тюрьмам города. Можно, конечно, возразить, что послание к Тимофею не
признано подлинным и, возможно, вся история выдумана неизвестным автором.
Трудно, однако, поверить, чтобы рассказ, не только не возвеличивающий
товарищей Павла, но изображающий их в неприглядном виде, мог быть высосан
из пальца. Какая-то крупица истины кроется в этом печальном рассказе. Ведь
знаменательно, что о посланиях Павла долгие годы никто не вспоминал, что его
популярность очень быстро падала уже при его жизни, в течение двух последних
лет, когда он жил в Риме, оторванный от им же основанных христианских
общин. Прошли десятки лет, прежде чем наступил ренессанс его влияния и
нравственного авторитета. Но Павла уже не было в живых.
Сказания о страстях и смерти св. Павла очень интересны. Христианский
писатель второго века Тертуллиан сообщает, что Павел был казнен близ трех
источников и место это по сей день носит название _Три фонтана_. Тело его
якобы забрала благочестивая матрона по имени Люцина и похоронила в своем
семейном склепе среди виноградников на пути в Остию. В период
преследования христиан императором Валерианом верующие перенесли останки
Павла вместе с телом св. Петра в катакомбы св. Себастиана, где они покоились
сорок лет. Потом Константин Великий сложил святые останки в саркофаг из
мрамора и серебра и построил храм, носящий теперь название _Базилики св.
Павла за стенами_. Археологи искали этот саркофаг в подземельях храма,
однако ничего не нашли, за исключением железной решетки, бывшей якобы
элементом гробницы Павла. Другой храм, _Церковь св. Павла у Трех фонтанов_,
был воздвигнут в пятом веке на месте казни Павла. В 1599 году его подвергли
коренной перестройке, так что от древнего сооружения ничего не осталось.
Сегодня в этом храме можно увидеть лишь колонну, к которой Павел будто бы
был привязан перед казнью. Существует, однако, ещё одна версия, быть может
даже более обоснованная, чем предыдущая. В послании к римлянам, несомненно
подлинном, Павел сообщает, что собирается в Испанию и по дороге заедет к ним
на некоторое время. Он повторяет это дважды, что доказывает серьезность его
намерения (15:24, 28).
Сумел ли апостол привести в исполнение свой план поездки в Испанию?
Это представляется весьма вероятным, и тут можно сослаться на вполне
авторитетного свидетеля _ на одного из первых пап, Климента Римского (около
95 года).
Он рассказывает о пребывании в Риме св. Петра, а о Павле сообщает,
что тот _достиг границы Запада". "Границей Запада" называли в ту пору именно
Испанию. Запись о поездке Павла в Испанию нашли также в одном из
документов второго века, обнаруженных в 1740 году в Милане крупным
итальянским историком Людовико Муратори. Любопытно, что Климент
Римский намекает на то, что Павел был приговорен к изгнанию. Этот вид
наказания применялся в Риме очень широко, а одним из мест ссылки была
именно Испания. Почему же не сохранилось никаких следов пребывания Павла
в этой стране? Объяснением может служить бурная история Пиренейского
полуострова, уничтожившая эти следы: набеги варварских племен, хаос после
падения Римской империи, длительное господство мавров.
4. ИИСУС - ЗАГАДОЧНАЯ ЛИЧНОСТЬ
Каков был внешний облик Иисуса?
Если задаться целью узнать, как действительно выглядел Иисус, мы, к
своему изумлению, обнаружим, что в евангелиях не сказано по этому поводу
ни слова. А ведь галилейский пророк в евангелиях буквально вездесущ, он
центральная фигура всех притч и сказаний, составляющих их содержание. И
хотя он там возвышается над окружающими своей особой, неземной
сущностью, но в остальном он такой же человек, как и другие, со всеми
человеческими изъянами и недостатками. Странствуя по дорогам Галилеи и
Иудеи, он охотно пускался в разговоры со случайно встреченными людьми,
гостил в домах друзей и знакомых и даже, если верить св. Иоанну, не гнушался
участвовать в шумных пирушках. Как любой смертный, он страдал, падал
духом, терзался и закончил свою драматическую жизнь мученической
смертью на кресте.
