- Ничего машина, а?
Журка видел, как в маминых глазах метнулось беспокойство. Ска-
зал куда-то между мамой и отцом:
- Ничего. А какая марка?
- " Радуга-семь " ,- сообщил отец гордо, будто сам разработал
эту систему.
Мама облегченно сказала:
- Саша, переключи на вторую программу. Мне показалось, там
краски бледнее. Отчего это?
- Потому что местная студия. Халтурщики,- отозвался отец и за-
щелкал переключателем.
Заметались полосы и зигзаги, потом на экране возникла солидная
розоволицая дама и сказала круглым, авторитетным голосом:
- ...а вопрос это совсем не простой. Одни говорят-школа, другие
- семья, третьи-они саам. Едва ли можно ответить на это однозначно.
Целый комплекс причин заставляет нас думать, что...
Дама была похожа на директоршу Журкиной школы - спокойную и не-
сердитую Нину Семеновну. И говорила она, кажется, тоже что-то педа-
гогическое...
- Давай переключим,- сказал отец.- Сейчас хоккей...
- Подожди, подожди, тут что-то интересное...- Мама взяла с те-
левизора газету с программой.- Что это за передача?.. Ага, "Подрос-
ток - проблемы и тревоги". Журка, это про тебя...
- Разве я подросток?- сказал Журка.
- А кто же ты? - удивился отец.
Журка не ответил бы, но мама тоже смотрела вопросительно, и он
сказал ей полушутя:
- Подросток - это во! Ростом с тебя. А я еще малое, недоразви-
тое дитя.
- Недоразвитое - это верно,- засмеялась мама и хотела взъеро-
шить Журке волосы, но он увернулся. Опять взглянул на экран. Розово-
щекая тетя продолжала беседу:
- ...однако при всех спорах нельзя забывать, что без благотвор-
ного, здорового влияния семьи полноценное воспитание становится
крайне затруднительным. А чему могут научить детей люди, которые за-
бывают не только о своем отцовском и материнском долге, но зачастую
вообще теряют человеческий облик?.. У нас есть кинопленка, отснятая
недавно в городском медвытрезвителе. Чувство тревоги и возмущения
вызывают эти кадры...
Журка увидел длинное помещение с барьером, скамейки вдоль стен,
поникших людей на этих скамейках. Два милиционера с очень красными
петлицами на шинелях вежливо вели какого-то дядьку - он заплетал но-
гами. Потом на экране возникло женское лицо - измятое морщинами, с
маленьким беспомощным подбородком. В морщины скатывались и терялись
в них мелкие слезинки. К мокрым от слез щекам прилипали кончики
растрепанных волос. Слегка измененный, но знакомый голос розоволицей
дамы произнес:
- Ее привели сюда по требованию соседей. Соседи же рассказали
нам, что у этой женщины есть десятилетний сын. Однако дома его в
этот поздний час не оказалось... Скажите, пожалуйста, где сейчас ваш
мальчик?
Плачущая женщина заморгала, на лице проступили тревога и жа-
лость.
- Гуляет он, сыночек мой, к товарищу пошел... - хрипловато и
бормочуще заговорила она - Он вот придет, а я...
- А вас не беспокоило, почему его до сих пор нет дома? Неужели
вам все равно, что с вашим сыном?
Лицо у женщины сморщилось, и слезы потекли сильнее.
- Как же все равно-то!- воскликнула она неожиданно тонким голо-
сом.- Это же сыночек мой, я же его люблю, сыночка моего. Как же вы
такое говорите! Ведь он же у меня один, сыночек-то...
Журка растерянно оглянулся на маму. В ее глазах-очень больших и
слишком блестящих - встревоженно мигали два крошечных цветных экран-
чика. Мама сжала спинку стула и тихо сказала:
- Ну что же это... Разве можно показывать такое? Ведь она же
мать... А если мальчик увидит? А что ему завтра скажут в школе?
Журка опять взглянул на экран и болезненно зажмурился - от му-
чительной неловкости и ощущения вины. У людей беда, а он смотрит по
цветному телевизору, как кино.
"Переключите!"- хотел сказать он, но в горле нехорошо защекота-
ло. Он открыл глаза и увидел на экране снова коридор со скамейками.
