Из лона этих двух воинствующих рас, подумала Саксон, вышел ее народ,
далекие предки ее и Билли. И с этой мыслью она захлопнула альбом и поло-
жила его обратно в ящик. Кто-то из ее предков смастерил этот старинный,
уже облезлый комод, который проехал через океан и через прерии и был
пробит пулей во время сражения переселенцев с индейцами при Литтл Мэдоу.
Ей казалось, она видит перед собой и женщин, державших в его ящиках свои
безделушки и домотканые материи, - женщин тех кочующих поколений, к ко-
торым принадлежали бабушки и прабабушки ее матери. И она вздохнула. Что
ж, иметь таких предков неплохо: крепкий, трудолюбивый народ. А как бы
сложилась ее жизнь, родись она китаянкой или итальянкой? Она постоянно
встречала их на улицах: приземистые, неловкие, смуглые, в платках и
простоволосые, они обычно тащили с набережной, держа на голове, тяжелые
охапки прибитых волнами щепок. Но тут она засмеялась над своими мыслями,
вспомнила Билли, их домик в четыре комнатки на Пайн-стрит и заснула, в
сотый раз представляя себе всю их обстановку до последних мелочей.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
- Скота у нас больше не было, - рассказывала Саксон, - а зима надви-
галась, и мы не могли отважиться на путешествие через Великую американс-
кую пустыню, поэтому наш караван остановился в Солт-Лейк-сити. Мормонам
в те времена еще жилось неплохо, и они приняли нас сердечно.
- Вы рассказываете так, будто сами были при этом, - заметил Берт.
- Там была моя мать, - ответила Саксон с гордостью. - Ей исполнилось
в ту зиму девять лет.
Они сидели вокруг кухонного стола в маленьком домике на Пайн-стрит и
завтракали сандвичами и пивом в бутылках. По случаю воскресенья все чет-
веро были свободны, и они собрались спозаранку, так как их ждала работа
более тяжелая, чем в любые будни: надо было вымыть стены и окна, выск-
рести полы, положить дорожки и линолеум, повесить занавески, наладить
плиту, расставить мебель, убрать кухонную и столовую посуду.
- Ну, продолжай же, Саксон, - сказала Мери. - До смерти хочется пос-
лушать твой рассказ. А ты, Берт, замолчи и не мешай.
- Так вот. В эту зиму объявился у нас Дэл Хэнкок. Он родом из Кентук-
ки, но провел много лет на Западе. Он был разведчиком, как и Кит Карсон,
и хорошо знал Карсона. Они с Китом не раз спали под одним одеялом. И оба
побывали с генералом Фремонтом в Калифорнии и Орегоне. Итак, Дэл Хэнкок
проходил через СолтЛейк-сити, так как собирался повести группу трапперов
со Скалистых гор на ловлю бобров в какое-то новое место. Красивый па-
рень: носил длинные волосы, как на картинках, шелковый пояс поверх курт-
ки, как носят испанцы в Калифорнии, а за поясом торчали два револьвера.
Все женщины влюблялись в него с первого взгляда. Он увидел Сэди, старшую
сестру моей матери, и она, видно, очень приглянулась ему, так как он ос-
тановился в Солт-Лейк-сити и дальше шагу не сделал. Он много и успешно
сражался с индейцами, и я слышала от своей тети Виллы, когда была еще
совсем маленькая, что у него были удивительно черные сверкающие глаза и
орлиный взгляд. По обычаю того времени, он не раз дрался на дуэлях и не
боялся ничего на свете.
Сэди была настоящая красавица, она кокетничала с ним, и он совсем по-
терял голову. Может быть, она еще сама не была уверена в своем чувстве,
я не знаю, но только она не дала ему слово так легко, как я, например,
дала его Билли. В конце концов он уже не мог выносить неопределенности
своего положения, - он прискакал к ней однажды вечером как сумасшедший.
"Сэди, - сказал он, - если вы не обещаете завтра со мной повенчаться,
я застрелюсь этой ночью здесь же, позади загона".
Он так бы и сделал. И Сэди знала это и согласилась. Видите, как быст-
ро решались в те дни любовные дела.
- Ну, не знаю, - заметила Мери насмешливо. - Ты тоже дала Биллу слово
через неделю после того, как увидела его в первый раз. А разве Билл уве-
рял тебя, что застрелится позади прачечной, если ты ему откажешь?
