ный лик вождя ирокезов. И перья были не орлиные, а, скорее всего, от
курицы, только покрашенные в разные цвета. Но все равно что-то ин-
дейское было сейчас в Максиме. И он счастливым шепотом сообщил:
- Ах-ха-ха! Я гроза всех западных прерий!
Сбоку появилась Таня в пилотке. Их головы оказались рядышком, и
Танины волосы защекотали Максимкино ухо. Максим и Таня в зеркале
улыбнулись друг другу.
- Я похожа на стюардессу, да? - сказала Таня. Максим слегка оби-
делся за нее.
- Почему на стюардессу? Просто на летчика.
- А что за пилотка? - спросила она. - И вообще почему такая
одежда у тебя? Форма какая-нибудь или просто так?
- Конечно, форма,- сказал он.
И тут его словно сбросило! Будто за язык дернул кто-то! Бывает
же так: не думаешь хвастаться, нисколечко не хочешь врать, и вдруг
сами собой выскакивают из тебя дурацкие обманные слова!
- Это форма школы космонавтов, - самым обыкновенным голосом ска-
зал он.
И тут же перепугался! Вдруг Таня видела утром передачу и сейчас
поймет, какой он хвастун! Хотя нет: если бы видела, то не спросила
бы. Она смотрела удивленно и в то же время с уважением.
- Как это "школа космонавтов"? Такой кружок, да? Сказать бы, по-
ка не поздно, "я пошутил". Но она так смотрела... И Максим произнес:
- Не кружок. Школа. У взрослых-училище, а у нас школа-для подго-
товки. Таня села на дощатый ящик из-под мыла, взяла Максима за ру-
кав.
- Садись. Расскажи.
Максим вздохнул и сел рядом. Совесть уже сверлила его, как бор-
машина, но язык словно работал сам по себе. Да и некуда было отсту-
пать.
- Это для подготовки полетов, - сказал Максим с самым серьезным
видом.- Пока летают взрослые, но когда-то придется и детям. Когда
другие планеты будем заселять. Это же скоро. Вот и готовят... Это не
очень известная школа. Не совсем секретная, но все-таки... Ведь с
космонавтикой связано.
Теперь Таня смотрела недоверчиво, с полуулыбкой. И, помолчав,
снисходительно сказала:
- Космонавты не бывают в коротких штанишках.
Можно было смутиться или обидеться. Можно было сказать: "Не хо-
чешь - не верь!" Максим чуть-чуть это не сделал. Но получилось бы,
что он не прав. А он почти поверил в свою космическую школу. И ска-
зал спокойно и убедительно:
- Мы же еще не взрослые. Мы вообще самая младшая группа и только
готовимся. Но все равно когда-нибудь придется лететь.
- Честное пионерское?- спросила Таня. Но не требовательно, а
скорее жалобно. Максим грустно качнул головой.
- Ты же видишь, я еще не пионер. Нас в пионеры знаешь когда при-
нимают? Только после... - Он чуть-чуть не сказал "после первого по-
лета", но это было бы уже явное вранье. И он объяснил: - После цикла
тренировок. А мне еще два захода на невесомость...
Таня смотрела не отрываясь. Но не в лицо Максиму, а чуть опустив
глаза. Кажется, звездочку на жилете разглядывала.
"Сейчас скажет: "Дай честное октябрятское" - и тогда капут",-
понял Максим.
Она не сказала. Сняла пилотку и стала разглядывать серебряные
крылышки.
Максим не знал, конечно, о чем она думает. А Таня думала: "Может
быть, он и не хвастает. Может быть, и правда есть такая школа... А
если хвастает... ну и что? Он же мальчишка. Это же простительно. Все
равно он храбрый и симпатичный. Просто он этого не понимает и хочет
показаться лучше. Ну и пусть. Зато он сразу понял, какое хорошее
здесь гнездо. И в оружии разбирается, как настоящий Принц, который
всю жизнь носит шпагу..."
- Эта пещера знаешь как называется? "Гнездо ласточки", - сказала
она.
- Это потому что на высоком берегу, - понимающе откликнулся Мак-
сим.
- Они всегда на обрывах гнезда делают.
- Тебе здесь нравится?
- Конечно, - искренне сказал Максим.
- Ты только никому про "Гнездо" не говори.
- Никому. Я же обещал.
