несколько угловатое лицо с крупными и резкими, но правильными чертами,
казавшиеся на первый взгляд массивным. Но это первое впечатление от его
лица, так же как и от его фигуры, быстро отступало на задний план, и ос-
тавалось только ощущение скрытой в этом человеке внутренней силы, дрем-
лющей где-то в недрах его существа. Скулы, подбородок, высокий лоб с вы-
пуклыми надбровными дугами, могучие, даже необычайно могучие сами по се-
бе, казалось, говорили об огромной, скрытой от глаз жизненной энергии
или мощи духа, - эту мощь было трудно измерить или определить ее грани-
цы, и невозможно было отнести ее ни под какую установленную рубрику.
Глаза - мне довелось хорошо узнать их - были большие и красивые, осе-
ненные густыми черными бровями и широко расставленные, что говорило о
недюжинности натуры. Цвет их, изменчиво-серый, поражал бесчисленным мно-
жеством - оттенков, как переливчатый шелк в лучах солнца. Они были то
серыми - темными или светлыми, - то серовато-зелеными, то принимали ла-
зурную окраску моря. - Эти изменчивые глаза, казалось, скрывали его ду-
шу, словно непрестанно менявшиеся маски, и лишь в редкие мгновения она
как бы проглядывала из них, точно рвалась наружу, навстречу какому-то
заманчивому приключению. Эти глаза могли быть мрачными, как хмурое свин-
цовое небо; могли метать искры, отливая стальным блеском обнаженного ме-
ча; могли становиться холодными, как полярные просторы, или теплыми и
нежными. И в них мог вспыхивать любовный огонь, обжигающий и властный,
который притягивает и покоряет женщин, заставляя их сдаваться восторжен-
но, радостно и самозабвенно.
Но вернемся к рассказу. Я ответил капитану, что я не пастор и, к со-
жалению, не умею служить панихиду, но он бесцеремонно перебил меня:
- А чем вы зарабатываете на жизнь? Признаюсь, ко мне никогда еще не
обращались с подобным вопросом, да и сам я никогда над этим не задумы-
вался. Я опешил и довольно глупо пробормотал:
- Я... я - джентльмен.
По губам капитана скользнула усмешка.
- У меня есть занятие, я работаю, - торопливо воскликнул я, словно
стоял перед судьей и нуждался в оправдании, отчетливо сознавая в то же
время, как нелепо с моей стороны пускаться в какие бы то ни было объяс-
нения по этому поводу.
- Это дает вам средства к жизни? Вопрос прозвучал так властно, что я
был озадачен, - сбит с панталыку, как сказал бы Чарли Фэраи молчал,
словно школьник перед строгим учителем.
- Кто вас кормит? - последовал новый вопрос.
- У меня есть постоянный доход, - с достоинством ответил я и в ту же
секунду готов был откусить себе язык. - Но все это, простите, не имеет
отношения к тому, о чем я хотел поговорить с вами.
Однако капитан не обратил никакого внимания на мой протест.
- Кто заработал эти средства? А?.. Ну, я так и думал: ваш отец. Вы не
стоите на своих ногах - кормитесь за счет мертвецов. Вы не могли бы про-
жить самостоятельно и суток, не сумели бы три раза в день набить себе
брюхо. Покажите руку!
Страшная сила, скрытая в этом человеке, внезапно пришла в действие,
и, прежде чем я успел опомниться, он шагнул ко мне, схватил мою правую
руку и поднес к глазам. Я попытался освободиться, но его пальцы без вся-
кого видимого усилия крепче охватили мою руку, и мне показалось, что у
меня сейчас затрещат кости. Трудно при таких обстоятельствах сохранять
достоинство. Я не мог извиваться или брыкаться, как мальчишка, однако не
мог и вступить в единоборство с этим чудовищем, угрожавшим одним движе-
нием сломать мне руку. Приходилось стоять смирно и переносить это униже-
ние.
Тем временем у покойника, как я успел заметить, уже обшарили карманы,
и все, что там сыскалось, сложили на трубе, а труп, на лице которого
застыла сардоническая усмешка, обернули в парусину, и Иогансен принялся
штопать ее толстой белой ниткой, втыкая иглу ладонью с помощью особого
приспособления, называемого гарданом и сделанного из куска кожи.
Волк Ларсен с презрительной гримасой отпустил руку.
- Изнеженная рука - за счет тех же мертвецов. Такие руки ни на что,
кроме мытья посуды и стряпни, не годны.