- Я его не довела до этого, - созналась Саксон. - Во всяком случае
Дэл Хэнкок и тетя Сэди поженились на другой же день. И они были потом
очень счастливы. Но она скоро умерла, а его убили индейцы вместе с гене-
ралом Костером и всеми остальными. Хэнкок был тогда уже стариком, но,
наверно, перебил их немало, прежде чем они укокошили его. Люди вроде не-
го всегда умирают сражаясь и дорого продают свою жизнь. В детстве я зна-
вала некоего Ола Стэнли. Игрок, но какой молодец! Однажды, когда он си-
дел за столом и играл, один железнодорожник выстрелил ему в спину; от
этого выстрела он умер через несколько секунд, но успел перед смертью
поднять ружье и всадить три пули в своего убийцу.
- Я не люблю ни драк, ни сражений, - заявила Мери. - Это мне действу-
ет на нервы. Берт меня ужасно раздражает: он вечно ищет случая под-
раться. По-моему, все это совершенно ни к чему.
- А для меня наоборот - человек, в котором нет задора, ничего не сто-
ит, - сказала Саксон. - Разве мы с вами были бы здесь, если бы не му-
жество наших предков?
- Ну, Билл природный воин, - заявил Берт. - Замечательный парень во
всех смыслах. Он из племени могикан, настоящий охотник за скальпами, и
если рассердится - берегись!
- Вот именно, - подтвердила Мери.
Билл, не участвовавший в их разговоре, встал, заглянул в маленькую
комнатку за кухней, затем прошел в гостиную, в спальню, вернулся и, ос-
тановившись у двери в эту заднюю комнату, нахмурился.
- Что с тобой, дружище? - спросил Берт. - У тебя такой вид, точно ты
что-то потерял или заблудился между трех сосен. Что с тобой? Валяй гово-
ри.
- Я все думаю, а где же, черт ее возьми, кровать и прочее для этой
комнатки?
- Мы же для нее не заказывали мебель, - пояснила Саксон.
- Так я завтра закажу.
- Зачем вам еще кровать? - спросил Берт. - Разве вам вдвоем мало од-
ной кровати?
- Замолчи, Берт! - воскликнула Мери. - Держись прилично.
- Ну, ну! - засмеялся Берт, - Вечно ты со своими замечаниями.
- У нас эта комната лишняя, - обратилась Саксон к Биллу, - поэтому я
и не собиралась покупать для нее мебель, а взяла дорожки и плиту получ-
ше.
Билл подошел к ней, поднял со стула и посадил к себе на колени.
- Правильно, девочка! Я очень рад, что ты так сделала. У нас всегда
должно быть все самое лучшее. А все-таки завтра вечером мы с тобой сбе-
гаем к Сэлингеру и выберем ковер и мебель и для этой спальни, хорошую
мебель! И никаких!
- Но ведь это будет стоить пятьдесят долларов! - возразила она.
- И отлично! Пусть стоит пятьдесят долларов и ни на цент меньше. Зато
мебель будет хорошая. А что толку в пустой комнате? Это придает всей
квартире какой-то нищенский вид. С тех пор как мы ее сняли, заплатили
деньги и получили ключи, я только и думаю о нашем гнездышке и вижу, что
оно становится все теплее и уютнее. И пока я работаю и вожусь с ло-
шадьми, я ни на минуту об нем не забываю. Уверен, что, когда мы поженим-
ся, оно мне будет так же мило. Вот я и хочу, чтобы все комнаты были обс-
тавлены как следует. Если эта комната будет стоять пустая, с голым по-
лом, я только и буду видеть ее, пустую и неуютную. И выйдет обман. А наш
дом не должен лгать. Посмотри, Саксон, вон ты повесила занавески, -
пусть, мол, соседи думают, что она обставлена. Эти занавески лгут, и
каждый поверит в то, чего нет. Но у нас так не должно быть. Я хочу, что-
бы занавески говорили правду.
- Вы можете сдать ее, - предложил Берт. - Вы будете жить совсем близ-
ко от железнодорожных мастерских и в двух шагах от ресторана.
- Ни за что! Я не для того женюсь на Саксон, чтобы брать жильцов. Ес-
ли я увижу, что не могу устроить ее жизнь, - знаешь, что я сделаю? Пойду
на Долгую набережную, скажу: "Игра кончена", повешу себе камень на шею и
прыгну в воду. Верно, Саксон?
