- А почему пять?- Лавенкова, кажется, ничуть не тронул грозящий
"неуд".- Бердышев, значит, ни в чем не виноват? Так и отсидится?
Все повернулись к Тольке. Он сидел, хлопая белыми ресницами.
Будто хотел сказать: "А я-то при чем?"
- Разберемся и с Бердышевым,- неуверенно пообещала Маргарита
Васильевна.
- А Лавенкову за что "неуд"?- спросил Журка.
- За безобразную грубость!- отрезала Маргарита.
- А-а ! - протянул Димка Телегин.- Это значит, Санька сам тас-
кал своего брата за ухо! А свалил на Виктора Борисовича.
- Телегин! Ты тоже хочешь заработать?
- А я не боюсь,- весело заявил Димка.- Подумаешь, поведение
снизят. Пять лет впереди, сто раз еще исправлю.
- Это у тебя-то пять лет впереди? С такими-то замашками? Кто
тебя возьмет в девятый класс? Как миленький отправишься в ПТУ.
- А что ПТУ, штрафбат, что ли? - спросил Митька Бурин.- В неко-
торые училища конкурс, как в институты.
- В такие училища, дорогой мой...- начала Маргарита, но тут
открылась дверь, и все вскочили: вошла директор Нина Семеновна.
- Садитесь, садитесь, ребята... Маргарита Васильевна, говорят,
что-то веселенькое выкинули наши детки, а?
Она была добродушная, уверенная, не умеющая волноваться. А Мар-
гарита заволновалась, как школьница :
- Да, Нина Семеновна, к сожалению. Вот эти... Сначала драка,
потом...
- Знаю, знаю. Это и есть заводилы? Смотритека, даже девочка. Ну
и петухи...
- Виктор Борисович требует снизить им оценку за четверть,- зло,
но неохотно произнесла Маргарита. Понятное дело - ей самой не хоте-
лось, чтобы класс терял показатели.
На добром, домашнем лице Нины Семеновны проступила полуулыбка.
- Ну, это мы посмотрим. До конца четверти далеко, может быть,
они исправятся. А, орлы?
Она, кажется, ожидала радостных обещаний, что да, исправятся.
Но шеренга хмуро молчала. И Лавенков молчал. Однако это не обескура-
жило Нину Семеновну.
- Исправятся,- решила она.- А вы, Маргарита Васильевна, понаб-
людайте. Разберитесь. Побеседуйте, если надо, с родителями...
Журка и Горька проводили Иринку до троллейбуса. Сначала шли
молча. Потом Горька рассмеялся:
- А Бердыш-то ничего не понял!
- Что не понял?- удивился Журка.
- Он же ничего не знал про передачу, точно вам говорю... У него
просто привычка такая: отругиваться. Не помните, что ли? Ему ска-
жешь: "Ты дурак", а он: "Как твой папа" или "А у тебя мама горбатая
"...
"А ведь верно",- подумал Журка.
- Все равно. Так ему и надо,- сказала Иринка.
- А Грабля-то как вскинулся! Я даже не ожидал.- вспомнил Горь-
ка.
Журка тоже подумал о Грабле, а потом о всей компании Капрала. И
о самом Капрале. Было жаль его. Хоть и виноват, а все равно жаль.
Потому что не забыть, как он шел рядом и укрывал Журку своей курт-
кой. Но Журка не сказал об этом. Горька все равно не поймет. Он пос-
ле той истории с бутылкой только плюется, услышав про Капрала. А
Иринка поймет, но вспомнит, что Капрал затеял драку, когда был пь-
яный. И, значит, про отца вспомнит... Журка сказал озабоченно:
- Как бы Маргарита и правда не пошла к родителям...
- Ну и пусть,- отозвалась Иринка.- Меня ругать не будут, меня
мама с папой всегда понимают.
Журка посмотрел на нее укоризненно: "А Горька?" Тот будто услы-
шал его мысль. Небрежно проговорил:
- Мне наплевать. Папаша от меня отступился, больше пальчиком не
трогает.
"Вот это хорошо,- обрадованно подумал Журка.- Если только Горь-
ка не врет. Нет, кажется, не врет".
Иринка взглянула на Журку с беспокойством.
- А тебе не влетит?
- Мне?- удивился он.- За что? Думаешь, мама не поверит мне, ес-
ли я все объясню?