- А сам... если захочешь, хоть когда приходи. Если даже меня не
будет...
- Ладно,-тихо сказал Максим.- Только я... лучше, когда ты...
И тут он окончательно понял, какой же он свинья и хвастун. Нап-
лел какую-то чушь про школу космонавтов. Как теперь разговаривать и
смеяться с легким сердцем? К тому же все равно она узнает. Разве
тогда придешь в "Гнездо ласточки"?
Забывшись, он стукнул себя кулаком с болтиком по колену. По за-
бинтованному! Боль круглыми толчками раскатилась по всем жилкам.
Тогда Максим сжал зубы, встал, снял индейское оперенье и повесил на
гвоздь. Зажмурился. И так, зажмурившись, тихо сказал:
- Таня, я наврал... про космическую школу.
И украдкой посмотрел на нее.
Таня, кажется, не удивилась. И главное, не обиделась. Вроде бы
даже обрадовалась чуточку. И только спросила:
- А форма?
- Да чепуха, - с облегчением сказал Максим.-Это просто ансамбль
во Дворце культуры. Хор "Крылышки". Мы сегодня по телевидению высту-
пали.
Вот теперь она удивилась:
- Правда?!
Максим тоже удивился: чего она так?
Он не понимал ее. А ведь Таня была девочкой. Для девочек артисты
почти такие же знаменитые люди, как космонавты.
Конечно, не каждый мальчишка, поющий в хоре,- артист, но если по
телевидению...
И потому она сперва обрадовалась, а потом недоверчиво сдвинула
брови.
- А если ты опять... Ну, опять просто так придумал?
- Да что ты! - он торопливо взялся за звездочку.-Вот честное ок-
тябрятское! Да хоть кого спроси, что утром была наша передача! Ятам
песню про летчиков пел. Не веришь?
Он совсем не думал теперь хвастаться. Просто хотел, чтобы она
поверила. Изо всех сил хотел! И если получилось немного хвастливо,
то это уже совсем случайно. Таня поверила. И попросила как в первый
раз:
- Сядь. Расскажи.
- А ты не злишься?
- Из-за чего?
- Ну... что наврал.
- Ты же сразу сказал, что пошутил... А выступать страшно?
- Нет... то есть чуть-чуть, пока не начал. А когда поешь, то уже
не страшно... Мне болтик помогал,- улыбнулся Максим и опять разжал
ладошку. - Я вместе с ним выступал.
Таня серьезно кивнула и пальцем покатала болтик на Максимкиной
ладони.
- Конечно, с таким легче... А песня хорошая?
- Еще бы!
- А можешь сейчас спеть?
- Сейчас?
- А что? Ну, пожалуйста,- попросила Таня. - Ты не стесняйся, ты
забудь, что я тут сижу. Будто ты один.
Но Максим, конечно, застеснялся. И глупо спросил:
- А зачем петь?
- Ну вот... - тихо сказала она. - Я же не видела передачу. Мне
же тоже... хочется ведь послушать...
- Здесь акустики нет.
- Чего нет?
- Тесно. Звучать совсем не будет. И музыкального сопровождения
нет. И хора. Эту песню с хором поют.
- А ты попробуй без всего. Может быть, хоть немножко получится!
Хоть чуть-чуть! Сначала как будто хор, а потом сам.
Она говорила жалобно и в то же время настойчиво. И не отводила
глаз от его лица. И Максим вдруг понял, что опять может оказаться
обманщиком: наговорил про выступление, а петь не хочет. Значит, нав-
рал? Но не это было главное. Главное, что Таня могла обидеться. Но и
это не все.
Дело в том еще, что Максиму захотелось петь. Неловко было, но
все равно хотелось... И, подавляя в себе смущение, он сбивчиво сог-
ласился:
- Ладно. Только я не знаю... Как уж получится.
- Конечно! - торопливо сказала Таня. Вскочила и поспешно отодви-
нулась к стенке.
Максим глубоко вздохнул, развернул плечи, уперся позади себя ку-
лаками в ящик. Посмотрел на солнечные облака в светлой щели выхода.
Они были прошиты белой реактивной ниткой.
Максим запел:
Над травами,
которые
Качает ветер ласковый,
Над кашкой и ромашками
Растет веселый гром...