Даже если предположить, что все евангелисты не намеревались
воссоздать биографию Иисуса, нельзя не удивляться тому, что им совершенно
нечего сказать о его наружности. Они даже намеками не сообщают, был ли
Иисус высок или мал ростом, красив или уродлив, какого цвета были у него
волосы и глаза, как он одевался. Иисус в их рассказах лишен материальных
черт и не виден, будто прикрыт шапкой-невидимкой.
Может быть, описание внешности Иисуса отсутствует в евангелиях
преднамеренно? Вряд ли. Скорее всего, этот факт подтверждает высказанное
уже нами ранее предположение, что авторы евангелий попросту не были
очевидцами описываемых событий и не имели никаких сведений о том, как
выглядел Иисус. Ведь они жили и творили вдали от Палестины, где Иисус,
согласно _священному писанию_, провел жизнь и где некогда жили люди,
знавшие его лично. Его образ, проделав большой путь во времени и
пространстве, запечатлелся в сознании бесчисленных толп эллинских
приверженцев новой религии в сиянии божественности, одним словом,
лишенный человеческих черт.
И все же отдельные детали в наружности Иисуса мы можем
установить по некоторым фразам, не имеющим на первый взгляд никакого
отношения к этой проблеме. Почему, например, Иуде пришлось поцеловать
Иисуса в Гефсиманском саду, чтобы палачи первосвященника смогли его
узнать? Вероятно, потому, что он ничем особенно не отличался от других
иерусалимских евреев, был по типу обычным семитом, не выделяющимся в
толпе. Иисус, как мы знаем, отнюдь не был аскетом, любил общество. И
конечно же не был одет в лохмотья, если римские солдаты, стоявшие в карауле
у креста, бросали жребий, чтобы решить, кому достанется его одежда. Ещё
одним метким наблюдением мы обязаны знаменитому английскому писателю
Герберту Уэллсу. В своей монументальной _Истории мира_, ссылаясь на
евангельский текст, он говорит, что Иисус умер на кресте намного быстрее,
чем обычно умирали другие. Так быстро, что, когда об этом сообщили Пилату,
тот усомнился, в самом ли деле Иисус умер. Уэллс делает из этого правильный
вывод, что Иисус был, по всей вероятности, человеком хилым и тщедушным.
Однако то, что можно прочесть между строк в канонических книгах
Нового завета, дает в сумме очень туманный и неполный образ. А как
представляли себе Иисуса широкие массы ранних христиан? Любопытно, что
сведениями об этом мы обязаны одному из злейших врагов христианства,
упоминавшемуся уже Дельсу. Или, вернее, не ему, поскольку его памфлет до
нас не дошел, а христианскому философу Оригену, который в полемическом
трактате _Против Цельса_ так обильно цитирует своего противника, что мы
знаем почти дословно все его основные доводы.
Вот что пишет Цельс в изложении Оригена:
_Если бы дух божий действительно поселился в нем Иисусе, то он
должен был бы отличаться от других красотою облика, великолепием тела, а
также красноречием. Ибо невозможно поверить, что тот, в чьем теле было
нечто божественное, ничем не отличался от других. Между тем люди
рассказывают, будто Иисус был мизерного роста и с таким некрасивым лицом,
что оно вызывало отвращение_. Вот точка зрения, типичная для человека
античного общества. Воспитанному на греческой и римской мифологии,
Цельсу казалось невозможным, чтобы бог вселился в несовершенное по
красоте человеческое тело. Непривлекательность внешности Иисуса, по
мнению Цельса, целиком опровергала предположение о его божественной
сущности.