- А... папа?
Журка скучным голосом сказал:
- Это меня не волнует.
В маленьком королевстве
Наконец Вероника Григорьевна собрала будущих актеров, чтобы по-
читать свою сказку. Кроме Журки, Иринки и Горьки, в литературный ка-
бинет пришли старшие ребята: девятиклассник Олег Ножкин, который со-
бирался играть короля, высокие девчонки - мачеха и старшие сестры
Золушки; восьмиклассники - им предстояло исполнять роли придворных.
Среди них был и Егор Гладков - командир королевских гвардейцев.
Сели не за столами, а кружком. За окнами уже синел ранний ве-
чер. Вероника Григорьевна шумно вздохнула:
- Что-то волнуюсь я, братцы. Ежели что не так, вы уж не очень
ругайте...
Ее заверили, что все будет "так" и ругать не станут.
- Тогда ладно. Слушайте...
И вот какую историю узнали они в тот вечер.
Все это происходило в королевстве Унутрия. Точнее, Верхняя
Унутрия. Не слыхали? Неудивительно. Это очень маленькое королевство.
На свете существует много маленьких государств, о которых мы не зна-
ем. Конечно, всякому известно, что есть карликовые княжества Монако
и Лихтенштейн, крошечные республики Сан-Марино и Андорра, но про го-
сударство Сен-Винсент слышали уже не все, а о таких странах, как Юж-
ная Пальмовая Республика или государство Санта-Микаэла, знают, ка-
жется, только ученые-географы. В школах эти государства не изучают.
На картах их обозначают не названиями, а цифрами. Да и то не всегда.
Такая судьба и у королевства Верхняя Унутрия.
Когда-то оно было побольше и состояло из двух частей - Верхней
и Нижней. Но потом Нижнюю Унутрию отвоевал у королей непокорный гер-
цог Сан-Балконо, а Балконское герцогство завоевал еще кто-то, и по-
ловина королевства растворилась без следа среди других стран. Но
Верхняя Унутрия существует до сих пор. Южная граница ее проходит по
берегу Оранжевого моря. Сколько в королевстве жителей, точно не ус-
тановлено. Какая территория, тоже трудно сказать. Известно только,
что, если поехать вдоль границ Верхней Унутрии на велосипеде, вся
дорога займет несколько часов. Есть даже официальные соревнования
велосипедистов, они называются "Гонки по Королевскому кольцу". Луч-
шее время в прошлом году показал учитель физкультуры из столичной
средней школы. Он объехал королевство за четыре часа, тринадцать ми-
нут и тридцать две секунды. Как видите, путь не очень длинный. К то-
му же надо учесть, что дорога, хоть и носит пышное название "Коро-
левское кольцо", на самом деле довольно скверная. Кое-где спортсме-
нам приходится тащить велосипеды на себе. А велосипеды, к слову ска-
зать, очень громоздкие и неудобные: с маленьким задним колесом и
громадным передним. Традиции старины и правила соревнования позволя-
ют участвовать в гонках только на таких древних машинах.
Недавно министр Здоровья и Физкультуры на заседании Государс-
твенного совета потребовал, чтобы спортсмены соревновались на совре-
менных велосипедах. Но его не поддержали. Тогда министр сказал, что
надо хотя бы заменить литые шины на старых драндулетах новыми, на-
дувными. С ним согласился король. Но члены Государственного совета
рассердились, и министру Здоровья и Физкультуры был объявлен выговор
(правда, не строгий, а обыкновенный). А королю сделали замечание.
Министр Медных и Серебряных денег сказал, что соревнования на
старинных велосипедах привлекают множество туристов из-за границы. А
чем больше туристов, тем лучше для королевской казны. Смотреть же на
обыкновенных велосипедистов никто не станет. Старый премьер-министр
Лео Гран-Градус добавил, что все должны уважать обычаи королевства,
а не гоняться за модными новинками. Король смутился и закашлялся.
Короля звали Эдоардо Пятьдесят Четвертый. Всех королей в Верх-
ней Унутрии звали Эдоардо, это тоже была традиция. Вот поэтому к на-
шему времени накопился такой счет. Король часто вздыхал и говорил:
- Хорошо было Петру Великому или, скажем, Наполеону Бонапарту.
