шибочно улавливала малейший оттенок фальши, преувеличения или бах-
вальства. Это находило отражение и в ее творчестве и придавало ему осо-
бую ценность. Серьезный критик, обладающий чувством юмора и силой выра-
жения, всегда заставит себя слушать. И она умела это делать. Ее способ-
ность подмечать смешное была не чем иным, как свойственным всякому ху-
дожнику чувством меры.
- Я припоминаю это выражение, оно попадалось мне в книгах, - с улыб-
кой обронила она.
Но чувство меры достаточно развито и у меня, и я сконфузился. У гор-
деливого повелителя стихий вид в эту минуту был, вероятно, самый жалкий.
Мод с живостью протянула мне руку.
- Не обижайтесь! - сказала она.
- Нет, вы правы, - не без усилия промолвил я. - Это хороший урок.
Слишком много во мне мальчишеского. Но это все пустяки. А только нам
придется все же обрубать снасти. Если вы сядете вместе со мной в шлюпку,
мы подойдем к шхуне и попытаемся распутать этот клубок.
- "В зубы нож - и марсовые лезут снасти обрубать", - процитировала
Мод, и до конца дня мы весело трудились.
Ее задача заключалась в том, чтобы удерживать шлюпку на месте, пока я
возился с перепутавшимися снастями. И что там творилось! Фалы, ванты,
шкоты, ниралы, леера, штаги - все это полоскалось в воде, и волны все
больше и больше переплетали и перепутывали их. Я старался обрубать не
больше, чем было необходимо, и мне приходилось то протаскивать длинные
концы между гиками и мачтами, то отвязывать фалы и ванты и укладывать их
бухтой на дне лодки, то, наоборот, разматывать их, чтобы пропустить
сквозь обнаружившийся узел. От этой работы я скоро промок до нитки.
Паруса тоже пришлось кое-где разрезать; я с великим трудом справлялся
с тяжелой намокшей парусиной, но все же до наступления ночи сумел выта-
щить все паруса из воды и разложить их на берегу для просушки. Когда
пришло время кончать работу и идти ужинать, мы с Мод уже совершенно вы-
бились из сил, но успели сделать немало, хотя с виду это и не было за-
метно.
На следующее утро мы спустились в трюм шхуны, чтобы очистить степсы
от шпоров мачт. Мод очень ловко принялась помогать мне. Но лишь только
взялись мы за дело, как на стук моего топора отозвался Волк Ларсен.
- Эй там, в трюме! - долетело к нам с палубы через открытый люк.
При звуке этого голоса Мод инстинктивно придвинулась ко мне, как бы
ища защиты, и, пока мы с Ларсеном переговаривались, она стояла рядом,
держа Меня за руку.
- Эй там, на палубе! - крикнул я в ответ. - Доброе утро!
- Что вы делаете в трюме? - спросил Волк Ларсен. - Хотите затопить
мою шхуну?
- Напротив, хочу привести ее в порядок, - отвечал я.
- Какого дьявола вы там приводите в порядок? - озадаченно спросил он.
- Подготавливаю кое-что для установки мачт, - пояснил я как ни в чем
не бывало, словно поставить мачты было для меня сущим пустяком.
- Похоже, что вы и впрямь твердо стали на ноги, Хэмп! - услышали мы
его голос, после чего он некоторое время молчал.
- Но послушайте, Хэмп, - окликнул он меня снова. - Вы не можете этого
сделать.
- Почему же не могу? - возразил я. - Не только могу, но уже делаю.
- Но это моя шхуна, моя частная собственность. Что, если я не разрешу
вам?
- Вы забываете, - возразил я, - что вы теперь уже не самый большой
кусок закваски. Это было раньше, тогда вы могли, по вашему выражению,
сожрать меня. Но за последнее время вы сократились в размерах, и сейчас
я могу сожрать вас. Закваска перестоялась.
Он рассмеялся резким, неприятным смехом.
- Ловко вы обратили против меня мою философию! Но смотрите, не ошиби-
тесь, недооценив меня. Предупреждаю вас для вашего же блага!
- С каких это пор вы стали филантропом? - осведомился я. - Согласи-
тесь, что, предупреждая меня для моего же блага, вы проявляете непосле-
довательность.
Он будто и не заметил моего сарказма и сказал:
- А если я возьму да захлопну люк? Сейчас вы уж меня не проведете,
как в тот раз, в кладовой.