- Мне хотелось бы сойти на берег, - решительно сказал я, овладев на-
конец собой. - Я уплачу вам, скольвы потребуете за хлопоты и задержку в
пути. Он с любопытством поглядел на меня. Глаза его смотрели с насмеш-
кой.
- У меня другое предложение - для вашего же блага. Мой помощник умер,
и мне придется сделать кое-какие перемещения. Один из матросов займет
место помощника, юнга отправится на бак - на место матроса, а вы замени-
те юнгу. Подпишете условие на этот рейс - двадцать долларов в месяц и
харчи. Ну, что скажете? Заметьте - это для вашего же блага! Я сделаю вас
человеком. Вы со временем научитесь стоять на своих ногах и, быть может,
даже ковылять немного.
Я не придал значения этим словам. Замеченные мною на юго-западе пару-
са росли; они вырисовывались все отчетливее и, видимо, принадлежали та-
кой же шхуне, как и "Призрак", хотя корпус судна, насколько я мог его
разглядеть, был меньше. Шхуна, покачиваясь, скользила нам навстречу, и
это было очень красивое зрелище. Я видел, что она должна пройти совсем
близко. Ветер быстро крепчал. Солнце, послав нам несколько тусклых лу-
чей, скрылось. Море приняло мрачный свинцовосерый оттенок, забурлило, и
к небу полетели клочья белой пены. Наша шхуна прибавила ходу и дала
большой крен. Пронесся порыв ветра, поручни исчезли под водой, и волна
хлынула на палубу, заставив охотников, сидевших на закраине люка, пос-
пешно поджать ноги.
- Это судно скоро пройдет мимо нас, - сказал я, помолчав. - Оно идет
в обратном направлении, быть может, в Сан-Франциско.
- Весьма возможно, - отозвался Ларсен и, отвернувшись от меня, крик-
нул: - Кок! Эй, кок!
Томас Магридж вынырнул из камбуза.
- Где этот юнга? Скажи ему, что я его зову.
- Есть, сэр.
Томас Магридж бросился на корму и исчез в другом люке около штурвала.
Через секунду он снова показался на палубе, а за ним шагал коренастый
парень лет восемнадцати-девятнадцати, с лицом хмурым и злобным.
- Вот он, сэр, - сказал кок.
Но Ларсен, не обращая на него больше внимания, повернулся к юнге.
- Как тебя зовут?
- Джордж Лич, сэр, - последовал угрюмый ответ; видно было, что юнга
догадывается, зачем его позвали.
- Фамилия не ирландская, - буркнул капитан. - О'Тул или Мак-Карти ку-
да больше подошло бы к твоей роже. Верно, какой-нибудь ирландец прятался
у твоей мамаши за поленницей.
Я видел, как у парня от этого оскорбления сжались кулаки и побагрове-
ла шея.
- Ну, ладно, - продолжал Волк Ларсен. - У тебя могут быть веские при-
чины забыть свою фамилию, - мне на это наплевать, пока ты делаешь свое
дело. Ты, конечно, с Телеграфной горы [2]. Это у тебя на лбу написано. Я
вашего брата знаю. Вы там все упрямы, как ослы, и злы, как черти. Но мо-
жешь быть спокоен, мы тебя здесь живо обломаем. Понял? Кстати, через ко-
го ты нанимался?
- Агентство Мак-Криди и Свенсон.
- Сэр! - загремел капитан.
- Мак-Криди и Свенсон, сэр, - поправился юнга, и глаза его злобно
сверкнули.
- Кто получил аванс?
- Они, сэр.
- Я так и думал. И ты, небось, был до черта рад.
Спешил, знал, что за тобой кое-кто охотится.
В мгновение ока юнга преобразился в дикаря. Он пригнулся, словно для
прыжка, ярость исказила его лицо.
- Вот что... - выкрикнул было он.
- Что? - почти вкрадчиво спросил Ларсен, словно его одолевало любо-
пытство.
Но юнга уже взял себя в руки.
- Ничего, сэр. Я беру свои слова назад.
- И тем доказываешь, что я прав, - удовлетворенно улыбнулся капитан.
- Сколько тебе лет?
- Только что исполнилось шестнадцать, сэр.
- Врешь! Тебе больше восемнадцати. И ты еще велик для своих лет, и
мускулы у тебя, как у жеребца. Собери свои пожитки и переходи в кубрик
на бак. Будешь матросом, гребцом. Это повышение, понял?