Или нашему Здоардо Воинственному, основателю королевства. Они все
были первые. А попробуй совершить что-нибудь историческое, когда ты
пятьдесят четвертый...
Жизнь у короля была беспокойная. Страна маленькая, а хлопот
хоть отбавляй. То сломался мост через речку Трех Волков, и - "Ваше
величество, вас выбрали почетным руководителем ремонтной бригады",
то забастовала королевская гвардия - требует позолотить парадные
каски, а чем их позолотишь? То иностранные туристы написали жалобу,
что в развалинах старой крепости не оказалось привидений, и требуют
назад деньги за билеты. Скандал на все королевство!
Ни сна, ни отдыха, а зарплата у короля, между прочим, меньше,
чем у любого из министров. Потому что считается: в Верхней Унутрии и
так все принадлежит его величеству. Принадлежит-то принадлежит, а
разве от этого легче? Если, скажем, износились королевские башмаки,
не будешь ведь просить в обувной лавке бесплатно новые туфли. Или
захотелось пирожного, а в карманах королевских панталон - ни одного
медяка? Конечно, хозяин кондитерской, что напротив дворца, будет за-
катывать глазки и восклицать: "Ах, ваше величество, какая радость,
какая честь, что вы пришли! Нет-нет, забудьте о деньгах!" Но попро-
буй не расплатиться. Завтра же пойдут разговоры: "Король объедает
своих подданных, король злоупотребляет служебным положением, король
- тиран!"
От такой жизни у Эдоардо Пятьдесят Четвертого несколько раз со
звоном лопалось терпение, и он требовал, чтобы его отпустили на пен-
сию. Но Государственный совет не отпускал, потому что не было заме-
ны. На престол разрешалось вступать лишь с двадцати двух лет, а нас-
ледный принц - будущий король Эдоардо Пятьдесят Пятый - до этого
возраста еще не дотянул.
Он был ничего принц, толковый. Носил титул Правителя Нью-Ахтен-
берга (такой городок под столицей), имел звание лейтенанта королевс-
кой гвардии, был членом Государственного совета, но в короли никак
не годился: его высочеству недавно стукнуло одиннадцать лет. Вместе
с другими мальчишками и девчонками он учился в столичной средней
школе. В пятом классе "D".
Сказка эта как раз и начинается с того, как однажды в понедель-
ник его высочество вернулся из школы.
...Принц вошел во дворец и зашагал по сводчатым коридорам. Он
отражался в высоких мутноватых зеркалах, которые стояли здесь со
времен Эдоардо тридцать девятого. Над беретом принца сердито дерга-
лось помятое страусовое перо. По законам Верхней Унутрии члены коро-
левской семьи должны были ходить на работу и в школу в старинных
придворных костюмах. Что делать, принц ворчал, но ходил. Однако се-
годня его дворцовое одеяние выглядело не по-королевски. Бархатная
курточка была в известке и пыли, шелковый чулок разорван на коленке,
а широкий кружевной воротник словно драли недавно сердитые коты. Ды-
ру на колене принц прикрывал старым портфелем с королевской моног-
раммой, но ничем нельзя было прикрыть большой синяк под левым гла-
зом, поэтому принц шагал торопливо и не отвечал на приветствия де-
журных гвардейцев, которые стояли между зеркалами и салютовали его
высочеству шпагами...
В комнате принца сидел насупленный королевский шут. Шуту было
тоже одиннадцать лет, и они с принцем учились в одном классе. Но се-
годня шут в школу не ходил: по понедельникам он дежурил во дворце.
Такая уж традиция: при дворе должен быть шут. Сын директора зо-
опарка Генрих фон Кваркус (по прозвищу Гонка Петух) быть шутом не
хотел, но его назначил на эту должность премьер-министр Лео
Гран-Градус. Генрих упирался, говорил, что у него нет чувства юмора,
но премьер пожаловался отцу Генриха, и тот пообещал надрать сыну
уши: тогда, мол, чувство юмора появится. Что поделаешь, некоторые
папаши готовы определить сына даже в шуты, лишь бы должность была
придворная.
К своим обязанностям юный шут относился безобразно. Вернее, ни-
как не относился. На голове не ходил, анекдотов не рассказывал и во
время королевских обедов не сидел под столом и не кукарекал. Премьер