- Волк Ларсен, - решительно сказал я, впервые называя его так, как
привык называть за глаза. - Я не способен застрелить человека, если он
беспомощен и не оказывает сопротивления. Вы сами убедили меня в этом - к
нашему взаимному удовлетворению. Но предупреждаю вас, и не столько для
вашего блага, сколько для своего собственного, что при первой вашей по-
пытке чем-нибудь повредить мне я застрелю вас. Я и сейчас могу сделать
это. А теперь, если вам так хочется, можете попробовать закрыть люк.
- Так или иначе, я запрещаю вам, решительно запрещаю хозяйничать на
моей шхуне!
- Да что с вами! - укорил я его. - Вы все твердите, что это ваш ко-
рабль, так, словно это дает вам какие-то моральные права. Однако вы ни-
когда не считались с правами других. Почему же вы думаете, что я буду
считаться с вашими?
Я подошел к люку, чтобы увидеть его лицо. Это было совсем не то лицо,
которое я видел в последний раз, когда втайне наблюдал за ним: сейчас
оно было лишено всякого выражения, и вызываемое им неприятное ощущение
еще усиливалось устремленным в одну точку взглядом широко открытых, не-
мигающих глаз.
- И даже жалкий червь, как Хэмп, его корит с презреньем!.. - насмеш-
ливо произнес он, но лицо его оставалось бесстрастным.
- Как поживаете, мисс Брустер? - помолчав, неожиданно проговорил он.
Я вздрогнул. Мод не издала ни звука, даже не шевельнулась. Неужели у
него еще сохранились остатки зрения? Или оно снова возвращалось к нему?
- Здравствуйте, капитан Ларсен, - ответила Мод. - Как вы узнали, что
я здесь?
- Услышал ваше дыхание. А Хэмп делает успехи, как вы считаете?
- Не могу судить, - промолвила она, улыбнувшись мне, - я никогда не
знала его другим.
- Жаль, что вы не видали его раньше!
- Я принимал лекарство под названием "Волк Ларсен", и в довольно
больших дозах, - пробормотал я. - До и после еды.
- Я еще раз повторяю, Хэмп, - угрожающе проговорил он, - оставьте мою
шхуну в покое!
- Да разве вам самому не хочется выбраться отсюда? - удивленно спро-
сил я.
- Нет, - ответил он, - я хочу умереть здесь.
- Ну, а мы не хотим! - решительно заявил я и снова застучал топором.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
На другой день, расчистив степсы и подготовив все необходимое, мы
принялись втаскивать на борт обе стеньги, из которых я намеревался соо-
рудить временную стрелу. Грот-стеньга имела в длину более тридцати фу-
тов, фор-стеньга была немного короче. Задача предстояла нелегкая. Взяв
ходовой конец тяжелых талей на брашпиль, а другим концом прикрепив их к
основанию грот-стеньги, я начал вращать рукоятку брашпиля. Мод следила
за тем, чтобы трос ровно ложился на барабан, а сходящий конец укладывала
в бухту.
Нас поразило, с какой легкостью пошла вверх стеньга. Брашпиль был
усовершенствованной системы и давал огромный выигрыш в силе. Но, разуме-
ется, выигрывая в силе, мы теряли в расстоянии. Во сколько раз брашпиль
увеличивал мои силы, во столько же раз увеличивалась и длина троса, ко-
торый я должен был выбрать. Тали медленно ползли через борт, и чем выше
поднималась из воды стеньга, тем труднее становилось вертеть рукоятку.
Но когда шпор стеньги поравнялся с планширом, дело застопорилось.
- Как я об этом не подумал! - вырвалось у меня. - Теперь придется на-
чинать все сызнова.
- А почему не прикрепить тали поближе к середине стеньги? - спросила
Мод.
- С этого мне и следовало начать! - сказал я, крайне недовольный со-
бой.
Потравив тали, я спустил стеньгу обратно. Потом прикрепил тали при-
мерно на расстоянии трети ее длины от шпора. Проработав час, с небольши-
ми перерывами на отдых, я снова поднял стеньгу, но она опять застряла на
полдороге. Шпор стеньги на восемь футов торчал над планширом, но выта-
щить ее всю на борт по-прежнему было невозможно. Я сел и стал размышлять
над этой задачей. Впрочем, довольно скоро я с торжествующим видом вско-
чил на ноги.