В самом ли деле ранние христиане представляли себе Иисуса таким,
каким его изображает Цельс? Оказывается, да. Это полностью подтверждает,
например, христианский писатель Тертуллиан. В своих полемических
диалогах со сторонником Павла и противником Ветхого завета Маркионом он
следующим образом описывает Иисуса: _Облик его был лишен какой-либо
красоты и обаяния. Поистине, неужели нашелся бы смельчак, который бы
нанес малейший вред телу, если б оно отличалось необычайной красотой и
было озарено небесным сиянием? Кто бы покрыл плевками лицо, если бы
уродство, которое наложил на себя Иисус и которое сделало его презренным в
глазах людей, не представляло это лицо заслуживающим одних лишь
плевков?_
Тертуллиан, что для нас чрезвычайно важно, указывает заодно и
причину, побуждавшую людей того времени изображать Иисуса в таком
жалком виде. Оказывается, почитатели Иисуса, глубоко веря в то, что
ветхозаветные пророчества о мессии сбылись в жизни
Иисуса, пользовались ими, чтобы воссоздать те факты его биографии,
о которых не было ничего известно или которые вообще никогда не
существовали. Так, Тертуллиан, описывая внешний облик Иисуса, ссылается
на знаменитый отрывок из пророчества Исаии:
_Ибо он взошел пред ним, как отпрыск и как росток из сухой земли;
нет в нем ни вида, ни величия; и мы видели его, и не было в нем вида, который
привлекал бы нас к нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей
и изведавший болезни, и мы отвращали от него лице свое; он был презираем, и
мы ни во что ставили его. Но он взял на себя наши немощи и понес наши
болезни; а мы думали, что он был поражен, наказуем и уничижен богом_
(глава 53).
Все названные выше авторы жили во второй половине второго века, а
значит, они отражали взгляды поколения, отделенного от момента распятия
Иисуса более чем ста годами. В эпоху, когда средняя продолжительность
жизни была очень небольшой, это был огромный промежуток времени. А ведь
быстротечное время размывает историческую память поколений, прокладывая
путь легенде. К таким легендам относится и приведенный нами портрет
Иисуса, основанный на широком и свободном толковании ветхозаветных
пророчеств. Ориген, полемизируя с Цельсом, именно в уродстве Иисуса
усматривал доказательство его божественной сущности. По его мнению, в
этом нашло выражение превосходство души над бренным телом. К тому же в
таком облике Иисус делался ближе и понятнее бесчисленным массам
тогдашних христиан, живших в нищете и бесправии. Это был Иисус,
созданный по их образу и подобию, любимый и обожаемый, своей
невзрачностью символизирующий их собственную жалкую судьбу. Однако
позднее пришло время, когда в сознании христиан начал складываться иной
облик Христа, восходящий к греческой и римской мифологии: Иисус был
богом, а значит, у него был прекрасный, благородный облик. Начало новой
тенденции положил Иоанн Златоуст, заявивший, вопреки существующей
традиции, что Иисус был прекрасен. Самое яркое выражение новая тенденция
нашла в искусстве Ренессанса. Микеланджело, ярый приверженец платонизма,
на фреске _Страшный суд_ в Сикстинской капелле изобразил Иисуса
красивым безбородым юношей, что было встречено в штыки многими
папскими сановниками. Ещё интереснее в этом смысле его незавершенная
скульптура, установленная слева от алтаря в римской церкви Санта-Мария
супра Минерва. Иисус изображен нагим, гармонично сложенным юношей,
похожим на греческого бога, с крестом в руке. Скульптура вызвала среди
святош бурю возмущения, после чего на нее надели нелепую бронзовую
набедренную повязку. Но среди широких масс статуя стала предметом культа,
так что пришлось прикрыть бронзой ещё и одну ступню, чтобы мрамор не
пострадал от бесчисленных поцелуев верующих.
Характерным выражением этой тенденции является также _Послание
Лентулла_, представляющее собою будто бы отчет проконсула Палестины
римскому сенату. Вот что сообщает в нем автор своему начальству об Иисусе:
_Человек он среднего роста, с хорошей осанкой и великолепным благородным
лицом. Его вид внушает и любовь, и страх одновременно. Волосы цвета
спелого ореха ниспадают гладко до ушей, а дальше до самых плеч вьются
колечками, чуть более светлыми и блестящими; посередине головы они
разделены пробором, как это принято у назореев; лоб ясен и чист, лицо без
морщин и пятен дышит силой и спокойствием; линии носа и рта
