ниматься с ним я не могу... Мама, можно, я к Иринке схожу? Я обе-
щал...
Он пошел к двери. Но мама сказала вслед:
- Подожди.
Журка остановился у порога. Заметил на крашеном косяке ржавое
пятнышко и начал тереть его помусоленным пальцем.
- Журка-Журка, что же дальше-то будет? - спросила мама.
"Я не знаю",-подумал Журка, но ответить не решился. Мама сказа-
ла с прорвавшейся досадой:
- Сил моих нет с вами... Ну, что ты молчишь? Повернись! Что ты
там скребешь?
Журка не повернулся. Он ответил:
- Я не скребу, я оттираю. Пятнышко. Это с того дня осталось...
когда я тут кровью плевал...
Вернувшись от Иринки, Журка увидел, что дома будто все в поряд-
ке. Шкаф висел, как надо, мама и отец разговаривали спокойно, даже
весело. Это обрадовало Журку, потому что его грызла тревога за маму.
И такое чувство, будто он обидел ее. Не хотел, а обидел.
Чтобы прогнать эту виноватость, Журка заговорил с мамой о ка-
ких-то пустяках, и она ответила ему с улыбкой. Тогда Журка успокоил-
ся...
Прошло два дня, и отец сообщил, что уезжает в командировку. Его
попросили участвовать в каком- то дальнем перегоне.
- Проветрюсь,- небрежно сказал он.- Да и подзаработаю, кста-
ти...
Мама вздохнула и посмотрела на Журку. Журка отвел глаза...
Без отца жизнь пошла ровно и почти беззаботно. Появились в жиз-
ни новые радости. Склоны Маковой горы укрыл плотный снег, и Журка с
Иринкой, Горькой и другими ребятами почти каждый день катался там то
на санках, то на лыжах. До сумерек. Потом Журка с Горькой провожали
Иринку, заходили к ней, и Вера Вячеславовна поила их чаем, пока об-
леденелые куртки оттаивали в коридоре. Вечером Журка и Горька,
приткнувшись у Журкиного секретера, готовили уроки. Мама говорила,
что уроки делать надо днем, иначе это кончится сплош ными тройками,
а то и двойками за полугодие. Журка обстоятельно доказывал, что "ни-
чего не кончится", а Горька виновато вздыхал и сдувал у него задач-
ки...
Отец вернулся в начале декабря. Веселый, шумный. Обнял маму,
взглянул на Журку. Вот тут бы ему сказать: "Юрик, шоференок ты
мой... Давай забудем все плохое..." Но он с тем же веселым лицом об-
лапил Журку, колюче поцеловал в щеку. И Журка, ощутив на себе хватку
крепких рук, закостенел под этим поцелуем. Но отец ничего не заме-
тил. Или сделал вид, что не заметил? Взглядом соскучившегося хозяина
отец оглядел комнату, с хрустом шевельнул плечами, бодро сказал:
- Ну вот, люди, теперь можно покупать цветной телевизор. Как вы
на это смотрите?
Мама умоляюще взглянула на Журку. И ему стало очень жаль ее.
Чтобы не огорчать ее, Журка сказал:
- А чего ж... Цветной-это здорово.
Он увидел, как обрадовалась мама. Чтобы закрепить эту радость,
Журка сделал усилие - посмотрел отцу в глаза и спросил:
- А какую марку ты выберешь?
-Ха! Какую марку!- чересчур возбужденно откликнулся отец.- Это
уж какая будет в продаже! Конечно, надо получше...
Тогда Журка бросил взгляд на счастливую маму и сказал как можно
беззаботнее:
- Хорошо бы купить к Новому году. В каникулы всегда такие пере-
дачи... Особенно мультики...
Он постарался, чтобы мама не увидела его виноватых глаз. И она
от радости, кажется, не заметила Журкиной лжи. А ложь была. Потому
что цветной телевизор - это, конечно, хорошо, но счастья он не при-
бавит. И лучше бы отец не стискивал Журку и не тыкался ему в щеку
сухим ртом и колючим подбородком...
Журка выскользнул в свою комнату и передернул плечами. Подошел
к окну. За двойными стеклами падал на развилку тополя теплый ласко-
вый снег. Он падал сейчас на весь город. Укрывал мягкими шапками
старую церковь на вершине Маковой горы, сыпался на склоны.