Не ожидая ответа, капитан повернулся к матросу, который зашивал труп
в парусину и только что закончил свое мрачное занятие.
- Иогансен, ты что-нибудь смыслишь в навигации?
- Нет, сэр.
- Ну, не беда! Все равно будешь теперь помощником. Перенеси свои вещи
в каюту, на его койку.
- Есть, сэр! - весело ответил Иогансен и тут же направился на бак.
Но бывший юнга все еще не трогался с места.
- А ты чего ждешь? - спросил капитан.
- Я не нанимался матросом, сэр, - был ответ. - Я нанимался юнгой. Я
не хочу служить матросом.
- Собирай вещи и ступай на бак! На этот раз приказ звучал властно и
грозно. Но парень угрюмо насупился и не двинулся с места.
Тут Волк Ларсен снова показал свою чудовищную силу. Все произошло не-
ожиданно, с быстротой молнии. Одним прыжком - футов в шесть, не меньше -
он кинулся на юнгу и ударил его кулаком в живот. В тот же миг я по-
чувствовал острую боль под ложечкой, словно он ударил меня. Я упоминаю
об этом, чтобы показать, как чувствительны были в то время мои нервы и
как подобные грубые сцены были мне непривычны. Юнга - а он, кстати ска-
зать, весил никак не менее ста шестидесяти пяти фунтов, - согнулся попо-
лам. Его тело безжизненно повисло на кулаке Ларсена, словно мокрая тряп-
ка на палке. Затем я увидел, как он взлетел на воздух, описал дугу и
рухнул на палубу рядом с трупом, ударившись о доски головой и плечами.
Так он и остался лежать, корчась от боли.
- Ну как? - повернулся вдруг Ларсен ко мне. - Вы обдумали?
Я поглядел на приближавшуюся шхуну, которая уже почти поравнялась с
нами; ее отделяло от нас не более двухсот ярдов. Это было стройное,
изящное суденышко. Я различил крупный черный номер на одном из парусов
и, припомнив виденные мною раньше изображения судов, сообразил, что это
лоцманский бот.
- Что это за судно? - спросил я.
- Лоцманский бот "Леди Майн", - ответил Ларсен. - Доставил своих лоц-
манов и возвращается в СанФранциско. При таком ветре будет там через
пять-шесть часов.
- Будьте добры дать им сигнал, чтобы они переправили меня на берег.
- Очень сожалею, но я уронил свою сигнальную книгу за борт, - ответил
капитан, и в группе охотников послышался смех.
Секунду я колебался, глядя ему прямо в глаза.
Я видел, как жестоко разделался он с юнгой, и знал, что меня, быть
может, ожидает то же самое, если не что-нибудь еще хуже. Повторяю, я ко-
лебался, а потом сделал то, что до сих пор считаю самым смелым поступком
в моей жизни. Я бросился к борту и, размахивая руками, крикнул:
- "Леди Майн", эй! Свезите меня на берег. Тысячу долларов за доставку
на берег!
Я впился взглядом в двоих людей, стоявших у штурвала. Один из них
правил, другой поднес к губам рупор. Я не поворачивал головы и каждую
секунду ждал, что зверь-человек, стоявший за моей спиной, одним ударом
уложит меня на месте. Наконец - мне показалось, что прошли века, - я не
выдержал и оглянулся. Ларсен не тронулся с места. Он стоял в той же по-
зе, - слегка покачиваясь на расставленных ногах, и раскуривал новую си-
гару.
- В чем дело? Случилось что-нибудь? - раздалось с "Леди Майн".
- Да! Да! - благим матом заорал я. - Спасите, спасите! Тысячу долла-
ров за доставку на берег!
- Ребята хватили лишнего в Фриско! - раздался голос Ларсена. - Этот
вот, - он указал на меня, - допился уже до зеленого змия!
На "Леди Майн" расхохотались в рупор, и судно пошло мимо.
- Всыпьте ему как следует от нашего имени! - долетели напутственные
слова, и стоявшие у штурвала помахали руками в знак приветствия.
В отчаянии я облокотился о поручни, глядя, как быстро ширится полоса
холодной морской воды, отделяющая нас от стройного маленького судна. Оно
будет в Сан-Франциско через пять или шесть часов! У меня голова пошла
кругом, сердце отчаянно заколотилось и к горлу подкатил комок. Пенистая
