на запад.
В долине Напа Билл три раза отказывался от работы. Когда Санта-Элена
осталась позади, Саксон с радостью приветствовала своих любимцев: да,
перед нею, наконец, были секвой: они росли по склонам узких каньонов,
прорезавших обращенный к долине западный склон горного кряжа. В Калисто-
ге, где железная дорога кончалась, они увидели дилижансы, запряженные
шестеркой лошадей и ходившие в Миддлтаун и Лоуэр-Лэйк. Путники обсудили
дальнейший маршрут. Дорога вела к области озер, а не к морю, поэтому
Билл и Саксон двинулись через горы на запад, к долине Рашн-ривер, и выш-
ли у Хилдсберга. Здесь поля на плодородных землях были засажены хмелем,
но Билл не пожелал собирать хмель рядом с индейцами, японцами и китайца-
ми.
- Я бы и часу не проработал с ними. Непременно дал бы им по башке, -
объяснил он Саксон. - А потом - эта Рашн-ривер отличная река. Давай сде-
лаем здесь привал и поплаваем.
Они не спеша двигались к северу по широкой цветущей долине; им было
здесь так хорошо, что они совсем забыли о необходимости работать, а лун-
ная долина казалась им далекой золотой грезой, которая непременно ког-
да-нибудь да осуществится. В Кловердэйле Биллу повезло. Вследствие бо-
лезней и ряда случайностей в городских конюшнях не хватало кучера. Поезд
ежедневно выбрасывал толпы туристов, желавших посмотреть гейзеры, и
Билл, словно всю жизнь только это и делал, взялся править шестеркой и
возил в горы набитые пассажирами дилижансы точно, по расписанию. Когда
он поехал во второй раз, то рядом с ним на высоких козлах уселась и Сак-
сон. Через две недели вернулся прежний кучер. Биллу предложили постоян-
ное место, но он отказался, забрал свое жалованье, и они пустились
дальше, на север.
Саксон где-то подобрала щенка-фокстерьера и назвала его Поссум - в
честь собаки, о которой рассказывала ей миссис Хастингс. Он был так мал,
что у него скоро разболелись лапки, и Саксон пришлось нести его на ру-
ках. Наконец, Билл взял у нее щенка и посадил его на тюк, который нес на
спине, но тут же стал ворчать, что Поссум сжевал ему все волосы на за-
тылке.
Они прошли через живописные виноградники Асти, когда сбор винограда
уже кончался, и вошли в город Юкайа под первым зимним ливнем, промочив-
шим их насквозь.
- Послушай, Саксон, - сказал Билл. - Помнишь, как легко "Скиталец"
скользил по воде? Вот так прошло и лето - словно пронеслось. А теперь
нам пора подумать о том, где мы будем зимовать. Кажется, Юкайа очень
уютный городишко. Давай снимем на ночь комнату и хорошенько обсушимся. А
завтра я потолкаюсь в конюшнях, и если найду что-нибудь подходящее, мы
снимем себе хибарку; и у нас будет вся зима, чтобы решать, куда нам дви-
нуться дальше.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Зима прошла далеко не так интересно и весело, как в Кармеле; и хотя
Саксон и раньше высоко ставила кармелскую колонию, теперь эти люди стали
ей еще милее и дороже. В Юкайе они завели только шапочные знакомства.
Здешние жители напоминали рабочее население Окленда, а те, кто побогаче,
держались отдельно от прочих и разъезжали на автомобилях. Тут не было
ничего, напоминающего артистическую колонию, где все относились друг к
другу как товарищи, независимо от того, были у человека деньги или нет.
И все-таки зима в Юкайе прошла приятнее, чем все зимы в Окленде. Бил-
лу не удалось получить постоянную работу, но они кое-как перебивались,
зато много бывали вместе и жили в своем крохотном домике без забот и
тревог. Будучи запасным кучером в самой большой конюшне города, Билл
имел столько досуга, что занялся поставкой лошадей. Дело это было невер-
ное, и он не раз попадал впросак, однако у них всегда бывал бифштекс и
кофе, да и в одежде они себе не отказывали.
- Проклятые фермеры, они всякого надуют, - сказал Билл, усмехаясь,
когда его особенно ловко обманули. - Вот сукины дети, они своего не
упустят!.. Летом сдают дачи, а зимой наживаются на торговле лошадьми, и
при этом обжуливают друг друга. И должен сказать тебе, Саксон, я многому
у них научился. Мне теперь пальца в рот не клади. Уж я на их удочку не
попадусь. Вот и еще одно ремесло у твоего благоверного. Теперь я везде
заработаю на жизнь поставкой лошадок.
Билл не раз брал с собой Саксон, если надо было проезжать верховых
лошадей. А его торговые дела заставили их побывать во многих окрестных
селениях. Саксон сопровождала мужа и тогда, когда он ездил продавать ло-
шадей по чьему-либо поручению. И вот у обоих, независимо друг от друга,
появилась новая мысль относительно их дальнейших странствий. Билл первый
высказал ее:
- Я тут на днях был в городе и наткнулся на замечательную штуку, -
начал он. - Теперь я только о ней и думаю. Ты и не старайся - все равно
не угадаешь. Я тебе сам скажу, что: самый чудесный фургон, какой только
можно себе представить. Первый сорт! И прочный! Он сделан на заказ в
Пюджет Саунде, и его прочность проверена на всем пути сюда. Выдержит лю-
бую нагрузку и любую дорогу. Парень, который его заказал, болел чахот-
кой. Он странствовал в этом фургоне с доктором и поваром, пока не помер
