кое-какая рухлядь.
Саксон нагнулась и тронула Билла за руку, - он знал, что это движение
выражает любовь и ласку.
- Я только об одном жалею, - сказала она, - что все это куплено на
твои деньги и я тут ничем не помогла.
- Ничего подобного! Ты во всем помогала. Ты для меня - все равно что
секундант в боксе. Благодаря тебе я счастлив и в хорошей форме. Человек
не может биться без дельного секунданта, который бы за ним ходил и... Да
не будь тебя, я бы никаким чертом сюда не выбрался! Это ты стащила меня
с места и увела из Окленда. Если бы не ты, я давно бы спился или болтал-
ся на виселице в Сен-Квентине за то, что слишком сильно стукнул
штрейкбрехера или за что-нибудь еще. А посмотри на меня теперь, посмотри
на эту пачку зелененьких кредиток, - он похлопал себя по нагрудному кар-
ману, - тут есть на что купить лошадок! У нас с тобой точно каникулы,
которые тянутся без конца; да и заработок не плох. И я приобрел новую
специальность - поставляю лошадей для Окленда. Когда они увидят, что я
кое-что смыслю в этом деле, - а я смыслю, можешь мне поверить, - все
владельцы конюшен во Фриско будут гоняться за мной со всякими комиссия-
ми. И все это сделала ты. Ты - мой Жизненный Эликсир, да-да... и если бы
Поссум не смотрел во все глаза, я бы... а впрочем, пусть смотрит, нам-то
какое дело! - И Билл нагнулся к ней и поцеловал ее.
Чем выше, тем тяжелее и каменистее становилась дорога, но перевал они
миновали легко и скоро стали спускаться в каньон Голубых Озер, лежавший
среди полей, буйно заросших золотым маком. На дне каньона текла широкая
полоса воды необыкновенно синего цвета. Вдали, за грядой холмов, высту-
пала одинокая голубоватая вершина, служившая как бы центром всей карти-
ны.
Путешественники обратились к черноглазому человеку - у него было при-
ятное лицо, вьющиеся седые волосы, и говорил он с немецким акцентом; в
то время как он отвечал на их расспросы, женщина с приветливым лицом
улыбалась им из высокого решетчатого окна швейцарского домика, прилепив-
шегося над озером. Биллу удалось напоить лошадей во дворе красивой гос-
тиницы, хозяин которой вышел к ним и рассказал, что выстроил гостиницу
сам, по плану черноглазого человека с вьющимися седыми волосами, оказав-
шегося архитектором из Сан-Франциско.
- В люди выходим, в люди, - ликовал Билл, когда они проезжали изви-
листой дорогой мимо другого озера, столь же необычайного синего цвета. -
Ты замечаешь, к нам обращаются теперь совсем иначе, чем когда мы тащи-
лись пешком с тюками за спиной? Видят Хазл и Хатти, Саксон и Поссума,
вашего благоверного и этот великолепный фургон, и каждый думает, что мы
вроде миллионеров и катаемся для собственного удовольствия.
Дорога становилась все шире. По обе стороны тянулись обсаженные дуба-
ми широкие пастбища, где бродил скот. Затем, словно внутреннее море,
возникло Светлое озеро, на нем вздымались небольшие волны, поднятые по-
рывами ветра, дувшего с высоких гор, на северных склонах которых еще ле-
жал белыми пятнами снег.
- Я помню, миссис Хэзард восхищалась Женевским озером, - сказала Сак-
сон, - не думаю, чтобы оно было лучше.
- Тот архитектор назвал эту местность Калифорнийскими Альпами, пом-
нишь? - заметил Билл. - И если я не ошибаюсь, то там, впереди, виднеется
Лэйкпорт. Страна совсем дикая и железных дорог нет.
- И лунных долин тоже нет, - добавила Саксон. - Но все-таки здесь
очень красиво, удивительно красиво.
- А летом наверняка адское пекло, - заметил Билл. - Нет, те места,
какие нам нужны, лежат ближе к побережью. Но все равно, здесь очень кра-
сиво... вроде как на картине... Знаешь что? Остановимся где-нибудь под
вечер и поплаваем. Хочешь?
Десять дней спустя они въехали в городок Вильяме, где, наконец, опять
увидели железную дорогу. Это было очень кстати, потому что за фургоном
шли две отличные рабочие лошади, купленные для отправки в Окленд.
