Иисуса нельзя ставить в упрек евангелистам. Они лишь фиксировали то, что
было известно об Иисусе в мире эллинского христианства. Но известно там о
нем было совсем немного. Ведь только у назореев, возможно, имелись
достоверные сведения об Иисусе. Вспомним, что во главе их общины в
течение восемнадцати лет стоял _брат господень_, Иаков, а позднее _
ближайшие родственники Христа. Однако сведения о том, каков был Иисус в
повседневной жизни, в общении с окружающими, в проповеднической
деятельности, его ученики и родственники, по-видимому, унесли с собой в
могилу. Они не могли поделиться ими со своими эллинскими единоверцами,
ибо Пелла, где они нашли приют, находилась по тогдашним понятиям на краю
света. Впрочем, вряд ли они стремились к этому, замкнувшись в своем тесном
кругу, чуждые того нового, что внес в христианство Павел. И все же, несмотря
на все это, кое-какие сведения о подлинном Иисусе проникли в эллинский мир
и нашли отражение в евангелиях. Конкретную и очень важную информацию
дают нам Евангелия от Марка (6:3) и от Матфея (13:54_57). Мы узнаем, что
Иисус был плотником, как и его отец, что у него было четыре младших брата:
Иаков, Иосий, Симон и Иуда, а также сестры _ не меньше двух, поскольку о
них говорится во множественном числе. Женщины у евреев считались
низшими существами, и поэтому, должно быть, евангелисты не сочли нужным
назвать их имена. Мы знаем лишь, что они жили в Назарете. Сведения о том,
что у Иисуса были младшие братья и сестры, в высшей степени невыгодны для
церкви, ибо христиане обязаны верить в догму постоянной непорочности
Богоматери. Поэтому с незапамятных времен, с момента зарождения культа
Девы Марии, церковники искали выход из этого щекотливого положения.
Самую древнюю версию, долженствующую спасти догму о непорочности
Богоматери, выдвинул анонимный автор апокрифического _Протоевангелия от
Иакова_, относящегося ко второму веку. По этой версии, Иаков, Иосий, Симон
и Иуда были сыновьями Иосифа от первого брака и приходились Иисусу всего
лишь сводными братьями. Этот тезис нетрудно опровергнуть, поскольку он
совершенно ничем не подкреплен. Ни в одном каноническом евангелии не
сказано, что Иосиф был вдовцом. А _Протоевангелие от Иакова_ славится
содержащимися в нем безответственными вымыслами. Версия о сводных
братьях может быть в лучшем случае охарактеризована как наивная
агиографическая новелла. Из _Протоевангелия от Иакова_ мы узнаем также,
что родителей Марии звали Иоаким и Анна, что они долгое время не имели
детей, а потом ангел предсказал им скорое появление на свет дочери. С трех
до двенадцати лет Мария _ не понятно, по какой причине,_ пребывала в
Иерусалимском храме, где её, словно горлицу, кормил ангел. А когда пришло
время выдавать её замуж, священники начали искать ей покровителя среди
еврейских вдовцов, _дабы не запятнала она храма божьего_. Выбор пал на
Иосифа, уже пожилого мужчину. Спустя некоторое время произошло
благовещение. Когда обнаружилось, что Мария беременна, её вместе с
Иосифом привели на суд к первосвященнику и оправдали лишь после какого-
то непонятного _испытания водой_. Далее следует рассказ о рождении святого
младенца в Вифлееме.
Но есть и другая версия, которую по сей день отстаивают официально
католические библеисты. Согласно ей, _братья Иисуса_ были в
действительности его двоюродными братьями с материнской стороны. Эту
версию выдвинул христианский автор Иероним. В своем полемическом
трактате _Против Гельвидия_ (387 г.) он заявляет в апологетическом пылу, что
_братья_ не были ни детьми Марии, ни детьми Иосифа от первого брака. Они
были детьми другой Марии, родственницы Богородицы и жены Клеопа. Она
упоминается в Евангелии от Иоанна: _При кресте Иисуса стояли матерь его и
сестра матери его, Мария Клеопова, и Мария Магдалина_ (19:25). В Новом
завете три персонажа носят имя Иаков, в том числе один из двенадцати
апостолов _ Иаков Алфеев, то есть сын Алфея, известного также под
греческим именем Клеоп. Именно этого человека церковники отождествляют
с Иаковом _ _братом господним_.
