отчаянное предприятие?
- Ах! Бывают случаи, когда приходится отложить в сторону и благоразу-
мие и расчет, - ответил разведчик. - Но так как всякая история должна
начинаться с начала, то я расскажу вам все по порядку. После того как мы
расстались, я поместил коменданта и сагамора в старой хижине бобра; там
они в большей безопасности от гуронов, чем в крепости Эдвард: северовос-
точные индейцы продолжают почитать бобров, так как среди индейцев еще не
завелись торговцы. Потом мы с Ункасом, как было уговорено, пошли к ин-
дейскому лагерю. Вы не видели Ункаса?
- Видел, к великому своему огорчению. Он взят в плен и приговорен к
смерти. Казнь должна совершиться на рассвете.
- Я предвидел, что такова будет его судьба, - проговорил разведчик
уже не таким веселым тоном, как прежде. Но вскоре голос его приобрел
обычную твердость, и он продолжал: - Его несчастье, собственно, и приве-
ло меня сюда, потому что нельзя оставить в жертву гуронам такого чудес-
ного малого.
Вот обрадовались бы негодяи, если бы могли привязать сразу к одному
столбу Быстроногого Оленя и Длинного Карабина, как они называют меня.
Хотя я никогда не мог понять, почему они назвали меня так, потому что
между выстрелом из "оленебоя" и выстрелами из канадских карабинов такая
же разница, как между мелом и кремнем...
- Рассказывайте по порядку, - нетерпеливо проговорил Хейворд, - ведь
мы не знаем, когда могут вернуться гуроны.
- Нечего бояться их. Они знают, что "исцелителю" надо дать время. У
нас не будет никакой помехи, как у проповедника в начале двухчасовой бе-
седы... Итак, мы с Ункасом встретились с плутами, которые возвращались в
селение. Мальчик зашел слишком далеко для разведки. Впрочем, его нельзя
и осуждать за это, так как кровь у него горячая, к тому же один из гуро-
нов оказался трусом, бежал и таким образом завел его в засаду.
- Но этот гурон дорого поплатился за свою слабость!
Разведчик многозначительно провел рукой по горлу и кивнул головой,
как бы говоря: "Я понимаю смысл ваших слов".
Затем он продолжал:
- После исчезновения мальчика я, как вы можете судить, бросился на
гуронов. Между мной и двумя из отставших произошла стычка; но это не от-
носится к делу. Итак, после того как я застрелил этих чертей, я подошел
без всякого затруднения к хижине. Счастье благоприятствовало мне и при-
вело как раз к тому месту, где один из самых знаменитых колдунов этого
племени одевался, как мне хорошо известно, для серьезной борьбы с сата-
ной. Ловкий удар по голове ошеломил обманщика. Потом я набил ему рот
орехами, чтобы он не вздумал кричать, привязал его между двумя молодыми
деревцами, воспользовался его вещами и принял на себя роль медведя, что-
бы иметь возможность продолжать дело.
- И вы сыграли роль удивительно: сам медведь был бы посрамлен вашей
игрой.
- Боже мой, майор, - возразил польщенный житель лесов, - плохой бы я
был охотник, если бы, изучая так долгов пустыне повадки и нравы живот-
ных, не сумел их изобразить! Будь это дикая кошка или настоящая пантера,
я устроил бы вам представление, на которое стоило бы посмотреть. А такое
неуклюжее животное изобразить и вовсе не трудно... Но где же девушка?
- Бог знает! Я побывал во всех хижинах поселения и не нашел ни малей-
шего следа.
- Вы слышали, что сказал певец, покидая нас: она близка! Простофиля
испугался и спутал поручение, но его слова имеют глубокий смысл. Медведь
должен уметь лазить - поэтому я загляну через стены. Может быть, в этих
скалах скрыты горшки с медом, а я, как известно, животное, любящее поку-
шать сладенького.
Разведчик оглянулся, смеясь - над своей собственной шуткой, и стал
влезать на перегородку, подражая неуклюжим движениям медведя. Но едва он
добрался до верха, как сделал знак Хейворду, чтобы тот молчал, и спус-
тился вниз чрезвычайно поспешно.