- Здесь слишком жарко, - решила Саксон, глядя на поблескивавшую в
солнечных лучах долину Сакраменто, - и нет секвой. И гор нет и лесов.
Нет мансанит, нет земляничных деревьев. Пустынно и уныло...
- Вроде тех речных островов, - добавил Билл. - Земля плодородная до
черта, но требует невероятного труда. Это хорошо для тех, кому нравится
работать, словно каторжным, - но я не вижу, чем тут человек может пораз-
влечься. Ни тебе рыбной ловли, ни охоты - ничего, знай, трудись. Я бы и
сам стал гнуть спину, если бы мне пришлось тут жить.
Они повернули на север и продолжали свой путь среди нестерпимого зноя
и пыли; всюду в Калифорнийской долине встречали они признаки так называ-
емых "новых" методов сельского хозяйства: сложные оросительные системы,
уже готовые или такие, над которыми еще работали; тянувшиеся с гор про-
вода электрокабелей; множество новых ферм на недавно разгороженной зем-
ле. Крупные владения распадались. Все же оставалось немало поросших ги-
гантскими дубами поместий, - от пяти до десяти тысяч акров каждое, - они
начинались у берегов Сакраменто и тянулись к горизонту в струящемся ма-
реве раскаленного воздуха.
- Только на богатой почве растут такие деревья, - сказал им фермер,
владелец участка в десять акров.
Саксон и Билл свернули с дороги к его маленькой конюшне, чтобы напо-
ить Хазл и Хатти. Большая часть земли была отведена фермером под молодой
фруктовый сад с крепкими деревцами, хотя немало места занимали свежепо-
беленные птичники и обнесенные проволочной сеткой вольеры, где разгули-
вали сотни цыплят. Фермер только что приступил к постройке каркасного
домика.
- Я купил этот участок и сразу же взял отпуск, - пояснил он, - чтобы
посадить деревья. Потом вернулся в город и продолжал там работать, пока
здесь все расчищали. Теперь-то я уж окончательно сюда переселился и, как
только закончу дом, выпишу жену. Она у меня слабенькая, и здешний воздух
будет ей полезен. Мы давно решили уехать из города и ради этого нес-
колько лет трудились не покладая рук... - Он остановился и вздохнул пол-
ной грудью. - И вот, наконец, мы свободны.
Солнце нагрело воду в колоде.
- Постойте, - сказал фермер. - Не давайте лошадям эту бурду. Я сейчас
напою их холодненькой водицей.
Он вошел под небольшой навес, повернул электрический выключатель, и
сразу же зажужжал маленький мотор размером с ящик для фруктов. Пятидюй-
мовая струя прозрачной, сверкающей воды потекла в неглубокий главный ка-
нал оросительной системы и разлилась по многочисленным канавам, питавшим
весь сад.
- Правда, чудесно? Чудесно! Чудесно! - нараспев восхищался фермер. -
Вода - это почка и плод. Кровь и жизнь. Вы только посмотрите! По сравне-
нию с этим золотые россыпи ничего не стоят, а пивнушка - кошмар. Я-то
знаю. Я... я и сам был буфетчиком. Почти всю жизнь я был буфетчиком. По-
тому-то мне и удалось накопить денег и купить участок. Я всегда ненави-
дел свое занятие. Сам я вырос в деревне и всю жизнь только и мечтал туда
вернуться. И вот, наконец, я здесь.
Он тщательно протер очки, чтобы лучше видеть свою драгоценную воду,
затем схватил мотыгу и пошел вдоль главной канавы, открывая входы в бо-
ковые.
- Такого чудного буфетчика я в жизни не видел, - сказал Билл, - а я
решил, что это делец. Он, должно быть, работал в какой-нибудь тихой,
спокойной гостинице.
- Подождем уезжать, - попросила Саксон. - Мне бы хотелось еще погово-
рить с ним.
Фермер вернулся; протирая очки, он с сияющим лицом все глядел на во-
ду, словно она заворожила его. Саксон так же легко было заставить его
разговориться, как ему пустить свой мотор.
- Пионеры заселили этот край в начале пятидесятых годов, - начал он.
- Мексиканцы так далеко не заходили, и вся земля здесь была казенная.
Каждый получал участок в сто шестьдесят акров. А какая это была земля!