Надо сразу сказать, что Новый завет не дает никаких оснований для
такого отождествления. Напротив, в _Деяниях апостолов_ есть строки, из
которых видно как на ладони, что это были разные люди. Вот что там сказано:
_И, придя, взошли в горницу, где и пребывали Петр и Иаков, Иоанн и
Андрей, Филипп и Фома, Варфоломей и Матфей, Иаков Алфеев и Симон
Зилот, и Иуда, брат Иакова. Все они единодушно пребывали в молитве и
молении, с некоторыми женами и Мариею, материю Иисуса и с братьями его_
(1:13, 14).
У евангелистов также никогда не было сомнений в том, что Иаков,
Иосий, Симон и Иуда _ родные братья Иисуса. Они называют их всегда
рядом с Иосифом и Марией, родителями Иисуса, и никогда рядом с Марией
Клеоповой. Вот примеры. _Не плотник ли он, сын Марии, брат Иакова, Иосии,
Иуды и Симона? Не здесь ли между нами его сестры?_ (Марк, 6:3).
_И пришли к нему матерь и братья его, и не могли подойти к нему по
причине народа. И дали знать ему: мать и братья твои стоят вне, желая видеть
тебя_ (Лука, 8:19, 20). В одном из самых ранних документов христианства, в
послании св. Павла к галатам, мы встречаем то же определение. Вот что там
сказано: _Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и
пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из апостолов я не видел никого,
кроме Иакова, брата господня_ (1:18, 19). Называя Иакова, главу
Иерусалимской общины, _братом господним_, Павел не мог считать его
сводным братом или кузеном Иисуса. Он ведь адресовал свое послание в
Галатию, единоверцам, жившим далеко от Иерусалима и не разбиравшимся в
родственных отношениях в семье Иисуса. Если он написал _брат господень_,
ничего к этому не добавляя, то ясно, что он представлял галатам Иакова как
родного брата Иисуса. Иначе он бы дополнил свою информацию, добавив,
например, что матерью Иакова была Мария Клеопова или что Иаков _ сын
Иосифа от первого брака. Впрочем, в Евангелии от Матфея есть фраза,
которая делает, в сущности, беспредметной всю эту аргументацию, ибо она
опровергает догму о постоянной непорочности Марии. Вот она: _Встав от сна,
Иосиф поступил, как повелел ему ангел господень, и принял жену свою, и не
знал её. Как наконец она родила сына своего первенца, и он нарек ему имя:
Иисус_ (1:24, 25). Из этого отрывка неопровержимо явствует, что, по мнению
евангелистов, непорочное зачатие произошло лишь однажды, при зачатии
Иисуса, а потом Иосиф с Марией жили нормальной супружеской жизнью, и
поэтому Иисус был первенцем, а не единственным сыном.
В авторитетных кругах библеистов давно уже возобладало мнение,
что сказание о благовещении и непорочном зачатии _ это типичная легенда,
лишенная какой-либо исторической основы. Недаром об этом столь важном
для христианской доктрины чудесном событии ни слова не говорят Марк,
Иоанн и Павел. Что же касается Матфея и Луки, то идею девственности Марии
и непорочного зачатия они позаимствовали, по всей видимости, из Ветхого
завета. Матфей указывает нам вдохновивший его источник, а именно
пророчество Исаии: _Её, дева во чреве примет и родит сына, и нарекут имя
ему: Еммануил_ (7:14). По его убеждению, чудесное зачатие и рождение
должно было непременно иметь место в жизни Иисуса, дабы сбылось
_реченное господом через пророка..._ (Матфей. 1:22).
Оказывается, однако, что Матфей пал жертвой переводческой
ошибки. Греческое слово _парфенос_ действительно значит _девица_, но оно
не передает всех оттенков древнееврейского слова _алма_, употребленного в
подлиннике книги пророка Исаии. _Алма_ значит и _девица_, и _молодая
женщина_. Иудейские библеисты решительно утверждают, что Исаия имел в
виду _молодую женщину_ и что понятие непорочного зачатия иудеям
совершенно чуждо. В свою очередь христиане, защищая свою доктрину,
обвиняли иудеев в искажении мысли пророка.