Там, на склонах, среди разноцветных ребячьих курток и шапок,
наверное, мелькал уже вязаный оранжевый колпачок Иринки... Журка вы-
шел в коридор и стал вытаскивать из-за полки с обувью санки...
Часть третья. ЕЩЕ ОДНА СКАЗКА О ЗОЛУШКЕ
Сверкающая туфелька
Вера Вячеславовна шила из мешковины маленькое разлохмаченное
платье. Она была довольна: только что Игорь выставил своего приятеля
Иннокентия. Тот пришел и начал звать Игоря к себе в мастерскую "про-
ветриться и посмотреть новые работы". А Игорь сказал:
- Не могу. Ответственный заказ...
Он мазал клеем и посыпал осколками елочных шариков остроносую
туфельку. Иннокентий вытаращил глаза:
- Ты чего это сотворяешь?
- Дочка в Золушки подалась. Требует срочно костюм и хрустальные
башмаки. Так что уж извини...
Иннокентий обиженно повздыхал и ушел. Игорь поставил на ладонь
узкий башмачок и поднес к лампе. От башмачка метнулись тонкие раз-
ноцветные лучи.
Из другой комнаты просунула голову Иринка.
- Ой, какая прелесть! Папочка, дай посмотреть ! - Она подлетела
к столу, протянула руки.
- Подожди, не тронь. Пусть подсохнет... И потом осторожнее с
ним, не порежься осколками.
- Ладно... Можно, я только взгляну?
Иринка убрала за спину руки, а лицо придвинула к туфельке. Вера
Вячеславовна увидела, как по Иринкиным щекам словно разлетелись
цветные бабочки...
- Папа, а вторую скоро сделаешь?
- Вторую? Здрасьте, а зачем? Ведь Золушка ее потеряла.
- А принц-то нашел! Она у принца будет.
- Ах, да! Про него я и забыл...
- Кстати, принц что-то сегодня задерживается,- заметила Вера
Вячеславовна.- Поздно уже, и холод такой...
- Придет, придет,-Игорь Дмитриевич весело взглянул на дочь.-
Сквозь тьму, мороз и вьюгу. Все равно доберется до Золушкиной хижи-
ны.
Иринка фыркнула:
- Вы еще подразнитесь: "Жених и невеста "... - Она, конечно, не
знала, что такие же слова осенью Журка говорил Горьке.- Будто пер-
воклассники. Не стыдно?
- Стыдно. Мы больше не будем,- поспешно раскаялась Вера Вячес-
лавовна. И укоризненно посмотрела на мужа.
- Придется для искупления вины делать второй башмак,- вздохнул
тот.- Вот работка... Эге, там звонят! Ришка, открой.
- Папа, лучше ты. Видишь, я платье примеряю.
Когда разгоревшийся от мороза Журка вошел в комнату, Иринка уже
стояла в платье из мешковины (еще не дошитом) и осторожно держала у
груди сверкающий башмачок. Волосы ее были весело растрепаны. Она не-
терпеливо глянула на Журку:
- Ну как?
- Ничего,- снисходительно сказал Журка.- Вполне Золушка. Еще
нос помажешь углем да веник возьмешь, и тогда - в точности...
- Их высочество боится, что я перепачкаю его сажей,- хмыкнула
Иринка...
- А вот и не боюсь. У меня костюм из черного бархата.
- Уже готово?- спросила Вера Вячеславовна.
- Мама дошивает.
Это Иринка придумала, чтобы они на карнавале были Золушкой и
принцем. Журка сперва отказывался. Ему не нравилась дурацкая мода
средневековых принцев, которые ходили в бархате, в девчоночьих кол-
готках и кружевах. А самое главное, у него уже был другой костюм -
как у мальчишки из книги "Приключения юнги": белая матроска, тель-
няшка, настоящая бескозырка. Мама в старые школьные брюки вставила
клинья, и получились матросские клеши. Егор Гладков обещал дать на
время ремень с якорем на пряжке. Журка уже сделал флажки и выучил,
как сигналить семафорной азбукой слова "С Новым годом!".
И тут Иринке пришла фантазия стать героиней старой сказки! А
какая Золушка без принца?
Журка сперва ее очень отговаривал. Предлагал тоже одеться юн-
гой. Обещал сделать вторую пару флажков, чтобы на празднике обмени-
ваться сигналами. Говорил, что Золушки и принцы уже всем надоели. Но
Иринка уперлась.
Журка в сердцах сказал:
- Ну, еще ладно, если ты бы стала Золушкой, которая уже сдела-
лась принцессой. А чего тебе охота в лохмотья наряжаться?