По нему два человека с красными повязками вели высокого мужчину без
шапки. Под лампочками блестяще отливали седые прядки. Мужчина резко
дернул плечом, освободил из пальцев дружинника локоть и зло сказал:
- Не держи, я на ногах крепко стою. Вы еще ответите...
Что-то громко и возмущенно разъяснял голос дамы, ведущей пере-
дачу. Журка не понимал ни слова. Он закусил губу и беспомощно стис-
нул кулаки.
- Господи...- шепотом сказала мама. Журка понял, что она смот-
рит на него отчаянными глазами. Она тоже узнала.
Человек без шапки был Иринкин отец.
Они с мамой досмотрели передачу до конца. Молча. Отец поворчал,
что не дают смотреть хоккей, и ушел на кухню. Показывали каких-то
стриженых парней, милиционеров, занесенную снегом спортивную площад-
ку, потом снова розовощекую даму, которая что-то объясняла. Журка не
слушал. Он отчаянно боялся одного: вдруг еще раз покажут Игоря Дмит-
риевича!
Нет, не показали. Экран вдруг стал ярко-синим, по нему побежали
зеленоватые волны, а потом вспыхнула желтая надпись: "Режиссер пере-
дачи Э. Кергелен".
Буквы сияли так ярко, что по синему полю экрана от них разлета-
лись золотистые лучи.
"Кергелен,- машинально подумал Журка.- Это что-то южное. Кажет-
ся, в Индийском океане есть такой остров..."
В праздничном разноцветье экрана и букв было издевательство.
Насмешка над Иринкиной бедой. Журка оттолкнул стул и вышел в прихо-
жую. Мама поспешила за ним. Журка стал торопливо натягивать пальто.
- Может быть, не надо?.. Сейчас не надо...- неуверенно сказала
мама.
Журка досадливо мотнул головой. Надо! Черная молния беды удари-
ла в Иринкиного отца. Значит, и в Иринку. А он будет сидеть дома?
Кто тогда ее защитит?
От кого защищать, Журка не знал, но то, что должен бежать к
Иринке, знал точно.
Он встретил Иринку в квартале от ее дома. И понял, что она выш-
ла навстречу. Значит, догадалась, что Журка придет.
Они остановились под желтым неярким фонарем посреди заснеженно-
го тротуара.
- Видел?- тихо спросила Иринка и опустила голову.
- Видел,- виновато сказал Журка.
Они помолчали. Фонарь светил сквозь ветки большого клена. Клен
был увешан гроздьями необлетающих крыльчатых семян. Ветки качались
от снежного колючего ветерка. Их тени на тротуаре ходили туда-сюда,
и казалось, что плавно ходит под ногами сам тротуар. От этого начи-
нала кружиться голова.
- Ну зачем только люди эту водку выдумали! - беспомощно и отча-
янно сказала Иринка. От ее губ отлетели клубки пара.
Журка переступил на утоптанном скрипучем снегу. Сердито спро-
сил:
- Но за что его? Он же совсем не пьяный был! Просто шел...
- В том-то и дело, что не просто...- Иринка медленно шагнула, и
Журка пошел рядом с ней.- Он все-таки выпил тогда. Это знаешь в ка-
кой день было? Перед каникулами, когда мы Веронике Григорьевне свои
костюмы показывали... А на другое утро, помнишь, я такая хмурая бы-
ла, а ты решил, что я за что-то на тебя дуюсь...
Журка не помнил, но кивнул. И спросил:
- А что случилось-то?
- Они тогда снежный городок на главной площади оформляли. Целая
бригада из художественных мастерских... Понимаешь, там у всех под-
собные помещения были, теплые вагончики - у строителей, у электри-
ков. А художникам ничего не приготовили, никакой даже будочки. Ну,
они перемерзли все и говорят: "Давайте погреемся"... Знаешь ведь,
как они греются. А потом в троллейбусе...
- Что в троллейбусе?
- Контролерша стала билеты проверять. А папа по ошибке пробил
не троллейбусный, а автобусный билет. Ну, она и раскричалась: "Седой
уже, а обманываешь! Плати штраф!" А почему "обманываешь"? Автобусный
билет даже дороже... Папа говорит: "Мне штраф не жалко, только зачем
вы мои седые волосы задеваете? Покажите ваше удостоверение". А она:
"Ах, тебе удостоверение! Водки нахлестался, а теперь хулиганишь! Ми-
лиция!.." Ну, вот и все... Мы с мамой целую ночь не спали, все его
ждали...