Подгонять тексты Нового завета под априорную доктрину о
постоянной девственности Марии позволяло церковникам то обстоятельство,
что и греческое и арамейское слово _брат_ (_аделфои_ и _ах_) имеет много
значений. Им можно обозначать не только родного, но и сводного, и
двоюродного брата, и даже члена какого-нибудь содружества. Это давало
возможность произвольного толкования этого слова, чем и воспользовались
церковники, чтобы подкрепить свою доктрину. Всякие же повествовательные
дополнения типа версий о Марии Клеоповой или о вдовстве Иосифа _ всего
лишь выдумки богословов. Характерно, кстати, что в Новом завете Мария
появляется крайне редко, оставаясь, в сущности, на заднем плане. В самом
древнем Евангелии от Марка она упомянута всего один раз, причем даже не
названа по имени. В Евангелиях от Матфея и от Луки о ней говорится по
четыре раза; от Иоанна _ три раза и снова безымянно; в _Деяниях апостолов_
она упомянута трижды, а Павел в своих посланиях не упоминает о ней ни разу,
будто и не слыхал о её существовании. Неужели он позволил бы себе такое
умолчание, если бы знал и верил, что она была избранницей святого духа и что
рождение её сына сопровождалось всеми теми сверхъестественными
явлениями, о которых несколькими десятилетиями позже возвестили миру
Матфей и Лука. Правда, как рассказано в _Деяниях апостолов_, Мария
молилась вместе с апостолами, а Иоанн _ единственный, впрочем, из
евангелистов _ сообщает, что она стояла под крестом Иисуса, но в остальном
бросается в глаза её отсутствие в самые драматические и переломные моменты
жизни её сына: в сценах страстей господних, распятия, захоронения и
воскресения. Она не увидела Иисуса также и после воскресения, когда он
будто бы являлся другим людям, и даже не участвовала в сцене вознесения,
когда ей представлялась возможность попрощаться с ним в последний раз. И у
читателей, естественно, возникает вопрос:
где же она была, когда происходило все это?
Поневоле напрашивается вывод, что авторы Нового завета, в
соответствии с понятиями своего времени, представляли себе Марию как
скромную семитскую женщину, подчиненную мужу, поглощенную без остатка
домом и детьми. Вспомним, каково было социальное положение женщин той
поры. Павел, например, верный традициям своих семитских предков,
указывал, что женщина в знак покорности должна входить в молитвенный дом
с покрытой головой, а в послании к Тимофею говорится, что долг женщины не
поучать, а молчать.
Евангелисты и представить себе не могли, что Мария, будучи
женщиной, могла сыграть сколько-нибудь значительную роль в драматической
жизни Иисуса. Она рисовалась им такой же, как и все другие её современницы
в Галилее. Для Матфея и Луки просто не существовало теологической
проблемы пожизненной девственности Марии, им и в голову не приходило,
что употребляемое ими выражение _брат господень_ может впоследствии
толковаться неправильно и его следует уточнить. Таким образом становится
понятным, почему в первые столетия существования христианства не было и
речи о культе Марии. Это установил, в частности, в результате многолетней
исследовательской работы крупный специалист по данному вопросу _
немецкий библеист Вальтер Делиус, автор известной книги _История
обожествления Марии_. Когда же под влиянием существовавшего на Востоке
с незапамятных времен культа богини-матери в христианстве начала
проявляться тенденция к возвеличению Марии, она встретила сопротивление
со стороны некоторых христианских писателей. Тертуллиан, например,
считал, что Мария, родив Иисуса, жила затем с Иосифом нормальной
супружеской жизнью. Ориген утверждал, что у Иисуса были родные братья и
сестры. Даже Иоанн Златоуст и Блаженный Августин не были убеждены в
непорочности Марии, то есть сомневались в доктрине о её пожизненной
девственности. В 431 и 449 годах состоялось два вселенских собора в Эфесе
_ древнем центре культа богини-матери Артемиды. Под давлением потомков