- Она здесь, - шепнул он, - и вы найдете ее за этой дверью. Я сказал
бы несколько слов утешения бедняжке, да боюсь, чтобы она не сошла с ума
при виде такого чудовища, хотя следует признаться, что и вы, майор, не
очень-то привлекательны в этой разрисовке.
Дункан, стремительно бросившийся было к двери, остановился мгновенно,
услышав такие обескураживающие слова.
- Разве я уж так отвратителен? - спросил он с печальным видом.
- Волка вы не напугаете и английским гвардейцам не помешаете дать
залп, но я видел вас более красивым. Ваше лицо, разукрашенное разноцвет-
ными полосами, может, пожалуй, показаться недурным индейским женщинам,
но белокожие девушки отдают предпочтение людям одинакового цвета с ними.
Смотрите, - прибавил он, указывая на трещину в скале, откуда вытекала
вода, образуя маленький источник кристальной чистоты, - вы легко можете
избавиться от мазни сагамора, а когда возвратитесь, я попробую разукра-
сить вас по-новому. Колдуну так же привычно изменять свою окраску, как
щеголю менять свою одежду.
Осторожному охотнику не пришлось слишком долго убеждать Хейворда. Он
еще говорил, а Дункан уже приступил к умыванию. В одну минуту с лица его
исчезли все страшные и комические черты, и юноша снова появился в том
виде, каким одарила его природа. Приготовившись таким образом к свиданию
с любимой, он поспешно простился с товарищем и исчез в указанном ему
направлении. Разведчик снисходительно смотрел ему вслед, покачивая голо-
вой и бормоча всякие пожелания; потом он очень хладнокровно занялся исс-
ледованием состояния кладовой гуронов. Пещера, между прочим, употребля-
лась и для хранения охотничьей добычи.
У Дункана не было иного проводника, кроме слабого света, мерцавшего
вдали, но этот свет служил полярной звездой для влюбленного. При помощи
этого света он добрался до цели своих стремлений - другого отделения пе-
щеры, предназначенного для содержания такой важной пленницы, какой была
дочь коменданта крепости Уильям-Генри. Помещение было заставлено много-
численными вещами, добытыми при разгроме злосчастной крепости. Среди
всего этого хаоса Дункан нашел ту, которую искал, - бледную, встревожен-
ную, перепуганную, но прекрасную.
Давид уже подготовил ее к его посещению.
- Дункан!.. - вскрикнула она голосом, который дрожал, словно испуган-
ный своими собственными звуками.
- Алиса!.. - ответил он, перепрыгивая через сундуки, ящики, оружие и
мебель.
- Я знала, что вы не покинете меня, - сказала она, взглянув на него,
и румянец показался на мгновение на ее печальном лице. - Но вы один! Как
ни благодарна я вам за память, мне все же хотелось, чтобы вы были не
один.
Дункан, заметив, что она дрожит так, что не в состоянии держаться на
ногах, ласково заставил ее сесть и рассказал ей все главные события, уже
известные читателю. Алиса слушала его, задыхаясь от волнения; когда мо-
лодой человек упомянул о горе несчастного отца, слезы потекли по щекам
дочери в таком изобилии, словно она никогда не плакала прежде. Но неж-
ность Дункана скоро успокоила взрыв ее чувств, и она выслушала его до
конца внимательно, хотя и не совсем спокойно.
- А теперь, Алиса, - прибавил молодой человек, - многое зависит
только от вас. С помощью нашего опытного, неоценимого друга, разведчика,
мы можем уйти от этого дикого племени, но для этого потребуется все ваше
мужество. Помните, что вы возвратитесь в объятия вашего отца, помните,
что его счастье, так же как и ваше, зависит от усилий, которые вы сдела-
ете!
- Я на все готова ради отца, который так много сделал для меня!
- И ради меня также, - продолжал молодой человек, нежно пожимая руку,
которую держал в своих руках.
Невинный, полный удивления взгляд, брошенный на Дункана, убедил его в
необходимости объясниться.
- Здесь не место и не время, для того чтобы задерживать вас сердечны-
ми признаниями, - проговорил он, - но чье сердце, переполненное, как
мое, не пожелало бы сбросить тяжесть?
Говорят, несчастье связывает людей больше, чем что-либо другое; наше
общее страдание из-за вас оставило мало невыясненного между вашим отцом
и мною.