Они вели спор на уроке истории сердитым шепотом. С опаской пог-
лядывали на Маргариту Васильевну, которая что-то объясняла у карты.
- Ты бестолковый какой-то,- прошептала Иринка.- Золушка на ба-
лу, когда она уже принцесса,- она красавица. А я кто?
- Кто?
- Скажешь, я красивая?
Журка досадливо засопел: опять она об этом. Нет, она не была
красивая. Но она была... как Иринка. И ничего, что зубы пилой и что
конопушки. Все равно хорошая. Только про это как говорить? Тем более
что Маргарита уже несколько раз косилась на них и от недовольства
слегка наливалась помидорным соком.
И чтобы спастись от дальнейших разговоров, Журка пробормотал:
- Ну, ладно, ладно, буду принцем. Тебя все равно не переспо-
рить...
Мама, конечно, очень обрадовалась, узнав об Иринкиных планах.
Она распорола старое бархатное платье, отыскала в своих ящиках се-
ребряный галун и кружева, набросала на листе эскиз костюма и села за
шитье. Она истосковалась по такой работе. Последний раз до этого она
шила театральные костюмы еще в Картинске, для молодежного спектакля
"Сирано де Бержерак".
Сначала Журка без восторга смотрел, как неровные куски материи
превращаются в одеяние королевского сына. Но мама радовалась, и он,
чтобы не обидеть ее, тоже старался радоваться. А потом увидел, что
костюм и в самом деле красивый. Журке показалось, что он похож в
этом костюме на стремительного черного стрижа, который в полете для
скорости прижимает к бокам узкие крылья.
Вместо бальных башмачков с бантиками, о которых Журка думал с
тихой ненавистью, мама сшила из черной клеенки мягкие полусапожки.
Она отделала их отвороты серебристыми полосками. Такими же полосками
украсила края короткого плаща-черного с голубой подкладкой. К узкой
курточке пришила витые синие шнуры, смастерила широкий кружевной во-
ротник. Журка прикинул все это на себе и понял, что доволен.
А самое хорошее - то, что принцу полагалась шпага. Она была
почти настоящая: братья Лавенковы дали Журке обломок старой спортив-
ной сабли-эспадрона. Для взрослого - обломок, а для Журки - в самый
раз. Он начистил до серебряного блеска лезвие и щиток на рукояти,
сделал из дюралевой трубки ножны, обмотал их черной блестящей изо-
лентой, украсил жестяными звездочками. Из тонкого алюминия он смас-
терил шпоры и прицепил к сапожкам. А мама к этому времени сшила ши-
рокий бархатный берет.
Костюм понравился даже Горьке, хотя сначала к Иринкиной идее он
отнесся пренебрежительно. Сказал, что девчонки помешались на Золуш-
ках и для другого у них просто не доросли мозги. Сам Горька делал
костюм Гавроша. Работа была нехитрая: пришить на старые широкие шта-
ны несколько заплат, прорвать дыры на рубахе да отыскать большую,
чтоб на уши налезала, кепку. Главное-то не в этом. Главное, что у
Горьки-Гавроша был пистолет. Очень похожий на старинный. Горька сде-
лал его из деревяшки и обрезка широкой трубы. В трубу можно было
вставлять хлопушку. Дернешь за нитку - пистолет грохает, из него ле-
тит пламя и цветные бумажные кружочки. Труба усиливала звук. Горька
один раз пальнул у Журки дома, и обезумевший Федот с нехорошим воем
заметался по дымной комнате...
Ну, а Журкин костюм Горьке в самом деле понравился.
- Ничего,- сказал Горька,- смотришься...- Но тут же добавил
слова, которые встревожили Журку:- А Ирка-то что? Рехнулась? Ты вон
какой... весь из себя королевский сын, а она в тряпье. Охота ей ря-
дом с тобой выглядеть трубочистихой?
- Она же сама это придумала,- пробормотал Журка.
- Понятно, что сама. А зачем?
- Да я и сам не пойму...
На следующее утро Журка честно рассказал Иринке об этом разго-
воре. Но Иринка весело хмыкнула и ответила, что Горька и Журка - оба
дурни. Простых вещей не понимают! Когда люди видят Золушку в лох-
мотьях, они знают, что все равно она станет принцессой. Значит, вся
сказка у нее впереди.
Впрочем, и в платьице из мешковины Иринка была славная: весе-