- Знаю теперь, что делать! - воскликнул я. - Надо было прикрепить та-
ли у центра тяжести. Ну ничего! Это послужит нам наукой, когда мы будем
поднимать на борт все остальное.
Снова пришлось спустить стеньгу в воду и начать все сначала. Но на
этот раз я неправильно рассчитал положение центра тяжести, и когда стал
тянуть наверх, вместо шпора стеньги пошла ее верхушка. Мод была в отчая-
нии, но я засмеялся и сказал, что сойдет и так.
Показав ей, как держать рукоятку и как по команде потравить тали, я
ухватился обеими руками за стеньгу и попытался перевалить ее через борт.
Мне показалось, что цель уже достигнута, и я велел Мод травить, но тут
стеньга вдруг перевесилась и - как ни старался я ее удержать - свалилась
за борт. Тогда я снова взялся за рукоятку и вернул стеньгу в прежнее по-
ложение. У меня появилась новая мысль. Я вспомнил о хватталях - не-
большом подъемном приспособлении с двушкивным и одношкивным блоками.
В ту минуту, когда я уже наладил хват-тали, на полубе у противополож-
ного борта появился Волк Ларсен. Мы поздоровались и больше не обменялись
ни словом. Он не мог видеть, что мы делаем, но, усевшись в стороне, на
слух следил за ходом работы.
Еще раз напомнив Мод, чтобы она потравила трос брашпилем, как только
я подам команду, я взялся за хват-тали и принялся тянуть. Стеньга начала
медленно наклоняться и скоро легла, покачиваясь, поперек планшира. И
тут, к своему удивлению, я обнаружил, что травить незачем, в сущности,
требовалось совершенно обратное. Закрепив хват-тали, я перешел к брашпи-
лю и начал вытягивать стеньгу дюйм за дюймом, пока она вся не перевали-
лась через планшир и не упала на палубу.
Я посмотрел на часы. Был уже полдень.
У меня ломило спину, и я чувствовал себя смертельно усталым и голод-
ным. И за целое утро нам удалось поднять на палубу одну только стеньгу.
Только тут я по-настоящему понял, как огромна предстоявшая нам рабо-
та. Зато я уже кое-чему научился. После обеда дело будет лучше спо-
риться, решил я. И не ошибся.
В час дня, отдохнув и основательно подкрепившись, мы вернулись на
шхуну. Меньше чем через час гротстеньга уже лежала на палубе, и я взялся
за сооружение стрелы. Связав верхушки обеих стеньг так, что более длин-
ная выступала несколько дальше, я прикрепил в месте соединения двушкив-
ный блок гафель-гарделя. В сочетании с одношкивным блоком и самим га-
фельгарделем это дало мне подъемные тали. Чтобы шпоры стрелы не разъеха-
лись в стороны, я прибил к палубе толстые планки. Когда все было готово,
я привязал к верхушке стрелы трос и взял его на брашпиль. Я все больше и
больше проникался верой в этот брашпиль - ведь благодаря ему мои силы
неизмеримо возрастали. Как уже повелось. Мод следила за тросом, а я вер-
тел рукоятку. Стрела поднялась.
Но тут я обнаружил, что забыл закрепить стрелу оттяжками. Пришлось
взбираться на верхушку стрелы, что я и проделал дважды. Наконец оттяжки
были прикреплены и стрела расчалена к носу, к корме и к бортам. Начинало
смеркаться. Волк Ларсен, который все время сидел в отдалении и в полном
молчании прислушивался к нашей работе, ушел в камбуз и занялся приготов-
лением ужина. У меня так разломило поясницу, что я не мог ни согнуться,
ни разогнуться, но зато с гордостью смотрел на дело своих рук. Результа-
ты были налицо. Как ребенок, получивший новую игрушку, я сгорал от не-
терпения - мне до смерти хотелось поднять что-нибудь своей стрелой.
- Жаль, что темнеет, - сказал я. - Уж очень хочется поглядеть, как
она будет действовать.
- Не будьте таким ненасытным, Хэмфри! - пожурила меня Мод. - Не за-
будьте, завтра опять предстоит работа. А ведь вы еле стоите на ногах.
- А вы? - с участием поспешил спросить я. - Вы, должно быть, страшно
устали. Мод! Как вы работали! Это же поистине геройство. Я горжусь вами.
- А я вами и подавно. И с большим основанием, - отозвалась она и пос-