Ушам своим не веришь, когда слышишь, сколько пшеницы удавалось взять с
одного акра! Затем произошел целый ряд событий: самые дальновидные и
упорные поселенцы удержали свои участки и прибавили к ним землю менее
удачливых соседей. Ведь нужно соединить немало участков, чтобы образова-
лись такие огромные фермы, какие вы увидите в наших местах. И скоро
большая часть владений была поглощена крупными поместьями.
- Да, этим игрокам повезло, - заметила Саксон, вспомнив слова Марка
Холла.
Фермер одобрительно кивнул и продолжал:
- Старики шевелили мозгами и собирали землю, создавая крупные по-
местья, строили конюшни и дома, сажали вокруг домов фруктовые сады, раз-
бивали цветники. А молодежь, избалованная таким богатством, скоро
разъехалась по городам, чтобы промотать его. Но в одном старики и моло-
дежь сходились: и те и другие без зазрения совести истощали землю. Год
за годом они собирали баснословные урожаи, но не заботились о том, чтобы
сберечь силы земли, и после них она оставалась голой и нищей. Вы можете
встретить громадные владенья, которые были хозяевами разорены, а потом
заброшены и превратились прямо в пустыню.
Теперь, слава богу, все крупные фермеры повывелись, и на их место
пришли мы - скромная мелкота. Пройдет несколько лет, и вся долина будет
поделена на небольшие цветущие участки вроде моего. Вы видите, что мы
делаем? Мы берем обессиленную землю, на которой пшеница уже не может
расти, орошаем ее, удобряем - и вот, поглядите на наши сады!
Мы провели воду с гор и из-под земли. Я читал на днях одну статью.
Там говорится, что всякая жизнь зависит от питания, а всякое питание за-
висит от воды. Чтобы произвести один фунт растительной пищи, требуется
тысяча фунтов воды, и нужно десять тысяч фунтов воды для одного фунта
мяса. Сколько воды выпиваете в год? Около тонны. Но съедаете вы около
двухсот фунтов овощей и около двухсот фунтов мяса, что составляет сто
тонн воды в овощах и тысячу тонн в мясе. Итак, чтобы поддержать жизнь
такой маленькой женщины, как вы, требуется тысяча сто одна тонна воды в
год.
- Здорово! - только и мог вымолвить Билл.
- Теперь вы видите, до какой степени люди зависят от воды, - продол-
жал бывший буфетчик. - Мы нашли здесь неиссякаемые подземные запасы во-
ды, и через несколько лет эта долина будет так же плотно заселена, как
Бельгия.
Очарованный пятидюймовой струей воды, которую и вызвал из земли и
возвращал ей жужжащий моторчик, фермер забыл о начатом разговоре и вос-
хищенно созерцал свою воду, даже не заметив отъезда путешественников.
- Подумать только, что этот человек спаивал людей! - удивлялся Билл.
- Да он всякого обратит в трезвенника!
- Душа радуется, как подумаешь обо всей этой воде и обо всех счастли-
вых людях, которые поселятся здесь...
- Да, но это еще не лунная долина! - засмеялся Билл.
- Конечно, нет, - согласилась Саксон. - Лунную долину искусственно
орошать не надо, разве только если посадишь люцерну и другие кормовые
травы. Нам нужно, чтобы вода сама била из земли и ручьями текла по наше-
му участку, а на его границе должна быть красивая чистая речка...
- Где водились бы форели, - прервал ее Билл, - А по берегам речки
должны расти ивы и другие деревья, а потом нужно, чтобы в этой речке бы-
ло неглубокое каменистое местечко, где можно было бы ловить эту самую
форель, и глубокие места, чтобы поплавать и понырять. И пусть на водопой
прилетают зимородки, приходят зайцы и, может быть, олени...
- А над лугами должны петь жаворонки, - добавила Саксон. - На де-
ревьях пусть воркуют голуби. У нас непременно должны быть голуби и
большие серые, пушистые белочки...
- Да, наша лунная долина, пожалуй, будет недурная штука, - размышлял
Билл вслух, сгоняя кнутом муху со спины Хатти. - Ты думаешь, мы ее
все-таки найдем?
Саксон с полной уверенностью кивнула головой.
- Найдем так же, как евреи нашли обетованную землю, мормоны - Юту, а
пионеры - Калифорнию. Помнишь последний совет, который мы получили, ухо-