- А дорогая Кора, Дункан? Ведь правда. Кора не была забыта?
- Не забыта, нет! О ней сожалеют, ее оплакивают, как редко оплакивают
женщину. Ваш отец не делает разницы в своих детях, но я, Алиса... вы не
обидитесь, если я скажу, что ее достоинства были несколько затемнены...
- Так, значит, вы не знаете достоинств моей сестры, - сказала Алиса,
отнимая руку. - О вас она всегда говорит, как о самом своем дорогом дру-
ге.
- Я с радостью буду считать ее своим другом, - поспешно проговорил
Дункан, - но относительно вас, Алиса, ваш отец дал мне позволение наде-
яться на еще более близкие и дорогие узы.
Алиса сильно вздрогнула и отвернула на мгновение лицо, поддавшись
волнению; но она овладела собой настолько, чтобы не показать его.
- Хейворд, - сказала она, смотря ему прямо в лицо с трогательным вы-
ражением невинности и мольбы, - не настаивайте, прежде чем я не повида-
юсь с отцом и не получу от него благословение!
"Я не должен говорить больше, но меньше не мог", - хотел сказать мо-
лодой человек, но легкий удар по плечу прервал эти слова. Он вскочил на
ноги, обернулся, и взгляд его упал на темную фигуру и злобное лицо Ма-
гуа. Глубокий гортанный смех дикаря звучал в эту минуту для Дункана адс-
кой насмешкой демона. Последуй он внезапному порыву бешенства, он бро-
сился бы на гурона и нашел бы выход в смертельной борьбе. Но без оружия,
не зная, какую помощь может призвать его враг, принужденный оберегать
ту, которая стала более чем когда-либо дорогой его сердцу, молодой чело-
век тотчас же оставил это отчаянное намерение.
- Что вам нужно? - спросила Алиса, кротко складывая на груди руки.
Стараясь скрыть свой смертельный страх за Хейворда, она приняла холод-
ный, надменный вид, с которым обыкновенно встречала своего похитителя.
Торжествующий индеец принял снова строгий вид, но осторожно попятился
перед грозным взглядом молодого человека. Одно мгновение он пристально
смотрел на обоих своих пленников, потом отошел в сторону и загородил
бревном дверь, но не ту, в которую вошел Дункан. Молодой человек понял
теперь, почему дикарь мог застать его врасплох, и, считая себя безвозв-
ратно погибшим, прижал к груди Алису, готовясь встретить участь, о кото-
рой он почти не сожалел, так как должен был ожидать ее в обществе своей
любимой. Но Магуа, очевидно, не намеревался прибегать к немедленному на-
силию. Его первые меры были предприняты, для того чтобы задержать нового
пленника; он даже не взглянул вторично на неподвижные фигуры в центре
пещеры, пока не лишил их всякой надежды ускользнуть через вход, которым
он сам воспользовался. Хейворд следил за каждым его движением. Он оста-
вался твердым, продолжая прижимать к сердцу хрупкую фигуру Алисы, слиш-
ком гордый, чтобы просить пощады у врага. Когда Магуа закончил свою ра-
боту, он подошел к пленникам и сказал по-английски:
- Бледнолицые ловят в западню умных бобров, но краснокожие умеют ло-
вить ингизов.
- Гурон, делай же свое гнусное дело! - крикнул в волнении Хейворд,
забывая, что дело идет о жизни двух людей. - И ты и твое мщение одинако-
во презренны!
- Скажет ли эти слова белый человек, когда будет стоять у столба пы-
ток? - спросил Магуа. Насмешливая улыбка, сопровождавшая эти слова, ясно
показывала, как мало он доверяет решимости молодого человека.
- Как здесь, в лицо тебе, так и перед всем твоим народом!
- Хитрая Лисица - хитрый вождь! - ответил индеец. - Он пойдет и при-
ведет своих воинов смотреть, как бесстрашно может смеяться бледнолицый
над своими муками.
С этими словами он повернулся и хотел идти по проходу, которым шел
Дункан, когда раздавшийся рев заставил его поколебаться. В дверях появи-
лась фигура медведя. Он стоял, покачиваясь, по обыкновению, из стороны в