Он пел вместо хора и, по правде говоря, не очень старался. Ведь
это было только вступление. А когда слова хора кончились. Максим по-
молчал, мысленно слушая музыкальные такты. И начал свое. Без боязни,
чисто, по-настоящему:
Товарищ летчик!
Ну что вам стоит?..
И отчаянное желание полета, надежда на чудо и тоска по высокому
небу опять пришли к Максиму.
Мне лишь на минуту взлететь над полем...
Возьмите!
Я очень легкий!
И его, разумеется, взяли в конце концов. И он торжествующе расс-
казал об этом в песне. А замолчав, посидел несколько секунд, словно
возвращаясь из полета. Сюда, в "Гнездо ласточки". И вопросительно
взглянул на Таню.
- Какой ты молодец,- сказала она.- Самое честное слово, молодец!
Ты меня позовешь, когда у вас будет где-нибудь концерт?
Он кивнул. И подумал, что концерты ведь и в самом деле еще бу-
дут. И Таня придет. И наверно, мама с папой придут. И может быть,
даже Андрей. И ребята из класса... А подумав о классе. Максим встре-
вожился.
- Ты знаешь, мне пора, - сказал он огорченно. - Наш класс в пар-
ке, и мне тоже надо туда. А то ругать будут.
- Жалко,-сказала Таня и смутилась.
Максиму тоже не хотелось уходить. Даже страшновато стало: вдруг
больше не получится у них с Таней такой хорошей встречи. Хотя она и
говорила "приходи, когда хочешь", но кто знает...
- А пойдем вместе в парк,- вдруг сказал он. Это неожиданно вышло
даже для него самого.
- Я? - удивилась она.
- Ага. Пойдем!
- Там же... ваши ребята. Я никого не знаю.
- Ну и что! Ты со мной,- храбро сказал Максим.
Бой
В городе, где раньше жил Максим, все было молодое. И деревья.
Они были тоненькие и не закрывали солнца. А здесь был старый парк с
раскидистыми тополями и кленами. Листья еще не совсем выросли, но
уже давали хорошую тень. Ветки переплелись в зеленую крышу.
Максим и Таня вступили под деревья. Зеленый воздух был проколот
тонкими лучами, и эти лучи запятнали песок на аллее круглыми отмети-
нами, похожими на желтое конфетти. Максим осторожно ступал по ним, а
они прыгали по его ногам. И казалось, что эти круглые зайчики - теп-
лые и чуть-чуть пушистые.
На главной аллее встречались редкие прохожие, но ребят не было
видно. Ни своих, ни чужих. Однако издалека доносился веселый шум
многих голосов. Там где-то веселился и третий класс "В" школы номер
одиннадцать. Но торопиться и бежать не хотелось. Под зелеными свода-
ми высоких тополей и кленов идти было спокойно и тихо. И они шли,
держа друг друга за руки.
Потом Максим увидел, как навстречу шагает Светка Мешалкина - из
его класса.
Мешалкина его тоже увидела. И остановилась.
- Ры-ыбкин... Какой ты краси-ивый...
Однако на Максима посмотрела она лишь мельком и уставилась на
Таню.
- Где это ты гулял, Рыбкин? Все думали, что ты заболел.
"Заболел! Передачу они не смотрели, что ли?"
- Ну и правильно думали,- сказал он сердито. - Я в самом деле в
больнице был. Два укола схлопотал от заражения.
Слова про уколы Светку не потрясли. Она продолжала с любопытс-
твом поглядывать на Таню.
- Где наши?- спросил Максим.
- Где... На аттракционах, конечно. Вон там, - она махнула за
спину.
- А ты куда?
- Я отпросилась. На этих сумасшедших каруселях у меня все равно
голова кружится, а дома масса дел. Надо еще пионерскую форму гото-
вить для послезавтра. У тебя форма готова?
- Все у меня готово, - небрежно откликнулся Максим, но при мысли
о скором празднике ощутил короткий толчок радости.
- Смотри. А то Римма Васильевна тебя сейчас сразу спрашивать
начнет.
- Она разве здесь?
- Конечно. Ты ничего не знаешь. Софью Иосифовну вызвали на кон-
ференцию, а Римма Васильевна пошла с нами, чтобы посмотреть, органи-
зованный у нас получается отряд или не очень.
- И конечно, сказала, что не очень,- догадался Максим.
- Конечно! Тыликов всех подводит. Ведет себя, как... как... не
знаю даже кто. В общем, как Тыликов.