- Это же несправедливо! Из-за какого-то билета!..- возмущенно
сказал Журка.
- А кому докажешь? Эти горластые тетки всегда правы. Помнишь,
тогда на Горьку заорали: "Безбилетник, шпана, в милицию!" А у него
билет просто за подкладку завалился.
Журка помнил. Он плюнул на снег.
- Кто таких только в контролеры пускает...
- И кто на студию пускает дураков, которые такие передачи дела-
ют...
- Точно! А ты фамилию режиссера видела? Какой-то Кергелен.
Иринка сердито мотнула вязаной шапкой с пушистым шариком.
- Не видела... Мама заплакала, я сразу телевизор выключила.
Они подошли к Иринкиному подъезду.
- К нам, пожалуй, не надо сейчас,- неуверенно сказала Иринка.-
Мама такая расстроенная...
- Я понимаю.
- Завтра в классе что будет... Папу ведь многие знают.
- Да ничего не будет. Эту передачу, наверно, никто и не смот-
рел, по первой программе хоккей шел.
- Кто-нибудь все равно смотрел.
- Ничего не будет,- повторил Журка.- Ты не бойся. Если кто
что-нибудь скажет... я тогда... Ришка, ты ничуть не бойся, ясно?
Он впервые назвал ее Ришка. Про себя он так ее часто называл, а
вслух стеснялся. А теперь сказал.
И она серьезно кивнула.
Шумный день
Утром никто в классе не задел Иринку ни сочувствием, ни расс-
просами, ни насмешкой. Может быть, и в самом деле не видели переда-
чу. А может быть, видели, но Иринкиного отца не узнали. А если
кто-то узнал, то хватило ума промолчать.
К тому же класс будоражило другое событие: накануне арестовали
Капрала.
Раньше Капрал учился в этой школе, и его многие знали. Да и не
только по школе знали. Кое-кто жил с ним по соседству, а некоторые
сталкивались на улице. Компания Капрала была широко известна в ок-
рестностях.
Грабля, то есть Борька Сухоруков, который с Капралом был хорошо
знаком, рассказывал про все, что случилось. Рассказывал охотно и да-
же с какой-то гордостью. В новогоднюю ночь подвыпивший Капрал гулял
по улицам с приятелями и затеял драку. Он столкнулся с пареньком,
курсантом летного училища, и сказал ему что-то обидное. Курсант ока-
зался не робкого десятка и ответил. Тогда Капрал ударил его бутылкой
по лицу. Потом компания убежала, а курсанта увезла "Скорая". Оказа-
лось, что у него на нижней челюсти трещина. В компании Капрала в ту
ночь вместе со взрослыми парнями шатался Череп. Курсант, когда вышел
из больницы, встретил Черепа на улице и узнал. Черепа задержали, а
заодно Шкалика, который оказался рядом. Череп молчал, как бык, но
Шкалик, хотя он попал в милицию случайно, разревелся и начал виз-
жать: "Я ни причем, меня там не было, это все Капрал, а меня опять
ни за что..." Тут все стало ясно. Взяли Капрала.
Но, видать, кроме драки, за Капралом были и другие грехи, пото-
му что на квартире у него сделали обыск.
- Много чего нашли,- значительно сказал Грабля.- И между про-
чим, знаете что? Марки, которые кто-то свистнул со школьной выстав-
ки...
Тут Журка вспомнил, что в каникулы в школе была выставка фила-
телистов и с нее кто-то "увел" два планшета с парагвайскими и либе-
рийскими марками, на которых красовались старинные парусные корабли.
Марки были замечательные, Журка разглядывал их с завистью. Говорят,
когда они исчезли, в кабинете директора был скандал: приходили роди-
тели семиклассника - владельца этих марок - и грозили судом и мили-
цией.
- Теперь ниточка потянется,- с многозначительным видом говорил
Грабля. Поглядывал выше голов и постукивал по парте обкусанными ног-
тями. Судя по всему, Капрала он не очень жалел, а молчание внима-
тельных слушателей было ему приятно.- Теперь кой-кого за жабры возь-
мут...
- Кого?- спросил маленький Дима Телегин.
- Кого надо. Следователь разберется...
Скорее всего Грабля понятия не имел, кто стащил для Капрала