Покупка лишней мебели казалась неразумной, но слова Билла польстили
ей. Она обвила руками шею своего жениха и, прежде чем поцеловать его,
сказала:
- Ты хозяин. Билли. Как ты захочешь, так и будет. И теперь и всегда.
- Слышала? - насмешливо обратился Берт к Мери. - Вот как женщина
должна рассуждать! Саксон свое место знает.
- Я думаю, мы всегда будем советоваться друг с другом, прежде чем
что-нибудь решить, - ответил Билл своей невесте.
- Слышал? - торжествующе повторила Мери. - Имей в виду, что человек,
который захочет стать моим мужем, тоже должен будет во всем со мной со-
ветоваться!
- Билл ей просто очки втирает, - возразил Берт. - Все так говорят,
пока не женятся.
Мери презрительно фыркнула:
- А я ручаюсь, что Саксон будет им и потом вертеть. Что касается ме-
ня, так я объявляю во всеуслышание, своим мужем хочу вертеть - и буду.
- Нет. Если ты будешь его любить, - заметила Саксон.
- Наоборот. Тем более, - настаивала Мери.
Берт скорчил грустную гримасу.
- Вот видите, поэтому мы с Мери до сих пор и не поженились, - сказал
он. - Я - как тот упрямый индеец: черт меня побери, если уж я построю
себе вигвам, да не буду в нем хозяином!
- А я не индианка, - возразила Мери, - и не вышла бы замуж за такого
упрямого индейца, даже если бы на свете не осталось ни одного мужчины.
- Этот упрямый индеец вас, кажется, еще не сватал!
- Он знает, какой получит ответ.
- Поэтому он, может быть, десять раз подумает, прежде чем сделать
предложение.
Саксон, которой хотелось перевести разговор на более приятные темы,
всплеснула руками и воскликнула:
- А я и забыла! Я хотела вам кое-что показать. - Она вынула из ко-
шелька гладкое золотое кольцо, и присутствующие передали его друг другу.
- Это обручальное кольцо моей матери. Я его всегда носила на шее, как
медальон. В приюте я так плакала и умоляла вернуть его, что начальница
разрешила мне его носить. И только подумайте! - в следующий вторник оно
будет уже у меня на пальце! Посмотри, Билли, что внутри вырезано:
- "Д. от К. 1879", - прочел он.
- Дэзи от Карлтона. Карлтон - имя моего отца. А теперь. Билли, ты
должен вырезать на нем наши имена.
Мери была в восторге.
- Замечательно! - воскликнула она. - "С. от Б. 1907".
Билл на минуту задумался.
- Нет, это нехорошо, ведь вовсе не я дарю его Саксон.
- Знаешь что? - предложила Саксон. - Пусть на нем будет просто "Б. и
С. ".
- Нет, - Билл покачал головой, - "С. и Б. ", потому что ты для меня
на первом месте.
- Если я для тебя на первом месте, то ведь и ты для меня тоже. Билл,
милый, пусть будет "Б. и С. ".
- Видишь, - сказала Мери Берту, - она уже теперь из него веревки
вьет.
Саксон почувствовала укол в словах Мери.
- Впрочем, как хочешь. Билли, - сдалась она.
Он обнял ее.
- Мы еще об этом потолкуем.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Сара была крайне консервативна. С тех пор как кончилась пора ее любви
и родился первый ребенок, она словно остановилась на одной точке. Ее ду-
ша как будто раз и навсегда приняла определенную форму и так и застыла.
В Саре еще жили вкусы и предубеждения ее девической поры и той семьи, в
которой она выросла. Малейшее нарушение обычного уклада жизни казалось
ей чуть ли не революцией. Том пережил много таких революций. Три из них
произошли при перемене квартиры. Третья сломила его, и он решил больше
никогда не переезжать.
Поэтому же и Саксон молчала о своей предстоящей свадьбе до тех пор,
пока молчать уже было нельзя. Она ждала бурной сцены и не ошиблась.
- Как? Боксер? Хулиган? Драчун? - издевалась Сара после целого потока
самых мрачных предсказаний относительно судьбы, ожидающей и ее, Сару, и
ее детей без тех четырех с половиной долларов, которые еженедельно пла-
тила Саксон. - Не знаю, что сказала бы твоя мать, если бы она дожила до
того, что ты свяжешься с таким типом, как этот Билл Роберте. Билл! Она
никогда бы не вышла за человека, которого зовут Билл, она была слишком
